Одиночка

Пальцы по-прежнему сжимают этот нелепый клочок бумаги, который прогнал меня из  ставшего уже чужим родного города и заставил бежать сюда, на территорию туманов. Там было всего несколько слов: «Игорёк я  тебя люблю, но…» Снова  это ужасное «но». Иногда я даже думаю, что оно преследует меня повсюду, где бы я не находился. Давно надо было выбросить этот листок, а не могу. Я где-то даже ему благодарен, ведь я снова вернулся в горы, туда, где мне всегда рады, где царит дух свободы и гордости, вернулся домой.
Шагая по этой осенней листве, я испытывал те же чувства, которые, наверно, испытывали астронавты, впервые ступившие на лунную поверхность, соприкоснувшись с чем-то древним и неизведанным. Иногда так хочется взять в охапку эти желтые пожухлые листья и крепко прижать к себе, улавливая их нехитрый грибной аромат. Нет, не поехала у меня крыша, просто наступила осень, время раздумий и душевного равновесия, время дождя и время туманов.
Да, именно туманов, которые очаровывают своей красотой и одновременно пугают своей непредсказуемостью.
Я снова это чувствую, чувствую этот зов. Он мне навеял грусть и совершенно  непреодолимое желание жить, жить и чувствовать в самом себе весь окружающий мир.  Меня так зовут только горы, которые наполнены свободой и вечностью, а в это время года еще дождем и туманом. Они всегда готовы поделиться этим сокровищем со всеми, кто действительно готов это принять. А я хочу, безумно хочу туда, где свобода, туман и ветер, туда, где всегда можно ощутить дыхание неизвестного и огромного тебе прямо в затылок. 
И вот снова я здесь, в этом заповеднике тьмы, на одном из самых туманных горных плато полуострова.
- Ну, здравствуй! - сказал я, прерывая свои размышления, в непроглядную пелену тумана, всё ближе и ближе подбирающуюся ко мне.
Да, кто бы со стороны посмотрел, твёрдо остался бы уверен, что у меня не всё в порядке со здоровьем.
Вот в этом и есть достоинство горного одиночества, совсем не нужно сдерживать свои эмоции, ублажая публику.
Носит же меня чёрт по такой погоде, да еще и в одиночку. Есть, правда, в этом своя прелесть – это острота, придающая разнообразие короткому промежутку времени, называемом жизнью.
Туман тебя обволакивает, словно паук жертву, превращая в свою игрушку.
Это похоже на хождение по острию лезвия, когда чувствуешь его холодные объятия.
Нет ничего красивее, чем наблюдать с вершин гор за плывущим внизу туманом.
Но это красота, которая манит и обжигает одновременно, ведь не одну группу сбил с пути и не одну жизнь погубил этот красивый убийца.
Порой смотришь на него, блуждающего по горному плато, и всякий раз убеждаешься, что у него свой характер и настроение, свои законы. Вот и сейчас он кружит вокруг меня, появляясь то из одной карстовой воронки, то из другой, как будто пытаясь сбить меня с толку.
- Дружище я просто так не сдамся, кружи себе на здоровье, только это не поможет! - снова прокричал я в ту же непроглядную пелену тумана.
Ох, и выругали бы меня сейчас мои суеверные друзья альпинисты, за дерзость и неуважение по отношению к силам, которые полностью не понять ни одному человеку. Да, поневоле всё больше и сам становишься суеверным, блуждая в этом горном мире. Ведь здесь действительно всё существует по своим, совершенно не поддающимся человеческой логике законам. Это другой мир, даже время и пространство здесь ощущается по-другому, как на глубине под водой или в подземных лабиринтах пещер.
Сначала этот мир пугает, а потом ты без него жить не можешь. Конечно, не всех горы принимают. По какому принципу это происходит, не знает никто, разве что вот этот клочок тумана, который похоже окончательно меня накрыл.
