Я все начну сначала

               



                «Время проходит, вот в чем беда. Прошлое растет, а будущее сокращается.
                Все меньше шансов что-нибудь сделать - и все обиднее за то, чего не успел.»
                Харуки Мураками "Дэнс, Дэнс, Дэнс"

      
      


      
       – Я все начну сначала! – голос странно прозвучал в пустой комнате.
      Терпеть дольше не было сил. Скорей, скорей… Ловким движением Лиза полоснула свой мир, и он тут же распался на «до» и «после». Стало легче.

       В дверь требовательно позвонили. Надо же, как не вовремя!
 
       Аккуратно свернув чистенькое «после», Лиза засунула его  в самую глубину шкафа. Так делала еще ее бабушка, пряча в стопке выглаженных простыней облигации государственного займа. А маленькая Лизочка, осторожно подглядывая в дверную щель, никак не могла понять зачем, но, затаив дыхание, проникалась священностью действа. Бабушка же в объяснения не вдавалась и, каменея лицом, говорила: «Так надо». Что же, надо – значит надо.

       Еще звонок. Кто-то настойчиво жал на кнопку – пора открывать.

       Лиза плотно прикрыла дверцы шкафа и пошла отворять входную дверь. «До» так и осталось валяться на полу. В самом деле, кому нужно то, что уже прошло. Где-то Лиза читала, что постоянно думают о прошлом только те, у кого нет будущего. А жить без будущего ей категорически не хотелось.

       – Кто там? – настороженно спросила у двери.
       – Я.

       Кто такой «я», она не поняла, но любопытство взяло верх, и, приоткрыв дверь, с удивлением посмотрела на звонившего.

       – Здравствуйте.
       – Здравствуйте.
       – Вы кто? Сантехник? – почему «сантехник», Лиза и сама не поняла, возможно, из-за рабочего комбинезона, ловко сидевшего на незнакомце.
       – Почти. Может, я войду?
       – У меня все хорошо.
       – Да? – незваный гость как-то по-особенному посмотрел на хозяйку, и ей тотчас стало неуютно. – А у меня другая информация.
       – Какая? – в горле запершило, голос стал скрипучим.
       – Может, я все-таки войду, – это был скорее приказ, чем просьба.
    
       Посторонившись, Лиза пропустила парня и смущенно указала в сторону ванной.

       – Пожалуйста, проходите.
       – Думаю, мне не туда, – хмыкнул гость и нетерпеливо прошел в комнату.
       – Эй, вы куда? – рванулась она вслед. От такой откровенной наглости все смущение как рукой сняло.

       Парень стоял в центре комнаты и, не обращая внимания на хозяйку, внимательно осматривал валяющееся на полу Лизочкино «до», со стороны больше походившее на груду грязного рванья.

       – Как вы смеете врываться? – от возмущения и стыда она покраснела.
       – Я не врывался, вы меня сами впустили, – пробубнил он, сосредоточенно доставая из своей сумки рулон мешков для мусора.
       – Что вы делаете?
       – Дамочка, что вы так переживаете, – в голосе раздражение. – Я сейчас уйду. Тут и брать-то особо нечего.
       – Да как вы… – Лиза задохнулась от негодования. Стало обидно до слез, особенно из-за «дамочки». Хотя, в последние годы «девушкой» ее называли все реже, в основном пенсионеры в метро с просьбой уступить место.

       Пытаясь хоть немного успокоиться, она присела на краешек кособокого дивана и стала внимательно смотреть за манипуляциями лже-сантехника. Парень аккуратно и быстро складывал в мусорные пакеты мятые куски Елизаветиного прошлого.
       Вот мелькнул потертый синий портфель, который Лиза ненавидела все детство, потому как у девочек должны быть красные. Следом за ним полетели грубые насмешки одноклассников. Из-под старых нот выглядывало противное лицо преподавательницы сольфеджио.
       
        «Прочь-прочь, – Лиза скривилась. – Ну и пусть. Что это я распсиховалась? Мне же лучше – меньше убирать».

         Черная ваза, подаренная подругой к тридцатилетию, зацепилась за ржавый трехколесный велосипед и никак не желала влезать в мусорный пакет. Вазу стало немного жаль, но Лиза тут же вспомнила, что именно с этой подругой так крепко сдружился ее экс-муж.  Его насмешливый взгляд и отвратительная сцена Лизиного унижения поспешили за вазой. «Прочь!»

