Спасибо

Он бежал долго. Он уже устал бежать, но остановиться было нельзя, поэтому он бежал. Крупные овраги он оббегал вокруг, мелкие перепрыгивал – благо, силы ещё оставались. Лапы были в занозах, раненый бок всё чаще давал о себе знать.
 Он бежал уже на одних рефлексах. Вспоминать ни чего не хотелось – потому что было больно. Но помимо желаний вспыхивали перед глазами убитые братья, глаза матери, блещущие одновременно и злобой, и бессилием, и болью. Выскакивали и блекли, ибо надо бежать.
 Он бежал, сам не зная  куда. Волчонок, потерявший в миг всех, кто был близок. Он ещё не стал даже юным, но волком, не знал, как будет существовать дальше. Он просто бежал.
 Сил не оставалось. Бег уже перешёл в шаг, раз за разом он спотыкался, сознание уходило. Подойдя к ближайшему дереву, он упал. Было уже безразлично всё - и уже непрерывная боль в боку, и даже будущая судьба. Он проваливался в омут беспамятства. Сквозь него промелькивало лишь лицо юного мальчишки и холодный свет луны...
 Паша проснулся весь мокрый. Странный сон не давал успокоиться. Бег, волчонок... приснится же такое!!!
 За окном рассветало, петух на заборе во всю пел своё ку-ка-ре-ку, так настойчиво, что хотелось его пристрелить и сразу же съесть. По улице, в сторону луга, шло стадо коров, вся деревня уже проснулась, из дворов выводили свой скот, пополняя стадо; за коровами последовало стадо овец, затем и коз...
 Парень встал с кровати. Благо, в деревню он приезжал только летом, на каникулы, с сестрой и матерью, и ни какой живности они здесь не держали, иначе бы уже давно свихнулся. Хотя молоко и мясо он любил, но это уже другая сторона монеты. Такими мыслями Паша только разжёг свой аппетит, желудок потихоньку начал передавать желания народа – хлеба, можно и без зрелищ – мерным побуркиванием.
 Сестричка с матерью ещё спали, поэтому готовить пришлось самому на всех  - не одни на свете живём. Яичница с беконом – вполне сойдёт для завтрака. Проблема одна – бекона не было, вообще из мясного была только колбаса, слава богу, не варёная, а копчёная, было бы вообще убийство. Ну, неча – не прынцы, обойдёмся и колбасой.
 Запах уже приготовленного завтрака разбудил всех. За милую душу ухомячили и яичницу, и колбасу, даже не капризничали.
-Мама, мы с Ликой сегодня ягоды пойдём собирать, хорошо?- парень уже без соглашения начал собираться, но всё-таки медлил – ждал.
-А на огороде кто работать будет?-  строго посмотрела она.
-Ну-у... Соответственно... Кто дома останется...
-Хытрый!- она лукаво улыбнулась, и похлопала по плечу сына.- Ладно, идите, за сестрой следи!
-Спасибо,- Паша сразу засуетился, оделся, помог сестре, всё-таки маленькая ещё, всего шесть лет, торопиться ни куда как не собиралась, так и не собирается.
-Мало ягод принесёшь – будешь на огороде копаться!- улыбнулась на прощание мама, дала корзину Лике и поцеловала в лоб.- Осторожнее там!
-Хорошо, мам, принесу много!
 Паша взял Лику за руку, и направился в сторону леса. Пора земляники в самом разгаре, заядлые лесники уже во всю шастали по своим опушкам, собирая лукошко за лукошком. Ну, или ведёрко за ведёрком, это те, у кого не было лукошка.
 Хотя сам собирать ягоды он не очень любил, в лес всё же ходил часто – и красиво,  и воздух чистый, и душа здесь отдыхает. А для ягод брал сестру: маленькая, шустрая, как бесёнок, бегала с места на место, землянику притягивала, как магнитом, так что, как только они вошли в лес, она сразу сорвалась с места и, минут за двадцать, её лукошко почти наполнилось.
