Блогоязык очерки блогословия

Язык общения в блогах, или «блогояз», выступает подмножеством языка интернет-коммуникации, или «сетеяза» и несет в себе характерные черты любого инновационного языка (в англ. существует специальное выражение innovative language), или «новояза» (вспоминая Оруэлла…) Главная его особенность заключается в том, что подобный язык в своей основе также является регрессионным, «детским», поскольку отражает черты детского словотворчества, словоупотребления и освоения языка маленьким ребенком. Эта «детскость» проявляется в следующих аспектах.

1. Освоение языка

Особенностью сетевого «новояза» является то, что он усваивается хотя и в зрелом возрасте, но «по-детски», как бы исподволь, невзначай. Блогоязык не изучается целенаправленно, наподобие обычных иностранных языков, или языков прикладных, технических (языков программирования), или иного профессионального сленга. Более того, ни тезаурус, ни специфическая орфография сетевого языка нигде формально не описываются – тем не менее, усваиваются буквально «на лету», без каких бы то ни было справочников и руководств, по принципу: «А я жизнь учил не по учебнику» (тем более, что до настоящего времени нет учебных пособий ни по блоговЕдению, ни по блоговедЕнию). Они передаются от человека к человеку, существуют в культуре, наподобие архаического народного творчества. Этот язык «впитывается» непосредственно в процессе коммуникации, путем «погружения» в соответствующую языковую среду – точно так же, как изначально ребенок осваивает родной язык. Подобный деятельностный механизм освоения языка наиболее эффективен, он создает мотивацию обучения за счет включенности в диалог, желания общаться, понимать и быть понятым. Постижение языка происходит в значительной мере интуитивно, за счет угадывания (антиципации), заполнения «пробелов» –  реконструкции словесных пропусков за счет контекстуального понимания общего смысла фразы. 


