Шаман. Ночные взлёты... 2

Продолжение...
Начало смотрите в: «Ночные взлёты и полёты 1 (На крыше дома моего)»

Краткое содержание первой главы, для тех кто её не читал и читать не хочет. Этим  вежливый автор хочет сэкономить драгоценное время капризного читателя.
Кстати, если вы ещё больше хотите сэкономить своё время, то вообще ничего тут не читайте. Автор и так уже самодаволен, а более ему ничего в этой жизни и не надо.

Итак:
Молодой шалопай по имени Ярослав, подрёмывая  ночью на своей родной крыше, вдруг видит в чёрном космосе чёрррное, как тот чёрный космос, пианино, а за ним чёрррного, как мавр, старого, как пень, неулюжего, как морж, и видимо от того печального, мызыканта. Что до того мызыканта – так..., ничего особенного. Он просто воображение Ярослава, который вероятно всё ещё спит... и видит... После короткой, но невероятно насыщенной вашим глубоко уважаемым автором интелектуальной беседы с этим ночным приведением об... о... (О-О-О! Вы не поверите!!!) – о супер важности фантазии в эволюции человека от шим-пон-зе до хомо сапиенса, чем мы все, мои родные, в настоящее время и являемся, - музыкант, используя новые высоконаучные и не очень технологии, отправляется с Ярославом на обратной стреле времени в ... в... (Ха! – А вот догадайтесь куда!) – на Землю, 40 ТЫСЯЧ лет назад, к предкам – изучать «корни» происхождения Ярослава и ему подобных.  У-у-х...  Аж дух захватывает. Правда?

После такого короткого, как блицкриг, вступления автор молча уходит со сцены, непренуждённо замахнув назад узкой бледной ладонью патлатую авторскую шевелюру, где она красивой волной рассыпается по его сильным, мужественным и, в тоже время, сутулым плечам вечно-скрипучего ночного труженика.
Ну... А теперь читайте... Читайте всё, что тут наскрипел... при тусклом свете одинокой свечи... под нахальное ржание Парнаса... маленький, близорукий человечик... такой жалкий и одинокий... за таким же, как и он, жалким и одиноким комьютером. (Ну всё!!!! Больше не могу!!! Ком... в горле...)

*******************
Историческая справка
*******************
Неандерталец отделился от нашей ветки («Homo sapience») в Африке около 700 тысяч лет назад и появился в Европе (Германия) около 400-300 тысячи лет назад. Наша ветка покинула Африку около 65 тысяч лет назад и начала зеселять Европу 40 тысяч лет назад.

Наш человек сложился как по мозгам так и по костям уже 200 тысяч лет назад. Строение его тела за этот период практически не изменилось. И его мозг был готов к прыжку в эволюции уже в то время, но... нужды большой не было. Но такая нужда пришла примерно 40 тысяч лет назад.
Итак – 40,000 лет назад!
(Абсолютно невероятная история нашего с вами племени.)


