Чистый холст

Персики, молоко, мед, красное вино…осень…бурное море..ураган. Он сидел и не знал, как передать на холсте ее ауру, душу. Тот воздух вокруг нее, что делал ее такой непосредственной, необыкновенной, загадочной. Он уже много дней проводил над пустым листом и страдал. Страдал потому, что впервые не мог запечатлеть то, что стало ему дорого. Он сомневался, какие краски и тона выбрать и даже не знал, что лучше подойдет  - портрет, пейзаж или ….Она была такой, всегда разной и все-таки неизменно упрямой, волевой, и как она сама говорила с «адамантовым стержнем внутри». Мари могла быть скромной и дерзкой, целомудренной и распущенной, щедрой и скупой, ласковой и грубой, честной и лживой. Все это постоянно перемешивалось в бокале ее души, создавая неповторимый коктейль чувств, эмоций…И она умела дать попробовать этот коктейль на вкус, вот тогда уже никто не мог устоять…Никто. Даже самые сильные, самые опытные. Она прекрасно хранила секреты, и ей доверялись. Но сама Мари никогда не открывалась перед людьми. Она появлялась, когда в ее совете нуждались, но никогда не просила совета у других. Она принимала лишь то, что дарили без просьбы с ее стороны. И вот и он не смог противиться той силе, что влекла к ней. Но тем не менее друзей у нее почти не было, потому..Потому что её не понимали, не понимали многих поступков и образа жизни. Она глубоко в душе ненавидела мир и всех, кто её окружал. И иногда она не скрывала этого. Тогда многие пугались ее мыслей.
Мари спускалась по лестнице и понимала, что её истинный путь не совпадает с тем, что надлежало пройти. Тогда она уселась на пыльные ступеньки университета и закрыла глаза. Ещё один день……..Уже почти вечер. И совсем не хочется спать. Ведь уснуть - значит сказать этому дню: «Я устала, у меня больше нет сил бороться, я сдаюсь». А, сказав это, ты просто убьешь еще один день своей жизни, а потом убьешь и частичку себя..И приблизишься еще на один миг ближе к смерти. Ведь как сказал один почти незнакомый ей человек: «Никому не дано выйти из этой жизни живым». Она этого и не хотела. Смерть, значит смерть. И все же страшно было осознавать, что через десяток таких дней, а может через сотню или тысячи она все-таки столкнется с ней лицом к лицу. И уже некуда будет бежать. И нужно будет смириться. Только смирение не её удел. И тогда мозг Мари сойдет с ума, просто перестанет функционировать, а тело будет жить и дальше. Страшнее всего смерть тех, кто тебе дорог. А своя смерть - просто еще один шаг по лесенке Жизни, новый этап игры, еще один завершенный Раунд. Вот и все.
Эти мысли оплетали ее душу, сердце и ум тонкой, но прочной паутиной. Они просыпались в самые счастливые моменты, напоминая о том, что нужно хранить и беречь их, чтобы уйти, набрав пригоршню воспоминаний. Таких, которые бы поразили уже бестелесных людей. Значит, я просто не должна засыпать. Именно поэтому дорога домой казалась ей просто кучей углей, раскаленных до предела. Что такое эта дорога? Просто пара заученных, выполняемых на автомате движений. Раз, два, три…Это я, спускающаяся по ступенькам; я, стоящая на остановке; я, стоящая у окна так, чтобы ветер ласкал мои волосы; я, покупающая молоко и хлеб в маленьком магазинчике на углу; я, здоровающаяся с соседом (одним или двумя) и, наконец, я, достающая после долгих поисков ключи и открывающая дверь своей квартиры.
Ей не к кому было пойти, потому что она терпеть не могла навязывать свою компанию. Не любила загружать людей своими проблемами. Она понимала, что вокруг неё, Мари, нет настоящих друзей. И понимала почему. Она была лишена какой-то изюминки, какого-то действительно яркого внутреннего наполнения, которое одним могло бы быть приятно, а другим ненавистно. Она вела себя так, чтобы угодить другим, чтобы не обидеть, не травмировать, не задеть. И лишь иногда слетала с тормозов с теми, кому могла доверять в этот конкретный миг. Мари не знала, что такое целостность души, она всегда металась от одних эмоций к другим, и не знала, что истинно, а что лишь игра воображения. Она не знала, какая она? Кто она? Она совмещала в себе тысячу личностей и никогда не могла понять, чего же хотела бы на самом деле, и как правильнее было бы поступить. Интуиция подсказывала ей, как жить. Но разум чаще оказывался сильнее, разум контролировал чувства. И даже сонный дурман алкоголя не мог его отключить. Пустышка, вот мое описание. Хамелеон, существо, наделенное даром мимикрии. Полное отсутствие яркой сущности. Я умру, и люди просто забудут, кто я. Потому, что я похожа на прозрачную витрину, смотришь сквозь неё, и ничто не мешает твоему взгляду.
Пошел дождь. Она все сидела на той же ступеньке. Она не шелохнулась. Волосы прилипли к лицу, шее, плечам. Осень, начало сентября. Прямо у ее ног скакал незадачливый дождь. Дождь, думала она. Хорошо или плохо? Мне бы хотелось, чтобы он сейчас шел?
Я не знаю. Не знаю ничего. Стемнело окончательно и бесповоротно. На улицах плыли машины, бешено работая стеклоочистителями. А Мари все сидела и ждала, когда же усиливающийся поток унесет её, смоет и навсегда заставит забыть об этом мире. Но глупый, ледяной дождь не умел чувствовать желания людей. Он прекратился, и поток схлынул. А Мари, мокрая и озябшая, опираясь на свой адамантовый стержень, сделала шаг вниз.. А потом еще один, снова по направлению к смерти.
Художник? Он все пытался нарисовать белое на белом…