2. Придумывание новых слов

2.1. Синтетические неологизмы

Появление новых слов блогосленга, так же как и интернет-сленга в целом, совершенно закономерно и связано с недостаточностью старого, традиционного словарного запаса для описаний новой, сетевой реальности. Так возникли различные варианты сетеяза, включающие язык падонков, гоблинов, кащенитов, упячки (см. далее) и других разновидностей и диалектов блогосуржика, включая староламерский, маскирующийся под старославянский, или точнее, старосливянский (предназначенный для «слива»).
Многие блого-сетевые неологизмы, такие как «зафрендить» и «забанить», «реплаить», «твит» и «ретвитить» (RT), «спамить» и «постить», «фейлить» и «геты», «алсо» (also), «фейл» (fail) и «вин» (win), «клоакинг» и «блипать» – просто русскоязычная транскрипция исходных некириллических терминов. Среди менее известных или совсем недавних идиом – «баттхерт» (butthurt, эмоциональный шок),  #хештаг (hash tag, Trending Topic, тематический указатель).
Помимо английского языка, в сетевой сленг рунета внес вклад и японский. Адептами языкового импорта из Страны восходящего солнца являются завсегдатаи имиджбордов, поклонники рисуночно-мультипликационного, аниме-мангового контента – ведь именно на этом языке общаются между собой герои многочисленных мультфильмов для «взрослых детей», с их восточной утонченностью визуального ряда и притягательностью скрытой незрело-подростковой эротики. Отсюда, например, пришли жаргонизмы «тянский» (женский), «кунский» (мужской), «десу» (нечто наподобие «болтать»,  по аллюзии трансформирующееся в «дезу»).
Наибольший же интерес представляют креативные словесные новообразования, представляющие собой (а) модификацию рутинных терминов - например  «твипл» (от «пипл»), «блогистика» (от «логистика»),  или (б) агглютинация, слияние нескольких терминов – например, «торчатиться» (торчать + чатиться) или «баблоггеры». Некоторые являют собой результат более продвинутых фонетических трансформаций – например,  двойной (англо-русско-английской) транслитерации –  «лытдыбр», или перетранслитерированный «дневник». Еще креативнее происходит словообразование путем транслитерации сленговых аббревиатур – «суп» (искаж. sup, от "What is up", сокр. просторечн. "wassup"). Сюда же примыкают по степени креативности «новословосочетания» – например, «генерить контент», «доставлять лулзы», «эпик фейл» (старослив. - былинный отказ, на самом же деле – потрясающий провал). 
Впрочем, избегая утомительных терминологических перечислений и отвлекаясь от мелочей, поспешим сказать о главном. Подобное словотворчество по своей природе – детское. Когда ребенок осваивает речь, он вынужден восполнять нехватку слов произвольным расширением лексикона по собственному разумению. Многочисленные примеры детского словотворчества приведены в отечественной детской литературе (произведения К. Чуковского, Л. Кассиля, А. Милна – Б. Заходера и др.). Вот почему употребление неологизмов находит внутренний отклик у каждого человека – поскольку напоминает ему опыт собственного детства. 
Как именно все эти сетевые неологизмы воздействуют на взрослого юзера? Пользователи, впервые сталкивающиеся с незнакомыми для них словами и выражениями блогояза, испытывают на несколько десятков секунд (а порой и минут) «детское», регрессионное состояние в момент отгадывания значения подобных слов. Возникающая ситуация «первичного обучения» (по Е. Брюну) приводит к кратковременной регрессии вследствие «разрыва» привычных стереотипов переработки информации, их замены обращением к детскому опыту обучения. Это всегда сопровождается запуском подсознательного механизма «трансдеривационного поиска» (М. Эриксон, Э. Росси), инактивацией внутренней логической «цензуры» («детектора ошибок» по Н. Бехтеревой) и повышением восприимчивости (сенситивности) к новой информации (М. Сандомирский, Л. Белогородский). Соответственно, срабатывает ориентировочная реакция (павловский рефлекс «что такое?»), или эффект: «Не проходи мимо!» Так, что человек в потоке информации невольно обращает пристальное внимание на ее неологизированные элементы, участки «непроходимости», и запоминает их  особенным образом. В психотерапии подобным образом выстраиваются суггестивные тексты (техника рассеяния-маркирования по М. Эриксону). 
Сочетание регрессионной фиксации внимания, повышения запечатлеваемости информации (гипермнезии) и ее некритичного усвоения (внушаемости) лежит в основе «информационных эпидемий». А именно, «эпидемического» распространения в блогах, и в интернете в целом неологизированных крылатых выражений - медиавирусов (Д. Рашкофф), или мемов (Э. Докинз). Примеров тому масса: будь то ставшие уже хрестоматийными «превед», «фофудья», «выпилить/ запилить», «ктулху», «индусский код» и «по сообщению британских ученых»… Создание мемов и их целенаправленное использование для продвижения конкретной информации приобрело нынче широкие масштабы и получило название «меметика». (Соответственно анализ особенностей запоминания мемов, по аналогии с мнемоникой – «мемоника».)
Кстати, тот же самый механизм регрессии для привлечения внимания, повышения запоминаемости / узнаваемости, используется в коммерческой рекламе. Наглядный пример на российской рекламной «почве» – продвижение товаров популярного бренда популярность ИКЕА, где в ассортименте буквально каждая мелочь имеет собственное имя, воспринимаемое для русскоязычного слуха как нечто новое, непривычное.
Еще один регрессионный механизм неологизации языка, детско-подростковый – защита личного пространства коммуникации. Иными словами, стремление использовать совершенно непонятный для непосвященных, «тарабарский» язык – чтобы «взрослые» не поняли. (Впрочем, такую же цель преследует и общеизвестная «феня».) С этим связано свойственное подростковому возрасту стремление использовать неологизмы и заимствованные, стандартные фразы – так, чтобы быть «своим среди своих», то есть в круге сверстников, и отличаться от «чужих» («предков»).


2.2. Неологизмы -эрративы

Эрративы – неологизмы, полученные путем намеренного и нарочитого искажения исходных слов. Подобный способ слоовобразования («для прикола») содержит явный элемент регрессии, «возврата в детство», поскольку имитирует орфографические ошибки, свойственные детскому письму. Различные варианты эрративной интернет-орфографии (далее, нет-орфографии) в большом количестве выявляются при контент-анализе блогосферы:

