Мастер самурай

     После особенно тяжёлой тренировки Мицумото любил выходить на балкон фанзы и слушать листья. Шелест листьев огромного тополя представлялся ему шумом океанского прибоя, которого он никогда не слышал и не видел. Так уж получилось, что Мицумото родился в окрестностях Ёсино, и много прекрасных строк танки пробудила в нём красота этой воистину прекрасной долины, а также поэзия Сакиномото Хитомаро:
             «Ах, сколько не гляжу, не наглядеться мне,
              Прекрасны воды рек, что в Ёсино струятся.
              Конца им нет…
              И так же без конца –
              К ним буду приходить и любоваться».         
     В такие минуты медитации Мицумото думал об одной волновавшей его мысли: почему Учитель, почти после каждой тренировки, говорил ему: «Ты прекрасный боец, Мицумото, но ещё не воин». Что значили эти слова? Разве не был усерден Мицумото? Разве не постиг он все тайны кэндо? Разве его цуки не крушит дерево как бумагу? Разве тактика его не безупречна? Разве его духовная форма не совершенна?  Может быть, учитель имел в виду крещение войной? Мицумото готов! Ведь не для того, чтобы косить поле, он в пять лет взял в руки отцовский о-дачи. Но в Ниппон в это время не с кем было воевать. И так прошёл ещё год, и всё не мог понять Мицумото, что же не так.
     И вот, довелось однажды его Учителю ехать в Нагаокё к даймё Такэгава на юбилей. И, конечно, Учитель взял с собой Мицумото, для того чтобы познакомить его с даймё, показать столицу, и ввести в самурайский круг.  Нагаокё встретил приезжих шумом широких улиц, пёстрыми прохожими, лавками с товарами и трактирами. После того, как состоялось знакомство и гостям были показаны их комнаты, Учитель ушёл к даймё Такэгава выпить сакэ и вспомнить прошлое, а оно, по слухам, было очень богатым на события у этих старых опытных самураев, с такими обманчиво мягкими глазами и добрыми чертами лица. Мицумото было нечем заняться во дворце, и он испросил разрешения у Учителя посмотреть город.
     Всё было интересно Мицумото, всё ново и живо. Он шёл по улице, и душа его радовалась и преисполнялась гордости под уважительными взглядами прохожих на молодого самурая. Цуба его цуруги блестела на Солнце как само Солнце, лоб был выбрит согласно кодексу, кимоно опрятно и чисто. Мицумото остановился напротив неизвестной статуи. Потом прошёл дальше и встал напротив кустов роз. И тут его внимание привлекла смеющаяся компания из четырёх самураев на другой стороне дороги.  Они смеялись и жестикулировали.
     Какой-то пьяница, проходя мимо этой компании, случайно задел самурая в жёлто-зелёном кимоно, причём задел его за когири сайя. Это означало только одно: немедленная смерть. Но Мицумото ещё раньше увидел внутренним взором, что тот самурай нарочно выставил цуруги так, чтобы пьяница задел его. И сейчас, в притворном гневе он схватил побелевшего от страха пьяницу и толкнул от себя. Спотыкаясь, тот отлетел и, врезавшись в другого самурая из компании, наступил тому на ногу. Самурай в жёлто-зелёном кимоно побагровел и, зарычав, в аюми-аши приблизился к несчастному выпивохе. Сверкнул кэн и пьяница рухнул на землю с разрубленным лицом. Малиновая кровь стала заливать дорогу. Самурай в жёлто-зелёном вытер кэн и под смешки товарищей убрал его в сайя.
     Страшный гнев овладел грудью Мицумото. Он не привык к такому у себя дома. Такого он ещё не видел. Познавший все тайны самоконтроля – он перестал быть собой. Перед глазами заплясали жёлтые круги, в висках застучало. Мицумото  стальной рукой сжал цука и направился к весёлой компании. Он рывком развернул к себе самурая в жёлто-зелёном и зло бросил ему в лицо обвинения. Он говорил что-то про трусость и бесчестье, про кодекс самурая и про что-то ещё. Что именно – Мицумото не помнил – так велик был его гнев. Но по мере того как он говорил, лицо самурая в жёлто-зелёном превращалось в гневную маску теперь уже по-настоящему. Дуэль была неизбежна. К месту событий подошли ещё самураи. Потом ещё. Суть проблемы была вынесена на общий суд. И у обоих появились секунданты и свидетели.
     Оба самурая сошлись и встали друг перед другом. Настоящий поединок двух мастеров меча скоротечен и беспощаден. Он длится не более трёх секунд – не иначе. Нет никакой длительной рубки – всё происходит молниеносно, и исход поединка решают тактика, выдержка, реакция и хладнокровие.
     Самурай в жёлто-зелёном сорвался и атаковал. Его цуруги сверкнул на солнце косой смерти. Но ещё раньше – ровно на долю секунды начал атаку Мицумото – он в совершенстве постиг искусство иай дзюцу. Он принял удар катана но гири противника на хабаки своего кэн и оба на мгновение застыли в таком положении – на миг, лишь на миг для зрителей, но для Мицумото с самураем в жёлто-зелёном прошла вечность. И вдруг Мицумото поднырнул под левую руку противника увлекая за собой цуруги, и его хасаки огнём прошло по груди противника в мощном вакигэ, разрезая мясо и кости. В следующее мгновение Мицумото совершил таи-сабаки на правой ноге и, оказавшись у самурая за спиной, обрушил на неё свой цуруги в сильнейшем окэса справа налево. Кровь радужным фонтаном брызнула из раны. Была разрублена правая лопатка и позвоночник.
     Бой был окончен. Самурай в жёлто-зелёном захлёбывался кровью и терял сознание. Но он всё же был самурай и умер достойно: выпрямился в гордое положении и, опустив кэн, упал как подкошенный.
     Мицумото держал окровавленный цуруги на отлёте и понемногу приходил в себя: это был его первый настоящий боевой поединок. Это была его первая настоящая победа. Это был его первый поверженный враг. Мицумото вложил цуруги в сайя и пошёл прочь – никто не задержал его, никто не сказал ему ни слова.
     Закатное Солнце облизывало верхушки сосен. Тихо плескались в берег воды Ёсиногавы. Самурай Мицумото сидел на обломке скалы и смотрел вдаль. Вдруг на его плечо легла рука Учителя. Мицумото обернулся и вопросительно-тревожно посмотрел в его торжественное и светлое лицо. Учитель улыбнулся и сказал: «Ты больше не боец, Мицумото, теперь ты – Воин».