Ориентироваться в таких условиях совершенно невозможно, самое правильное решение, которое можно сейчас принять, это распалить костёр и просто ждать. Многие люди, не понаслышке знающие о горах, согласились бы со мной в том, что умение ждать – это искусство, владея которым, можно выходить даже из самых сложных жизненных ситуаций. Я, к счастью, владею этим искусством почти в совершенстве, ведь в горах часто приходится ждать. И в этом ожидании нет ничего пугающего или леденящего кровь – ведь я в привычной для себя обстановке, я дома.
По правде сказать, очень странная природа человеческого страха. Люди боятся того, что они не в силах понять. Кто-то боится темноты, кто-то пауков, я же боюсь этого тумана. Правда, ненормальный этот страх, я его боюсь и люблю одновременно.
Быть может, потому, что внутри меня точно такой же серый и холодный туман, какой сейчас можно наблюдать здесь, на этом горном плато, быть может, потому, что я столь же одинок, даже когда меня окружают много людей. Если бы кто-нибудь меня попросил описать, как выглядит моя душа, я не нашел бы лучшего сравнения, чем с этим блуждающим монстром. Наверняка мы с ним родственные души, недаром же меня к нему так притягивает.
Мне спешить было некуда, сейчас меня в очередной раз никто не ждал.
Я внимательно следил за костром, наблюдая его языческий танец, отражающийся в пелене тумана и на крышке походного котелка, который был готов вот-вот уже закипеть.
- Добрый вечер, чайком не угостишь? - услышал я за своей спиной хрипловатый мужской голос.
Вот те на, такой же бродяга, как я. И как он только на меня еще вышел? В тумане костер не так уж и просто увидеть, наверное, тертый дядька, раз так ориентируется, а может, просто заблудился.
- Присаживайся, конечно, а я то думал, я один такой придурок, оказывается, нет, ты меня даже обнадежил.
- Да, туговато в последнее время с нашим братом, вырождается, в Красную книгу уже пора заносить, как вымерший вид.
- Ты имеешь в виду придурков или горных одиночек?
- Что-то разницу не сильно вижу.
- Это точно.
Здесь мы оба засмеялись.
Не знаю, почему, но он мне сразу понравился, было в нем, что-то близкое и очень знакомое. Да и общий язык мы нашли с полуслова. Такое редко бывает даже здесь, на территории туманов, куда, как я считал, случайные люди не попадают.
- Делать тебе нечего, шляться по такому туману, не страшно?
Всегда задаю этот вопрос таким же, как я, наверное, потому что сам ответа на него так и не нашел.
- Страшно? Страх на самом деле – это маленький трусливый зверек, его так легко напугать.
- Напугать? Ну и чем же?
- Будешь бежать… он тут как тут. Нужно просто посмотреть ему в глаза. Он очень этого боится. Не разу не пробовал?
- Как-то не задумывался, но, похоже, что всю жизнь только этим и занимаюсь.
- Так мы с тобой, выходит, коллеги.
- Коллеги не коллеги, а придурки точно.
Незамедлительно последовала вторая вспышка смеха.
Что же всё-таки нас заставляет уходить одних в этот суровый и туманный мир, неужели внутреннее одиночество, которое преследует нас, где бы мы не находились? Странно, чего это я думаю, что он тоже одинок, только потому, что он так же шляется в одиночку, как я?
Здесь он прервал мои размышления.
- Дружище, что тебя выперло к черту на кулички, да еще в такую погоду, или ты всегда так шляешься? Хотя если не хочешь, не говори, я все понимаю.
- Да бывает, находит что-то, бросаю все, собираю рюкзак и прыгаю в первый попавшийся автобус.
Говоря это, я смял кусок бумажки, который все еще теребил в своей руке и бросил его в костер. Огонь поглотил ее, словно ураган крошечную песчинку, а в месте с этим обрывком и частичку моей души.
Прав он был, абсолютно прав. Страх сковывает только тогда, когда от него пытаешься убежать, а я бегу от своего одиночества и чем дальше бегу, тем оно меня все больше и больше настигает.
Прикуривая от уголька, всматриваясь, куда-то в темноту, он тихо произнес.
- Прошлое надо оставлять в прошлом, иначе оно врывается в настоящее и как вирусная программа замещает собой все пространство. Не нужно пытаться все забыть, надо помнить, оберегать, да, согласен, но позволять этому мешать жить нельзя ни в коем случае. Настоящее не нуждается в прошлом, оно ни в чем не нуждается.
