Сейчас, собственно, уже и не важно, с чего все началось. Гораздо важнее, где все закончиться и как. И закончится ли вообще. Наверное, это хороший урок тем, кто еще не знает, что за свои поступки надо отвечать. И как не отвечай, все равно будет хуже, чем можно себе представить.
Итак, во всем и всегда виноват сам человек, не важно почему, просто это непреложная истина. Но я оптимистка, и считаю, что все можно исправить. Главное иметь терпение, желание, друзей… деньги, недвижимость… вообще, чем больше, тем лучше. Короче, я заварила эту кашу, мне и расхлебывать, а точнее нам. Нас двое. Я и моя сестра (кстати, младшая, аж на почти целый год). Меня зовут Софии, а ее – Энн. Имена, разумеется, выдуманные. Но в этом месте врятли кому-либо есть дело до наших настоящих имен. В данный момент мы находимся не совсем там, где хотелось бы, и даже совсем не там, где должны. Если адрес нашего нынешнего местопребывания записать покороче, без громоздких формул и ветвистых схем, то это будет звучать примерно так «параллельный мир, с черт знает каким номером». Попали мы сюда не по доброй воле, разумеется, а по не очень счастливой случайности. Как бы то ни было, это совсем не весело! Если вы думаете, что у нас, с перемещением в этот мир, сразу прорезались незаурядные способности магов третьей степени, или тут же появился опыт владения разным средневековым оружием и восточными единоборствами, или хотя бы повысился уровень IQ, то вы ошибаетесь. И дело не в том, что нам все это предлагали, а мы благородно отказались и решили сразиться со злом исключительно с помощью своей силы воли. Вовсе нет! Мы, может, и рады бы были порадеть за правое дело, да вот дела то и нет. И еще мы тут вообще никому не нужны. То есть, попасть то домой нужно нам, а всем на это с высокой башни начхать. Ну, правильно: прописки нет, профессии нет (ковать железо, делать мечи, пахать землю, править страной, готовить яды и считать звезды в наши планы не входило), письменности не знаем (хорошо хоть вообще понимаем язык), одеты не так, ведем себя по-другому, еду готовим иначе… ни дать ни взять неандертальцы с луны пожаловали. Хорошо еще они не додумались сжечь нас как ведьм в ритуальных целях.
Ах, да! Забыла упомянуть! В этом «прекрасном» месте мы находимся уже 8 часов, 30 минут и очень много секунд… Ближайший город, деревня или другой населенный пункт нам пока не попадался. Видимо потому, что мы никуда пока и не ходили. Есть очень хочется. Как отсюда выбираться и куда идти никто не в курсе. Все идет к не очень уместной в таких условиях панике.
Вокруг нас лес, лес и… ничего кроме леса. Все тихо, мило и благообразно. Птички поют, комары летают. Вообще, лето. И слава Богу! Попади мы сюда зимой, мы бы тут же замерзли, а потом нас бы съели дикие медведи. Или нет, сначала нас бы съели, а остатки бы замерзли. Как хорошо, что сейчас лето, жалко только, что в лесу. И ни одного разумного существа (кроме нас, видимо); был один, старичок, а как нас увидел – закричал и убежал… в лес. А куда тут еще можно деться?
- Ну что, идем?
- Куда? – Всполошилась Энн.
- Куда хочешь. Первый раз предоставляется такая свобода выбора. Ни одна тропинка не указывает нам, куда идти. Почти идиллия.
- Не ерничай. Может, пойдем вслед этому деду? Уж больно резво он поскакал. Может там деревня?
- Может. И даже, скорее всего так и есть. Но вот то, как мы не сильно приглянулись ему, мне не нравиться. Представляешь: целая деревня громко орущих, хаотично бегающих селян. Веселенькое зрелище, наверное.
Сестра недовольно хмыкнула и стала собираться:
- Я рада, Соф, что тебя привлекает эта картинка. Тем более что выбора у нас особенно нет.
- Да уж. Давай хотя бы сначала не очень близко подойдем. Присмотримся. Отловим какого-нибудь колхозника или фермера и все разузнаем.