Шаман

Глубоко в скале, в центре высокой просторной пещеры горел костёр. За костром перед неровной стеной с какими-то рисунками в полном оцепенении сидел шаман. Голова его была наклонена вниз, к костру. Он внимательно следил за игрой пламени, силясь разгодать её значение. Длинные чёрные волосы спутанными рядами сбегали с его нечёсанной головы вниз к каменистой площадке и почти полностью заслоняли его бледное худое лицо. Его тело, натёртоe какими-то травами, издавало приторно-зловонный запах – защита против злых духов и болезней. Вошедшие молча, не нарушая тишины, расселись полугругом около костра перед шаманом. Он по прежнему не шевелился и не обращал на вошедших никакого внимания. Немного позади шамана, справа и слева от костра, около высокой стены пещеры сидели, поджав под себя ноги, два голых юноши с большими морскими раковинами на коленях. Длинные языки пламени тускло освещали их смуглые тела. Молчание продложалось. Время от времени тишину нарушали шипение смолы и треск горящих брёвен. Никто не шевелился. Единственным движением были яркие языки пламени и бесшумные пляшущие тени на разрисованных стенах пещеры. Это движение успокаивало, завораживало и уводило в какой-то иной мир – мир, который могли чуствовать только люди, и который был недоступен животным. Здесь в душной пещере, перед жарким костром, рождался и всё более отдалялся от животных первый человек. Здесь в нём зарождалось постепенное осознание странного факта, что он необычен, не похож на других животных, что он рождён для чего-то ещё, а не только для бездумного поиска пищи. Каждый смутно чуствовал зарождения внутри себя чего-то нового, ещё совсем не осознанного, того, что потом, десятки тысяч лет позднее, будет называться душой, и что потребует глубокого переосмысления и, как следствие, появления совести, религии и морали. В тоже время в них постепенно проникал смутный страх перед магической пляской огня и таинственным порядком природы. В тусклом свете костра рождались видения. На полутёмной каменной стене позади шамана проступили толстые пружинистые тела бизонов, их склонённые рогатые головы, яростные, на выкате, глаза. Они теперь казались живыми. Их налитые кровью глаза внимательно следили за присутствующими, тела их напряглись, и как будто приготовились нанести смертельный удар каждому, кто посмел бы пошевилиться. Ничего не произошло за это время, - всё так же без движения сидели люди, всё так же горел костёр, но внутреннее напряжение нарастало. Это родилось и пришло в движение воображение. И тут тревожную тишину нарушил низкий трубный звук. Он исходил из морских раковин, в которые одновременно, по невидимому сигналу от шамана, стали дуть оттренированные им юноши. Представление началось. Аудитория была готова к восприятию и живому участию в древнем спектакле.

-«Бру-у-у-у... Бру-у-у-у.. Бру-у-у-у...» - низкий трубный звук морских раковин резонировал в пещере и волновал уже и без того внутрене возбуждённую аудиторию. Шаман медленно... торжественно... поднял своё бледное лицо... От этого движения его чёрные волнистые волосы сдвинулись назад, обнажив удлинённое лицо с высоким лбом, плоскими скулами, толстыми губами  и сильным подбородком. Лицо было натёрто чем-то белым и от того казалось бледным. Глубоко посаженные глаза для контраста были обведенны кругами сажи, которые сливались в длинную чёрную линию носа, создавая иллюзию орлиного клюва. Руки, также натёртыe чёрным, были похожи на длинные крылья хищной птицы. Круглые тёмные зрачки той птицы пронзительно всматривались в лица сидящих, покоряя их своей внуренней волей.

«Бру-у-у-у... Бру-у-у-у.. Бру-у-у-у...» - вибрировали стены. Шаман медленно поднял свои длинные гибкие руки и всыпал в костёр какой-то порошок из сухих листьев. Пламя костра неожиданно ярко вспыхнуло и лёгкий белый дым неспеша заполнил дно пещеры. Сладковатый дурманящий запах дыма слегка кружил головы, расслаблял мышцы и распространял по телу тепло.

«Бру-у-у-у... Бру-у-у-у.. Бру-у-у-у...» - продолжал плыть торжественный звук, заполняя всё пространство пещеры и будаража фантазию. И вдруг стены пещеры как будто раздвинулись. Стало просторнее, свободнее. Им уже казалось, что они не в сумрачной пещере, а на открытой каменистой площадке, расположеной на склоне высокой горы, и окруженны густым зелённым кустарником. Перед ними, как и прежде, горит костёр, а за костром сидит шаман. Шаман стал медленно подниматься. Его длинное худое тело всё росло и росло, пока не вытянулось в длинную вертикальную нить. Поднятые кисти рук сомкнулись над головой. Тонкие кончики пальцев устремились вверх, к какой-то невидимой точке. Глаза закатились и смотрели в бездонное небо. Шаман замер в ожидании. Он ждал когда в него войдёт дух и овладеет его телом...