- А тебя какими судьбами сюда занесло?
- Как бы поточнее выразиться, осматриваю свою территорию.
- Ты как-то с метеостанцией связан?
Здесь он, почему-то рассмеялся, да так, что этот смех эхом отразился по всей воронке, в которой мы находились.
- Ну, можно и так сказать.
- Ты очень на моего друга похож. Он тоже на метеостанции в свое время работал пока не погиб.
- Виктор?
- Ты его знал?
- Кто же его не знал? Горный волк, человек-компас, не было никого кто мало-мальски связан с этим местом и не знал Виктора.
- Да, не одного бродягу в непогоду он приютил и даже спас в обшарпанных стенах метеостанции.
И в правду, было в его глазах нечто такое, что было и у моего друга. Это глубина и свобода, которую можно встретить только здесь, на горных вершинах, на дне пещер, и еще в этом непроглядном тумане.
А еще у него был взгляд одинокого волка, такой взгляд можно неоднократно встретить в горах, наталкиваясь на таких же одиночек, как мы.
- На самом деле у всех нас есть нечто схожее, скорее, это взгляд, суровый и пронизывающий, взгляд одинокого зверя, в котором так и сквозит свобода, такой был и у Виктора.
- Ты что, мысли мои читаешь? Я как раз думал о том же.
- Даже не пытался, просто я их и так знаю. Сам часто об этом думаю, блуждая среди этой каменной пустыни. Я даже знаю, почему ты здесь и от чего ты все время бежишь. И весь парадокс в том, что ты ушел один сюда в это безлюдное место от своего же одиночества, ушел туда, откуда бежишь. И ты сделал правильный выбор. Там, внизу, людей как в муравейнике, но они более одиноки, чем мы с тобой, особенно в городах, и чем город больше, тем люди в нем более одиноки.
Очень редко можно встретить человека, которого просто хочется слушать, не вдаваясь в дискуссии и споры. В своей жизни я встречал только троих таких людей. Одним из них был Виктор. Похоже, сейчас я встретил четвертого.
От него так и разила сила духа и жажда свободы, чего порой мне так не хватает. Иногда я просто колеблюсь между обыденной жизнью внизу и суровой свободой в горах.
Я не всегда способен самостоятельно выбраться в горы из окружения привычек и удобств, иногда мне нужен какой-то шок или потрясение для того, чтобы выскользнуть из бытовухи. Похоже, у этого парня таких проблем нет.
После небольшой паузы он продолжил свой разговор.
- В каком то смысле я тоже одинок, вечно скитаюсь по этому горному плато. А с другой стороны, нет никого свободнее и счастливее меня, впрочем, тебя это тоже касается. Правда, ты этого еще не понял, но поверь, так оно и есть на самом деле. Раскрой глаза – ты не одинок, особенно здесь, в горах, где всегда тебя ждут.
- Кто же это интересно, начальство метеостанции? Мы, конечно, друг друга уважаем, но у нас разные интересы. Они деньги здесь зарабатывают, а я горный бродяга…
- Дурной ты, бродяга! Горы тебя ждут, ведь без таких, как ты, они тоже одиноки. Они горды и огромны, но представь, без нас они скучают, а знаешь, почему?
- Ну и почему же?
- Потому что мы их любим, и они это чувствуют, только и всего.
- Странный ты собеседник, ничего не скажешь.
- Кто бы уж говорил, шарахается в одиночку черт знает где, да еще и по такому туману, а меня называет странным собеседником.
- С тобой не поспоришь.
- А я с тобой спорить и не собираюсь. Слушай, ты уже полчаса болтаешь, а чайку так и не налил, или ты решил, что мне твоей болтовни хватит?
А ведь действительно, неудобно как-то получается. Я кинулся к костру снимать котелок с чаем, который, скорее всего, выкипел и превратился в настоящий чифирь, впрочем, болтать надо меньше.
- Ладно, Игорек, не суетись, выкипел твой чай, а мне пора уже, видишь, туман рассеивается.