Логика в нашем плане прослеживалась, а вот рациональности никакой. Что мы скажем этим людям, как они могут отреагировать, кто знает? Решили только звать друг друга этими вымышленными именами (вдруг их магия, если она есть, конечно, основана на похищении нашего второго Я через настоящее имя!).
А дальше решили действовать по обстоятельствам. Главное не разделяться! План безупречен! Мы полны решимости! Нами движет одна из самых могущественных сил в природе – голод! Вообще, все, как водиться, не предвещало ничего страшного, смертельно-внезапного или хоть какой-нибудь беды. Собственно, и хорошо, что не предвещало. Нам для полноты картины не хватало паники, душераздирающих историй и причитаний.
- Мы идем уже 3 часа. Где эта долбаная деревня, с ее психованными жителями и, надеюсь, с едой?
- Может, мы не там свернули? – Энн задумчиво покосилась назад. – Мы вполне могли заблудиться. И, кстати, ты же должна хорошо ориентироваться на местности. Вот и скажи, куда мы идем, Сусанин.
- Вот я и ориентируюсь. Но на голодный желудок, знаешь ли, как-то плохо получается. Из-за урчания живота я своих мыслей не слышу.
- Да? А я слышала, что на голодный желудок лучше думается. – Энн сказала бы и еще что-нибудь жизнеутверждающее, она это умеет, можете не сомневаться. Чтобы я без нее делала?.. Однако, мы почти пришли.
- Дом. – Энн как-то удивленно оглянулась, толи ища остальную деревню, толи ее жителей.
- Ага. А ты думала, мы сразу на центральную площадь попадем?
- Эта деревня стоит в таком густом лесу, что я не удивлюсь, что у них вообще нет площади. Так, кусочек земли метр на метр, не заросший кустарником.
Вышеупомянутое здание типа «изба» выглядело вполне жизнерадостно, добротно, надежно, и в соответствии с окружающей местностью. Стояло на земле, стены сложены из толстого сруба, крыша из листьев, сучьев и веток, торчащих как колючки ежика в разные стороны, и еще какого-то хлама. Вообще, хозяева, скорее всего надежнее, надеюсь, добрые, но не сильно аккуратные. То есть можно рискнуть познакомиться. Но с кем? Сразу ломиться в дом в поисках еды как-то не вежливо. А вокруг ни души.
- Может, они нас ждут? – Я старалась говорить шепотом. Не из-за страха. Так, на всякий случай. – Мы тут стоим, пялимся на их квартирку, а они где-нибудь в засаде ждут, как бы долбануть нас из-за куста своими дубинками, или что там у них…
- Тогда давай обойдем деревню с другой стороны. – Шепот Энн был гораздо тише моего. Я уже жалела, что не сообразила сразу такую элементарную мысль. Естественно ждут, и, естественно с этой стороны. И нам повезет, если они еще не оцепили всю деревню.
- Идем вправо. Тихо и быстро. Может нас хотя бы спросят, чего ради мы приперлись, а только потом застрелят…
С другой стороны все выглядело примерно так же. Пара домиков и не одного жителя. Я уже начинала злиться на этих людей. Давно бы поймали и накормили. Так нет! Ни звука, ни движения. Наконец мы решили войти в деревню. А что мы теряем? Бродить вокруг нее нам уже надоело. Если нас кто-то и ждал в засаде, то мы прошуршали мимо них раза три минимум.
Идти в деревню оказалось легче, чем ходить вокруг нее. Земля часто была утоптана, а лес (что приятно, после угнетающего вида сплошных диких зарослей) местами вырублен. Возле большинства домов расположились довольно уютные садики. Я с облегчением отметила, что в этом мире, как и у нас, некоторые люди питают страсть к какому-то нереальному количеству грядок.
