Инопланетный молодец и питерская девица

Еду в Псковскую. Прямая лежит до Пыталово.
Билет брала за неделю до отъезда, но достался только в общем вагоне. Лето, народ тронулся в отпуска. Ладно. Одну ночь продержаться, восемь часов простоять – не страшно. Простоять не телом, но духом. А дух у меня пока крепкий. Поехала.
Вагон обыкновенный плацкартный, то есть, полки, и на них дико захотелось вытянуть ноги. Но нужно культурно сидеть рядком – по трое с каждой стороны. Сижу. Поскольку пришла в купе первая заняла место у окна. Тихо порадовалась, что повезло. Поезд тронулся, и оказалось, что как раз не повезло. Те, кто был с краю, сразу же полезли на верхние полки и приняли горизонтальное положение, что на случай предстоящей ночи самое рациональное положение.

Я сижу у окна, как умная Маня, а, вернее, как неопытный товарищ. Ноги протянуть некуда. Справа от меня - серьезный крупный молодец в шортах. Не скажу же ему: «Дай-ка я рядом с тобой ноги протяну». Я ему  советую: «Полезайте наверх, поспите». Он упорно отказывается, отговариваясь тем, что ему ехать сидя не впервой и завтра он отоспится дома.

Он то, может, и отоспится, коль едет домой, а я еду в гости, где поспать вряд ли удастся.
Но его не уговорить. Делать нечего, сижу, уже как умная и стеснительная Зоя.
Напротив нас расположились две девчушки, тоже изображают умных, не ложатся. Уже выехали за Питер. Пошла проводница, билеты проверять. Тут я особо обратила внимание на своего соседа. Привлек его диалог с проводницей. Прозвучало слово «виза». Он говорит: «У меня ее нет, я - инопланетянин». Я ушки навострила, писатель я или не писатель. Забыла сказать, поезд рижский.

- Вам и не нужна виза, очень даже неплохо устроились.
Уже не поговорить с соседом я не могла. Зовут его Андрей, едет из Питера с курсов повышения квалификации. Моряк, руководящий состав, третий помощник капитана, плавает на торговом  судне.
Мой вопрос не оригинален: «Как вам «не гражданам» живется там?».
- Особо не достают, - он отвечает.
- На работу не устроиться.
- У меня уже есть работа. И так у каждого. А унижаться, просить гражданство не собираемся. Нас много таких упертых. Лучше быть инопланетянином.
Парень умный, да красивый – не пропадет.
Его порасспросила, теперь за девчушек примусь. Они едут в деревню, в пустой бабушкин дом. Бабушка с ними в Питере живет, и попросила сфотографировать на мобильник высокую траву, которая опутала весь двор. Девчушкам поручено ее выкосить. Они поживут там недели две, отдохнут, молочка попьют, еще расцветут. В общем, едут на свою историческую родину.
Сидим вчетвером, поговорили, вернее, я с ними поговорила, а впереди долгая ночь.
Девчушки пошли переодеться, приходят, сразу достают карты. И хотят начать играть между собой.

Тут я встряла: «Не возьмете и нас?». Объединились вчетвером.
- Что умеем? - и следует название нескольких карточных игр. Они втроем блеснули своим глубоким проникновением в тему. Но я только в «дурака». Пошли мне навстречу.
«Дурак» был до часу ночи. Все последовательно им становились, было весело. Я раздухарилась, спать уже не хотелось.
Девочки – студентки. Даша представилась, «бедные студентки». На что я ехидненько хмыкнула: «На бедных вы не тянете». Даша вся в золоте – три крупных цепочки, кулоны, кольца, серьги. У меня за всю жизнь столько золота не было.
Вторая девочка явно питерская и едет в Псковскую в гости. У нее лицо питерской интеллигентки – худосочное, слегка удлиненное, с прямым носиком. А вот Даша – та явно псковского происхождения. Круглолицая, с курносым носом, щечки пухлые, губки пухлые. Вроде бы простоватое, ан, нет, исконно русоватое. Симпотявое. Ей бы косу до пояса да сарафан цветастый расклешенный. Девушка из русской сказки. Но одета она очень модно – кофточка такая, что шикарный бюст весь наружу, только соски прикрыты. Такие круглые, и думаю, мягкие полушария, белые, белые. Куда там силикону! Снизу комбинезон. И перекладина от комбинезона полушария прикрывает.
Но это было поначалу. Когда присоединился к нашей общей играющей компании Андрей, парень видный по всем параметром, и лицом, и телом, перекладина от комбинезона, этак, нечаянно спустилась, и я увидела, какая у нее откровенная кофточка, и что она не могла скрыть.

Явно это было сделано для Андрея. Знать, понравился инопланетный молодец питерской девице, хочется ей предстать перед ним в полной или не совсем полной красе. Дашенька в процессе карточной игры часто пристально взглядывала на него, и лямки комбинезона то опускались, то поднимались, то есть, то прятали, то скрывали ее женские прелести. Будь я мужчиной, ей Богу, не устояла бы.
Во втором часу ночи, когда надоело играть в «дурака», и Андрей вызвался показать какую-то другую игру, как он ее, предварительно извинившись, назвал «рас****яй», я все-таки отчалила на верхнюю полку, очень захотелось спать, да и им чтобы не мешать.
Спать на жесткой полке, без матраса я пока не научилась, и, конечно, это был не сон, а что-то, что подремыванием-то не назовешь. Сквозь шум от стука колес, людскую речь, которая ничуть в вагоне не приутихла, хотя была глубокая ночь, я слышала, как Андрей учил девушек новой игре. На время я уже не глядела, девочки обещали меня разбудить в Пыталово, туда прибывали в четыре с копейками.

Видимо, я все-таки поднимала голову, потому что помню такую картинку: одна девушка лежит на нижней полке, на которой я сидела, Даша на своей, свернувшись калачиком, а Андрей – на верхней полке через проход. Всех сморил сон.
Пыталово, оказывается, не проспишь, чего я очень боялась. Там – таможня, поезд стоит сорок минут. Как загомонили все разом и громко, я, конечно, встряхнулась от подремывания.
Девочки тоже встали, один Андрей продолжал спать или делал вид, что спит. Нам уже выходить, я  говорю Даше, кивая на него: «Попрощаться-то надо!».
Она пожала плечами: «Он спит», и мы вышли из вагона.
Не захотел инопланетный молодец, хоть и моряк, обрести гавань в Питере. Не захотел! В обстоятельствах я, конечно, уже не смогу разобраться.