Опасная игрушка. Продолжение 3

    За все нужно платить.






        До сих пор удивляюсь, как закушенная губа осталась целой. Очень уж сильно зубами вцепилась в мягкую нежную плоть, забыв, что она принадлежит мне. Стоя у окна, все пыталась придти в себя. Получалось не очень. Дождь, который можно было сквозь тусклую шкуру путела (ящерицы, чья кожа после выделки заменяла местному населению стекло) не столько разглядеть, сколько услышать, был под стать настроению. И этот монотонный шум, перекликаясь с тем испытываемым мной отчаянием, не давал вспомнить, что зубы кусают не что-то постороннее, а то, что является частью меня. Как я буду дальше? Смогу ли? Выдержу ли этот прессинг? Только эти мысли кружились в голове. Даже воспоминания о неприятном визите не тревожили меня. А зря... Простояв какое-то время неподвижно у оконца, я пришла в себя только от взгляда. Внимательного и изучающего. Кто-то меня рассматривал. Кто? Отвернувшись от окошка, застыла, вглядываясь в Цеталиона и пытаясь понять, как он здесь очутился.
        - Дверь была не заперта. А на стук никто не отреагировал, - ответил он на мой невысказанный вопрос, - Что-то случилось?
        - Нет, ничего, - прикушенная губа саднила, напоминая о тех минутах отчаяния, которые еще не успели уйти в прошлое.
        - Правда? - по нему было видно, что не поверил, но больше вопросов на эту тему не задавал.
        - Да, правда. Все нормально. Просто устала после вчерашнего выступления. Кстати, я должна поблагодарить тебя за то, что помог мне.
        - Не стоит. Лучшей твоей благодарностью будет улыбка. А еще прогулка.
        - Прогулка? - я и не заметила, как слабо улыбнулась, на его предложение, - На улице дождь. Прогулки не получится.
        - Думаю, он скоро завершится. А я обещал показать тебе город. Туаре прекрасен, особенно сразу после дождя, - в голосе аллэрна слышалось что-то похожее на нежность. Странно, никогда не думала, что кто-то из них способен так говорить о родном городе. Но много ли аллэрнов я встречала? Раз, два и обчелся. Может, я ошибаюсь в моем восприятии этого народа?
        - Как-то не верится, что этот дождь когда-нибудь закончится. Может, стоит отложить прогулку на другой день?
        - Как пожелаешь. Но обещай, что эта прогулка обязательно состоится, - мягкие нотки в его голосе были уже обращены ко мне, заставляя задуматься, - Обещаешь?
        - Хорошо, думаю, завтра это будет возможно, - слова казались какими-то блеклыми, теряя свое значение на полпути. По крайней мере, так мне казалось, поэтому обещание дала не задумываясь.
        - Договорились. Завтра вечером я зайду за тобой.
        - Вечером?
        - Да вечером, днем у меня будут дела, - улыбнувшись напоследок, Цеталион вышел из комнаты.
        Выражение лица девушки было рассеянным, и таковым оно и оставалось долгое время, даже после ухода аллэрна. Слабая улыбка так и блуждала по лицу, забытая своей хозяйкой, она не спешила угаснуть. И только тогда, когда Ариадна очнулась и вспомнила о проказнице, уголки губ опустились и девушка загрустила. Как никогда было сильно понимание собственного одиночества. Это противостояние Аники-воина, легло тяжким грузом на плечи. Одна, против жесткой системы, это было безумно сложно. Но выбор был сделан раньше, тогда когда решилась на эту авантюру с Первым. А значит, нужно стиснуть зубы и терпеть. Унижение, презрение, возможно, что и ненависть. Терпеть и добиваться цели.
        Так и незакрытая дверь скрипнула, вернулся Урбан. Странный соратник, которому девушка до конца не верила. Он просто подошел и провел огромной рукой по темным шелковым волосам, пытаясь вырвать Ариадну из плена грустных дум.
        - Что-то произошло? - поинтересовался гигант шепотом.
        - Да, Урбан, много чего.
        - Расскажи.
        - Извини, я не хочу вспоминать. Возможно позже. Сейчас просто хочется побыть одной.
        - Хорошо. Тогда закажу нам поесть. Не против? - не дождавшись ответа, мужчина вздохнул и вышел из комнаты. Выходя, оглянулся, но девушка была вся в своих мыслях и даже не заметила, как он покинул помещение.


        Если смотреть на Саосские горы снизу из долины, то они поражают своим величием. Величием, что пригибает к земле маленькую букашку под названием человек, тяжестью осознания собственной ничтожности на фоне подобных исполинов. Темной стеной они вздыбливались над плодородной равниной Тлалини создавая очень живописную картину. Суровой мощью веяло от гор и казалось, что в них скрыта какая-то древняя тайна. Мало кто решался совершить прогулку в горы. Мрачная слава шла о них. По ним проходила граница мира, и все кто отваживался проникнуть сквозь посты пограничников, никогда не возвращались обратно. Что случалось с подобными смельчаками, чье любопытство или поиски наживы толкали на подобный подвиг, никто сказать не мог. Потому как мало было желающих пойти на поиски. Даже в предгорьях старались не селиться. Подальше от границы, это правило, которого придерживались все местные жители и торны, и аллэрны. Тем удивительней для твердой породы, был звук легких шагов сразу нескольких пар ног, что упорно передвигались все выше и выше. Если бы скалы могли удивляться, они бы удивились, упорству странных визитеров.
        - Не нравится мне это место, - Тетива произнес фразу так, словно ни к кому не обращался, но слова достигли адресата.
        - Мне тоже не нравится, - Скала даже не повернул голову в сторону друга, - но здесь безопасно.
        - Понятно, но все равно ощущения не очень, - поджав губы и нервно дернув рукой, молодой человек махнул головой в сторону Тумана, - Что с ним делать будем?
        - Что будем, что будем, - усмехнувшись, Скала приподнял голову вверх, пытаясь рассмотреть небо, - придется переправляться в Туаре. Другого выхода из сложившейся ситуации не вижу. Убедится, побесится, а там может и успокоится. А ты точно уверен, что это она?
        - В том-то и дело, что только наличие охранника, дает мне основание думать, что девушка из таверны и новая пассия Лэксанелла одно лицо.
        - Зачем было встречу назначать в этом странном месте, - проворчал Скала, когда очередной камешек сорвался из-под его ноги в пропасть, - конечно, здесь нас никто искать не станет, но...
        - Безопасно, - передразнил друга Тетива.
        - Да безопасно. Хватит ерничать. Куда мы идем? - этот вопрос уже адресовался Туману.
        - Я присмотрел, еще давно одно потайное местечко. Вполне подойдет для схрона и небольшого лагеря. Здесь за тренировками никто не сможет подсмотреть.
        - Ты уверен, что мы успеем подготовить достаточное количество народу? - Тетива, откинул с лица капюшон.
        - Не уверен. Аллэрны хорошие воины. А вот торны, уже давно разучились воевать. Но идти с совершенно необученным войском на аллэрнов это самоубийство. Мы не можем выезжать только на магии. Кроме нас троих, никто не сможет противостоять магам аллэрнам на равных. Сборными группами, да! А в одиночку, нет! Поэтому выход один, готовиться сражаться на мечах, готовиться отражать магические атаки. Готовить людей способных стрелять из сотэров. Заготавливать амулеты. Да и самое главное найти средство для уничтожения гутанов. Против избранных частей верхом на них, будет сложно воевать. Когда тебя обстреливают сверху, а ответить нечем... Но мы обсуждали уже все это. И не раз. Правда есть одна мыслишка, насчет гутанов, но о ней потом. Мы пришли.
        - Мрачное местечко, - осмотревшись Скала остановился, и озадаченно осмотрелся, - И где тут можно спрятаться?
        - В этом и заключается вся прелесть подобного лагеря. Не знающий дорогу не найдет пути так просто. Смотри внимательней, может чего, и заметишь, - Туман стоял в расслабленной позе, внимательно наблюдая за соратниками.
        - Не понимаю, - задумчиво Тетива прошелся вдоль стены узкого ущелья, в которое они спустились, - странное ощущение. Но не могу сформулировать. Как будто рядом пустота. Но вот где?
        - Все верно. Вы же знаете, лет пять назад я был одержим поиском пути из этой страны. И сунувшись в Саосские горы, случайно наткнулся на это интересное место. После его обследования, я никуда не пошел, а вернулся домой. Слишком уж необычная находка, - приложив руку к отвесной стене, Туман продолжил говорить, - вот в этом месте, правда определить сразу это мне не удалось, пришлось помучиться, есть проход. А сама стена очень искусный морок, наложенный очень сильным чародеем.
        - Если кто-то его наложил, значит, у этого места есть хозяин, - высказал свои сомнения Скала.
        - Я тоже так подумал сначала. Но кое-какие необычные переплетения в линиях заклинания навели меня на очень интересные мысли. Могу точно сказать, что к тому моменту как я обнаружил это местечко, его никто не посещал уже в течение пары тысяч лет. Да и само волшебство, какое-то нехарактерное для тех заклинаний, которые используются сейчас.
        - А ты не подумал, что рисковал жизнью, суя любопытный нос в подобную странную нору? - осуждение прозвучало в голосе рассудительного Скалы.
        - Не знаю, я был одержим жаждой открытий. В любом случае, все то, что я смог осмотреть, наведываясь сюда время от времени, опасности не представляет. И это место никакая стража никогда не найдет. Думаю, самых надежных можно будет тренировать здесь. Да и для переданной нам партии оружия местечко найдется.
        - Не знаю, Туман, - Тетива внимательно рассматривал открывшийся, после манипуляций друга, вход в пещеру, - Ты уверен, что мы ничем не рискуем?
        - Уверен, - войдя первым, Туман повернулся к товарищам, приглашая войти, - Давайте все осмотрим. Если это место вас устроит, то можно будет переместить вооружение, а потом... Потом. В Туаре.
        - Ты так и не оставил мысль об этой глупой затее? - Скала отвлекся от рассматривания стен пещеры.
        - Я хочу все знать. Можете пойти со мной. Можете не идти. Но я хочу понимать, кто она и что она. Возможно, тогда мне будет проще жить?
        - Хорошо, после всех дел в Туаре, - обреченно вздохнув, Скала вернулся к осмотру помещения, - Как будем ее искать?
        - А это ты у Тетивы спроси. Думаю весь город в курсе, где находится обиталище новой любовницы Лэксанелла.
        - Как Тетива. Найдем? - Скала коснулся рукой стены.
        - Найдем, - уверенно ответил тот.



