Джинн, живущий в бутылке из-под Алиготе

Полпятого утра. Смотрю в окно. Девять часов назад небо было голубым, потом – синим, потом – чёрным, а сейчас наоборот: чёрное, синее, теперь вот, серое, ещё полчаса, и оно станет голубым – родится новый день. Птицы сошли с ума. В воздухе звенят трели, сплетаясь в молитву, предвосхищающую приход огнеликого бога.

Оборачиваюсь. В кухне, напротив пустой бутылки «Алиготе», подперев голову рукой, сидит подруга. Ей, как и мне, тридцать. Она говорит, что всё лучшее в её жизни уже было, и не вернуть, never. Хочется утешить её, но понимаешь, что слов нет, ведь у тебя всё только-только начинается.  Мечты сбываются – да. Но если быть верной мечте. А как это трудно – быть верной, прикрывать этот огонёк ладонью, когда ветра рвут одежду. И постоянно мучаться вопросом «А вдруг». А вдруг тебя ведёт не огонь – гнилушки болотные? А вдруг это иллюзия, которая лопнет, едва её коснёшься? А вдруг счастье на самом деле здесь, под ногами – бери, зачем бродить в тумане? А вдруг правильно не быть верной мечте, а менять мечту? И чем чаще ты соглашаешься, тем больше теряешь себя, тем тусклее горит свеча. И может наступить момент, когда погаснут все маяки, и ты останешься в тумане – навсегда.

Нет-нет, я не в тумане, я здесь, на балконе, смотрю на небо и вижу облако, похожее на позвоночник неизвестного небожителя, являющегося лишь в предрассветный час. И ты со мной, тут, рядом, за белесым экраном монитора. Буквы сливаются в слова, я преобразую их в твой голос и упиваюсь им. Ты рядом и бесконечно далеко, так далеко, что аж страшно: ближе, чем смерть, дальше, чем сны. Я придумала тебя и ждала… потом пыталась убедить себя, что тебя нет, но всё равно ждала. Знаешь, есть теория, что человек не может придумать – он может угадать. Я – угадала тебя, и пришёл ты – странное существо иного мира. Каждый человек иномирец, потому что у каждого мир – свой. Преломляясь через него, люди распадаются на спектры. Белый, пурпурный, лиловый, чёрный, несколько оттенков зелёного, серый… тебе грустно? Я хочу в твой мир – не владеть им, нет, стать маленькой частью, упасть и прорасти, раскинуть ветви, создавая тень. Чтобы он стал уютнее, твой мир. Я не знаю, нужна ли тебе эта тень, нужно ли это дерево. Я не знаю, будет ли хорошо, если будет хорошо, и боюсь прикоснуться, боюсь ранить. Я знаю только, что ты есть, а это значит – мечты сбываются.

Сегодня праздник – со мной люди, которые меня любят. Они намаялись за день, собирая на стол. Подруга не дождалась - спит на моей кровати, не раздевшись. Не спится только мне и птицам. Мне – ещё, птицам – уже. И ты не дождался, у тебя ведь уже светло, метёт под окнами дворник, стонут первые троллейбусы. Представляю, что ты уснул прямо возле монитора, и улыбаюсь.

«Катастрофически тебя не хватает» - поёт мои мысли Арбенина. Катастрофически – да. «Мы срослись плавниками» - кто его знает. Голова кружится – это всё «Алиготе».

Катастрофически! «Всё, что я хочу – это видеть тебя». И правда – на данный момент это всё. Тишина и темнота… Джинн. Мне сейчас нужен джинн! Но ещё больше нужен ты. Я сошла с ума. Сажусь напротив монитора, беру пустую бутылку – малопрозрачную, закупоренную пробкой, глажу её тёмно-зелёный бок и представляю, каким будет он – джинн, живущий в бутылке из-под «Алиготе». Конечно же, зеленоватым, слегка пьяным, с бородкой-эспаньолкой и улыбкой до ушей. А может, будет похожим на тебя – трезвым, улыбчивым, но с серьёзными глазами.

Смешно? Ни чуточки. Все мы – скульпторы своих миров... а вдруг?..