2.2.1. «Ашипки», или необоснованное написание слов по принципу «как слышится, так и пишется».  Представляют собой характерные детские ошибки, относящиеся к тому периоду, когда ребенок от напряжения и излишнего старания пишет еще «дрожащей рукой». Он уже освоил написание букв и их сочетаний (слов), но еще не полностью овладел сложным искусством переноса слов из свукового представления в графическое, и делает это наивно-прямолинейным способом.  В ироническом словаре блогов содержатся и нет-хрестоматийное «превед»,  и нет-употребительные «фсякий» (вместо «всякий»), «воен» (вместо «воин»), «отвитить» (вместо «ответить»), «илита» (вместо «элита»), «щито» (вместо «что?»), «юзверь» (юзер). Дальше – больше: «кросавчег», «тысячнег», «девачка», «криведко», «низачот», «жжот», «поциент», «щетаю», «аффтар», «абыдна», «нириально круто»… Подобным «ашипкам» буквально «несть числа».
В дополнение к замене отдельных букв, в эрративной нет-орфографии встречается и слитное написание некоторых выражений, вместо раздельного: «какбэ» (вместо «как бы»), «чокак» (вместо «что и как», У Goblin), «господамы» («господа и дамы»), «сильноврядли», «ржунимагу», «нипадецки», «тушисвет», «огосподи», «божемой». 

2.2.2. «Очепятки», которые встречаются и в письме взрослого человека, в случае спешки или сильного душевного волнения пищущего. Для детей же они весьма характерны вследствие невнимательности при письме и отсутстви навыка «контрольного перечитывания» написанного. Примеры подобной нет-орфографии: «псто» вместо «пост», «живтоне» вместо «животное».

2.2.3. Нео-аббревиатуры. 
Неологизмы, представляющие собой специфические сетевые аббревиатуры – блогопринятые, или общепринятые в блогосфере сокращения (лат. brevis – короткий). Несмотря на малобуквенность (в противоположность «многобукв», сакраментальному упреку если не в пустословии, то в пространном ПОСТословии), они как правило имеют довольно широкий смысловой ореол. Порой за такими сокращениями стоит целая идеология, или атмосфера исторической эпохи (по меркам скоротечного интернет-времени, опережающего течение времени обычного, особенно исторического). Из числа наиболее употребимых назовем: 
АПВС [А почему вы спрашиваете У SKL]
АПВОНВ [А почему вы отвечаете вопросом на вопрос? У SKL]
ЕВПОЧЯ  [Если Вы Понимаете О Чём Я]
ЕМНИП [Если мне не изменяет память. Англ. AFAIK - as far as I know, AFAIR - as far as I remember, IIRC - if I remember correctly]
ИМХО [IMHO, In My Honest Opinion, вар. In My Humble Opinion ]
ИРЛ [IRL, In Real Life]
ЛОХ [Лицо, Обиженное Хакером, вар. Личность Особых Характеристик]
OMG [Oh, my God]
ПМСМ [По моему скромному мнению, русскоязычный аналог IMHO]
Пы Сы [искаж. транскрипция P. S.]
СММ [SMM, Social Media Marketing, ирон. Садо-Мазо-Маркетинг]
ЧСВ  [Чувство Собственной Важности У К. Кастанеда]
ФГМ [в зависимости от контекста "фимоз головного мозга", либо "форсированный голвной мозг"]
ФУЙ [вам на заметку, транскрипция FYI, For You Interest]

Дальнейшее обращение с подобными словосокращенными неологизмами также весьма креативно и произвольно, вполть до такой степени, что производимое щебетание на некотором птичьем языке оказывается совершенно непонятно непосвященным. Например, большинству читателей, даже отродясь рускоязычных, будет скорее всего неведомо, что означает реплика в блоге:

[коммент] Хочу ЯДу кило ВМаЗать
Поди-ка разберись, что автор сего высказывания хочет Яндекс-деньги (ЯД) в количестве 1000 чего-то-там поменять на веб-мани (ВМЗ).