        Прогулки полезны для фигуры. А для чего они вредны?




            Вечером следующего дня, как и обещал, Цеталион зашел за мной. Я его уже ждала, одевшись в скромную серую рубашку, с серой же юбкой. Накинув свой добытый в бою плащ, молча, спустилась вниз, когда все тот же знакомый мне малец, прибежал сообщить, что меня ждут. Урбану сопровождать меня не позволили. Плохая примета. Прогулка намечалась пешая, так как никаких средств передвижения мной замечено не было. Что ж, прогулка вечерком, после недавно прекратившегося дождя, а прекратился он только сегодня, не смотря на заверения аллэрна... Что может быть лучше? Конечно, не считая перспектив, что могли меня ждать, позволь себе Цеталион хоть капельку нахальства.
            - Ты прекрасна. Как всегда, - улыбнувшись, мужчина взял меня под руку.
            Надо же мы с ним были одеты сегодня в одинаковые цвета. На нем были темно-серые штаны, серая куртка и серый же влажный плащ. До встречи со мной, он видимо уже успел где-то прогуляться. Какая необходимость выгнала его в такую погоду на улицу?
            - Ну что? Готова? - поинтересовался аллэрн.
            - Да, - краткость сестра таланта.
            - Главное не бойся. Ладно?
            Ответом ему послужил мой удивленный взгляд. Что он имеет в виду, когда говорит, чтобы я не боялась? Конечно, мне страшно, как он себя поведет в дальнейшем. А вот других угроз пока не вижу.
            Подведя меня к каплевидной доске, из странного материала, лежащей на каменной мостовой, сказал:
            - Забирайся. И ничего не бойся.
            Удивленно нахмурившись, встала на странный предмет. Цеталион пристроился рядом. Утлая посудинка взлетела, сразу вызвав дрожь в коленях и подъем желудка к горлу. Словно предупреждая готовый сорваться с губ крик, по краю доски выдвинулась ажурная ограда, за которую я судорожно уцепилась обеими руками.
            - Не бойся, я рядом, - аллэрн довольно нагло обхватил меня рукой за талию и прошептал мне это на ушко.
            Да, уж не бойся. Как было не бояться, когда под ногами тонкий то ли пластик, то ли еще что-то... А под ним, ничего... Страшно, было страшно, даже не смотря на то, что летели медленно. Да и то, что он рядом. Сомнительное утешение.
            Через какое-то время, к собственному изумлению освоилась и даже стала получать удовольствие от полета. А те виды, что открывались с такой обзорной площадки... Они заставили забыть обо всем. Прозрачные синие шпили, какого-то здания, из неопознанного мной материала, лужи в которых отражался свет фонарей, и розовое зарево в той стороне, где заходило солнце. Это было красиво и, забыв обо всем на свете, я только вертела головой, не успевая за пояснениями гида, который с любовью и гордость рассказывал о достопримечательностях города. Что можно сказать. Та прогулка мне понравилась. И рука на талии, уже не мешала, и шепот у уха казался уместным. Время пролетело незаметно, и пришла пора возвращаться. Когда я озвучила свое желание, Цеталион возражать не стал, а повел аппарат в сторону гостиницы. Опустил его у двери и, убрав жестом, перила подал мне руку помогая сойти.
            Какое-то беспокойство, заставило меня обернуться, и я увидела взгляд. Это был взгляд с большой буквы. В нем были тоска, ненависть, нежность и самое главное презрение. Когда этот взгляд остановился на руке аллэрна, обхватившей мою талию, словно невзначай, в нем осталось только одно презрение.
            Я узнала обладателя этих глаз. Это был торн из таверны. Он стоял на другой стороне улицы, в тени дома, что не помешало мне узнать этот взгляд. Отшатнувшись, словно меня ударили, сама не заметила, как оказалась в объятиях Цеталиона.
            - Тебе плохо? - озаботился он моим состоянием.
            - Нет, нет. Все нормально, - слабым голосом ответила девушка, - проводи меня до комнаты. Пожалуйста.
            - Да, конечно, - внимательно вглядываясь в прекрасное лицо, мужчина пытался понять причину перемены ее настроения, - Как скажешь. Ты уверена, что с тобой все в порядке?
            - Да, все нормально.
            Действительно. Почему на меня так подействовал этот взгляд? Почему? Этим вопросом я задавалась весь оставшийся вечер. Этот вопрос мучил меня ночью, когда я не могла спать. Этот вопрос я задавала себе утром, когда воспаленными глазами, пыталась рассмотреть выглядывающее из-за крыш солнце.
            За окном снова шел дождь, даже не смотря на многообещающее утро.. Было слышно, как капли скачут по крыше, рассказывая друг другу что-то свое. Забавно, опять дождь. В этом мире как таковой зимы не было. Мягкий климат делал его райским. Только вот обитателей, назвать ангелами или праведниками язык не повернулся бы. Ах, как мне порой не хватало снега, белого пушистого. Может тогда удалось бы почувствовать себя дома? А пока я стояла одна, и думала, думала...
            Чем я могла заслужить подобное отношение? Мы же с этим человеком совершенно не знакомы. Такое впечатление, он считает, что имеет какие-то права на меня.
            В то время я так и не смогла понять, почему этот взгляд произвел на меня такое впечатление. Сейчас оглядываясь назад, я знаю ответ на тот мучавший меня вопрос.
            Разгадка проста. Я так впечатлилась потому, что была солидарна с ним, в части презрения ко мне. В его глазах увидела отражение собственных чувств. Та девушка, что стояла в объятиях аллэрна, она делала вид, что забыла о нормах морали. Она готова была продавать свою молодость и красоту в угоду цели. И сама себя не уважала за это, притворяясь, что это совсем не так.
            Но вернемся к повествованию. Так много еще осталось поведать. Столько событий и все они произошли со мной. Просто диву даешься, когда думаешь об этом. Так и хочется сказать: 'Не может быть!'. Но как бы ни хотелось прошлое вычеркнуть из памяти, оно все равно останется со мной. То что было, может только потускнеть со временем, сотрутся какие-то мелочи, но в целом... Рассуждаю как старуха, хоть и не так много лет на этом свете прожила. Опять отвлеклась, забыв про ту Ри, что стояла тогда у окна, не час и не два. Каждое событие в ее жизни только подтверждало, что в том мире она одна, совсем одна.