       – Вы еще долго? – Лизе отчаянно захотелось как можно быстрее остаться одной.
       – Нет-нет, скоро закончу, – что-то похожее на нежность мелькнуло в голосе.
       «Жалеет меня. Ну, конечно, он же не слепой, – резануло обидой. – А что, хоть кто-то может меня пожалеть… Почему не он?»

        Лиза внимательно присмотрелась к старательному парню, пытаясь так и сяк примерить его к запертому в шкафу «после».
        «А что? Он очень даже ничего. Симпатичный».

       – Может, чаю хотите? – ляпнула Лиза и тут же рассердилась на себя: «Дура, что ты цепляешься к незнакомым мужикам, совсем уже!…»
       Словно услышав ее мысли, парень вежливо отказался.
       «И, слава богу», – она с облегчением вздохнула и наклонилась к валявшимся у ее ног ракушкам, которые собирала когда-то, скользя по мокрым камням и заливаясь радостным смехом. «Сколько же лет прошло?» – улыбнулась. Теплое солнце и море тут же завернули Лизу в мягкое покрывало воспоминаний…

        – Не надо, я сам, – парень быстро и небрежно бросил ракушки в пакет.
        Там же скрылось солнечное море.
        – Простите, – она отдернула руку. Стало неловко: «Зачем я все время лезу?»

        В этот момент что-то зазвенело и покатились по полу. Это остатки Лизиной большой любви корявыми неудачами цеплялись за сваленные в груду ошибки. «Стыд-то какой». Она отвернулась. Опять захотелось заплакать, но, сколько можно оплакивать одно и то же.

       Куча на полу постепенно уменьшалась – мешки увеличивались.

        – Слушайте, как вас там зовут, зачем вам это?
        – Мне ни к чему. Просто работа.
        – Ну да, ну да… – Лиза ни на секунду не поверила. – Нравится?
        – Мне все равно, лишь бы платили.
        – А что, хорошо платят? – с ее мизерным окладом библиотекаря любая работа казалась золотой жилой.    
        – Нормально, – в голосе скользнул холод. – Если вы перестанете меня отвлекать, я закончу быстрей.
        – Да-да, конечно…

        Из-под кучи институтских конспектов выглянул уголок грамоты «За отличную учебу». Лиза вспомнила, как стеснялась в своем поношенном костюмчике выходить на сцену перед всем курсом, как краснела под насмешливыми взглядами и как гордилась собой. Рука непроизвольно потянулась, но грамота уже скрылась в мешке под стопками одинаковых дней.
        Лиза вдруг подумала, что в ее прошлом не так уж мало было хорошего. Вон лежит розовый слон, которого ей подарили когда-то давным-давно. Как же она была тогда счастлива! А вот там поблескивают еще не запакованные остатки нескольких счастливых лет замужества, когда казалось – весь мир у её ног…

        – Я заканчиваю, – оказалось, парень внимательно наблюдает за ней. – Вы не могли бы принести тряпку, надо пол протереть.
        – Да-да, хорошо, – и что за дурацкая у нее привычка постоянно краснеть.

        Сорвав себя с дивана, она метнулась в ванную где, подставив под ледяную струю бесформенный кусок материи, твердила: «Прекрати раскисать! Всё, всё, всё…»
        Вернувшись в комнату, Лиза с удивлением обнаружила на опустевшем полу ровную стопку мусорных мешков. Оказывается, не такое и большое это её «до».

        – Давайте я, – парень аккуратно собрал мелкие остатки прошлого и, засунув их вместе с тряпкой в последний мешок, улыбнулся. – Вот и все.
        – Что, всё?
        – Я пошел.

        Он ловко подхватил связанные между собой мешки и пошел к дверям.

        – Эй, подождите! – очнулась Лиза. – Сколько я вам должна?
        – Ничего, – он обернулся, как-то странно посмотрел и захлопнул за собой входную дверь.

        Лиза с облегчением вздохнула и прислонилась к стене прихожей. «Ну и замечательно!» Наконец-то она осталась одна. «Теперь я всё начну сначала. Теперь всё будет совсем не так: никаких ошибок и разочарований, никаких обид и промахов, не оглядываясь назад… А ведь оглядываться-то и некуда».
        На уставшем лице тут же расцвела улыбка, в глазах засветилась надежда.