И вот он задрожал всем телом, захрипел, издавая сиплые звуки. Затем пальцы его ног напряглись так, что он стал медленно подиматся на цыпочках, словно его тело теряло вес и готово было вот-вот оторваться от земли. Он замер на мгновение... и вдруг хищно согнулся вперёд, расставив в стороны длинные руки-крылья. Сидящие с удивлением обнаружили, что теперь перед ними стоит не шаман, а огромный горный орёл. Видимо невидимый дух пересeлился в его тело и вызвал это неожиданое перевоплощение. Орёл взмахнул своими мощными крыльями. Лёгкой красноватой пылью закружилась каменная крошка. Затрепетало высокое пламя огня. Мощный толчок когтистых лап,... и сильная птица взмыла вверх. Зделав круг над  костром, орёл стремительно полетел над безбрежной зелённой массой соснового леса, расстилавшегося внизу под скалой. Неторопливо, мягко махали широкие крылья в высоком безоблачном небе. Как будто без усилий парил орёл над зелённым океаном соснового леса. Терпеливо всматривались его зоркие глаза вниз, ищя добычу. Сидящие перед костром люди почуствовали восхищение перед этим лёгким полётом птицы и гордость за своего шамана. Это то, о чём каждый из них тайно мечтал. Быть свободным, сильным, неподвластным ограничениям природы. Быть хозяином своего тела, не зависить от земных нужд всегда голодной плоти. Иметь по своему желанию возможность стремительно передвигаться – передвигаться с лёгкостью птицы. Им хотелось раздвинуть узкие рамки своего бытия. Реальное окружение теснило их зарождавшуюся большую душу, и от того душа начинала жить в ином измерении. Они не могли знать, что этот проснувшийся порыв к свободе будет жить в человеке все последующие тысячилетия. Сначала человек будет стремиться освободится от голода, холода и страха быть сьеденным, потом свободно жить на своей земле. Затем он захочет быть свободным от власти денег и иступляющей битве за них, быть свободным от политики и ограниченного мнения толпы, и так далее и так далее. Посути, вся последующая история человека будет борьбой за какую нибудь мечту о свободе, первый идеал которой зарождавшиеся души смутно почуствовали в той мрачной пещере у костра, наблюдая в пьянящем дурмане танец шамана.

А орёл нетопропливо планировал в небе над лесом, делая широкие круги, то и дело удаляясь и приближаясь к сидящим. Его тёмная тень легко скользила по вершинам высоких сосен. Орёл и тень искали добычу. И вот наконец орёл сделал резкий вираж, и камнем кинулся вниз. Зашелестел лес от топота мчогочисленных копыт, послышался рассерженный рёв крупных животных. Из кустов на край площадки выскочили бизоны. Увидев сидящих, они настороженно остановились. Пригнув свои рогатые лбы и выпучив глаза, они грозно ревели, расскачивали рогами, но не решались продвинуться вперёд. Задние ряды напирали на передние. Началась сумятица. Сидящие люди вскочили, схватились за копья и приготовились к схватке. Тут над толпой бизонов вынурнул из-за кустов орёл. Он стал яростно клевать сверху передние ряды и рвать их шкуры когтями. Люди, как по сигналу, бросились с копьями на добычу.   «Хук-ка, хук-ка, хук-ка!» - раздовалось со всех сторон. Острые копья жалили обезумевших от страха и боли бизонов. Их задние ряды напирали, топтали передние. Они падали на колени, и постепенно теряли свои силы. «Хук-ка, хук-ка, хука-а-а-а!!!» - орали возбуждённые запахом звериного пота и крови люди.  Маленькие безжалостные звери побеждали больших зверей, которые превосходили их силой и количеством. Это был безжалостный урок преимущества правильно организованной коллективной силы над стихией толпы. Эту силу организовал и направил шаман. В теле орла он пригнал сюда добычу и сейчас помогал добивать её сверху. «Хук-ка! Хук-ка! Хук-ка!» - дружно кололи зверей озверевшие люди. Пронзительно закричала сильная птица над обессиленным стадом бизонов. Разом брызнула кровь из их многочисленных ран. Неожиданно тень пещеры поглатила всю сцену битвы. Пропали кусты, скала и небо. Избитое стадо бизонов упало, замерло и неожиданно вросло в каменную стену пещеры. Безмолвно, без движения лежали они, вмороженные в тёмный плоский камень. Их выкаченные от боли глаза с ужасом смотрели на людей. Никто из них не шевелился. В сумрачном свете костра было видно, как по стене пещеры медленно стекала липкая красная жидкость. Под стеной без сил лежал шаман. Его судорожно скрюченные пальцы ещё напоминали лапы орла. Все тяжело дышали. Воображаемая битва за мясо и шерсть была выиграна. Сильный зверь повержен. Представление закончено. Это означало, что через несколько дней можно идти в лес на настоящую охоту. Всё сулило большую удачу. Ни один другой зверь на земле так тщательно не готовил свой дух перед охотой.