Возле третьего по счету домика на грядке копошилась женщина. Я сделала самое милое и приветливое выражение лица, которое вообще могла изобразить и с самым радушным голосом обратилась к полосатой юбке (до этого момента ничего кроме нее мы не имели чести лицезреть):
- Здравствуйте, Добрая Женщина! Мы странники из Очень Далекой Никому Неизвестной Страны. Мы проделали длинный путь. Нас подстерегали опасности и ужасы всего Мира на пути к вашей прекрасной деревне. Мы прошли через огонь и воду, медные трубы и стальные шпалы, практически через 7 кругов ада. И вот, когда мы уже практически отчаялись выбраться из густого леса, когда великая печаль о нашей судьбе овладела нашими сердцами…вот тогда на нас снизошла благодать и озарение в виде вашей славной деревеньки, и, в частности, вас. Мы благодарим судьбу за этот прекрасный случай, который свел нас! Однако, на сложном каменисто-тернисто-колдобистом пути нас поджидало больше опасностей, чем мы могли себе даже представить. По пути сюда нас самым безжалостным образом ограбили. Отобрали все: еду, лошадей, деньги, одежду, сотовые телефоны, записные книжки, зеркальца и даже проводника. Теперь же мы смиренно просим вас о помощи. Да не оставите вы нас в беде, как бы и мы не оставили вас!
По-моему, моя речь должна была произвести необходимое впечатление. Да что там стесняться, я просто горжусь своим ораторским талантом! Будь я юристом, цены бы мне не было. Я учла все: про страну умолчали, богов не затронули, лес не оскорбили (деревню тоже), комплиментов наговорили, жалость вызвали, уважение тоже. Даже на наш голод тактично намекнули. А заодно объяснили свои неподходящие костюмы. Женщина должна была безропотно поверить всему! Или хотя бы пожалеть нас…
Одно маленькое замечание. Во время моего монолога женщина стояла спиной к нам и, простите, попой к верху. Так что непонятно, слышала ли она нас вообще, а если да, то с какого места слушала. И уж тем более не ясно, почему мы были уверены, что она старушка, да еще и добрая. Наверное, сработали старые добрые стереотипы. Ну, в самом деле, не мог же нам сразу повстречаться отрицательный персонаж, который, распознав в нас своих потенциальных будущих самых страшных врагов, предусмотрительно зарезал бы нас в самом начале рассказа. Так что все эти мысли промелькнули в голове моментально, примерно секунды за полторы. Но за это время старушка разогнулась и даже повернулась к нам. И…ничего. Нормальная женщина, средних лет, достаточно хорошенькая. Я бы сказала, что у нее проницательный взгляд, если бы могла себе его представить. Но глаза определенно были не глупыми. Ни клыков, ни зеленой кожи, ни даже бородавок, которые бы намекали на связь их владелицы с потусторонним миром, или хотя бы на принадлежность ее к какой-нибудь экзотической расе. Темно-рыжие волосы, убранные в пучок. Темные глаза, морщинки в их уголках, сильные руки (ни я, ни сестра не рискнули бы сразиться с ней в армрестлинге, у нас по сравнению с ней были просто куриные лапки), в целом полноватое тело, но не лишенное гармоничности, втиснутое в однотонную тканую рубашку и полосатую темную юбку до середины голени. Портрет в целом не шокирующий, а доже располагающий к себе. И с чего это мы решили, что мы попали в другой мир? – промелькнула слабая надежда. У нас есть такие же точно тети, с точно такими же руками. Но, как я уже сказала, это была ОЧЕНЬ слабая надежда.
Женщина глядела на нас пристально-оценивающим взглядом, попутно отряхивая от земли неестественно толстые перчатки. Наконец она заговорила:
- Вы просите ночлега и еды? – она спросила это так естественно, как будто мы тут уже раз в пятый приходим. Я и не надеялась, что все будет так просто.
- Да! – Энн выдала нашу общую мысль, особенно на счет еды.
- Я дам вам ночлег и пищу. А взамен вы прополете мне мой сад. Это примерно еще пять таких грядок – и она махнула рукой в направлении той, на которой она только что трудилась.
