Хулиганы

Одеты в основном в спортивное. Обувь – кроссовки, лучше старые или кеды. Спортивные штаны – обязательно. Приходится бегать, да и ноги задирать тоже. Потом свитер потолще, а сверху фуфайка. На фуфайках зубной пастой через трафарет разные надписи. У кого на спине, у некоторых спереди тоже. Надписи не всегда несут смысловую нагрузку, их авторы не всегда могут объяснить, что это означает, многие в ответ просто улыбаются, некоторые надписи совпадают – это название района. На голове, как правило шапки, под шапками у некоторых что-нибудь подложено, есть и такие которые надели шлем – мотоциклетный или хоккейный. В рукавах или за пазухой спрятан арсенал, например, металлический прут, обмотанный изолентой с одного конца, или цепь от велосипеда. Ножи, конечно бывают, но мало, ещё меньше поджигов. Поджиг – это уже огнестрельное, как правило, металлическая трубка, прикрученная к деревянному бруску, с зарядом состоящим из спичечной серы и мелких горошин дроби, с пропиленным отверстием и примотанной спичкой. Но такого в арсенале мало. В последнее время стали делать «нун-чаки» две круглые палки скреплённые верёвкой или цепочкой друг с другом.

О месте и времени сбора договариваются заранее. Слух пробегает быстро. На перемене бежим курить в подъезд соседнего дома. У Олега есть приятели из старших, они сегодня приходили в школу отнимать деньги, заодно рассказали, что вчера кто-то из пацанов нашего района ездил к своей подруге в другой район и там ему наваляли местные. Сегодня собираемся и идём искать этих героев. К семи часам вечера набирается внушительная толпа – человек сто. Многие в фуфайках. На большинстве фуфаек зубной пастой нарисовано «горка» - неформальное название района. Толпа движется пешим маршем в сторону враждебной, на данный момент местности. По дороге попался очень удобный забор частного дома, ровные штакетины мгновенно разобраны на колья, от всего забора остаётся только одна длинная поперечная балка. Всю дорогу, чуть в стороне медленно едет «коробок» - милицейский «уазик» близко не приближаясь, но и не упуская нас из виду. Ну вот, мы на месте. Никто нас не встречает – они залюсили. Поймали какого-то местного, обступили его, он бедный весь побелел, губы дрожат, но держится – молодец. После расспросов типа: «Откуда» и «Кого знаешь?» надавали лёгких пинков и отпустили – легко отделался. Старшие посовещались, делать тут нечего, пойдём в «кулёк». «Кулёк» - это культпросветучилище, точнее его общежитие для иногородних. Раз уж собрались и настроились – не расходиться же просто так по домам? По дороге за нами едет уже два «уазика», но расстояние почтительное.

Почти дошли до общаги, параллельно с нами по другой стороне дороги идут двое. Из толпы им что-то кричат, те двое делают вид, что не слышат, потом увеличивают шаг, потом срываются с места и несутся в сторону общежития. Вся толпа несётся за ними. Эти двое бегут как олимпийцы, пулей влетая в здания общежития, ещё успевают закрыть за собой дверь. Толпа пинает двери, кто-то начинает швырять камнями в окна, треск стекла, вопли толпы, перепуганные лица в окнах. Бабушка – вахтёр что-то кричит по телефону у неё большие круглые глазы полные ужаса, в нижних окнах вставлены решётки, если бы не они толпа бы уже ворвалась в помещение. Проходит всего несколько минут и двери резко распахиваются. После криков и улюлюканья – все затихают. Из здания выскакивает другая толпа, почти у каждого в руках хромированные дужки от спинок кроватей. Отчаяние и смелость, с которой эти несчастные нападают, заставляет всех замолчать. Наступает какая-то тишина, и только хруст и гулкие звуки ударов заставляют бешено колотиться сердце. Адская рубка длится всего пару минут, в каждый удар вкладывается всё имеющееся усилие подросткового организма, животные инстинкты обостряют слух и зрение, точность и гибкость, координацию и чувство дистанции. Один из старших ближе к выходу пытается чиркнуть спичечным коробком поджиг, но в толпе слишком мало места, а противник слишком близко, хромированная дужка опускается ему на голову с жутким глухим звуком. Кто-то из младших в задних рядах не выдерживает психологической нагрузки и что есть силы, истошно орёт: «менты!!!»

Милиция всё так же, на почтительном расстоянии, наблюдает происходящее, не выходя из патрульных машин. Всё те же два «уазика» стоят чуть поодаль. Мигалки выключены. Истошный крик малолетки означает легальный повод к отступлению. Задние ряды перестают напирать и толпа бросается в рассыпную. Те кто были в эпицентре остаются, кто-то валяется на земле, кто-то корчится, истекая кровью, некоторые лежат без движения. Кто-то не может идти, тем более бежать, дышат они с трудом. Всё прекращается быстро и одновременно. Мы несёмся через дворы не оглядываясь. Милиция ждала этого момента. Из «уазика» выскакивают патрульные и бросаются наперерез разбегающимся в разные стороны. Мы делаем крюк и выбегаем на дорогу. По дороге едет ещё один «уазик» с включенной мигалкой,  разворачиваемся и забегаем в первый попавшийся подъезд. Вслед за нами кто-то заходит, стукнув дверью. Олег снимает фуфайку и выворачивает наизнанку, я прячу за батарею металлический прут. По лестнице поднимается бабка с пустыми мусорными вёдрами, она останавливается возле нас, чтобы перевести дыхание, затем не глядя в нашу сторону, тяжело выдыхает: «фулюганы» и поднимается дальше.