Зашло солнце и кончился день. Закончилась ночь и начался день. Шаман сидел на берегу горячего озера в широкой горной долине. Он любил приходить сюда один, чтобы в полном одиночестве погрузиться в свои мысли и обдумать то, на что не хватало времени другим людям. Из озера вытекала толька одна речка. Она долго петляла тонкой нитью меж холмов, спускаясь всё ниже и ниже, пока не исчезала где-то там, внизу, в далёкой дымке, так и не достигнув своей желанной цели - могучего океана. Это наблюдение навело шамана на некоторое размышление о возможной печальной участи его рода. Он подумал, что есть какая-то схожесть между зарождением, движением, исчезновением этой речки и жизнью человека, а может быть и всех людей. Ему захотелось понять, куда они движуться и зачем. Это был его первый опыт постижения времени. Не того времени,  что отделяет ночь от дня, утро от вечера, а времени, в которое укладываются многие многие поколения. Он неожиданно понял, что и до них была длинная вереница людей, которые так же, как и они, терпели голод, холод, страдали и надеялись в трудные времена на чудо. И что теперь пришёл их черёд пройти для чего-то через все те же страдания. И что теперь от  их усилий зависит, оборвётся ли та невообразимо длинная цепочка или нет. А если она оборвётся, то это будет означать, что многочисленные усилия, лишения и мучения предыдущих поколений, которые дали им жизнь и сберегли их, окончаться ничем. Ему захотелось это обязательно обдумать и разобраться. Он впервые задумался о назначении своей жизни, и как эта капля жизни сольётся с движением жизни всего человечества. В этом случайном древнем лекаре и артисте, постепенно просыпался совершенно новый человек - учёный и филосов.

В центре озера был высокий белый холм, покрытый отложениями  известника. Там внутри что-то глухо булькало и шипело, как будто лопались большие горячие пузыри, прорываясь сквозь вязкую грязь. Из центра холма исходил густой пар, наполняя воздух влагой, вонью и теплом. Через большие, но регулярные промежутки времени, холм яростно выплёвывал искрящийся столб кипящей воды. Поднявшись высоко в небо, гигантский столб рассыпался на мелкие блестящие капли и тёплым дождём оседал на землю. В тот момент в воздухе на мгновение появлялась таинственная полупрозрачная дуга. Неожиданно сверкнув на солнце своими тремя нежными цветами, она исчезала, будто её и не было. И снова было слышно только глухое булькание, шипение, да влажный пар клубами поднимался над озером. Шаман смотрел на холм и ждал. Постепенно мысли его успокоились. Он впал в полусонное состояние. Сквозь пелену сна он увидел, как из его неподвижного тела неторопливо вытянулось длинное белое облачко и  плавно полетело к холму. Над холмом облочко нырнуло в плотные клубы горячего пара. Шаман почуствовал тепло. Облачко-душа смешалось с паром и стала с ним неразличимой. Теперь ничего не было видно, кроме крутящегося над холмом пара. Волны тепла разливались по телу, а глаза шамана застилала пелена густого влажного пара. Неожиданно холм выстрелил высоким горячим фонтаном. Снова на мгновение сверкнула цветная дуга. В этот раз шаман успел заметить в её рисунке очертание чьих-то голубых глаз. Глаза сверкнули и изчезли. Теперь шаман был уверен, что он замечен, и, значит, контакт с главным духом, духом всех предков, состоится. Облачко-душа, следуя за потоком горячего пара, плавно поднималась вверх. Он увидел себя сверху, всё также неподвижно сидящего на берегу. Увидел всё озеро, наполовину закрытое клубами белого пара, и убегающую вдаль речку. Дух шамана поднимался всё выше и выше, и шаман, сидяший внизу, видел всё дальше и дальше. Он увидел широкую долину меж лeсистых гор. Он смог разглядеть пещеры, населённые людьми и увидеть их горящие костры. Далеко внизу, вдоль долины, двигалось какое-то длинное тёмное пятно – это огромное стадо бизонов начало свой долгий весенний переход через горы в соседние северные долины. Их с большим нетерпением ждали люди. Это то, на чём  держалась их жизнь – бизоньи шкуры и мясо. Там, далеко-далеко, за горами, в северных долинах неясно горели другие костры – стоянки неандертальцев. Они тоже ждали новую волну мяса. Их зимняя еда, - шерстистый насорог, мамонт и олени, - мигрировали дальше на север, в более безопасное место, - туда, где они могли бы в покое обзавестись новым потомством.