Сделка показалась на редкость удачной. Что стоит прополоть всего пять грядок? У кого есть шесть соток, тот поймет, что это мелочь. Вот так решили и мы. Недолго думая, мы согласились. Прополка была назначена на завтрашнее утро. А сейчас, о чудо, нас ждали еда и кровать.
Видимо, я оптимист по натуре. Как я могла забыть про законы подлости – не понятно. Ведь если что-то неприятное может случиться, оно обязательно случиться! Так всегда и везде. Во всех мирах, измерениях и галактиках. То, что нам дали на ужин, назвав при этом едой, совершенно было на нее не похоже. Как мы и хотели, это было горячим, но уж никак не съедобным. Вообще есть несколько видов продуктов, которые я не люблю: манная каша (это с детства), печень (это не известно почему) и солянка (это со школы). Примерно все это, только вперемешку, прилипло к стенке моей тарелки в виде бесформенного комка неизвестности. Вместо вилки или ложки было нечто среднее между ними, эдакая вилка-ложка два-в-одном. Как выяснилось, это вообще крайне многофункциональный предмет.
После такого ужина о кровати стало страшно даже думать. Представлялось что-то между загоном для хрюшек под открытым небом и станком для четвертования. Эта тетка явно обладала чувством черного юмора и садистскими наклонностями.
Наши опасения на счет кроватей, естественно, не оправдались. Все оказалось гораздо хуже. Как обычно… Вышеназванные предметы мебели находились, что удивляло, под крышей. Но в потолке было столько дырок, что можно было во всех подробностях разглядеть звездное небо. Такой поворот событий мог бы удовлетворить потребности в знаниях даже самого взыскательного астронома. Каковыми мы, к несчастью, не являлись. О стенах вообще не говорю, к ним было страшно приближаться, не то, что прикоснуться. А вот сами кровати поражали простотой дизайна, были, видимо, изготовлены художником минималистом, да еще и очень обделенного бюджетом, выделенным (а может и вообще нет) на данное изделие. Я почти уверена, что эти тумбы были найдены хозяйкой на ближайшей помойке. Не понято только, зачем ей было тащить эту рухлядь домой. Но, может у них так принято на случай особых гостей? И в доказательство этих догадок, мы чувствовали себя действительно по-особенному! На каждой из них было ( о чудо!) по подушке. А у Энн оказался особый бонус – одеяло. Хотя, принимая во внимание то, что данный предмет был один, то, видимо, предполагалось, что мы будем спать под ним посменно. Естественно всю ночь под ним проспала Энн. Просто потому, что мы забыли проснуться для обмена. Но ночи здесь оказались теплыми, и мы не смогли замерзнуть, хотя я очень старалась. Нас не удалось разбудить даже толпам насекомых, которые летали, ползали и жужжали вокруг не переставая (хотя откуда мне точно знать, я ведь спала).
Утром пытка постепенно закончилась. Хотя наши спины хорошо запомнили эту ночь. Мы, охая и кряхтя, кое-как оделись. Потом пришла хозяйка. Подкралась очень незаметно, ей бы в партизаны или в разведчики. Просто тень какая то. Она возмутилась, что мы бессовестно долго спим до семи утра, и послала нас умываться к огромному чану с водой. Мыла не оказалось. Зато были листья какой-то травы, видимо, не плохая замена моющим средствам. А зубы пришлось чистить с помощью палочки с расщепленным концом. Завтрак был намного лучше ужина. Это, как мне кажется, спасло нас от голодной смерти. Пирожки, кефир (я надеюсь, это был именно он) и чай из трав были намного приятнее. Я даже прихватила пару пирожков на дневной непредвиденный перекус и на случай неудачного обеда.
Теперь мы были полны решимости, и нам не терпелось приступить хоть к какими-то действиями.
На самом деле, это было серьезной проблемой. Нам необходимо было что-то делать. Еще лучше, если это дело вело бы нас к возвращению домой. Но если остановиться, опустить руки и смириться с положением вещей, то можно заработать себе депрессию мирового масштаба. Просто есть некоторые вещи, которые в определенных обстоятельствах человек просто должен делать.