            - Ну что? Помогла тебе правда? - голос Скалы звучал отчужденно.
            - Не понимаю, - Тетива задумчиво теребил прядь волос, - как любовница Лэксанелла может жить в такой простенькой гостинице?
            - Это точно был Лэксанелл? - Туман прислонился лбом к холодной скале.
            - Точно, - молодой человек, дернув головой, согласно ее склонил, - мне ли прожившему в Туаре всю жизнь не знать градоправителя.
            - Тетива прав, задавая вопрос. Девушка была одета более чем скромно и живет она не в роскошном дворце. Вполне возможно, что все не так как кажется...
            - Я хотел бы подумать...
            - Опять? - хмыкнул Скала, не обидевшись, что его речь прервали.
            - Я в тренировочный лагерь, - отделившись от камня, Туман обвел взглядом своих названных братьев, - Кто со мной?
            Не дождавшись ответа, сосредоточился на создании портала. Новый лагерь был не так хорошо оборудован, как прежняя стоянка. Но даже туда напрямую открыть портал было нельзя, действовали специальные охранные амулеты. Много сил ушло на то, чтобы их создать, но оно того стоило. Пришлось идти долго пешком, во время этого перехода никто не нарушал молчания. Туман был занят своими мыслями, а друзья не беспокоили его. На входе их ждали, амулеты позволяли видеть, когда и кто приближался к убежищу заговорщиков. Кодовое слово и можно было безбоязненно пройти на территорию лагеря. Встречал их Жрец. Такое прозвище получил молодой и горячий торн, за приверженность ко всяким обрядам и ярое поклонение Богу, имени которого он предпочитал не упоминать. Ему довольно быстро, благодаря яростности суждений удалось добраться до первых рядов организации спящей и видящей торнов свободными. Его мнение, которое он выражал в рядах единомышленников направо и налево, аллэрнов нужно стереть с лица планеты, пользовалось большой популярностью среди самых молодых участников движения. Тумана он встретил словами:
            - Где обещания, что давал твой аллэрн. Я так и не увидел того оружия о котором мы с ним договаривались. Мы должны чем-то воевать. Идти голыми руками воевать за правду и свободу, это благородно, но самоубийственно. Он предатель, это точно, вот и откладывает все на потом.
            - Поставки решено перенести, он опасается предательства своих людей, поэтому мы приостановили процесс, - Туман не прекращал движения, ведя разговор и продолжая двигаться к нужной ему цели, - И если ты не против, я хочу подумать. Будь добр, отложим разговор на другое время.
            Быстрым шагом прошел мимо опешившего Жреца, который удивленно поинтересовался:
            - Что это с ним?
            Пожав плечами, Тетива очень информативно заметил:
            - А кто его знает? Подумать хочет. Пусть думает.
            - Да? Странный он сегодня.
            - У всех бывает, - философски улыбнулся Скала, - мы пошли. Ладно?
            - Да, конечно, - задумчиво проводил взглядом неразлучную троицу Жрец.
            Вслед за Туманом, молодые люди прошли к утоптанной площадке. Сейчас на ней находилось немного людей. Это было время отдыха тренирующихся. Фехтовать при свете костра продолжали только самые упертые, те, кто считал своим долгом учиться воевать и днем и ночью. Ворвавшись на поляну, окруженную кустами, и бросив: 'Меч!', Туман обвел присутствующих взглядом:
            - Кто составит компанию?
            Переглянувшись, один из молодых торнов решился:
            - Ну, я...
            Молча, Туман атаковал. Звон клинков, еще и еще. Торн просто не успевал за ним и скоро был вынужден признать поражение. Загоревшись азартом, другой молодой человек изъявил желание поучаствовать. Так один за другим четверо торнов, сложили оружие. Усмехнувшись, вперед вышел Скала:
            - Значит, хочешь подумать, - сбросив плащ, выхватил меч из рук стоявшего рядом торна, - я вот тоже захотел.
            Поединок получился что надо. И тот и другой его участники были отменными мастерами. И там где казалось, ничего не успевает произойти, на самом деле происходила маленькая битва. Битва с отступлениями, атаками и перетеканиями из одной части поляны в другую. Глаза присутствовавших не успевали уловить движения клинков, как участники боя расходились, примериваясь с какой стороны подойти к противнику, и снова блеск металла и звон клинков. Выглядело это завораживающе и никто не мог оторвать взгляда от происходящего. Пока Туман первым не опустил клинок, признавая поражение.
            - Получается, подумал? - довольно заметил Скала, дышал он тяжело, но все равно улыбался.
            - Думаю можно отдохнуть, - лениво поаплодировал Тетива, - великолепное зрелище. Учитесь, дети мои, - это уже молодым торнам, что восторженно следили за живыми легендами общества Освободителей.
            - Теперь ты способен думать? - ехидно поинтересовался он у Тумана.
            - Да, - буркнул тот.
            - Тогда есть разговор.
            - Не здесь.
            - Ага, понимаю, - обведя народ взглядом, Тетива беззаботно улыбнулся.
            Жрец поджидал их на выходе с площадки:
            - Ну, так как, продолжим разговор? Мне не нравится, что ты решил не наказывать предателя.
            - А кто сказал, что предатель останется безнаказанным? - Туман ласково улыбнулся торну.
            - Да? Почему ты не торопишься разделаться с ним?
            - Рано.
            - Почему?
            - Он может быть еще полезен.
            - Мне кажется, угрозу в его лице нужно устранить быстрее. Вся подготовка может быть сорвана.
            - Он не знает наших новых планов. Как он сможет навредить? Или ты боишься, что у него есть возможность все узнать? - нарочито спокойным тоном поинтересовался Скала.
            - Нет, конечно, я не думаю, что такая возможность у него есть, - стушевался Жрец, - но перестраховаться не помешает.
            - Сначала мы получим всю возможную пользу, и только потом примем решение, - отрезал Туман.
            - Нам нужно идти, ты не против? - любезно осведомился Тетива.
            - Да, конечно. Но есть еще много не решенных вопросов.
            - Решим, завтра. Сегодня мы уходим, есть дела, - Туман был непреклонен.






            Урбан договорился об очередном выступлении в таверне. Самое забавное, ему стоило назвать мое имя, и готовый сорваться с губ хозяина отказ торопливо глотался. Это происходило вот уже трижды. Теперь предстояло четвертое выступление. Немного денег нам уже удалось заработать. Неохотно, хозяева увеселительных заведений выдавали нам зарплату не едой, а деньгами. Это не могло не радовать. Какие-никакие средства к существованию, но появились. Цеталион, после того памятного вечера, когда вежливо без приставаний проводил меня до дверей номера, не появлялся. Что тоже давало возможность спокойно вздохнуть. В этот раз таверна, точнее ресторан был более чем приличный. Предстоит выступление для изысканной публики. Просто танец, просто песни, сегодня я ничем никого удивлять не собиралась.
            Белое здание, с широкими окнами, забранными черными решетками, выглядело изящно. Зелень вилась по стенам у окон и дверного проема. Сама дверь была ажурно-резной. И вписывалась в причудливую архитектуру. Зайдя в ресторан, с любопытством осмотрелась. Очень красиво. Зеркала, много огней, каменные столы. Все это так напоминало подобные заведения на Земле. Хозяин торн ждал нас, нервно постукивая рукой по столешнице белого цвета. Проводив до сцены, и поинтересовавшись, что нам может понадобиться для выступления, облегченно вздохнул, когда я сообщила что ничего не нужно.
            Осмотрев сцену, осталась довольна. Места занимает много, есть где развернуться. Народу было не так много, но все посетители являлись аллэрнами. Мое появление не осталось незамеченным. Меня проводили холодными презрительными взглядами и предпочли сделать вид, что этой козявки и не видели. Ну и ладно, мне-то, что до их мнения. Главное, что они будут думать о моем выступлении и то, что оплата в этот раз будет неплохая. Долго тянуть с началом не стала. Увидев, что Урбан уже готов, махнула рукой, и мы начали. Танцевала в полсилы. Вдохновения как в том маленьком городке, не было. Впрочем, и этого было достаточно, чтобы публика отвлеклась от еды, рассматривая меня как какую-то диковинку. Танцы я чередовала с пением, так чтобы не приестся. И исполняя песню о цветке, что проживает такую короткую жизнь, заметила, как в ресторане появились новые действующие лица. С трудом допела песню, слова застревали в горле. За каменным столом устроилась женщина. Что само по себе было удивительно. Красивая блондинка, с надменным выражением лица, в свободной голубой тунике, подпоясанной алым поясом. Этот аксессуар говорил о том, что дама замужем. Заказав какую-то еду, она прикипела ко мне взглядом, пытаясь прожечь во мне дырку. По крайней мере, такое ощущение появилось, когда она стала, не отрываясь, следить за мной. Но даже не то, что женщина появилась в подобном заведении, это являлось редкостью, удивило меня, а то... Точнее тот, кто сопровождал ее в этой рискованной затее. Это был тот аллэрн, что приходил тогда ко мне в гостиницу. Он также наблюдал за мной напряженным взглядом. Что нервировало и сильно. А тут еще и посетители оживились. Перешептываясь и переглядываясь, они переводили взгляды с меня на красотку блондинку и обратно, словно ожидая чего-то. Интересно, кто она? И чего мне от нее ждать? Наверное, неприятностей. Не зря же все застыли в предвкушении.
            Так и не дослушав песню до конца, по-моему, она ее вообще не слушала, аллэрнчанка поднялась, бросила драгоценный камень, в уплату за неотведаный ужин на стол и напоследок еще раз всмотревшись с мое лицо, словно запоминая, выскользнула из ресторана. Ее спутник последовал за ней. Разочарованные посетители вернулись к поеданию деликатесов. Мы же с Урбаном вскоре закончили свой мини-концерт и, получив причитающуюся плату, отправились домой.