3. Ненормативная лексика, как детский способ словесного выражения эмоций

Ненормативная лексика, или использование в речи инвективных идиом, именуемое также компелляцией, сиречь сквернословием, охальничаньем, похабством, срамословием, словесной агрессией и т.п., фактически процветает на просторах блогосферы. Совет профессора Преображенского доктору Борменталю в наши дни можно перефразировать: «Ни в коем случае не читайте перед обедом топовых блогов!»
Увы, но существование этого  неблаговидного, более того, неискоренимого феномена приходится признать… И значит, не пытаться от него прятаться, стыдливо отводить глаза и закрывать уши – а разобраться, каковы его психологические корни. 
С одной стороны, он распространен в отечественной культуре. В постсоветский бесцензурный период просто вышло на поверзхность то, что раньше не было публичным. По этому поводу уместно напомнить любимый А.А. Зиновьевым анекдот советского времени о различиях мата и диамата (первый все знают – но делают вид, что не знают; второй – наоборот).
С другой стороны свобода слова для многих пользователей в инете вообще, а в блогах особенно выглядит весьма специфическим образом – как свобода «грязного» слова. Подобный способ словесного выражения мыслей (а точнее, эмоций) здесь не прячется стыдливо, как в иных сферах коммуникации, а выставляется на всеобщее обозрение или даже демонстративно выпячивается. Благо что санкции за злоупотребление подобной свободой здесь виртуальны: «Дорвались до инета, здесь некого бояться – пиши, что придумаешь»
И тогда…
Во-первых, возникает своего рода соревнование: «Кто выскажется позабористее?» Демонстративное сквернословие (и скверномыслие) становится способом привлечения внимания публики, пробуждения зависти и стремления к подражанию, инструментом самопродвижения.  Образцом для подражания в этом выступают некоторые ведущие блоггеры, выступающие проводниками провокативно-эпатажного стиля общения, основанного на принципе: «Что не разрешено приличному человеку, разрешено блоггеру.»
Во-вторых, инвективизация речи отражает и актуальную для многих блоггеров потребность (или точнее, «непотребность») в разрядке негативных эмоций, путем использования крепких слов для выражения сильных чувств: «Сказал – и облегчил душу…» Сказал сильно, «смачно» (как у Бабеля) – интенсивно облегчил свою душу, зато «загрузил» тем самым чью-то еще. Ведь подобная инвективная разрядка достигается деструктивным способом (см. далее о конфликтной коммуникации), за чужой счет. Избавляясь таким способом от собственного душевного дискомфорта, блоггер переносит его на других людей (психологическая защита путем замещения). Можно сказать, «заражает» негативом собеседников, полагая, что «спасение» их душ – их собственное дело.
В-третьих, поскольку в блогах брань используется невозбранно, она выступает еще и как способ социальной дискредитации собеседников, манипулирования ими путем подчеркивания собственного превосходства. Особенно – как способ повлиять на оппонентов или доказать свою правоту, как аргумент в дискуссии, когда позиция слаба, иных аргументов не остается, да и культуры дискурса не хватает. У многих людей существует подсознательное убеждение, что «крепость» выражений, используемых для речевого самовыражения, пропорциональна силе личности. Вспомним ходульные образы «крутого босса» или «эффективного алминистратора», или «настоящего полковника», который разговаривает с подчиненными сплошь и рядом на повышенных тонах, с использованием специфических выражений. (Всем известны «бородатые» анекдоты о различиях языка русского и административного.) В подобных представлениях нецензурная лексика якобы усиливает влияние на собеседников, выступает как инструмент их мотивации. В интернет-версии это удачно сформулировано в материалах сайта bash.org.ru: мол,  нецензурная речь напоминает скриптовый язык компьютерного программирования – всего несколько выражений языка, употребляемых в разных сочетаниях, и при этом понятно даже без компиляции, что требуется сделать и по какому адресу.
Таким образом, использование нецензурной лексики для многих блоггеров, особенно нарочито-показное, гипертрофированное, и в целом ругательное, инвективное словоупотребление выступает как способ словесно продемонстрировать свою «крутость» (или «крутизну», если угодно). Однако, все это – лишь видимость, поскольку на самом деле блоггеры лишь «играют» в сквернословие. Ибо подобный способ общения, здесь представляет собой  не зрелый, а детско-подростковый способ словесного выражения эмоций, «игру во взрослых», проявление незрелости самовыражения. Это – то, что ребенку/ подростку категорически запрещают взрослые, и что он воспринимает как атрибут взрослости и самостоятельности, а значит – способ самоутверждения и самовыражения (последнее, то есть выражение – в разных смыслах). Сами-то ведь взрослые, несмотря на декларируемые ими категорические запреты, «выражаются», да еще как!  Для взрослого ругаться нецензурными словами означает сбросить недовольство, фрустрацию и разрядить агрессию. Для подростка же – продемонстрировать «взрослость» и нецензурным словоупотреблением преодолеть цензуру взрослых, проявить свой протест и даже тихий бунт. Таким образом в извечном педагогически-мировоззренческом конфликте поколение «детей»  выражает протест против поколения «отцов», посылая их к «матери»…
Конечно, вышесказанное справедливо не только для блогосферы, где проявляется особенно наглядно, но и для интернета в целом. Подобные традиции начали складываться в рунете с первых его шагов – когда возможность оставлять словесный след в этом коммуникационном пространстве пришла на смену прежним каллиграфичесим упражнениям на заборах.
С появлением виртуальной коммуникации пользователи с радостью начали отыгрывать недоигранное и недовыраженное в детстве и пубертатном возрасте. А именно, выражая детский протест и проявляя подростковое отклоняющееся поведение в сфере употребления языка, нарушая родительский и педагогический запрет, культурное табу: «Неприличными словами не выражаться!» (У М.А. Булгаков)  Вначале FIDOнет с его субкультурой TBH… Затем новая культурно-языковая реальность интернета, породившая поначалу виртуальную контркультуру «падонков» ресурсов Удава и факру.нет (с конца 90-х по самое начало нулевых). А затем, в дополнение к оным – блоги первой волны (2003-2006), представлявшие собой не личные дневники, а скорее «дневники всея сети», хроники сетевых развлечений или аггрегаторы развлекательного контента - позабытые ныне ricn, рrus, warnet, eye.moof, CrazyRussian, debri, libo, webrelax, scandaly, zashibis, padonki, voffka, sherman, karaul, nonews…  Все они сыграли свою роль в консолидации общественного мнения, сплочении комьюнити и формировании феномена сетевой культуры (сетизма). И конечно, особенно преуспели в популяризации отдельных неологизмов сетевого языка.
Наиболее успешными в этом ряду были dirty.ru (откуда пошла и есть «Лепра») и fark.ru (предшественника нынешних веб-закладок и аггрегаторов контента, а также веб 2.0). Наследниками этих ресурсов, по большей части канувших в цифровую Лету, сегодня являются «фишки.нет», «свалка» и hellhole.  Сегодняшней же меккой языковых инноваторов являются баш.орг –  «цитатник рунета», он же – архив «шедевров новой цивилизации», и субкультурное комьюнити УПЧК (подробно далее), постепенно эволюционирующее в контркультурное. 
Дальнейшая эволюция нецензурной лексики в нецензурируемом пространстве блогов протекает в сторону ее интеллектуализации, отхода от профанных низкопробных выражений и формирования сочетаний неологизмов с эрратизмами. Например:
[коммент]  поражаюсь вашей мудности [вследствие орфографического искажения возникает семантическое слияние нескольких слов: мудрости, нудности и др.]