Так, например, если вы попали в другой мир, вы просто обязаны (и вы это прекрасно осознаете) пытаться вернуться назад. На то есть куча причин. Начиная с той, что здесь вам просто не выжить и заканчивая тем, что вас ждут дома (волнуются, нервничают, расстраиваются, злятся, скучают, но ждут). Но самое главное, что ваше место НЕ ЗДЕСЬ. И это понятно всем. В мире должно быть равновесие и хотя бы относительный порядок. И поэтому всех очень напрягают такие аномальные явления, как, например, мы в этом мире. А мы, как говориться, не против. То есть, поможем, чем сможем. Ведь и мы хотим домой. Из этого всего понятно, что надо что-то делать в этом направлении. Ближайшей целью стали грядки. И мы смели все на своем пути к этой цели. Пусть она и маленькая, но зато это первый шаг. И его надо сделать не откладывая.
Нам в двух словах описали круг поставленных задач: сообщили общие признаки сорняков и не сорняков. Из перечисленных хозяйкой свойств выходило только одно: сорняки – это те, что плохие, а не сорняки – те, которые хорошие. Четких отличий не было. Нам выдали по ведру, палке-копалке (что-то вроде тяпки, только из очень твердого дерева и не понятной формы) и еще дали перчатки, причем такие, как будто мы собираемся в них работать с радиоактивным оружием, а не сорняки корчевать.
И вот мы, наконец, пришли на злополучные грядки. Ничего аномального там не наблюдалось. Не было не сорняков, ростом с дерево, не жутких плотоядных насекомых; даже никаких проклятий на этих грядках не наблюдалось. Да и сорняков было маловато (не то, что у меня на даче), как и других растений. На грядках очень местами и совсем не часто торчали толи петрушка, толи укроп, толи салат. Причем расстояние от одного до другого было не меньше метра. То есть переполоть это элементарно, даже невзирая на размер самих грядок. Осталось только разобраться, которые из них сорняки.
- И что будем делать? – видимо я изрекла нашу общую с Энн мысль-вопрос.
- А я откуда знаю? Может вернуться за новой консультацией? Они же вообще одинаковые!
В процессе спора мы вплотную подошли к одному из растений и стали его пристально рассматривать.
- Листьями они, вроде, одинаковые. Может корни разные? Выкопаем и посмотрим? Мне кажется, у не сорняков должны быть съедобные корнеплоды… ну хотя бы на вид.
- Предлагаешь каждый выкапывать? Задолбаешся. Можно оторвать веточку, помять в руке и проверить запах. Сорняки пахнут неприятно. Потом можно пустить на него насекомых, если они его едят – значит не сорняк.
- Точно. С насекомыми – это хорошая идея. Помнишь бабочек-капустниц… - договорить я не успела…
- Ну, хорошо! Ваша взяла! Я – сорняк! Самый натуральный сорняк! Только выселять меня отсюда незаконно! Слышите?! Варвары!! Еще бабочками пугают! У нас, между прочим, пытки и запугивания запрещены!!
- Оно разговаривает… - такого от здешней флоры я не ожидала.
- Может это, конечно, и слуховая галлюцинация, но не у нас же двоих сразу! - Энн пыталась лучше разглядеть растение. Видимо искала глаза или хотя бы рот…
Долго обсуждать с сорняком вопросы законности прополки грядок я не собиралась. По-этому надела пуленепробиваемые рукавицы, вооружилась копалкой и стала невозмутимо его выкапывать. Надо признать, что это трудновато было сделать. Возмущенное растение крыло нас такими словами… хоть записывай. Такими темпами наша прополка ближе к обеду превратилась в какой то цирк или балаган. Мы как инспекторы или следователи дотошно выясняли у растений «ху из ху». Короче, разводили. Естественно, каждый сорняк в душе какая-нибудь орхидея. И признавать суровую реальность, естественно, ни кто из них не стремился. Но мы, люди воспитанные на мультфильме «Следствие ведут колобки», достаточно успешно справлялись с ними.