            Прошло что-то около месяца, за это время мы успели дать приличное количество концертов. Появились кое-какие средства. Цеталион же за это время не показался ни разу. Пропал, будто его и не было. Странный он все-таки аллэрн. Жаль, что не удастся с ним попрощаться, мы решили, что хватит с нас житья-бытья в этом городе. Те слухи, что моему спутнику удалось случайно услышать, мне очень не нравились. С какой-то радости народ решил, что я любовница градоправителя, то есть Лэксанелла. И почему-то люди очень меня жалели. Урбану удалось узнать почему. Вроде как ни одну из предыдущих пассий Третьего после того как ему наскучивала больше в городе не видели. Предположения строились жителями города самые фантастические. Были даже такие, будто Лэксанелл ставил на девушках какие-то опыты. Но большинство сходилось во мнении, что девушек просто убивали. В общем, все считали, что глава города и региона что-то вроде земного Синей бороды и предпочитали своих дочерей прятать от него. Понять, почему меня считают его любовницей, никак не получалось. Я ведь знакома только с Центалионом, а он мне совершенно не досаждает. Даже как-то странно. Сначала пел дифирамбы моей красоте, а после пропал. Вот в связи со всеми этими непонятными слухами мы и решили уехать. Зачем давать лишний повод для сплетен?
            В дверь постучали. Урбан ушел по каким-то своим делам, я опять была одна. Но дверь открыла безбоязненно. Что может произойти, когда в гостинице много народу? Урок с молодым наглецом аллэрном не пошел мне на пользу, раз я так легкомысленно поступила. За дверью меня ждали неприятности. Неприятности в лице стражи, сплошь состоящей из аллэрнов. Но повели они себя на удивление вежливо и корректно:
            - Госпожа Ариадна? - осведомился тот, что стоял во главе отряда.
            - Да, - шепотом произнесла я, пытаясь понять, зачем могла понадобиться страже.
            - У нас приказ Лэксанелла, доставить вас к нему. Можете накинуть плащ.
            Надо же народная молва опередила сами события. Зачем я могла понадобиться этому аллэрну, о коем существуют самые разнообразные мнения. За пределами его владений о нем говорили как об очень просвещенном человеке. Здесь на его землях народ его хвалил, вроде как налоги подъемные и аллэрны не зверствуют, но дочерей предпочитал прятать. У выхода из гостиницы меня ждала легкая крытая повозка и, подав руку, один из стражников помог мне подняться по маленькой лесенке. Устроившись напротив, этот стражник подал сигнал трогать. Толоты двинулись мелким шагом, а я напоследок выглянула из окна. Тем более, что никто мне мешать не стал. Получится ли у меня вернуться в это место когда-нибудь еще? Обведя взглядом здание гостиницы, вздрогнула, встретившись глазами с высокой светловолосой женщиной. Она стояла у двери моего бывшего пристанища и смотрела на меня горящим взором. В ее глазах было столько ненависти, что я не выдержала и предпочла спрятаться в глубине экипажа. И последнее что я успела заметить, это то как от стены дома отделился уже известный мне молодой аллэрн, подхватил даму под руку и попытался ее увести.

            Водопад поражал. Даже прекрасный сад, где я гуляла, ожидая аудиенции, мерк на его фоне. Вода срывалась стеной с верхушки скалы, падала отдельными нитями на уступы, оттуда снова обрушивалась к подножию отвесной кручи, подымая тучи брызг в небольшом озерке. Да поместье великолепно и владелец его вложил немалые средства, чтобы благоустроить огромную территорию. Интересно, чего мне ждать от этого странного приглашения? И как там Урбан? Наверное, беспокоится. Но дать ему знать я не могу. Любуясь водопадом, я забыла обо всем и даже о своей неясной судьбе. Что делать, столь прекрасное зрелище не могло оставить меня равнодушной.
            - Великолепно, правда? - раздался за моей спиной знакомый голос.
            - Цеталион? - обернувшись на звук шагов, я изумленно рассматривала мужчину. Сейчас на нем была надета белая рубашка и темно-синие штаны. Привычное для меня серое одеяние куда-то подевалось. Выглядел он расслабленным и очень довольным. Что ж, были у меня кое-какие подозрения и, кажется, они вполне оправданы.
            - Как тебе сад? - спросил аллэрн, сделав вид, что не обратил внимания на мое удивление.
            - Красиво, - и напряженно спросила, - Ты не знаешь, зачем меня сюда привезли?
            - Знаю. Идем, пройдемся.
            - Тогда зачем? - опасливо покосилась я на него, когда он жестом пригласил меня пройти по тропинке вперед.
            - Потому что ты мне очень понравилась. И я хотел тебя видеть.
            - Но, - начала я предложение и так и не завершила его, следовало и раньше не скрывать от себя ту догадку. Ведь все эти знания о том, где меня найти и как меня зовут и разрешение на выступление и ожерелье которое он мне подарил, эти происшествия были подсказкой. А я предпочитала делать вид, что ничего не понимаю. Это так удобно, не принимать никакого решения. Это так просто думать, что сможешь легко передумать.
            - Ты что-то хотела спросить? - спокойно поинтересовался Цеталион, нет Лэксанелл.
            - Почему ты назвался своим племянником? - мы свернули еще на одну тропинку, и она вывела нас обратно к водопаду.
            - Не хотелось тебя пугать, - улыбнулся он, - нет ничего хорошего в том, чтобы понравившаяся девушка воспринимала тебя со страхом. Тем более что ты меня очень удивила своим поведением. Никогда ранее не приходилось встречать женщину ведущую себя так свободно со мной как ты. Это было тем удовольствием, которого не хотелось лишаться. И ко всему прочему ты умная девушка и обо всем догадалась сама.
            Мы, молча, стояли у водопада. Я, напряженно думая как поступить, смотрела не мигая на льющуюся воду, а мужчина внимательно вглядывался в мой профиль. Но я так погрузилась в себя, что не замечала этого до тех пор, пока он не произнес:
            - Ты невероятно красива. Завораживающе. И мне хотелось бы, чтобы ты как-нибудь станцевала для меня, - нежные нотки в голосе настораживали.
            - Ты хозяин положения. Тебе только стоит приказать, - склонив голову, я попыталась скрыть ядовитые интонации.
            - Я не хочу приказывать. Я хочу, чтобы ты пожелала этого сама. Танцевать для меня, - указательным пальцем он провел по моей щеке, отводя упавшую на лицо прядь назад.
            У меня было мало времени на размышления. Решение нужно было принимать сейчас. Потом могло быть поздно. Встав у меня за спиной, аллэрн положил мне руки на плечи и склонился к моей шее так, что я почувствовала его дыхание на своей коже.
            - Ты невероятно красива, - повторил он свои слова и припал долгим поцелуем к чувствительному местечку чуть ниже ушка, вырвав у меня вздох. Глупо было себя обманывать, что он имеет ко мне платонические намерения. Было понятно с самого начала, что за его помощь придется платить. Что же, пришел час расплаты. Я попыталась прогнать мысль о том, что надоевшие ему любовницы куда-то пропадают. И о том, что именно поэтому он не захотел называть мне своего настоящего имени до тех пор, пока я полностью не оказалась в его власти. Мысли растворялись в движениях мужских рук, которые потянули за завязки и плащ упал к моим ногам, а после эти руки спустились вниз к груди. Говорят, что любовницы ему очень быстро надоедают. И у меня есть шанс стать такой же бабочкой однодневкой. Хочу ли я этого? Непроизвольно подняла руку к волосам, меня кольнуло воспоминание о Боге который подарил мне свой цветок. Это помогло прийти в себя. Почему я так покорно стояла. пока он ласкал меня? Не могу сказать, что он мне сильно нравится или вызывает какие-то другие чувства, но я никак кроме вздохов не реагировала на его действия. Странно это, и хорошо что есть предостережение Бога Любви, иначе я сама бы и не заметила как оказалась бы в постели Третьего. А этого делать нельзя.
            - Что-то не так? - повернул он меня к себе - Ты кажешься мне какой-то напряженной.
            - Просто, ты сказал, что я могу решать когда захочу станцевать для тебя, но как оказалось это не так, - дрожащими руками пыталась застегнуть блузку.
            - Да? - хмыкнул мужчина, отступив на шаг, - Это тебя задевает? Обычно любой девушке достаточно только намека на мое внимание как она сама начинает, чуть ли не на коленях умолять быть моей.
            - Но это не факт, что не найдется та, кто не захочет подобной участи, - упрямо поджала губы я, но глаз на него не подняла, чтобы он не увидел как мне страшно.
            - Так ты не хочешь быть моей? - удивленно произнес Лэксанелл.
            - Я хочу сама решать, когда и чьей мне быть, - боже что я несу, - и еще, то ожерелье. Я не могу его принять. Очень прошу, забери его. Танец был благодарностью тебе за помощь и за него оплаты не нужно.
            Третий пораженно молчал. А я тревожно думала о том, что меня ждет после этих слов. Скорее всего, казнь. Неужели это я строила планы по завоеванию места под солнцем среди сильных мира сего? Сама же собственными руками копаю себе могилу.
            - Что ж, - сухо произнес он, - я тебя услышал. Тебя проводят.
            Когда я подняла глаза, его уже и след простыл. И что же теперь со мной будет?


            Впоследствии снова и снова возвращаясь к этому моменту, я не могла понять. Что же тогда подвигло меня на этот подвиг прямо отказать? Ведь были мои знания. Я могла бы просто их применить и мужчина ел бы у меня с рук. Наверное, это было банальное упрямство. А может и воспоминание о презрении в черных глазах?

            Интриги, интриги, интриги...



