Золотое руно

Поезд набирал ход. Замелькали окраины последней перед Новосибирском станции, домишки и перелески, осыпанные осенним золотом.
Я возвращался из командировки. До Новосибирска оставалось четыре часа пути, но вещи были уже собраны, приготовлены на выход и я сидел и смотрел в окно.
В купе заглянула проводница и пропустила вперед пассажира.
— Вот здесь и поедете. Чаю принести?
—Да, конечно, - сказал пассажир и стал устраиваться.
Ему было лет тридцать – тридцать пять. Он положил рюкзак рядом с собой, а большую корзину поставил наверх. Снял штормовку, уселся удобно и сказал:
— Ну что ж, можно и перекусить.
И стал извлекать из рюкзака: кусок сала, несколько яиц, огурец, помидоры, хлеб.
Проводница принесла два стакана чая.
— А вот и чаёк вовремя прибыл! Спасибо, красавица, - сказал пассажир и, когда проводница вышла, обратился ко мне. – Присоединяйтесь, до города часа четыре пути, а так поедим, поговорим, вот и время быстро пролетит… Тут у меня к столу кое-что имеется.
Он извлек из рюкзака металлическую фляжку и раскладной стаканчик.
— Грибник? – спросил я.
— Да. Вот бродил целый день, кузовок наполнил… Последние нынче грибы, зима скоро… Ну, за знакомство?
Мы познакомились. Звали его Володя Звягин и работал он на заводе «Сиб…маш». Была у него семья: жена и двое детей. Он так и сказал: «Решил, вот, детишек с супругой грибами с говядиной побаловать». Была в нём какая-то неторопливость, основательность.
— Почему за грибами так далеко поехал? – спросил я.
— Ближе то грибов нет. Нынче грибники какие пошли? Пройдут, с корнями подчистую сметут всё, так после них двадцать лет ничего не родится. Измельчал грибник, будто последний год доживает, повырывал всё, а там расти не расти, не его дело. Раньше ведь не так было, бережливей к природе относились. Ведь так?..
Я кивнул ему в знак согласия, а он продолжил:
—Вот смотри, что получается: по программе  КПСС у нас к 1980 году должно быть построено коммунистическое общество, то есть, от каждого по способности, всем по потребности. Должно наступить полное изобилие для всех желающих. А что мы имеем на сегодняшний день в 1987 году? Семь лет, как опустели полки в магазинах… Хорошо, что на заводе хоть раз в месяц по 2 кг мяса дают по два рубля за килограмм. На рынке то оно по четыре продается… Ну, давай ещё по маленькой!
Закусив, Володя продолжил:
— Или возьми горбачевский указ антиалкогольный. Что уменьшил он пьянство? Да никак нет! Раньше человек заходил в Гастроном и покупал одну бутылочку. А теперь, найдя винный магазин и выстояв в очереди час другой, обязательно берет две, положенные по регламенту, ему бутылки – за одной и стоять, вроде, смысла нет! И магазины то сделали маленькими, не удобными, чтобы люди стояли часами и мучились. По замыслу Горбачева, они должны были думать: «Чего это мы, дурашки, из-за пьянства мучаемся?». А люди то в очередях, в этих петлях Горбачева, думали: «И чего это нас государство так не любит и издевается как хочет? Решает за нас, пить нам или не пить».
— Пить или не пить, вот в чём вопрос! – сказал я.- А на заводе у вас как перестройка идет? Говорят, сейчас директоров стали избирать коллективом.
— Директоров не знаю, а вот начальников цехов…
И Володя Звягин рассказал мне историю.

1

Был я в отпуске на Алтае у родственников, ездили всей семьей, прекрасно провели время, хорошо отдохнули. В понедельник выхожу на работу. Подходит ко мне наш комсомольский секретарь цеха  Коля Хмельник и говорит:
— Привет передовикам! Ты за кого стоишь: за Журина или за нас?
Журин Петр Петрович — это наш начальник цеха.
— За кого это за вас? – спрашиваю.
— За нас – это значит за нашу группу.
— Не морочь мне голову, Коля! – говорю секретарю и к станку направляюсь.- Я с комсомольского возраста вышел, полощи мозги молодым.
— Да подожди ты, Звягин! Группа у нас инициативная создана. Хотим начальника цеха переизбрать.
Та…ак, думаю, пока я на Алтае отдыхал, вы тут в цехе без меня  какие дела развернули. Руку на Петра Петровича решили поднять.
—И кого же ваша группа в начальники цеха наметила?
Коля огляделся по сторонам и, приблизившись ко мне, сказал:
—Ты только пока сильно не распространяйся, наш кандидат Лева Бридман.
—Лева? – удивился я.- Чё это он в начальники захотел?
............
1987 год