За время прополки этих злополучных грядок мы наслушались и наговорились на полгода вперед. Повысили свой словарный запас нецензурных выражений примерно в четыре раза и успели возненавидеть все растения в этом мире, не то, что сорняки. И тут у Энн внезапно, практически вдруг откуда не возьмись, проснулась совесть:
- Знаешь, а мне их немного жалко.
- Но ведь мы их не убиваем, а просто переселяем. За не уплату долгов за воду и удобрения, а еще налог на землю…
- Все, все. – Энн примеряющее засмеялась. – Вот, кстати, последнее растение. Спорим – сорняк?
- Сейчас побеседуем, и он сам все расскажет тетеньке инспектору. Да? Где вы были в ночь с 28-го по 30-е?
- Хи-хи! Ты у него еще паспорт и прописку спроси! - подхватила шутку Энн.
Мы минут пять хихикали и глумились рядом с растением. Цветок, слышавший все это, делал листики торчком и бутонами старательно косил вверх и вправо от нас. Видимо этим он хотел показать надменное высокомерие благородного растения и превосходство над презренными смертными и их тяпками.
Презренные смертные, то есть мы, не унимались. Смеялись во весь голос. Соседи, случайно–исключительно-в-благородных-целях проходящие мимо, стали не без интереса поглядывать на двух нервно и беззвучно трясущихся от хохота девах, которые занимались совсем не смешным, крайне трудоемким и серьезным, по их мнению, делом – прополкой грядок. Очередная шутка, уже далекая от темы ботаники, свалила меня окончательно. Сестра еще кое-как стояла на ногах, схватившись за живот.
Через минут двадцать высокомерная гордость дала трещину и дала волю любопытству и возмущению.
- Что это вас так смешит посреди огорода, позвольте узнать? Мне, как растению голубых кровей, конечно, все равно, однако, вы своим чрезмерным весельем нарушаете мое благородное спокойствие! Я требую объяснений и извинений! Или хотя бы дуэли. – последнее предложение он (куст) произнес не так уверенно, как все остальное, видимо представив себе дуэль в подробностях. Но, по его мнению, благородные растения говорили именно так. Но его слова и возмущения потонули в новой волне смеха.
Я не знаю, что нас так веселило. Может именно этот куст, считающий себя дворянином, или вся ситуация в целом. Может, нам просто нужна была эмоциональная разрядка. А может, мы просто любим посмеяться. Кое как успокоившись, мы решили с этим доморощенным кактусом (или кто он там еще) поговорить, но долго с ним возиться не хотелось, так что сразу пошли «ва-банк».
- Ну что, товарищ сорняк? Состав преступления суду ясен. Вина видна невооруженным глазом, а присяжные сегодня не в духе. Ввиду этих обстоятельств, вы подвергаетесь добровольно-принудительному выселению.
- Мои врожденные манеры и блестящее образование не позволяют мне дать вам ответ, которого вы достойны. Но я снизойду до того, чтобы еще раз повторить, что я – благороднейшее растение. Эта грядка – мое родовое гнездо, а вы здесь – всего лишь незваные гости. Я прошу вас удалиться, барышни. И учтите, в гневе я страшен и неистов!
Гордое растение опять встало торчком. Будь у него нос, сейчас он был бы направлен в «вершины познания» и точно в облака.
- Все еще строит из себя принца Уэльского. – с сожалением сказала Энн.
- Сейчас проверим, кто тут незабудка, а кто репей. Так ты говоришь, что благородных кровей? И, наверное, воспитывался в высшем обществе? И богат наверняка?
- Да! Это же естественно. Разве сразу не видно? – куст с сомнением уставился на нас, чувствуя явный подвох, но не зная, где именно он скрыт.
- Неужели? – с этими словами я бесцеремонно полезла голой рукой к кусту, дабы выдернуть его самым бессовестным образом. Тот не растерялся и резко ощетинился кучей колючек (откуда он их взял?). Да еще старательно ими размахивал, целясь в мою руку.
- Ага! Вот ты и попался, дружок. Какой же ты дворянин и богач? Где ты видел благородные растения, которые могут сами за себя постоять (или хотя бы посидеть)? Сорняк ты, батенька, и не отпирайся.