            - Ну что? Выбрался из своей норы? - хитро улыбнулся Зутер, рассматривая брата.
            - Ты тоже в курсе, где меня можно найти? - наморщив нос, молодой человек плюхнулся во взявшееся из ниоткуда кресло.
            - Мне, кажется, мы все в курсе, где кого и когда искать, - пройдясь по просторному помещению, чьи стены, были увиты темно-зеленой, почти черной растительностью, Зутер остановился напротив Бога Любви, - Ты пришел ко мне. Зачем?
            - Захотелось раньше, чем нанесешь мне визит, узнать, что ты собираешься предложить за мое участие в последующей заварушке.
            - Предложить? Я никому и ничего не предлагаю. Глупо. Предпочитаю посмотреть со стороны как Зикор, Зомина и Золеййа расшибут себе лбы, пытаясь найти Того Чье Имя Нельзя Называть. Это будет забавное зрелище. Советую и тебе насладиться им.
            - Так они решили найти Отверженного? Зачем?
            - Ими движет банальный страх и глупость. Думаю, каждый из нас сейчас испытывает неуверенность перед своим будущим, - Бог Хитрости и Коварства щелкнул пальцами, и в его руках появилась чаша украшенная живыми картинками. Лес звенящий серебристо-зеленой листвой, птицы, перелетающие с ветки на ветку. Эта посудина была достойна удивления, но Зейран даже бровью не повел. За свою долгую жизнь ему приходилось видеть и не такое. Он просто не обратил внимания на этот маленький трюк проделанный братом.
            - А ты? Что планируешь ты? - поинтересовался синеглазый красавец.
            - Я? - деланно удивился его собеседник, - Я уже говорил, мысль, что неплохо бы поковыряться в семейном шкафу и потревожить прячущиеся там скелеты, не дает мне покоя. Именно этим и займусь. Все эти семейные тайны о нас и о природе нашей силы скрываются отцом не зря.
            - Думаешь, удастся перехитрить Зорета? - хмыкнул Зейран.
            - Перехитрить? - допив напиток из чаши, мужчина отправил ее в небытие, уже без помощи щелчков пальцами, - Это очень сложно, практически невозможно. Но есть мысль.
            - Да? И какая? - Бог Любви напустил на себя равнодушный вид.
            - Поделюсь, если выгорит моя затея.
            - Не хочешь говорить? Тогда ладно, - Зейран поднялся с кресла, - хочу побыть в одиночестве.
            - Да? Пока, - лениво отозвался Бог Хитрости и Коварства.
            На этом братья расстались, Бог Любви отправился в свои покои в Светлом Чертоге, а Зутер прикрыв глаза, остался размышлять о своих планах.


            Сфера двигалась по раз и навсегда зафиксированной траектории. Чем-то ее путь напоминал вечное движение какой-нибудь планеты. Подобно такому небесному телу она вращалась вокруг своей оси и подобно ему же двигалась по круговой орбите вокруг невидимого центра. Радужные разводы на прозрачной поверхности делали сферу похожей еще и на мыльный пузырь. Но этот мыльный пузырь был гораздо более устойчив к внешним воздействиям, чем его собратья. А еще его поверхность выглядела матово-радужной и поэтому при более близком рассмотрении сходство с детищем мыльного раствора пропадало.
            Фигура в белом плаще стояла у невидимой границы, что не позволяла ей приблизиться к сфере. Но мужчина и не пытался пересечь запретную линию. Он казался изваянным из какой-то особенно белой породы камня. И было ощущение, что жизни в этом зале Светлого Чертога просто нет. Радужный кусок непонятного вещества, несущийся по своей вечной орбите, статуя и зеркально-цветные стены, многократно отражающие эту картину. Но вот человек встрепенулся и поднял опущенную голову. Что-то потревожило его глубокие раздумья и это что-то приближалось к запретной части дворца. Для посетителя пришедшего сюда, тоже существовала невидимая граница, которую он не мог пересечь без разрешения Зорета. И Верховный Бог, по легендам давший жизнь планете и торнам, отвлекся от размышлений, и еще раз всмотревшись в сферу, словно пытаясь найти ответы на все свои вопросы, покинул зал.
            - Я ждал тебя, - такими словами он встретил своего гостя.
            - Знаю, - ответ был краток, и голос сух, и интонации безжизненны.
            Мужчины замолчали. Слов было не нужно. Пришедший, образами передавал все последние новости. Они были очень важны, поэтому тщательно соблюдалось экранирование от чужого вмешательства в этот мыслеобмен. Когда отец всех Богов получил все необходимые сведения, они продолжили ничего не значащий разговор.
            - Я нервничаю, - грустным голосом сообщил Зорет, - Зомина совсем плоха, и если все пойдет не так как нам нужно, то времени на проведение повторного эксперимента просто не будет.
            - А ты не пытался отучить их от использования Силы? - впервые в этом голосе прорезались эмоции.
            - Это невозможно, - тоскливо отозвался мужчина в белом плаще, - даже мне стоит больших усилий удерживаться от бездумной траты Силы. Словно что-то подталкивает меня изнутри. Это как нестерпимый зуд, так и тянет почесать больное место, даже зная, что нельзя. А уж дети... Они привыкли слишком быстро к своему могуществу, чтобы так просто отказаться от него. Знаю, ты сейчас будешь говорить, что не надо было и начинать обучать детей, тогда тысячи лет назад... И ты будешь прав, мы очень давно спорим с тобой о том, что уже произошло. Если бы все можно было вернуть назад. Но даже мне это не по зубам. Видишь, Сила дает много возможностей, но всегда остаются какие-то но, которые она не поможет решить. Возомни себя Богом, и ты сразу поймешь, что на самом деле ты не всемогущ. Так же и я... Если бы была возможность все повернуть вспять. Если бы была. Молчишь? Знаю. Ты винишь меня. И ты прав. Как никто другой я виноват перед всеми вами, перед этим миром и перед самим собой...
            - Есть шанс изменить все, - холодно отозвался гость Зорета, - и этот шанс стоит использовать.
            - Ты прав, пусть я не всемогущ, но кое-что и я могу. У тебя же хватило смелости противостоять этому зову и отказаться от предназначения. Пусть даже косвенно родственные узы и приобщили тебя к этому источнику. Это дает большую свободу для маневра. Главное тебе не сорваться и тогда я буду иметь живое доказательство того, что с нашим общим проклятием можно будет совладать.
            - Отец, если я еще побуду здесь, то не уверен, что у меня достанет воли противостоять зову. Засим откланиваюсь. Мое тебе почтение.
            - Да иди. Помни! Наблюдать и быть невидимым для всех. Я очень надеюсь, что ты справишься с моим заданием. Те вести, что ты принес... Они очень важны. И будь благословен, Тот Чье Имя Нельзя Произносить Вслух, - слова тихим эхом разнеслись меж колоннады и зал враз опустел.

            Ну, вот, опять мысли скачут. Скажите мне. Зачем я вспомнила глаза? Серые холодные... те глаза, что смотрели в мои с горечью и тоской... Зачем они мне? Вы не знаете? Зачем помнить то отчаянье и горечь поражения. Зачем помнить... Зачем? Горькие слова... Все зря. А я помню и отвлекаюсь от других воспоминаний. Зачем ты не сказал тогда всей правды? Зачем? И не было бы так больно и гадко...
            Снова толпа, толпа, врывающаяся в богатый дом, толпа, разрывающая хозяина на части... И детский плач, и женский крик... Толпа слепа в своей любви и ненависти... Толпа идет следом за кем-то одним, но даже этот один не может остановить массу людей, когда в ней просыпается жажда крови. И в этот момент толпа способна даже пожрать того, кто ее собрал и вдохновил...
            И зарево пожара, и отблески огня в глазах, сотнях людских глаз... И рев, глухой рев, и топот ног и стук металла и вспышки молний...
            Проливной дождь, и стук обрушившегося тела...
            Тоска накатывает снова, так тяжело думать... Не хочется писать, не хочется думать, не хочется жить... Хочу покоя, хочу избавиться от этой серой мглы, в которой я живу,... Когда же я сойду с ума? Какое благословение быть сумасшедшим и не помнить. Не помнить ничего и никого. Туман, зачем ты пришел сейчас ко мне? Ты смеешься снова, как тогда. Мы были молоды, мы были прекрасны... Зачем эта кровь на руках? Зачем? Неужели? Неужели я действительно схожу с ума? Это счастье, если так. Это счастье. Кто-то смеется. Кто? Я? Действительно я смеюсь. Жутко, надо же я схожу с ума. Нет, это радость. Большая радость.
            Хм... Еще одна картинка? Что ж, опишу и ее.