     Великий воин Кодзо Мицумото-сан прожил великую жизнь и пал в 1275 году в бою с монгольскими захватчиками хана Хубилая на острове Кюсю, сражаясь до последнего. Он был ранен двумя стрелами, но продолжал биться, пока не остался один из всего подчинённого ему отряда. Тогда он бросился на врага в своей последней атаке.

   ТЕРМИНЫ:

Кэндо – искусство меча в Японии.

Кэн – соотв. меч.

Цуки – прямой удар кулаком в карате.

О-дачи – обычный повседневный меч самурая. Средний меч, так сказать. Самый большой назывался «Но-дачи» или «Катана». Малый короткий назывался «Ко-дачи» или «Вакидзаси».

Ниппон – Япония.

Нагаокё – столица Японии с 784 года. До этого столицей была  Нара.

Даймё – японский князь, феодал.

Цуба – декоративная пластина на мече, служащая для защиты руки. У нас более известна как гарда.

Цуруги – (или Буси Цуруги) – самурайский  меч.

Когири – вершина ножен (набалдашник).

Сайя – ножны.

Цука – рукоятка меча.

Иай дзюцу – искусство мгновенного обнажения меча с последующей молниеносной атакой противника.

Катана но гири – клинок меча.

Хабаки – насадка на клинок. Служит направляющей для вставления меча в ножны, а также основанием для фиксации уплотнителя цубы.

Хасаки – острие клинка.

Вакигэ – техника рубки мечом. Лезвие проходит под грудными мышцами, поперечно туловищу.

Таи-сабаки – боевой комплекс движений. Включает в себя разворот туловища с одним или несколькими шагами.

Окэса – техника рубки мечом. По диагонали, например: от правого плеча до левого бока.

Аюми-аши – движение вперёд, весьма сложное в исполнении.