Наш зеленый оппонент почувствовал, что прокололся на чем-то элементарном. Давить на свое благородство было теперь бесполезно. Но он был бы не он, если бы его можно было так легко заболтать. И он перешел к другим методам убеждения:
- Ты, начальник, мне тут не гони. Я свои права знаю. Правов у тебя выселять меня нету. Я тут на своей зоне тусуюсь. Что хочу, то и ворочу! Хочу – расту, хочу – вяну, хочу – пересаживаюсь. Так вот сейчас я не хочу выселяться! И вы мне не указ! Поэтому валите-ка вы домой, телки. И без вас насекомых хватает. – при этом он распушил листья и периодически ими помахивал и жестикулировал, если не хватало слов. А не хватало их постоянно, поэтому он стал похож на дергающийся зеленый веник, только перевернутый. Все это веселило нас еще больше. Действительно: спорим с сорняком о его благородных корнях и о прописке – похоже на почти последнюю стадию массовой шизофрении.
- Минуту назад ты утверждал, что благородства у тебя столько, что даже земля в радиусе десяти метров от тебя становиться если не святой, то уж точно самой частной из всех возможных собственностей. А сейчас ведешь себя как последняя шпана. Это я все еще намекаю на вашу сорняковость. Усек или тяпкой будет понятнее?
- Как он нас назвал?
- Что-то связанное с крупным рогатым скотом…
- Ну я ему сейчас покажу скот! Я его сейчас так затопчу! Он у меня узнает, что такое утеря сельхоз земель вследствие перевыпаса!... – я бы бушевала не так долго, если бы меня отпустили. Я бы просто выдернула эту негодную колючку и успокоилась бы. Но меня держала подруга, а гадкая зеленушка уже вошла во вкус пререканий с нами:
- Правду не заткнешь! Вы получите полноценное восстание зеленого класса! Мы повсюду! Мы соберем армию, объявим импичмент правителю и захватим соседние государства с помощью одуванчиков-камикадзе. А учебники по истории превратятся в учебники по ботанике!
Тут мы обе уже не выдержали. Еще бы! Так нагло с нами еще не одна петрушка не разговаривала! Конечно, раньше с нами вообще растения не разговаривали, но это детали, к сути вопроса не имеющие никакого отношения.
- Знаешь, ты права! Этот сорняк окончательно зарвался! – Энн решительно потянулась за тяпкой.
- Прошу вас! Нет, я умоляю! Я сирота. Родители погибли при вспахивании луга. Я даже никогда не был на их могиле. – чертов цветок менял амплуа с пугающей скоростью: теперь он говорил скорбным, жалобным, надрывающимся от печали голосом. Ну, просто жертва репрессий. – У меня никогда не было друзей. Меня сторонились птицы, животные и даже насекомые. Что ж говорить о собратьях. Здесь я нашел приют. Я хотел здесь прожить пусть не очень долгую, но спокойную жизнь. А потом тихо умереть, превратившись в полезное удобрение для других. Мне многого не надо. Просто я стараюсь быть нужным. Но кому нужны сорняки, да еще и не съедобные. Никому. Но я научился претворяться. Я стал похожим на всех. И до этого момента никто не замечал разницы. И теперь меня ждет это темное жестяное ведро. А потом какая-нибудь свалка или компостная куча. Что вам стоит притвориться, что вы ничего не заметили? Всем от этого будет только лучше.
Не знаю кому как, а мне стало жаль его. Не потому, что он тут наговорил. Просто я подумала, что с ним после этого будет, да и вообще, зря мы с ним так… Видимо не меня одну впечатлило это душеизливание.
- Может, оставим его? – спросила Энн.
- Пожалуй… - но я не успела сказать все что хотела. В сад вошла хозяйка.
- Вот вы где. Сколько можно копаться? И что вы возитесь с этим сорняком? – с этими словами она выдернула с корнем несчастное растение, которое в ответ даже не пискнуло. Она взяла ведро и махнула рукой нам. – Идите в дом. Обед на столе.