            Невероятно величественный и прекрасный аллэрн стоял перед пультом в аскетичной, но просторной комнате. Стол, окно вызова, вделанное в стену и плавающий в воздухе пульт вот и вся обстановка. Ах, да, еще и какое-то подобие экрана на стене. Только показывал он нечто странное. Большое бесформенное пятно где-то с краю. И маленькие светлячки разных размеров и цветов. От этих передвигающихся светлячков шли тонкие нити к пятну. Выделялись из этих нитей те, что неподвижно располагались по периметру круглого экрана. Вот одна из золотых ниток дрогнула, мужчина нахмурился и стал напряженно вглядываться в изображение. Но подрожав, нить вернулась к своему прежнему ровному свечению. Выдохнув, аллэрн прижал руку к левому виску, там тупой болью засело пережитое волнение. Оторвавшись от изображения, блондин подошел к треугольному окну вызова, так называлось это устройство для быстрой связи между аллэрнами. Коснувшись зеленой руны рукой, он подождал пока окно вызова не загорится золотым светом, после же сказал повелительным тоном:
            - Стэйна заменить и отправить на обследование. Слишком часто сбоит последнее время.
            - Да Первый, - почтительно, но не подобострастно отозвался Второй. Сидя у себя в кабинете в кресле он видел Первого как призрачную золотистую фигуру, вылившуюся золотым туманом из треугольника на стене, - Тэйтан ждет.
            - Зови, - ответствовал Первый и, погасив окно вызова, вернулся к созерцанию экрана. Ту картину, что высвечивалась на нем, мог понять только один аллэрн в этом мире - Первый. И то, что он видел, ему совсем не нравилось. Обстановка с каждым днем становилась все сложнее и сложнее, а тут так некстати все эти заговоры и готовящиеся к бунту торны.
            Сплошная стена, где и не было намека на проход, разошлась, пропуская Третьего. Подтянутый, строгий и невозмутимый Тэйтан вошел в комнату. Пройдя несколько шагов, остановился.
            - Благоденствия твоему дому Первый, - учтиво произнес он.
            - И тебе всех благ, - спокойно отозвался Первый, - я хотел тебя видеть. До меня дошли кое-какие слухи. Будто бы ты больше занят какой-то беглой рабыней, чем поимкой заговорщиков. Правда ли это?
            - Твои информаторы ошиблись, - проговорил Третий, стараясь не показать своего удивления, - Я и тому и другому делу уделяю равное внимание.
            Первый рассмеялся, услышав ответ Тэйтана:
            - Ты неподражаем. Другой на твоем месте стал бы оправдываться. Могу поздравить, ты еще раз подтвердил мое хорошее мнение о твоем уме, - отсмеявшись, сразу посерьезнел, - Докладывай. Почему ушли заговорщики? Про рабыню можешь не рассказывать, это твое личное дело. И я очень надеюсь, что ты действительно занимаешься им не в ущерб другим более важным делам.
            - Заговорщики ушли, как ты верно заметил Первый. У меня есть ощущение, что в рядах аллэрнов или их близких слуг есть предатели. Маги должны были наверняка поймать верхушку 'тайной' организации, - насмешливым тоном Третий выделил слово 'тайной', - но те ушли раньше, как если бы их кто-то предупредил.
            - Ты думаешь это действительно так? - прошелся по комнате Первый.
            - По-другому я объяснить это исчезновение не могу, - поджал губы Тэйтан.
            - Сканирование твоих чувств подтверждает твою невиновность. Ты действительно испытываешь негодование при одной мысли о предательстве. Это хорошо, потому как именно тебя мне хотелось бы видеть на месте Тернала. Лэксанелл слишком легкомысленен. Но все будет зависеть от твоего успеха в поимке возмутителей спокойствия. Я хочу, чтобы ты это понимал. Теперь хотелось бы услышать твои догадки о том, кто мог бы быть предателем.
            И Первый с будущим Вторым стали перебирать имена тех, кто мог бы вести двойную игру.



            Дела минувших дней... Действительно все пролетело мимо и кануло в лету... Или мне это так кажется? Где-то сейчас живут люди, смеются, плачут, любят, ненавидят. А я здесь, все время здесь и все время одна. И остается думать о том, как бы поступила, зная все то, что знаю сейчас. Если бы можно было все поменять. А с другой стороны, глупо стонать о прошедшем. О чем жалеть? О том, что пришлось чем-то пожертвовать ради этого пути? Но так ли велика цена? И ты могла бы ее не платить. Но решение было принято, и выполнено и ты здесь. И что теперь плакать? Лучше рассказывать. Не хочу все время тосковать, пусть у меня есть право на тоску. Надо жить и ждать. Пусть даже неизвестно чего. Где та Ри, что смогла сбежать от Тэйтана? Где та Ри, что смогла отказать Лэксанеллу? Неужели в тебе не осталось ни капли гордости? Неужели? Так что хватит ныть, пора браться за дело. Пора рассказывать о том, что было дальше. Пусть даже эта история интересна только мне, пусть даже ее никто никогда не узнает такой, какой она была на самом деле. Без прикрас, без комка налипших подробностей, появившихся от домыслов тех, кто не знал того что было на самом деле.


            Девушку провели в просторную, роскошно обставленную комнату. Выпускать меня из поместья никто и не собирался. Я снова пленница. Но в этот раз клетка золотая. Широкие окна, выходящие в сад, давали много света. Зеркала на стенах, цветы в вазах, широкая кровать, застланная красивым покрывалом. Стол и стулья на резных ножках. Обстановку спартанской не назовешь. И самое главное, что бросалось в глаза, это была женская комната. Какие-то мелочи, такие как духи на туалетном столике, нераспечатанные баночки с разнообразными кремами и еще чем-то непонятным, подтверждали, что комната только ждет, когда в ней появится хозяйка. Значит, ее готовили заранее для меня, или, что гораздо реалистичней, каждый раз меняют только содержимое данной бархатной коробки, а сама она остается все той же. Говоря другими словами, игрушки Третьего меняются, а вот сама комната вряд ли. Очень хотелось верить - я здесь ненадолго и скоро смогу вернуться в гостиницу. Но шли часы, потом дни и меня никто не выпускал. Каждый день я ходила гулять в сад. Каждый день я упражнялась в танцевальном искусстве и пении. Каждый день начинался с надежды, что вот сегодня я увижу кого-нибудь кроме немногословной служанки. Но несколько дней так и прошли для меня в одиночестве. За это время у девушки торнчанки, что приносила мне роскошную одежду, вкусную пищу и служила проводником в доступных для прогулок местах поместья, я узнала, что водопад предназначен не только для любования им. Это оказалась своеобразная купальня. Вода в водопаде была теплой. Я долго не могла поверить в это, пока робко не подставила руку под струи воды. Действительно, температура была вполне комфортной. Про себя подивилась расточительности Лэксанелла. Надо же иметь душ в виде водопада. Но в поместье были еще и другие удивительные вещи. Например, синий треугольник в стене. Милле не знала или не хотела говорить, что это такое. Вообще она выдавала информацию по мере необходимости, стараясь больше отмалчиваться. Или ванная комната, стоило прикоснуться к замысловатой закорючке, намалеванной на стене, как сверху обрушивалась мягкая масса теплой воды. И пусть даже ее лилось много, очень много, задохнуться не было никакой возможности. А включающийся от моего присутствия в комнате свет, и выключающийся когда ложусь спать. Но скоро все эти развлечения мне наскучили. И красивые цветы, и птицы в саду. И тенистые аллеи, и даже великолепный водопад. Я начала скучать, и от скуки много думать. Мысли были банальными. Например, такая: 'А знает ли жена Лэксанелла обо мне?'.
            Не удивляйтесь. Просто аллэрны женились рано. Дети у них рождались редко, и ради здорового потомства очень тщательно подбирались пары. Закон очень тщательно следил за тем, чтобы войдя в брачный возраст, аллэрн и аллэрнчанка нашли бы себе подходящую пару. У Тэйтана, наверняка, тоже есть жена. Интересно, какая она? И что сделает жена Лэксанелла, когда узнает обо мне? Аллэрнчанки, тоже были игрушками своих мужей, главное, что от них требовалось это наследники. Но по сравнению с торнчанками им было проще. Да они не могли в одиночестве выходить на улицу. Но в отличие от торнчанок их спутником не обязательно должен был быть мужчина. Это могла быть и женщина, и дети. Главное не выходить на улицу одной. Не знаю, встречались ли браки по любви, но то, что неженатых взрослых аллэрнов практически не встречалось это точно. Правда, это не мешало аллэрнам содержать гаремы для собственного удовольствия. Зачем им было это нужно? Ведь намного проще аллэрнам жилось бы не попирай они гордости торнов. Раса высоких светловолосых людей принесла с собой защиту от войн, от моровых болезней и голода. Пусть законы были жестоки, но люди, нарушающие их, встречались редко. Никто не хотел рисковать собственной шкурой. Поэтому не процветало воровство, подпольная торговля, нищенство и вечером человек мог спокойно пройти по безлюдному кварталу, не боясь, что его ограбят. Если бы аллэрны не унижали торнов, если бы не низводили их женщин до уровня рабынь. Кто знает, как бы тогда повернулась история. Что заставляло аллэрнов так поступать? Распущенность? Врожденная жестокость? Что? Я не понимала. Объективных причин для того чтобы так вести себя по отношению к торнам я не видела. Может быть то, что среди аллэрнов все были магами и сильными магами, а среди торнов мало попадалось тех, кто мог потягаться с ними силами? Может это порождало ощущение безнаказанности для аллэрнов? Сложно было рассуждать, не зная всего. Прошло время и теперь я в курсе этих причин, но они не служат оправданием для аллэрнов. Пусть на кону было много больше, чем судьба какой-нибудь одной торнчанки. Пусть. Наверняка были другие пути, но аллэрны предпочли идти путем страха. Но я в очередной раз отвлеклась.
            Прошло пять дней моего комфортного заточения, когда пришел Лэксанелл. Вежливо постучавшись, он вошел только после моего приглашения. Что говорить ему я не знала, хотя и понимала, что раньше или позже он появится. Мужчина же молчал, внимательно рассматривая меня. Первым молчание нарушил аллэрн:
            - Как тебе твоя комната? Нравится? - ведет себя так, словно ко мне в гости пришел, а не в собственном доме находится.
            - Неплохо, только хотелось бы прогуливаться не только по саду, - отозвалась я, настороженно наблюдая за ним, - да и к гостинице я как-то уже привыкла.
            В воздухе после моих слов повисла неловкая пауза. Мужчина переваривал мое высказывание, а я лихорадочно думала, о том, что в очередной раз меня подводит мой язык.
            - Хорошо, у тебя будет возможность гулять по городу, но только в сопровождении охраны, - и без перехода добавил, - Я пришел тебя просить об одолжении.
            - В чем оно заключается? - беспокойство только усилилось, мало ли чего ему нужно.
            - Я хотел попросить тебя станцевать и спеть сегодня. Сегодня я принимаю здесь очень важного гостя и хотелось бы его чем-нибудь удивить. Ты не против?
            - А я могу отказаться? - гордо вздернула подбородок.
            - Да, если ты не захочешь, заставлять не стану. Я обещал тебе, что ты будешь вольна сама решать, когда для меня станцуешь. Но этот визит очень важен для меня. И я прошу тебя, пусть в этот раз наши с тобой желания совпадут.
            Сегодня он не стал отрабатывать на мне так запомнившийся повелительный взгляд. Неужели всерьез взялся за покорение меня непокорной? Прошу прощения за тавтологию.
            - Хорошо, - склонила я голову, пряча свое недоумения за ресницами, - Как быть с музыкой? Я привыкла к игре Урбана.
            - Об этом не беспокойся, - мне показалось или в его голосе прозвучало торжество, - я все устрою. Милле поможет тебе одеться. Я очень рад, что ты согласилась. Спасибо, - тихо прошептал аллэрн, приблизившись ко мне и коснувшись рукой волос.
            - Еще мне хотелось бы выбрать одежду самой, - робко подала я голос, - костюм неотъемлемая часть выступления.
            Аллэрн готовившийся выйти из комнаты, остановился и задумчиво принялся рассматривать меня. Я же затаив дыхание ждала:
            - Хорошо, тебя проводят. Можешь купить все что захочешь. Соответствующие распоряжения я отдам. Есть еще какие-нибудь пожелания, - голос прозвучал мягко и нежно.
            - Нет, это, пожалуй, все, что мне нужно.
            - Тогда до вечера, - улыбнулся мужчина мне на прощание.
            Он ушел, а я осталась думать, чтобы все это могло значить.