Облачко-шаман с удовольствием парил в тёплом воздухе и озирался по сторонам. Он совсем забыл, что его привело сюда - желание вступить в контакт с духом, с прародителем всего их рода. Но до сих пор ничего удивительного не происходило. Всё так же курился тёплым паром холм в центре озера. Всё так же спокойно текла речка вдоль долины. Всё также неподвижно сидело внизу его тело. Ничего нового. Он уже подумал, что ничего не получилось и пора спускаться вниз, чтоб вновь соединиться со своим телом. И вот, в центре холма, в самом его жерле, сквозь плотные клубы пара, ослепительно ярко сверкнула синия искра и погасла. Из холма повалили тёмные клубы дыма. Жирное чёрное облако выплыло из жерла холма и растеклось по певерхности озера, как бы отсекая шаману путь к отступлению. Тёмный клубящийся фронт стал медленно подниматься вверх. Огромная чёрная стена снизу грозно надвигалась на маленькое белое облачко шамана вверху. Приблизившись к нему, края стены загнулись вверх, сомкнулись и обхватили его со всех сторон. Наступила полная тьма. Тут он пучуствовал, как быстро нарастает жар. У шамана мелькнула мысль о трагической ошибке. Ещё немного, и он просто испарится. Снова, уже совсем рядом с ним, ослипительно ярко сверкнула загадочная искра. Шаман увидел перед собой чьи-то большие синии глаза. Они смотерели на него не мигая и надвигались всё ближе и ближе... Ослепительно яркая синия вспышка,... и всё потонуло во мраке...

Ярослав и Музыкант, окружённые группой полуголых людей, вооружённых лёгкими копьями, сидели в пещере шамана, примерно также как в наши дни сидят на приёме к зубному врачу. Ждали шамана долго и безуспешно. И хотя с зубами у них было всё впорядке, спины их ныли. Всю дорогу сюда они волочили за собой каменные топоры, которые им успели изрядно надоесть. Тащить такую тяжесть в гору аборигены не захотели. Они просто наставили на них копья и приказали им топать по горным тропам куда-то туда, где земля подпирала небо. Той длинной дорогой к ним пришло прозрение, что музыкант переборщил с этими топорами. Они были слишком тяжелы,  выглядели несовременно и вызывали большие подозрения. Им дали понять, что вопрос, что делать с ними и их топорам, решать будет шаман – мудрый, могучий и справедливый. Уныло дожидаясь решение этого вопроса, два косматых страника с интересом рассматривали охраников. Все они были молоды, стройны, со смуглой кожей и, как на подбор, рослые, - выше Ярослава более чем на голову, чего уж там говорить про коратышку музыканта. На шеях они носили бусы из морских ракушек, а их сильные тела были покрыты живописными тёмно-красными узорами, напоминающие листья папоротника. Два бледнолицых недоростка в странных шкурах естественно вызывали у рослой молодёжи недоумение, перерастающее в подозрение. Все ожидали скорого вердикта шамана. Но шамана не было.

Нашли его нескоро и принесли в пещеру только к вечеру. Спервого взгляда стало ясно, что он серъёзно болен. Его мучил жар, глаза были закрыты, губы сухи. Обессиленный, он лежал, распластавшись около костра, и тихо стонал. Все пришли в большое замешательство. Перспектива остаться без шамана приводила их в ужас. Они знали много примеров, когда по загадочным причинам другие роды быстро и бесследно вымирали. Это часто начиналось со смерти шамана. Если соседи узнают, что их шаман болен, они перестанут с ними общаться, и их род окажется в изоляции. Ни совместной охоты, ни коллективной защиты, ни обмена пищей и оружием. Вся их сила когда они вместе. По отдельности они лёкгая добыча гиен и шакалов. К тому же шаман их единственный опытный лекарь. В двух случаях из трёх, он мог успешно заживлять даже переломы, которые нередко случались во время охоты.

