Natacha

    Каво  гудело  низкими  частотами танцевальных шлягеров. В полутьме, разверзаемой вспышками  разноцветных  ламп,  в  такт всплескам  музыки  три девушки волновали свои фигуры перед огромным зеркалом. Мелодия стихла, чтобы возродиться через мгновение в другом содружестве звуков, и троица отошла от зеркала, направляясь в глубь лабиринта ночного бара. Заметив Жоржа, одна из них приветливо улыбнулась.
     Каво - это яма по-французски.  Название  отражало  истину натурально,  поскольку помещение находилось ниже уровня улицы, и посетители спускались в него как в подвал. Но это отнюдь  не был подвал - весь дом располагался на склоне холма, и его этажи - все имели выход на этот склон, на обозрение главной торговой части города.  Дом  N"4 по улице Генерала Рабехевитра был известен не только как ночной бар, полупритон, но и расположением в нем  "Дома Дружбы"  или "Культурного центра" одной из очень дружественных к Мадагаскару стран. И если каво "Калейдоскоп" объединяло  жаждущих  общения ночью,  то  в помещениях первого этажа такое объединение могло происходить днями и, видимо, по другим поводам, нежели внизу.
     Контора Жоржа находилась как раз посередине между падшей в праздничных фейерверках "ямой" и  вознесшийся  друженаправленной,  но  унылой  организацией. В этом промежутке (или в этой промежуточности) была какая-то идея,  некоторая  неизбежность   и,  если  хотите,  мудрость  бытия,  где  сосуществуют бок-о-бок вещи вроде бы несовместимые.  Однако, верхнее соседство никак не мешало работе конторы, если не брать во внимание срываемых время  от времени  "дружественной" рукой  афиш фирмы о наборе слушателей  на  курсы  информатики  (что могло  означать и начало  конкуренции на Острове  между двумя первыми здесь деловыми соотечественниками).  Каво тоже никак не беспокоило в работе.  Но как-то Жорж был вынужден  остаться в бюро ночевать по причине исчезнувшего ключа  от двери  и ощутил всю прелесть ночных  танцев, ритмично приподнимавших пол конторы на протяжении всей ночи.  И вот пришло, видимо,  время, совпавшее с настроением и бессонницей, посетить это веселое заведение.   Жорж спустился в каво в воскресенье на пасху.
«Са ву пле иси?» – спросила улыбчивая девушка, когда Жорж опустился в кресло напротив.  –Уи, с-э бьен иси (действительно было хорошо).
«Ву зет франсе?»  -Ноу, же сюи ромэн (совралось как-то само собой, хотя что русский, что румын – здесь без разницы).
Девушка оказалась разговорчивой. Она сразу сообщила Жоржу о своем прекрасном здоровьи, о правилах присутствия, и что вчера как раз вышел конфликт между дамами из-за этих правил и из-за клиентов, и что ей пришлось претерпеть от старших. И когда дошла беседа до взаимного представления и Жорж услышал названное имя, кровь прилила к вискам и он качнулся корпусом назад. Конечно нужно поправить, видимо, Натали!
- Ву дит – Natali ?
“Но! Жюст Natacha.  Натали – с-э ль-отр фий (это другая девушка).
Говорят, кто умирает на Пасху, того Бог призывает к себе в рай.  Наташа умерла в пасхальное воскресенье. Это было ровно десять лет назад, в России, под Москвой. И вдруг здесь… Ровно в тот же день.  Она воскресла в этой кофейной девушке..?…
Жорж рассеянно взял предложенную сигарету и затянулся. Обманутый организм восстал всеми клеточками от затылка до коленей – ведь же бросил, обещал не курить..
«Мэ, пуркуа тю э трист?».  Так, ничего – по-русски буркнул Жорж, не объяснять же свою грусть, – кэ-с-к-он буа иси?  Кока, пиво. Бон, алон ле прандр, закажем.  Танцеватьт? – Нет. Ты потанцуй, я посмотрю, ты хорошо танцуешь – соврал опять: у нее не очень-то получалось в сравнении с ее подругами. И, Боже мой, тем более по сравнению с Наташей!
Пусть потанцует, а мне лучше уйти отсюда. Не получится из меня ни кавалер, ни клиент, не говоря уже о танцоре.