Туман и вправду рассеивался, обнажая темные силуэты гор, которые хорошо были видны  даже в ночной мгле.
- Да куда ты собрался в такую темень, посмотри, какая обезьяна вокруг…, постой мы же вроде не представились, откуда ты знаешь, что…?
- Мы тебя все и так знаем, родственная душа, блин.
- Извини, я может быть, чего-то не понимаю кто это мы?
- Когда-нибудь ты и сам поймешь. Эти скалы, горная речушка, водопад, который она ниже по течению образует, камни, о которые ты постоянно запинаешься, трава и цветы, по утрам покрывающиеся росой, осенние листья, сорванные ветром…, этот туман, то есть я, в конце концов.
- Чего?!
- Мы с тобой вообще чем-то похожи, бродяга – так же скитаемся по горным плато, так же свободны. Но только пойми одно, ты не одинок. Может, ты и горный одиночка, но не одинок. Раскрой глаза, Игорек, и хоть раз посмотри по сторонам. От кого ты бежишь? Ведь от себя же…
Накрапывал моросящий дождик, капли которого ударяли по сухой, еще не успевшей вымокнуть осенней листве, будто по струнам создавая очень странную и до боли знакомую мелодию. Эта мелодия нарастала, пронизывая собой все пространство. Где-то я ее раньше слышал, но где? Наверное, это так и останется загадкой, а жаль, ведь она так прекрасна…
- До встречи бродяга, и запомни – никакой я не монстр, просто я свободен и мне нет нужды под кого-то подстраиваться, а если кто-то и гибнет то по собственной глупости. Да, и еще – сам ты обезьяна!
Потом он ушел, точнее, растворился, превращаясь в небольшое облачко тумана которое устремилось прочь из воронки, где я разбил свой лагерь.
- Твою ж мать!
Это была единственная фраза, которую я смог произнести.
Капли дождя по-прежнему барабанили по осенней листве, мелодия с каждой секундой становилась все громче. И все-таки где-то я ее слышал. Вот блин, ущипните же меня кто-нибудь…

Странное ощущение, как в детстве, когда я часто терял границу между сном и реальностью. Открываешь глаза, просыпаешься, и непонятно, бодрствовал тогда или заснул сейчас. А вокруг звучит вся та же знакомая мелодия, похожая на пение сказочных существ типа эльфов или фей… это звонил мой мобильный…
Я посмотрел на дисплей телефона. Этого не могло быть, но звонила она. Странно, почему я спустя столько лет не стер ее номер? Как много воды утекло с тех пор, какими мы стали другими, более расчетливыми, занятыми, почерствевшими, не способными доверяться и терять голову от простого нелепого чувства, делающего нас счастливыми –пусть на мгновение, но все-таки счастливыми. Кто-то скажет – кризис среднего возраста или более осмысленный подход к вещам, чушь все это, просто жизнь, не плохая не хорошая, а такая, как есть, и ничего с этим не поделаешь. Где же она была раньше, когда я с ума сходил в своих холодных пустых комнатах и разбивал кулаки о стены. Мотаясь по всему Крыму, убегая от своего одиночества, тогда я понял одно – я не убегал от него, а лишь догонял. И стоило мне только остановится и всмотреться в глаза окружающих, как вдруг увидел, что я все же не одинок, вокруг меня столько близких людей, которых я просто не замечал.
Котелок натужно бурлил, шипя, разбрызгивая кипяток на раскаленные угли костра. Прежде всего, надо снять его с огня, а потом посмотрим.
Тем временем мелодия резко оборвалась и вокруг воцарились звуки, затмевающие по красоте любой симфонический оркестр, а не то что полифоническую мелодию мобильного телефона. Пение птиц и шум ветра, тихое потрескивание костра и шелест листвы. Что еще нужно для счастья такому чудаку, как я? Тем более здесь, на территории туманов.

Говорят, нам отведено десять секунд.
На то, чтобы запомнить поутру ночные сны…
Довольно скоро я заметил, что дни мои те же самые сны,
и точно так же они скрываются в глубинах забвения.
Ричард Бах.