Всё это время, со стороны, мызыкант внимательно осматривал голое тело шамана. Вдруг он показал Ярославу на маленький раздутый шарик на его спине. «Это энцефалитный клещь! Его надо немедленно удалить». Пока никто не успел опомниться, он быстро вынул уголёк из костра и прижог им тело шамана. Шаман вздрогнул, но не пришёл в себя. В руках мызыканта мелькнул маленький шприц. Секунда – и он ввёл в руку шамана какое-то противоядие. Все безмолвно смотрели на него, не зная, что всё это значит и как на это отреагировать. Музыкант положил на губы шамана влажную губку и удалился на своё прежнее место. «Теперь будем ждать и расчитывать на его силу. Я думаю, всё обойдётся». Начиналась ночь. Спокойно горел костёр. Тёмные тени медленно двигались по стенам пещеры. Вход завалили большими камнями. В отверстии над ними мирно светились звёзды. Шаман теперь ровно дышал. Он преодоливал свою болезнь в глубоком сне. Все понемногу успокоились и мирно уснули.

Шаман открыл глаза и увидел, что над ним кружиться снег. Белые хлопья медленно, мягко и безвучно летели на него, создавая иллюзию полёта. Несмотря на этот снегопад, он чуствовал жар и сухость во рту. И было как-то неестественно тихо. Он медленно сел и огляделся. Оказывается он сидел на краю гигантской воронки. Из воронки поднимался в небо густой дым и сухими хлопьями пепла медленно опадал вниз. Воронка дышала жаром. Он посмотрел в другую сторону. Внешняя сторона горы была покрыта ослепительнo белым снегом, от одного вида на который становилось как-то по праздничному весело. А далеко внизу была его зелённая долина. Он увидел маленькое зеркалкьное пятнышко озера, дымящийся холм в его центре, узкую одинокую речку, тёмное стадо бизонов вдали и лесистые склоны гор. Всё выглядело также, как несколько мгновений назад. Но не было его, сидящего на берегу озера. Куда же пропало его тело? И тут, недалеко от себя, на камне он увидел что-то чёрное. Чёрная женщина, согнув в коленях ноги и обхватив их тёмными руками, закутанная с ног до головы в чёрную длинную шаль, сидела и смотрела на него своими странными синими глазами. Её нежное лицо, словно выточенное из гладкого тёмного камня, было красиво и неподвижно. Только невероятно синий свет зрачков и яркие белки глаз, контрастно выделявшиеся на тёмном фоне лица, говорили о том, что это страная фигура не камень, а живое существо. Чёрная женщина пристально рассматривала шамана.

-«Я напугала тебя.» - неожиданно спокойно сказала женщина. «Не бойся меня – ты теперь вне опастности. Ты хотел встретиться с духом всех духов. Вот ты и встретился. Это я.» Она медленно вздохнула, устало отвела от него глаза и посмотрела куда-то вдаль. Ветер лениво перебирал концы её тёмной шали. Она не шевелилась. «Редко удаётся встретиться с живым человеком” –задумчиво продолжила она. «Не каждый готов к такой встречи... Такое может перенести только крепкий духом... Но ты это перенёс... Хотя тебе это далось и нелегко.» Она посморела вниз – на долину, на озеро. Солнце уже начало свой неторопливый путь вниз, и его косые лучи, цепляясь за горы, отбрасывали длинные тени. Большая часть воронки уже была в тени, а её каменные края сверкали на солнце слегка красноватым цветом. «Наше время ограничено. Наступает вечер. К полночи ты должен вернуться.» Она сделала паузу, снова посмотрела в долину, где петляла одинокая речка, а потом с большим интересом взглянула на шамана.

«Так слушай... Это касается твоих мыслей о выживании людей на земле – не только тебя или твоего рода, а всех людей. Я, как и ты, хочу, чтоб этот тонкий сверкающий след на земле, случайно выживший ручеёк, текущий из тёмного древнего озера времени, не засох, не пропал бес следа, а превратился бы в мощную реку, которая наполнила бы собой Океан. И, кто знает, быть может тот Океан, родит другие океаны, где нибудь далеко-далеко, за пределами этого Мира. Выжить может лишь тот, кто постоянно движется. Мне кажется, ты способен к движению и можешь повести за собой людей. У тебя есть природный талант влиять на людей. Ты упорный, азартный, сильный и может выдержать большие испытания.»