Таким образом достигается эффект парадоксальной инвективы, или скрытой, изощренной издевки. Высказывание по сути оскорбительно – и в то же самое время по форме невозможно придраться к собеседнику, ибо все оскорбительные и унизительные семантические аспекты использованного им выражения возникают лишь ассоциативно (коннотат). Они весьма субъективны, неоднозначны и потому недоказуемы при апелляции к мнению сторонних экспертов. Однако, сам объект подобного словесного манипулирования дешифрует скрытый смысл обращенных к нему посланий, как правило, безошибочно.   
Еще более эффективен в подобной парадоксальной коммуникации псевдо-дипломатический стиль, или «спровоцированный конфуз».  Это происходит, когда подчеркнуто вежливые сентенции, содержащие элемент тонкой иронии, воспринимаются агрессивно настроенным собеседником как прямое личное оскорбление, что заставляет его реагировать соответственно в форме откровенной грубости. При этом его агрессивные реплики оказываются совершенно необоснованными и неадекватными для остальной аудитории, с любопытством зевак следящей за словесной перепалкой в качестве развлечения («запасайтесь попкорном!»). Таким образом, в глазах публики оппонент выглядит нелепо, сам ставит себя в неловкое положение и порой буквально делает из себя посмешище. Аналогичная ситуация, в СМИ известная как «медиа-идиот» (mediot), в русской классической литературе описана как героиня, которая «сама себя высекла» (Н.В. Гоголь).
Примеры псевдо-дипломатических реплик, служащих для «затравки»: 
[коммент] Ваш неподражаемый стиль проникнут искренней заботой о человечестве
[коммент] Эта штука [варианты: пост, коммент] будет посильнее «Фауста» Гете [У В.И. Ульянов]
[коммент] Благодарен судьбе за счастье [варианты: щасье, чатье] общаться с Вами
[коммент] Я знаю, Вы мне посланы судьбою [У А.С. Пушкин]
[коммент] Новый Пушкин явился! [У варианты: гений, светоч, мессия, Байрон/ Бродский/ Маркс/ Энгельс/ Ленин/ Сталин/ и т.п. в зависимости от литературно-художественных и политических предпочтений оппонента]
[коммент] Расширяет кругозор до необозримых пределов
[коммент] Нечеловеческая крутизна [вар.: обаяние, дарование…]

