Любовь и яичница

АРКАДИЙ ФЁДОРОВИЧ КОГАН - ВТОРОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ "ЛЮБОВЬ И ЛЕТО" ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ

«Любовь, как ангел, пролетела, и лето тут же отцвело...» - подумал Николай Семенович под басовитые раскаты грома и залил прожаренные с луком куски сала тремя яйцами. Яйца были гусиными. Сало было свиным с тяжелыми мясными прожилками. Лук – фиолетовым от сладкой злости.
- Чуть не забыл! - воскликнул Николай Семенович, и достал их холодильника пару шампиньонов. Покрошил их и, немного полюбовавшись, прикрыл все это безобразие крышкой.
Он всегда любил это чрезвычайно вредное блюдо, но последний раз ел его двенадцать лет назад, накануне свадьбы. После свадьбы власть на кухне, да и вообще в жизни, перешла к жене, Людмиле Борисовне, а она, как и полагается порядочной женщине, была сторонницей здорового образа жизни. А потому, футбол, рыбалка, банька, пиво, водка, а уж тем более пиво с водкой, жирное, сладкое, соленное, маринованное, как и вообще вкусное и интересное, постепенно исчезло из его жизни.  Остались сериалы, выезд на дачу и в огород, культпоходы в места сгущения культуры (выставки самодеятельных художников, лекции в клубе, встречи с интересными людьми за деньги), приемы гостей ответные визиты. Друзей постепенно вытеснили подруги. В отместку он попробовал приударить за одной-двумя, но они оказались такими занудами, что возвращение к Людмиле Борисовне после этого казалось шумным весельем…
Николай Семенович приподнял крышку и полюбовался дымкой, которой постепенно затягивались оранжевые, как летнее солнце, желтки. Гроза громыхала, дождь то усиливался, то ослабевал, яичница скворчала. Симфония души! Николай Семенович достал из холодильника запотевшую ноль семь. Когда-то они называли такие бутылки «Бондовками». Правда, Бонд – он два нуля семь, ну да Бог с ним. Аккуратненько постелив на стол газету, он грубо накромсал на нее варенку, швырнул рядом с ней зеленый лук, несколько редисок и бережно извлек из серванта граненый стакан, который пылился там долгие годы, как трофей, взятый феминизмом в боях с отжившим свое патриархатом. Посередине стола на подставочке заняла свое место сковорода с «безобразием».
- Ну вот, кажется, и все, - снова сказал, обращаясь непосредственно к себе, Николай Семенович.
К торжеству, посвященному наконец-то случившемуся разводу, все было готово. Многолетнее иго подошло к концу. Завтра – на рыбалку, послезавтра - в баньку, в субботу – на футбол. И после каждого мероприятия – девочки. «Нет, все-таки девочка, пока не жена – вещь!» -  подумалось ему. А пока думалось в стакан булькалась маслянистая с холодильного морозца сорокоградуская. «А хорошо ж разводиться летом, в грозу. Водка с мороза, а не холодно!». Рука бережно несла стакан к протянутым как для поцелуя губам. И тут прозвенел звонок.
Первый звонок. Рука остановилась.
Второй звонок. Стакан вернулся на стол.
Третий звонок. Ноги понесли его к двери.
Скрипнула дверь. На пороге стояла Людмила Борисовна с двумя авоськами в руках и вся в прическе, видимо, только что от визажиста.
- А я подумала, что ты теперь неженатый. Тебе, наверное, любовница нужна, - сказала она и переступила черту.
Николай Семенович глянул на часы. На свободе он гулял ровно пять часов восемнадцать минут.
«Любовь, как ангел, прилетела, и лето тут же расцвело».


Рецензии