-Паша, я молодец!- Лика подбежала к нему и похвалилась своим уловом.- Смотли, сколько ягод соблала!
-Молодец, молодец!- он улыбнулся, но с натяжкой. Сегодня он пришёл сюда не сам. Точнее, сам, но не для того, чтобы отдыхать. Что-то очень беспокоило парня, но что – он понять не мог. Он только шёл всё глубже в лес, вперёд, не различая тропинки, которая уже и кончилась давно. Лику это даже не волновало. Она уже поменяла свою полную, даже с горкой, корзинку на лукошко брата, до сих пор пустое, и постепенно исправляла эту оплошность.
 Но внезапно она остановилась. Прислушавшись к чему-то, она подбежала к Паше и начала дёргать за рукав.
-Паша, там кто-то скулит! В кустах, вон там!- Лика указала пальцем на место, откуда только что прибежала, но сама осталась на месте.
 Он и сам уже слышал странное, неуместное в этом местном щебете птиц и жужжании насекомых, поскуливание. Подойдя к кустам, он ахнул, на его лице отразилась дикая растерянность.
 Волчонок. В кустах, с раной на боку, в запекшейся крови лежал волчонок, он поскуливал сквозь беспамятство, глаза его были закрыты, да и сам он еле дышал. Но волчонок был ещё жив.
 Паша сразу припомнил сон. Вот собственно этот зверь его сюда и призвал. Он взял его на руки и направился в сторону дома.
-Лика, мы домой,- сказал он тихо сестре.
-А что с собачкой?- спросила девочка. Она не закапризничала – а могла – правильно поняв, что сейчас лучше не спорить с братом.
-Болеет. Это волчонок, а не собачка.
Девочка посмотрела на него, несколько минут шла тихо рядом с братом, но уже порядком устав от такого хода, сорвалась дальше набирать ягоды. Пашка и не был против, сейчас он думал только о волчонке, и желал, лишь бы тот выжил.
 Какое же блаженство, сидеть на травке, под тёплым солнцем, греться и ни чего не делать! Позади и огород, и грядки, и мотыга... Конечно, опять ненадолго, но позади. И на душе так спокойно... Почти спокойно.
 Мария задумалась – а от чего почти-то?.. И сразу поняла – дети, вот причина, из-за которой полностью расслабляться никак нельзя. Пашка с Ликой сейчас в лесу, ушли собирать ягоды. Сын, конечно, за сестрой проследит, а вот за ним следить некому, ушли они только вдвоём. И хотя лес вроде всего в паре шагов от дома, и дети знают его, как свои пять пальцев, но если они вдруг пойдут вглубь, то там очень даже легко заблудиться. Или вдруг, что ещё произойдёт, мало ли невероятных случайностей?!
 Как же сейчас не хочется ни о чём заботиться! Но приходится. Мария вышла за двор и только подошла к тропинке, ведущей в лес, как заметила бегущую на встречу Лику, а позади и Пашу. От сердца почти отлегло.
Почти, потому что на лице у Лики было видно заметно волнение, а Паша, помимо лукошка, тащил ещё что-то увесистое. Лика подбежала к ней и обняла.
-Мама, мама! Паша звеля тащит! Смотли, сколько я ягод соблала!
 Марие стало не до ягод. Что ещё за зверя?! Подошёл и сам Паша. На руках у сына лежал еле дышавший щенок. Мария взяла его себе на руки и вздрогнула. Маленький, раненный... волчонок. И где только Паша его нашёл? В этом лесу волки вымерли уже века полтора назад, общими стараниями дедов и прадедов, избавивших деревню от страха.
-Мама, он ведь выживет?- сын смотрел на неё так упорно, выжидающе, что она отвернулась, и молча понесла зверя в сторону дома.