Подобные реплики могут быть с рекламным подтекстом, целиком или полностью воспроизводить общеизвестные рекламные слоганы из надоевшей, но тем не менее импринтированной, «отпечатавшейся» в сознании массовой аудитории ТВ-рекламы. Этот второй смысловой план, скрытый подтекст вопринимается как намек на стереотипность, необъективность, пошлость… В общем, заменяет прямую реплику: «Надоело!» Так, что получается калссическое: «Формально – правильно, по существу – издевательство» (В.И. Ленин).
[коммент] Оторваться невозможно?!
[коммент] Живи на яркой стороне?
[коммент] Все только начинается
[коммент] Превращает жизнь в праздник!
[коммент] Советуют профессионалы
[коммент] Рекомендация №1 в мире!
[коммент] Общаетесь со знакомыми – или незнакомыми?
[коммент] Идея для жизни?
[коммент] Жизнь прекрасна!

4. Детская «антигигиеническая» лексика

Еще боле детский вариант словоупотребления, онтогенетически восходящий к раннему детскому возрасту, к незабываемому времени горшков и памперсов. Поскольку  опыт данного биографического периода оказывает неизгладимое влияние на формирование личности, в словах и мыслях взрослый человек невольно может к нему возвращаться. Особенно характерно такое вербальное поведение для людей, в раннем детстве росших в неблагоприятной психологической атмосфере, испытавших чрезмерно требовательное, жесткое отношение родителей, в связи с чем у них возникло соответствующее  «застревание» в личностном развитии  (в терминах психоанализа, анально-ретенционная фиксация). В психиатрии склонность к употреблению соответствующих «грязных» слов и выражений носит название копролалии, соответственно подобная лексика может именоваться копрологической.  Поскольку примеры подобных терминов и идиоматических выражений общеизвестны, нет необходимости в их перечислении и подробном разборе. 
Когда же речь заходит об использовании подобного вокабулярия в интернете, то законодателем моды здесь выступает неформальное движение «упячка» (УПЧК, штаб-квартира – сайт upyachka). Семантика самого названия «упячка», на первый взгляд столь же бессмысленного, как и «глокая куздра», ассоциативно связана с копротематикой.
[коммент] Безраздельно предаемся упячке
[коммент] я в упячке