Он почему-то не был удивлён её присутсвию и ничего не спрашивал, а только сидел и слушал её музыкальный голос. Никогда за всю свою жизнь, он ещё не слышал такой длинной и гладкой речи. Его речь и речь других людей была примитивна и немногословна. Слова её текли ровно, неспеша, продуманно, и этим они завораживали душу шамана. Как будто он слушал чудесную песню, которою сам он не смог бы повторить. Жар, который мучил его, начал понемногу отступать. Может быть потому, что вокруг становилось по вечернему прохладно. Краски поблекли. Очертания гор постепенно расплывались в вечернем небе. Кое-где на небе появились первые звёзды. Фигура женщины тоже постепенно теряла отчётливость. Ему трудно было понять, видит ли он эту красивую женщину наяву, или это только сон. А если это сон, то он боялся разрушить его и проснуться. Но душа шамана была открыта её речи, и он впитывал её, понимая больше, чем он смог бы понять наиву.

-«Я твоя мать. Как и мать любому из вас. Всем людям, живущим и жившим на земле. С моих детей начался род человеческий. После меня были и другие матери, и у них рождались их собственные дети. Но все они и мои дети. Много веточек разрослось с одного корня, и все они со временем увяли. Осталась только одна веточка – это вы. И я хочу охранить вас.» Она остановилась на минуту и печально задумалась, как будто вспоминая далёкое прошлое.

-«Когда-то, давным давно, так давно, что тебе даже трудно представить, жило красивое племя людей. Они жили далеко на Юге, у больших тёплых озёр, охотились на озёрных бегемотов, и имели необьяснимую страсть к украшениям. Их первыми украшениями были разрисованные тёмно-красной орхой их собственные нагие тела, да ослепительно белые на той тёмной коже ожерелья из мелких зубов животных. Изготовляя свои орудия труда, они стремились к отточенной совершенной форме. В правильной форме заключалась какая-то таинственная сила. Они любили и понимали красоту вещей. Как это случилось - никто не знает, но влечение к красивому невероятно сблизило их. Эта их непонятная страсть сглаживала раздоры, снимала стресс ежедневного напряжения, уводила в новый мир любви и восхищения. Они любили друг друга. Любили быть вместе, танцевать вместе, петь вместе и помогать друг другу. Но так же они стремились иметь что-то своё, что-то особенное, что помогло бы каждому из них выделиться в уже многочисленном племени. Особенно старались молодые. Кто старался выделиться рисунком на теле, кто украшением, кто походкой, а кто своей собственной песней. Они делали всё, что бы понравиться своим возлюбленным, избегая разрушительной битвы за них, которая могла бы сильно сократить количество работников и шанс племени на выживание. Быть может это и было той главной причиной, почему они полюбили искуство. Современем, они научились улыбаться, а потом и смеяться. По вечерам у костра они разыгрывали целые представления с изображением страшных и смешных сцен охоты. В этом они черпали силы для трудных будней следующего дня. Жизнь их была трудна, но не менее интересна, чем ваша.

Однако было и другое племя, племя моей сестры, - неандеры. Они не видели проку в сверкающих безделушках и танцах у костра. Они любили силу и ... мясо. В поисках мяса они покинули тёплые озёра и ушли далеко на Север, подальше от суетливых соседей. Там в невероятно холодных северных широтах они, используя свою силу, ум и смекалку, сумели выжить, окрепнуть, размножиться. Они преуспели только в одном, но в самом важном для них искустве -  в искустве охоты на крупных животных. И всё это без всякой ерунды вокруг красивых безделушек. Грубо сколоченный каменный топор и сильные мышцы помогли им расселиться по холодным и дремучим лесам Севера. Они не тяготели к друг другу. Больше всего они ценили свои семьи и собирались вместе только для охоты, что бы потом снова разойтись по своим пещерам. Толпы соплемеников их раздражали. Они молча покидали сборище, когда кончались деловые отношения. Однако, каждый из них в совершенстве знал своё дело, - как выследить шерстистого носорога, где найти мамонта, как раставить на них западню и изготовить подходящее оружие, и куда нанести завершающий смертоносный удар. Они оказались очень изобретательны. Ты знаешь, они даже научились вклеивать в свои деревяные дубинки острые осколки камней. Для этого они использовали растопленную над костром клейкую смолу берёзы. Эту же смолу они часто жевали, защищая себя и свои зубы от зимних болезней.»