 Лика побежала за ней, а парень ещё долго стоял и смотрел в сторону леса, а только потом направился домой. Застав маму с волчонком на кухне, Паша подошёл к ним поближе. Сестра нетерпеливо сидела за столом и дрыгала ногами, а мама пыталась накормить щенка, уже пришедшего в сознание, но всё ещё чувствовавшего себя плохо.
-Дай я попробую.
Мама отошла в сторону. Парень приподнял голову зверя. Тот смотрел на парня моляще, будто что-то ожидал. Из его рук он всё же немного  съел, и, утомившись, закрыл глаза и заснул.
-Его Шустра зовут,- Паша поднялся с колен, посмотрел в глаза маме и сел за стол.- Давайте тоже поедим.
 Через неделю, Шустра уже во всю бегал. Конечно, только во дворе, на улицу его боялись выпустить, и не из-за того, что он мог заблудиться, а из-за того, что как только деревенские жители увидели бы волчонка, сразу бы подняли караул и усыпили его.  Поэтому, как он не рвался из двора, его всё равно не выпускали. Да если честно, не слишком то он и рвался. Силы восстановить полностью он ещё не успел, к тому же у этих людей ему было уютно,  и спокойно, он уже не сравнивал их с убийцами его семьи, братья и мать во сне стали приходить всё реже и реже.
 Он спокойно отдыхал, свернувшись калачиком на своём, уже своём коврике, когда почувствовал какое-то волнение. Открыв веки, он увидел в проёме двери силуэт. Тот заметил, что на него обратили внимание, и выбежал из дома – дверь почему-то была открыта. На улице стояла ночь, с неба холодно светила полная луна. Силуэт всё бежал, приобретая очертания волка, но слишком смутные, Шустра спешил за ним, и сам не заметил, как покинул двор, и направился в сторону леса. Ближе к лесу силуэт приобретал очертания всё чётче.
 Волчонок сомневался, деревья не давали ему точнее рассмотреть, за кем он бежит, поэтому он бежал всё быстрее, но толку от этого было мало, расстояние ничуть не изменилось. Они выбежали на опушку. Рядом с силуэтом появилось ещё несколько, они молча ждали, когда приблизится Шустра. Разглядев их, он завыл.
 Братья. А силуэт, за которым он бежал – мать. Два брата жались к волчице, и дружелюбно смотрели на него, младшего брата. Он молча смотрел на них и всё понял. Нет, они не выжили, но у них хватило сил спасти брата даже за чертой, называемой смертью. А сейчас они пришли попрощаться с ним. Уже навсегда.
-Сын, не забудь сказать им Спасибо.- единственное, что сказала ему волчица. Они повернулись и тихим шагом двинулись в глубь леса, быстро исчезая в его темноте. Волчонок молча смотрел на уже растаявшую семью. Из его глаз потекли слёзы, такие редкие волчьи слёзы, наполненные и горем, и радостью одновременно. Сквозь них он посмотрел на небо. Мимо большой, полной, яркой луны пролетела звезда.
 Как-то раз вечером Паша сидел во дворе с волчонком, и так же пролетела звезда. Мальчик вслух загадал какое-то желание...
 «Я просто хочу сказать им спасибо»,- пронеслась в голове у Шустры мысль. Что-то щёлкнуло, и волчонок забыл себя...
 С утра весь дом был поднят на уши. Паша, проснувшись, нигде не обнаружил Шустры. Только вечером волчонок спокойно спал на коврике, а сейчас его нет ни дома, ни во дворе.
-Мама, Шустры нигде нет!- с волнением разбудил Марию сын.- Везде обыскал, а его не нашёл!
 Они ещё раз обыскали дом, но его не нашли. Лика тоже проснулась, и, бегая за ними, только мешалась.
-Может, он как-то на улицу выбрался и заблудился?- предположила Мария от безысходности.