        – Вот прямо сейчас и начну! – весело сообщила она своему отражению и заспешила к шкафу – полюбоваться на сияющее чистотой «после», но… Его не было.

        «Нет-нет. Не может быть!» – Лиза точно помнила, куда положила.
        Безрезультатно перерыв шкаф, вдруг подумала: «Этот парень! Да-да, ведь пока я ходила за тряпкой, он оставался в комнате один. Это он! Так и есть, он приходил за моим чистым и нетронутым «после». Действительно, кому нужно чужое прошлое, да еще такое никчемное, как моё…»
         Голова закружилась, слезы покатились из глаз…




                ***




       – Ну, чего теперь-то реветь, – голос был незнакомым.
       Лиза осторожно открыла заплаканные глаза. В голове какая-то каша, перед глазами плывут знакомые очертания комнаты.
       – Вы кто?
       – Врач.

       «Что за бред?» – Лиза попыталась сосредоточиться. Не получалось.

       – А почему… – вялая попытка разобраться, что к чему остановилась на полдороге, и Лиза затихла.
       – Это я хочу спросить почему, – пожилая врачиха что-то записывала. – Почему, как только моя смена, так обязательно какой-то дуре приспичит расстаться с жизнью, – на уставшем лице мелькнувшая злость сменилась равнодушием.
       – Я не…
       – Ой, не надо! – скривившись, отмахнулась та. – Избавьте меня от подробностей. Сейчас участковый придет, ему и расскажите всё. С меня хватит и соседки. Кстати, не забудьте ее поблагодарить.
       – Но…
       – Лизочка!!! – в комнату ополоумевшим ураганом ворвалась соседка – тетя Настя.
       – О, господи… – врач сердито уткнулась в бумаги.
       – Лиза! – сейчас тетя Настя была как две капли воды похожа на свою истеричную болонку. –  Да, как же так? Что же это ты надумала? Звоню тебе, звоню… Знаю, что дома… Хорошо, что у меня ключи были…
       – Прекратите, – ледяной тон врачихи оборвал поток завываний. – Вот, я тут всё написала, – сунула листки кивающей соседке, – ждите участкового. Больную саму не оставлять. Нам пора – вызовов полно.

       Откуда-то из угла выплыла еще одна фигура. Переведя на нее взгляд, Лиза чуть не задохнулась. В медицинском халате стоял тот самый недавний вор-сантехник.

       – Стойте! – Лиза подскочила на кровати, но тотчас повалилась назад.
       – Что еще? – уже на пороге недовольно развернулась последовательница Гиппократа.
       – Он… Он… Пусть он отдаст мне мое будущее!
       – Как же мне это осточертело, – скривив губы, врачиха закатила глаза, – поразвелось сумасшедших, а ты их откачивай…
       – Отдайте! – Лиза заплакала. На невозмутимом лице санитара никаких эмоций – привык.
       – Сделай ей еще один укол, пусть успокоится, – выдохнула врач. – Я в машину.
       Соседка заспешила проводить.

       – Я прошу вас… Пожалуйста… – Лиза вцепилась свободной рукой в рукав склонившегося над ней парня.
       – Не мешайте, дамочка, у меня шприц в руках, – голос ледяной, но тот же. Тот же! В этом Лиза была уверена.
       – Я прошу вас, верните… Верните, то, что вы забрали. У меня же больше ничего нет.
       – А когда вены себе вскрывали, было? – парень презрительно хмыкнул. –  Отпустите мою руку, и не дергайтесь.
       – Было, – Лиза тихонько заплакала и еще сильнее впилась в рукав халата. – Было мое прошлое… Только я не поняла тогда, что не смогу без него жить. Я хотела всё начать сначала.
       – Да? – казалось, парень заинтересовался.
       – Да, теперь я всё поняла! Прошу вас…Прошу, верните… Теперь я поняла, я сумею! – пальцы разжались. Она не знала, что еще сказать.
       Санитар закрыл свою сумку и пошел к двери. На Лизином лице блестели две мокрые дорожки беспомощности, когда он обернулся и неожиданно подмигнул.
       – Сможешь вставать, в шкаф загляни. Там в углу твое «до» сложено… Целёхонькое, – улыбнулся. – И не забудь всё начать сначала.