Однако, скрыться Жорж не успел, помешала замедленность реакции от такого неожиданного поворота и от нахлынувших воспоминаний, а девушка к тому же очень быстро вернулась. Она села близко напротив и успокоила руку Жоржа в своих ладонях. Жорж наконец улыбнулся, тронутый простотой обращения и ощущением странной близости, и необычностью своего положения. - Какая-то ласковая мистика царила вокруг: музыка без конца, разговор на чужом языке, полумрак и шум, в котором разговор неизбежно сближал губы и щеки беседующих. Он улыбнулся над собой со стороны – видел бы его здесь сейчас кто-нибудь из родного Замоскворечья или из институтского руководства.. Мысль вызвала улыбку.   «Са ва, тю ри. С-э бьен», - сказала Natacha, - хочешь, я пойду с тобой? Ты остановился в отеле, в каком? -Нет,  На-та-ша, провыговорил Жорж, - все сложнее, я снимаю комнату у хозяйки, там нет гостиничных удобств, единственное достоинство – красивый вид с террасы на центр с озером Ануси и цветущей джокорандой.  «Все-равно, пойдем отсюда, погуляем, я люблю красивые виды».   
     Они поднялись, Наташа еще отвлеклась на минутный разговор с подругами, потом проталкивались осторожно и настойчиво через наплывшую уже к этому времени публику, они достигли наконец лестницы и поднялись наверх.  Там, в ночи, освещенной тусклыми огнями реклам, свечками и огоньками сигарет уличных торговцев,  их руки оказались вместе, соединились, и так – рука в руке  они пошли по ночному городу – как влюбленные.
                ***
     Наташе  Чорной - так окрестил ее про себя Жорж, оказалось 23 года (*) и история ее была несложной. Из недалекой  провинции она приехала в столицу чтобы учиться в Университете. Однако, не поступила и вот приобщилась к жизни простой и красивой, обрела  новое ремесло. Вот уже два года. Однако в ней еще жило и билось девичье - манеры, разговор, быстрота и некоторая резкость в движениях, и откровенность. Она еще не стала женщиной, профессиональной проституткой, еще не сложила о себе  легенду, еще не умела охотиться на клиента и не владела главным оружием в этой охоте - кокетством.
          ***
      Господи,  неужели  это провидение. Что меня звало на этот Остров? Или - неужели это случайность? Все совпадения до  тонкостей  - случайность?? И время, и возраст, и откровенность, и ровно 10 лет!! Но другое полушарие - как потусторонний мир,  и в этой другой стороне мира среди темнокожего населения моя белая Наташа обратилась в чорную и изменила свои очертания.

     Что  я здесь? Неужели для этой встречи? наверное неизбежной и необходимой нам двоим.  Что мне рассказать тебе, Наташа...
                ***
     И  я ей рассказал. Почему? Наверное не смогу ответить. А, это все-равно. Может быть мои далеко запрятанные  воспоминания сами требовали выхода и моих слез. Она снова ласкала меня, и мы выходили из духоты помещения на маленький балкончик полюбоваться ночным Ануси в кольце джокоранд и фонарей.  Потом она что-то спросила про мою вечно  молодую жену и сказала: "Я буду тебе здесь как твоя Наташа".      Но нет, не сейчас, потом... Сейчас я должна уйти,  я обещала.    И она ушла.   Насовсем.
                ***
     И все же наши пути сошлись еще раз, после моего возвращения из Таматава. Она увидела  меня  на улице  после  полудня  и подошла со своей открытой улыбкой, но все же что-то изменилось в ней. Или дневная атмосфера, в  противоположность  ночному  нашему знакомству, сделала ее другой, какой-то настороженной и обеспокоенной.
     -Знаешь, я живу здесь рядом, мы снимаем комнату  с  моими подругами.  Но  хозяйка сказала, что это последний месяц и нам нужно искать что-то другое. И в каво я боюсь уже ходить - там были федералисты и грозили бросить гранату - чтобы закрыть каво на время выборов президента. А как у тебя? Давно уже мы не виделись.
     -Я все время в разъездах, в командировках. Почти не бываю в Тананариве.
     -Возьми меня с собой! ..
…
------------------------------
***)  - во французском сочетание СH  звучит как русское «Ш»
*) джокоранда – необычное дерево Мадагаскара с малой листвой, подавляемой множеством фиолетовых цветков при цветении.