На копрологическом фундаменте построен и  главный лозунг движения, основной путеводный девиз для адептов: «Свобода. Равенство. Упячка!» Таковы же по своей идеологии и акции, принятые в сообществе, реализуемые на амых разных коммуникативных площадках, включая блоги. Это забрасывание неугодных постов бессмысленными на первый взгляд комментами (так называемые «Г-комменты»), символизирующее собой струйное извержение потока словесных нечистот. Подобное оскорбительное действо может быть как индивидуальным, так и групповым (коллективная «атака», или виртуальный моббинг, а с переходом из виртуальной на реальную коммуникацию – коллективная травля жертвы, или пранкинг).
В этой связи возникает вопрос: как получается, что цивилизованные (по крайней мере, внешне) люди могут вести себя подобным образом, уподобляясь первобытным дикарям или даже животным? Люди достаточно взрослые (в отношении паспортного возраста), разумные (в большей части жизненных ситуаций), образованные (по крайней мере, формально)? Ответ на этот вопрос связан опять же с психологическим механизмом регрессии. Так же, как дети дразнятся, кривляясь и строя рожицы, называя друг друга обидными словами, точно так же могут вести себя и взрослые, «впадая в детство». 
А когда впадают в подобное состояние коллективно, подталкивая и подначивая (индуцируя и провоцируя) друг друга, то все вместе идут (или точнее, затягивают друг друга) в регрессию еще глубже. Это мысленное «путешествие в прошлое» как будто бы заменяет «машину времени», позволяя перенестись в прошлое не только индивидуальное, но и в прошлое коллективное – эволюционное (как считал К.Г. Юнг). Так сказать, вернуться не только в личное детство, но и в общее детство всего человечества. Это регрессия эволюционная, символический возврат в доисторически-животное состояние – хотя и понарошку, внутри себя, но... с определенными внешними последствиями, проявляющимися в поведении контр-культурном (или, если называть вещи своими именами, анти-культурном). Так, что организованная блоггерская группа может вытворять то, что нормальному человеку делать неприлично и непозволительно. По сути, своими  действями наглядно подтверждая слова Б. Стругацкого о том, что внутри  каждого человека «живет волосатая обезьяна».
Это выражение очень точное, ибо коллективные протестно-оскорбительные действия юзеров, их сетевые атаки (нет-моббинг) весьма напоминают стадное поведение… обезьян. Как известно, обезьяны Macacus rhesus организованно подвергают агрессивному унижению  неугодных членов стаи, либо воспринимаемых наряду с оными посетителей зоопарка, толпящихся за прутьями вольера. То бишь, дружно выражают коллективное неудовольствие путем закидывания отбросами «объектов отпущения» (двуногих или четвероруких). Вот откуда, из древнего эволюционного прошлого, на основе «животных» инстинктов, пошел в некоторых традиционных культурах обычай коллективного преследования нарушителей общественного спокойствия, когда толпа закидывает жертву камнями. В современной европейской культуре взрослые люди демонстрируют подобное групповое поведение в разных социальных ситуациях. Примером может выступать парламентская обструкция… или закидывание артистов на театральной сцене несъедобными продуктами… или забрасывание ораторов ботинками под одобрение зала.
Понимание регрессионных механизмов аналогичного поведения людей в интернете  (троллинга, моббинга)  помогает спокойно переносить подобные «атаки». Ведь злобные «тролли» или агресивные «падонки» при этом ведут себя, как дети, или даже и вовсе  поступают не по-человечески, в смысле не морально-этическом, а животно-инстинктивном. А на детей и братьев наших меньших – что обижаться…
Приведем фрагмент подобного треда, в котором первый комментатор выражает в рассмотренном стиле, «по-детски» несогласие с вышележащим постом, последующие – реагируют на его поведение:
[коммент1] Попячься! %?:?:)  пыщь! ;%№  пыщь! ;?:* пыщь!
[ответы на предыдущий коммент, иронич.]
[коммент2] Нуу, полилось
[коммент3] Своё ведь не пахнет
[коммент4] Вы ничего умнее не могли напис*ать?

Впрочем, подобная коммуникация для адептов «упячки» представляет собой не только развлечение или выброс агрессии. У них есть еще и «сверхзадача», декларируемая миссия –  бороться с серостью, скукой, однообразием окружающей действительности, как реальной, так и виртуальной (воспринимаемой как УГ). Проще говоря, «сделать мир ярче»  – типичный детский взгляд на мир. Не случайно неологизация речи, детская игра с придумыванием новых слов и переназыванием предметов здесь проявляется особенно ярко. Для ребенка в его словесных играх 
назвать старую, надоевшую вещь новым словом – как будто бы заменить ее на новую, или по крайней мере освежить. Аналогичная «игра в переименование» используется и в психотерапии, и в традиционных духовных практиках: назвать себя новым именем – стать другим человеком, начать жизнь заново (vita nova)...
Эффективность подобной псевдо-детской «игры в переименование» для управления массовым сознанием наглядно проявляется и в сфере рекламных манипуляций поведением больших масс людей.  Пример такой детско-подростковой регрессии – телевизионная реклама пива. Как известно, для подростка демонстративное распитие пива в компании сверстников весьма притягательно (к тому же, раскрепощает, снимает подростковую «зажатость», закомплексованность в общении). И в то же время, на подсознательном уровне пить пиво – не есть хорошо, ибо после возможности возвращения домой – неизбежного, хотя и откладываемого до крайней возможности – будет очередной конфликт с родителями, «предки запилят». Это внутреннее пубертатное противоречие у части потребителей может сохраняться и в более зрелом возрасте, как система подсознательных ограничений. Для того, чтобы ослабить давление таких внутренних «сдержек и противовесов», необходима своего рода моральная индульгенция на потребление алкоголя. Именно этот путь в обход внутренних запретов и прокладывает рекламный слоган ОВИП ЛОКОС, или… «ПИВО СОКОЛ» наоборот. (Это регрессионное написание, в стиле детской орфографии. Так нередко читают и пишут маленькие дети, еше только осваивающие сложный процесс фиксации мыслей на бумаге. И потому «зеркально» переворачивающие отдельные буквы или даже слова, либо читающие справа налево целые фразы.)  Так что это уже вроде бы не запрещенное родителями пиво, это безобидный «овип»… К тому же его потребление (правда, по совершенно непонятной, иррациональной причине) оказывается еще и «во имя добра».
Поистине, родителям не всегда дано предугадать, как слово отзовется для их детей.