«Слушай... Случилось так, что наше племя, племя людей, так же было вынужденно покинуть Юг и двинуться на Север. И вот сейчас вы вплотную подошли к южной границе неандеров. Что бы выжить, вам придётся двигаться дальше на Север. Столкновение неизбежно. Но сейчас неадерам отступать некуда, и они будут драться. Они прожили здесь многие многие поколения и значительно превосходят вас в искустве боя. Вам ещё не приходило встречаться с мамонтом, шерстистым насорогом, саблезубым тигром. Самый страшный зверь для вас – пещерный медведь. А они из поколения в поколения выгоняли тех медведей из пещер, били мамонтов, поедали насорогов и тигров. Они пережили не один ледниковый период - в снежных тёмных лесах, в страшные морозы, с толстым покровом снега на земле. Они пережили страшный голод, когда они поедали друг друга. И выжили. Как же вам победить их? Каждый из них меньше вас ростом, но неимоверно селён. И смышлён. Они понимают лес лучше, чем вы свою пещеру.»

«Я думаю, ваша сила в единстве. Но этого недостаточно. Нужно ещё невероятное умение и ум. Вам нужно стать заментно умнее и искуснее неандеров. Я дам вам для этого новое, ещё невиданное в мире оружие - простую человеческую речь. В полночь, когда ты вернёшся, ты будешь способен говорить как я. Ты достаточно слышал меня, что бы понять, что это такое. Твоя Душа к этому давно готова. Речь поможет вам сделать невероятный скачок в развитии. Такой скачок, какой ещё не испытывало не одно животное на земле.»

Он уже не видел чёрной женщины. Она слилась с темнотой ночи. Только яркие белки глаз да невероятно синии зрачки светились в темноте и с надеждой смотрели на него.

-«Помни, речью ты должен сплотить людей для самой важной битвы. Иначе, вы исчезните навсегда. Вы мои дети, и я буду вам помогать. Я не бросаю свойх детей. Все мои умершие дети со мной. Я сплела из их отлетевших душ этот чёрный платок, и мы всегда вместе. Посмотри на них».

Тут её глаза сверкнули яркой синей молнией, и шаман увидел в ночи, как её черная шаль засветилась, зашевелилась, невероятно широко развернулась и осветила тёмную глубокую воронку красноватым светом. В её огромных складхах он увидел бесчисленное количество лиц, совершенно разных лиц– с тёмным цветом кожи и посветлее, с крупными глазами и узкими, с широкими длинными бородами и с узкими короткими козлинными бородками. Все они молча, с интересом и надеждой смотрели на него.

«Мы все ещё в этом мире. И будем здесь, пока живы вы - наши дети. Все вместе мы огромная сила. Мы будем рядом с вами и будем вам помогать. Не подведите нас.» Свет шали постепенно увял, и чёрная женщина слилась с чёрнотой ночи. Опять в ночи светились только её синии глаза. Глаза медленно закрылись, и всё погрузилось в крамешную тьму...

 Шаман вздрогнул и проснулся. Рядом уютно потрескивал огонь. Сквозь щель над камнями у входа в пещеру он видел ночное небо и яркие звёзды. Тут кто-то вежливо кашлянул, и тихо спросил его – «Ну как, парень? Оклемался? Всё будет неплохо. Поверь мне.» - перед ним сидел и мягко улыбался сильный коротконогий бородач с широкими плечами и непропорционально большой головой. –«Неандер!» - вздрогнул шаман. И тут же он понял, что впервые слышит и понимает речь неандера. От удивления он машинально ответил – «Я видел удивительный сон. Видимо я был тяжело болен.» Этот его собственный ответ ещё больше поразил его. Он никогда ещё не произносил такой длинной и внятной речи. Но что более всего было удивительно, так это то, что они оба говорили по русски! Вот так начилась первая человеческая речь... (Я же предупреждал что в такое никто не поверит.)

.....(Продложение последует... быть может. Пока горит Свеча...)......
А пока:
http://www.youtube.com/watch?v=6SvxaNQ6d7M&feature=related

HAVASI — Golden Eagle LIVE at Budapest Arena!!!