            - Думаю, нет необходимости, чтобы нас видели вместе. Моего присутствия будет более чем достаточно, чтобы знать что происходит, - ткнув пальцем в каменную стену, Тетива повернулся лицом к друзьям.
            - Тетива прав, - Скала устало потер переносицу, - передать известия, если что-то с девушкой произойдет, всегда успеется. Дел и в лагере невпроворот. Да и мне не помешало бы дома изредка появляться, а то еще жена что-нибудь заподозрит. Надо было сразу не беситься, а подумать о том, что танцовщица может быть в опасности. И послушать, что люди говорят, и подумать немного головой.
            - Все понимаю, - голос Тумана был тих и спокоен, - я не прав. Просто как увидел ее с Лэксанеллом, сразу в глазах потемнело. Ревность плохой советчик. Тетива, ты считаешь, опасность для ее жизни действительно существует?
            - Да. Дыма без огня не бывает. Не зря в народе последнее время упорные слухи ползут, что девушки не просто так пропадают. Конечно, есть возможность очередная пустая болтовня и неугодных просто высылают за пределы земель Третьего. Но на всякий случай я постараюсь проследить за танцовщицей. Мало ли. Да и то, что живет в гостинице, странно. Обычно сразу же понравившихся градоправителю девушек переселяют в имение Лэксанелла. А тут... Что-то здесь не так, как видится на первый взгляд.
            - Наверное, имеет смысл и мне переехать на время в Туаре, - Туман смотрел прямо перед собой, не видя ничего кроме черных глаз танцовщицы.
            - Глупо, - поморщился Тетива, - я местный, на мое любопытство никто внимания не обратит, оно будет естественно. А вот твое следование тенью за возможной любовницей Лэксанелла может принести большие проблемы и тебе и ей. Забыл уже как нам пришлось тебя с того света вытаскивать? Ты лучше займись благоустройством лагеря и занятиям с магами. Из нас ты самый преуспевший в скрывании дара. Тебе и карты в руки при обучении молодняка. Я знаю, ты хочешь ее увидеть. Надо же было тебе так некстати с ней повстречаться. Но, ты должен понимать, дело превыше всего, а личная жизнь только после того как цель будет достигнута.
            - Все понимаю, - прошептал Туман, - все. Но спокойно спать с того момента как ее увидел больше не могу. С этим сумасшествием сложно бороться, но я постараюсь взять себя в руки. И все-таки Тетива проследи за ее безопасностью. Как друга и брата прошу. Так мне будет спокойней.
            - Да дружище, - Скала усмехнулся, - ты бросаешься из одной крайности в другую. Возможно, девушка и не хочет, чтобы ее спасали? Об этом вы герои любовники не подумали? Раньше я подобной неустойчивости настроения за тобой Туман не замечал. То ты ее ненавидишь и презираешь, то беспокоишься о ее безопасности. Ты уж определись, что же именно тебе от нее нужно. И не факт что она скажет тебе спасибо за вмешательство. А вот из-за твоего легкомыслия все наши планы могут полететь коту под хвост. Это-то меня и волнует больше всего.
            - Я же сказал, что понимаю. Но Тетива прав, она повстречалась очень не вовремя на моей дороге. Раз решено, что Тетива за ней проследит, можно больше не обсуждать эту тему. Если уж и продолжать беседу, то о делах. Например о том, что я не понимаю причину того почему эту пещеру нельзя использовать для лагеря.
            - А что тут не понимать? - пожал плечами Скала, - Умнее будет это место приберечь на крайний случай. Здесь всегда можно переждать бурю в случае неудачи. Я знаю, ты не допускаешь и мысли, что может не получится наша затея. Но подобное место подходит идеально на роль пристанища для беглых преступников, - гигант усмехнулся.
            - Чувство юмора у тебя специфическое, - фыркнул Тетива, дрогнувшей рукой провел по лбу и скривился, словно от зубной боли, - ты поосторожней со словами. А то напредсказываешь.
            - Я не меньше твоего хочу, чтобы нам все удалось, но запасной выход не помешает, - прошелся вдоль стены пещеры Скала. Поднял голову и попытался рассмотреть потолок, но сделать это было сложно. Светильник, принесенный ими с собой, не давал достаточно света, чтобы увидеть, где заканчивается стена и начинается верхняя часть пещеры. Дальше светлого пятна света подробности 'обстановки' терялись в вековой темноте, - Это место можно найти, только если знать что ищешь. А кроме нас троих никто даже понятия не имеет об этом чуде. И потом в соседнем ущелье мы наткнулись на неплохую площадку и там тоже есть пещеры, где и обустроим лагерь. Оградим магией, защитными амулетами. А здесь в случае чего можно спрятать целую армию. А если еще и запасы еды сделать. Да и с водой проблем нет, - нагнулся он над маленьким ручейком, что пересекал пол в углу и исчезал под другой стеной, также как и начинался под одной из них, - Странный ручей, никогда не видел подобного.
            - Не так уже много горных пещер ты видел в своей жизни, чтобы судить. Раньше ты, как и другие держался подальше от этих мест, - Тетива провел ладонью по темно-рыжей стене, местами с серыми вкраплениями какой-то породы, - мне до сих пор жутко находиться здесь.
            - Хватит пустопорожних разговоров, - Туман пришел в себя и обвел друзей серьезным взглядом, - Думаю, вы правы и это место может стать нашим тайным штабом. Подслушать нас никто не сможет, подсмотреть тоже. Так что не будем терять время и приступим. Что с вестниками, Скала?
            - Ходят по городам и селам. Как приказано сначала прощупывают почву насчет умонастроений, потом пару слов там, пару слов, словно невзначай здесь и глядишь слушок, и начинает гулять. Долго на одном месте не задерживаются. Недавно во владениях Нисаэлла единственного Второго, казнили Лутарха. Он был не так осторожен и слишком в открытую проповедовал идеи свободы торнов. Спасти его не успели. Грустно. Ты помнишь Лутарха? Такой импульсивный.
            - Помню. Плохо, что импульсивный. Куда смотрели, когда отправляли на это задание? - Туман обвел сотоварищей взглядом.
            - Он настолько верил во все идеи Общества, что мог убедить кого угодно. Это стало определяющим при выборе, - Скала грустно улыбнулся, пристроившись на огромном рыжем камне, - грустно. Лутарх успел принести много пользы. И так глупо подвести себя.
            - Он не успел ничего про нас рассказать? - Тетива подошел к Скале и тревожно заглянул ему в глаза.
            - Нет. Иначе уже сейчас бы начались аресты. Ни один из членов Общества лично с ним знакомых, не пострадал после поимки Лутарха.
            - Хотелось бы, чтобы в дальнейшем вы относились к выбору вестников внимательней. Каждый человек на счету. Но перейдем к другому. Мне кажется, в первую очередь поднять людей нужно будет во владениях Мрилла.
            - Не можешь простить ему приговора? - усмехнулся Тетива.
            - И это тоже, - глаза Тумана опасно блеснули, - но есть и другие причины. Он зверствует больше других. На его землях аллэрнами не соблюдаются законы, виноваты всегда торны. И люди там обозлены сильнее всего.
            - И боятся сильнее всего, - Скала задумчиво провел пальцем по контуру обведенной светящимся ободком области на воздушной карте, - не соглашусь с тобой. Людей нужно подымать по всей стране. Одновременно. Восстание должно захлестнуть аллэрнов с головой, чтобы не успели опомниться. Иначе они раздавят все очаги недовольства по очереди. Пока будем вдохновлять одну область, огонь погасят в другой.
            - А я и не говорю о промежутках в месяц. Нет, по стране должен пройти слух, что где-то свергли аллэрнов. Тогда те, кто колеблется не задумываясь, перейдут на нашу сторону.
            - Скала прав, - Тетива задумчиво смотрел на огонек светильника, горящий ровным светом, - надо поднимать народ разом. Вот тогда те, кто колеблются и пойдут за нами.
            - Да я не о том, - раздраженно махнул рукой Туман, в пылу спора он забыл обо всех огорчениях последнего времени.
            - А о чем? Объясни, - Тетива сделал круг возле камня со Скалой и остановился напротив Тумана.
            - О том, что с чего-то нужно будет начинать. И начнем мы с земель Мрилла, через час-два после того как народ подымется там, и на другие области перекинуть. То что, честно глядя в людские глаза, можно будет сказать, что восстание уже началось где-то. Это тоже немаловажно. Мы втроем не сможем одновременно присутствовать во всех местах. А слух о том, что где-то уже началось, нам поможет.
            - Да? Не знаю, не знаю, - покачал головой Скала, он все также невозмутимо сидел на камне и задумчиво водил пальцем по карте.
            Спорили долго, упорно со вкусом, забывая, что речь идет о человеческих жизнях. О том, что с какой бы области не начали, само восстание принесет с собой множество смертей и сломанных человеческих судеб. Благими намерениями вымощена дорога в ад. И пусть я повторяю заезженную банальность, именно ад наяву собирались в скором времени устроить эти трое. И как бы возвышенны не были их цели, а стоило ли все это того?