5. Психиатрический подтекст сетевых текстов

С психиатрической версией сетевого дискурса связаны не только виртуальные попытки реально «промывать мозги» пользователям, или наоборот – их «подсушивать» (англ. психиатр – brain shrinker, букв. «сушильщик мозгов»). Это еще и неугасающий интерес общества к проблемам душевного здоровья, подогреваемый СМИ и в шутку (вспомним телевизионных «мозговелов»), и всерьез. Это и шуточная «раздача» виртуальных психиатрических диагнозов, осуществляемая с легкостью – направо и налево. И конечно, специфическая жаргонизация, порождающая в интернет-языке множество пародийно-психиатрических терминов.
Некоторые термины и мемы, получившие хождение за пределами интернета, унаследованы из псевдопсихиатрического сленга, зародившегося еще в доинтернетном периоде в среде первопроходцев виртуального информационного пространства. Это сообщество эхоконференции «кащенитов» в сети ФИДО su.kaschenko.local (SKL), созданное изначально сотрудниками психиатрической больницы им. П.П. Кащенко  (впоследствии – им. Н.А. Алексеева). Отсюда пошел целый пласт сетевой культуры: выражения «шушпанчик», «аццкая сотона», юмористический диагноз «фимоз головного мозга» (ФГМ, фимозг)…  Добавим сюда из сегодняшнего блогосленга выпадение мозгов,  опущение мозгов, недержание речи, пролапс языка, заворот извилин, острый ерундит… Сюда же, по мнению британских психиатров, примыкают специфические для блогов виртуальные душевные недуги – такие, как хронический блогаллюциноз, блогидроцефалия («водянка» мозга вследствие его переполнения при повторных попытках найти в блогах полезную информацию вместо «воды») и блогорея  (блог + логорея, сиречь словесный аналог диареи). И наконец, самое распространенное расстройство, поражающее значительную часть обитателей блогосферы – блогомания, она же блогозависимость (это уже всерьез, подробности далее). А значит, вопреку тому, что фидо-конференция ушла в далекое прошлое (несмотря на мифы о грядущем пришествии отечественного «гипертекстового векторного фидонета»), дело виртуальных психиатров рунета, «кащенизаторов» живет и процветает. Можно сказать, ударными темпами происходит «кащенизация» нашей блогосферы.
Говоря же серьезно, поскольку «детскость», или регресс психики, в крайней степени выраженности может быть проявлением психопатологии, появление психолого-психиатрического подмножества в словаре сетеяза (и блогояза) вполне закономерно. Более того, тот «безумный, безумный мир» (вспоминая С. Крамера), в котором человечество находится в наши дни, с точки зрения проницательно-ироничных психиатров и философов представляет собой «всеобщий виртуальный сумасшедший дом». Соответственно  возникает протест против иррациональности современного образа жизни, многочисленных нелогичностей и  несообразностей культуры и повседневного житейского обихода, находящий отражение и в языке, в том числе – сетевом.
Нужно также учесть, что в психоаналитических представлениях, как было обосновано В.Райхом, «общество ведет себя так же, как индивид, и поддается такому же анализу». (В социологическом аспекте аналогия закономерностей динамики индивидуального подсознания и социума, как коллективного бессознательного, была показана С. Московичи.) А соответственно, и блогосфера, и интернет в целом подлежат анализу с позиций не только нормальной, но и анормальной психологии. Бытующие в этом информационном пространстве колективные представления, мифы, иные специфические феномены сетевой культуры, а также слухи и другие массовидные явления являются порождением иррациональных процессов массового сознания. Они подчиняются сформулированному тем же Райхом положению, описывающему сходство глубинных механизмов массовой иррациональности и психопатологии: «Гротескные видения, посещающие душевнобольных, являются лишь грубо искаженными и увеличенными стереотипами мистически-религиозного поведения народных масс, которые, например, предотвращают войну с помощью молитв.» В основе  такого массового поведения, конечно же, лежит регрессия. Это и регрессия возрастная, то есть уподобление поведения толпы, как «собирательной личности», поведению неразумного ребенка (Г. Лебон), не рациональному, а эмоциональному. И регрессия эволюционная – пробуждение агрессивного, «животного» начала.