Здравствуй, Мэри Поппинс

Я – молодой частнопрактикующий врач. Психиатр. Мой кабинет располагается в большом кирпичном здании старой постройки, затерявшемся в лиственных зарослях нерегулярного парка. Каждое утро, прогуливаясь по аккуратным дорожкам, я раскланиваюсь с его смотрителем, Карлом, неизменно попыхивающим сигарой ветераном ВМФ в отставке. Карл, приветствуя, приставляет два пальца к фуражке и выпускает клуб синего дыма.
И каждое утро, приходя в кабинет, который по совместительству является приёмной, картотекой, «исповедальней» и, изредка, - учебной комнатой; застаю моего ассистента, - Адама, вечного студента, коротающего в тиши и спокойствии очередной академический отпуск. Он парень с головой, сметливый, весёлый, добрый, но совершенно безалаберный, что, к сожалению, не позволяет ему закончить Академию и, наконец, заняться собственной практикой. Я же в силу своих скромных способностей, пытаюсь врачевать души моих пациентов, и, немного, - их больные сердца, превращаясь больше в священника (мы схожи ещё тем, что тайны умирают вместе с нами, не выходя за пределы стен). Ведь я искренне люблю людей и не могу иначе.
В тот день я решил закончить приём пораньше, собираясь успеть на обед к своей тётушке (месяц обещал зайти и решил всё же сдержать слово). И, уже потянув литую бронзовую ручку парадной входной двери, столкнулся с прелестной девушкой. Я, как джентльмен, стал пропускать её, когда она ловко подхватила меня под руку и закружила в вальсе. Её тёмно-рыжие волосы рассыпались по плечам, голубые глаза лучились искренне-светлой радостью, и я даже не заметил, как уверенно она повела. Мы кружились в небыстром темпе, не закрывая позицию, но и не открывая её, касаясь друг друга кончиками пальцев.  Мне показалось, что одновременно с танцем я наблюдаю картину как бы со стороны – я видел, что каблучки её туфель не касаются пола, а сама она будто парит, отталкиваясь для нового па просто от воздуха. Очарованный, вдыхая едва различимый аромат незабудок от её волос, я невольно вспомнил всё, чему учился в классе танцев, и не ударил  в грязь лицом. (Танцы я не без удовольствия бросил при первой же возможности – после оглушительного провала на городском конкурсе. Тогда мама переключила моё свободное время на музыку…)
Девушка напевала популярную песенку из нового мюзикла, и я обнаружил, что невольно мурлычу в такт ту же мелодию.
Прокружив по коридору, незнакомка грациозно высвободилась, сделала книксен, задорно рассмеялась серебряным колокольчиком и, послав воздушный поцелуй, исчезла за дверью одной из аудиторий.
Я, как во сне, дошёл до своего кабинета и осознал себя только у шкафчика с лекарствами. Адам оторвался от своих записей и вопросительно уставился на меня. Поковыряв в замке ключом, я вытащил банку тёмного стекла с притёртой крышкой и надписью «Бром». «Похоже, приятель, тебе пора испытать его на себе», - подумал я. 
Да так с банкой в руке и вышел обратно в коридор. Зачем вообще я её схватил? Не знаю…
Ноги сами вынесли меня к заветной двери, и я уверенно потянул её. От моей уверенности вмиг не осталось и следа: я был окончательно ошарашен, сбит с толку, да что там, просто попал в грогги. Большой зал был наполнен молодыми созданиями, преимущественно рыжими, похожими друг на друга, как сёстры, в одинаковых платьях – клетчатых, сильно приталенных, с подолом, открывающим лишь туфельки и лодыжки. Каждая держала в руках зонтик от солнца, а в центре стоял стол с серьёзным господином во главе. Одна из прелестниц как раз тихонько сидела перед ним. Боже, я попал на просмотр актрис на роль в новом мюзикле! Я, как мог, взял себя в руки, учтиво кивнул серьёзному господину и твёрдым шагом прошёл в центр аудитории.
Не терпящим возражений скучным лекторским голосом спросил:
- Прелестницы! (Господи, никогда так не обращался) Как же вас зовут?
 - Мэри Поппинс! - дружно раздалось со всех сторон.
Жестом фокусника я извлёк банку тёмного стекла (с хорошо притёртой крышкой), водрузил на центр стола (серьёзный господин недовольно пошевелил усами) и произнёс:
- Это бром. Принимайте, пожалуйста, по одному драже два раза в день, после еды, и эта навязчивая идея Вас обязательно отпустит! – мой тон по-прежнему оставался строгим, но я позволил себе улыбнуться.
Барышни задорно рассмеялись, и я безошибочно узнал серебряный колокольчик в этом хоре радости. Только серьёзный господин недовольно шевелил усами.
Я подошёл к Ней и произнёс:
- Здравствуй, Мэри Поппинс! – и протянул руку, чтобы вновь закружиться в удивительном вальсе…








20.01.2009.


    ;Любое копирование этого текста каким бы то ни было способом является незаконным. Все права принадлежат автору