-Тогда надо его мигом разыскать!- Паша заволновался.- Иначе, если его кто-нибудь увидит, то сразу убьют! Он же Волчонок!
-Погоди, хотя бы поешь!- Мария остановила сына, и быстро, за несколько минут, сделала завтрак.- Он же не такой беспомощный, может, он и не потерялся, а побежал в лес, туда, откуда прибежал...
-Я всё равно пойду его искать! Может ему плохо сейчас!- Паша ел через силу, но мама не отпускала его, пока он не доест.
Уже стоя, дожевав содержимое последней ложки, мальчик так же наспех оделся и выбежал из дома. За ним поспешила Лика, на удивление быстро приготовившись, и за одно прихватив лукошко.
-А ты куда?- удивлённо спросил Пашка, даже на миг остановившись.
-Я с тобой, Шустлу искать!- Лика, опять же на удивление парня, упорно шла за ним, даже опережала и вела его за собой.- Мы же в лесу его поищем! Заодно и ягоды собелу!
Паша удивлялся её упорности и одновременно уверенности, и, доверившись младшей сестре – ягодному магниту – просто последовал вперёд, хотя, сперва, совсем не хотел брать её с собой.
Они вошли в лес. Лика сразу побежала собирать ягоды, но от тропинки далеко не отходила, Пашка всё оглядывался, то смотря на сестру, то вглядываясь между деревьев на каждый шорох, разыскивая волчонка. Но того нигде не было видно. Лика, как уже заметил парень, в обход шла к месту, где они в первый раз нашли Шустру,  поэтому на неё он оглядывался всё реже, больше времени уделяя поискам. Но чем ближе они подходили к тому дереву, тем меньше оставалось веры, в то, что волчонок найдётся. Лика, как и в прошлый раз, подбежала к кустам, и, ахнув, села прямо там. Пашка подбежал к ней и вошёл в ступор. В кустах, на том же самом месте, где лежал волчонок, сейчас лежал почти голый, прикрытый одной волчьей шкурой  черноволосый... мальчик. Под пристальным взглядом Паши и Лики мальчик очнулся.
Он посмотрел на них и улыбнулся.
-Я просто захотел сказать вам спасибо.
 Погода была замечательная, мальчишки во дворе играли в футбол, гоняя мяч по асфальту. На лавочке сидела детвора помладше и наблюдала за этим дворовым матчем. На лавочке поближе к дому, стандартной пятиэтажки времён перестройки, сидели старушки и судачили о своих старческих проблемах.
-ГООЛ!- один из парней забил гол, закинув мяч головой прямо в девятку.- Всё парни, мы выиграли!
-Паша, Шура, пошли домой пообедаем,- раздался с лавки голос девчушки в белом сарафане.
 Паша, забивший гол, и ещё один мальчик пошли за ней в сторону дома. Там их уже ждал вкусный обед - суп, разлитый по тарелкам. Мама уже сидела за столом, и ждала их.
-Садитесь кушать, мальчики,- она улыбнулась, посмотрев на них.
-Приятного аппетита!- сказал Паша, уже с набитым ртом.
-Спасибо, мама!- произнёс второй, перед тем как сесть за стол.
-Приятного аппетита, Шустр... Шура,- Мария засмущалась и покраснела.
 Ночь. Та же самая опушка. Он ходит сюда каждый год, когда они приезжают в деревню на летний отдых. Обычно, он ждёт полнолуния, но если в такой день плохая погода, то приходится идти позже. Или раньше.
 Он смотрит на небо, и вспоминает, как всё случилось. Пашка как-то просился с ним, но когда он отказал, то тот понял и больше не предлагал свою компанию.
Он смотрит на небо, иногда в облаках, иногда чистое, обливающее всё вокруг холодным, но добрым лунным светом.
 Он стоит не долго. И когда он уходит, вокруг раздаётся не громкий дикий волчий вой, а тихое, чёткое, человеческое Спасибо.