            Сложностей становится все больше и больше.




            Хорошо одетый молодой торн шел по улице. Выражение лица у него было, самое что ни на есть беззаботное. О чем переживать сыну преуспевающего купца? Еда есть, одежда тоже есть, и симпатичное лицо наличествует, девушки стороной не обходят. Любой праздный прохожий не мог бы усмотреть в его действиях и толики злого умысла. Да и не было его, умысла-то. Просто симпатичный мальчик, вышел прогуляться. В Туаре это было обычным явлением. И никого не удивить заинтересованным взглядом, что молодой человек подарил уютному заведению. Многие проходили мимо, пытаясь заглянуть ненароком в окна, всем было любопытно, что же происходит в этой гостинице. Если повезет, то можно было бы хвастаться, что удалось воочию полюбоваться на любовницу градоправителя. А уж молодые люди вообще спокойно пройти мимо гостинички не могли. Слава о красоте танцовщицы уже оббежала весь город.

            Молодой человек перешел улицу и подошел к заведению, так словно туда изначально и направлялся. Он решительно толкнул дверь. Осмотрев столовую и обедающих, довольно хмыкнул, обстановка ему понравилась. Пристроившись за одним из столиков, стал ждать, когда его обслужат. Хозяин заведения, увидев гостя, по одежде которого можно было сразу понять, что в деньгах он не нуждается, сам подошел к столу и осведомился, что молодой торн хотел бы заказать. Попросив мяса и соуса к нему, торн стал с любопытством оглядываться. Большинство присутствующих даже не обратили внимания на новое действующее лицо. Сюда бывало, захаживали люди и побогаче. Кухня гостиницы славилась на весь город, дешевизной и качеством готовки. Поэтому появление обеспеченного человека в обеденном зале не было чем-то из ряда вон выходящим. Изучив присутствующих и обстановку молодой человек потерял к окружающему интерес. И вовсе он не прислушивался к интересному разговору молодой торнчанки и ее спутника. Это могло вам показаться. Беседа велась громким шепотом и касалась недавнего посещения сего заведения стражей. И заходили они сюда вовсе не для того чтобы перекусить или промочить горло пряным напитком, нет они увели отсюда красавицу девушку. И даже говорили о том, что танцовщицу теперь вряд ли удастся увидеть. Пропадет, так же как и другие до нее пропадали.
            Молодой человек не подслушивал. Что вы, что вы. Просто мясо было слишком горячим, вот и поперхнулся и закашлялся. Не удивительно, что потом жевал еду без аппетита. Так всегда бывает, когда обожжешь язык, вкуса пищи, потерявшими чувствительность тканями, во всей ее красоте не прочувствуешь. И, конечно же, именно поэтому он не сразу заметил направлявшегося к столику гиганта с обезображенным лицом.
            - Можно? - вежливо осведомился Урбан, подойдя к столу.
            Торн кивнул. Гигант же присел на стул, опасно скрипнувший под его весом.
            - Мне бы хотелось получить ответ на один вопрос, - сказал Урбан и замолчал.
            - Мы разве знакомы? - беспечность тона никак не вязалась с настороженным острым взглядом молодого человека.
            - Нет, не знакомы. Но вот твой интерес к Ариадне заметен невооруженным взглядом. Хотелось бы знать, зачем ты интересуешься ею? - выражение лица гиганта было непроницаемым.
            - Интересуюсь? С чего ты взял, - пожал плечами молодой торн, - Мне даже неизвестно кто такая эта Ариадна.
            - Правда? - лицо Урбана все также не выражало ровным счетом ничего, - Но ты и пара твоих друзей следили за девушкой, когда она гуляла с Лэксанеллом. Ты и твои же друзья были тогда в таверне, когда она выступала в первый раз. И именно ты сейчас с большим интересом прислушивался к беседе двух неосторожных болтунов.
            - Почему ты решил, что болтуны говорили о какой-то девушке? Да и потом, ты вполне мог обознаться. Я не помню, чтобы в последнее время мне приходилось бывать в тавернах, где выступают танцовщицы, - откинувшись на спинку стула, молодой человек состроил недоуменное выражение лица.
            - Я много о чем знаю. Но даже эти знания не нужны, чтобы поймать тебя на лжи, - Урбан всем телом наклонился над столом и шепотом произнес, - Откуда тебе известно, что она танцовщица? Я об этом не упоминал.
            - Ты лезешь не в свое дело, - напускная беспечность слетела с сына купца, и он весь подобрался, словно готовясь растерзать дерзкого противника прямо здесь и сейчас.
            - Ты ошибаешься, это мое дело, так как Ариадна и ее безопасность это то, что сейчас стоит для меня на первом месте. Можешь не пытаться причинить мне вред. Ни ты, ни твои друзья не доросли до того, чтобы справиться со мной. Пожалуй, я могу кое-что рассказать о вашем к девушке интересе. Кому-то из вас она очень понравилась, что не могло не произойти, учитывая ее красоту и обаяние. И поэтому ты сейчас и проявляешь такой интерес к обсуждению того, что Ариадну увела стража. Я мог бы назвать даже имя того, кто заинтересован в ее судьбе. Кстати ей он тоже понравился, - холодные темные глаза гиганта отмечали малейшие изменения мимики собеседника, так, они предостерегающе блеснули, когда молодой человек излишне нервно дернулся при упоминании об имени заинтересованного лица.
            - Почему я должен тебе верить, - расслабился юноша, притворяясь равнодушным, - да и какая мне разница до твоих домыслов. Я зашел сюда, чтобы вкусно поесть, здешняя столовая славится на весь город, а я так до сих пор и не удосужился здесь побывать. Так что будь добр, дай мне возможность спокойно утолить голод. А все что ты придумал, это лично твои мысли и мне они не интересны.
            - Напоследок. Хочу, чтобы ты кое-что передал своему другу, - гигант поднялся со стула и тот опять протестующе скрипнул, - Девушка сама не понимает, в какую опасную игру играет, пытаясь добиться своей цели. И попала она в серьезный переплет. Если он хочет помочь в ее спасении, то завтра в это время я буду ждать его у себя в номере. Пусть спросит Урбана, ему подскажут куда идти. Да и еще, если вдруг двое его побратимов решат нанести мне визит, я буду не против.
            - Не понимаю о чем ты, - холодно заметил торн и сделал вид, что очень увлечен внешним видом аппетитного куска мяса, никак при этом, не показывая, что обеспокоен разговором.
            - Я буду ждать, - наградил его тяжелым взглядом Урбан и пошел прочь.
            Быстро расправившись с едой и пряча спешку, молодой человек расплатился и спокойным шагом вышел из заведения. Столь же спокойным шагом он дошел до конца улицы. Завернув за угол, убыстрил шаг и, отойдя на казавшееся ему безопасным расстояние, открыл портал к городским воротам. Показав особое разрешение на свободный вход и выход, он выбрался за пределы города. Там походкой куда-то по делам спешащего путника он направился в сторону ближайшего поселка. Скоро молодой человек был уже не виден с городской стены, растворившись в густом лесочке, сквозь который пролегал его путь.