***
Так и прошло наше первое знакомство с этим Миром. Оказалось, что не все так просто. Мне почему-то думалось, что мы поступили с этим растением несправедливо. Но было уже поздно. В конце концов, он же был сорняком. Но неприятное ощущение все равно не прокидало, засев где-то в области живота, и ненавязчиво напоминая о том, что мы убили ни в чем неповинный сорняк.
Однако, обед превзошел все наши ожидания и тем самым немного сгладил траурное настроение. Его не только можно было есть, он был еще и безумно вкусным. Наша хозяйка, видимо, совершенно не отличалась постоянством, особенно в плане кулинарии.
О сорняке мы быстро позабыли. А если и вспоминали, то только с юмором. Хозяйка (ее зовут Инас) рассказала нам, что эти растения готовы на что угодно, лишь бы их оставили на удобряемых и поливаемых грядках. Она рассмешила нас несколькими историями об этих пресловутых представителях местной флоры и о садовниках. После чего мы окончательно уверились в том, что поступили не только правильно, но и благородно. А как складно он врал то? Мы практически попались.
Вообще после еды настроение было приподнятым. И мы решили пойти прогуляться по всей деревне. Так сказать, ознакомиться с местными достопримечательностями. Как сказала Инас, деревенька была довольно внушительных размеров, и было на что поглядеть.
- По-моему она немного преувеличила размеры деревни. Я даже отсюда и даже без очков вижу последний дом этого Захрюпинска. Где ж мы тут найдем хоть одного приличного мага, или кого там еще, для телепортации нас домой? Ну и занесло же нас! – я просто для проформы говорила и без того все понятные истины, что только усугубляло безысходность ситуации.
Вообще деревенька была крайне маленькой с, буквально, микронаселением и уж тем более никто ничего не знал о параллельных, потусторонних и т.д. мирах. Мы исходили здесь все вдоль и поперек. На что понадобилось плачевно мало времени. Проходя в пятый раз мимо большого дерева на площади (громкое название, не правда ли, для пятидесяти квадратных метров вытоптанной травы) и увидели нереальное для здешних мест скопление людей: целых 5 человек и один амбал на лошади. Естественно, это привлекло наше внимание (в данном случае нами приветствовалось совершенно любое разнообразие, включая даже перелеты шмелей с цветочка на цветочек). Вернее, больше всего нас, конечно, заинтересовал этот незнакомец на коне. Его вид представлял собой нечто среднее между Конаном-Варваром (это я про неправдоподобно гигантский меч и длинные волосы до лопаток), Гераклом (это я имею в виду гипернакаченные мускулы, которыми тот явно гордился) и просто мечтой любой девушки – принцем на белом коне (это я про средство его передвижения – лошадь – которая, кстати, тоже была крайне мускулистой; еще бы: таскать такую тушу на себе).
Этот индивид явно привлекал к себе повышенное внимание. Мы решили подойти поближе. Мало ли зачем он пожаловал. Может подслушивать и нехорошо, но мы слишком любопытны, а эта группа людей так близко, что сама судьба толкнула нас на это. И мы не пожалели! Раз уж незнакомец так статен, горд и величественен, может он знает какого-нибудь волшебника. То, что мы услышали, превзошло наши ожидания. Разговор начал «шкаф» на лошади:
- Вольные хлебопашцы… - патетика в голосе и сдержанно-благородный взгляд в толпу…
- … - непонимающий взгляд толпы в ответ.
- …Трудолюбивые фермеры – снисходительно-гордый взгляд и поворот головы на один градус в сторону пяти человек, которые по инерции считаются толпой.
- … - ожидание продолжения речи, одобряющие жесты типа «давай дальше, чего застрял то?».
- …Смелые охотники и простые люди других профессий! – поворот головы еще на пол градуса и взгляд, не терпящий отказа, но при этом сдержанно-снисходительный.
- … - шепот в толпе, резкое ее уменьшение до количества трех человек, включая нас; зевание; разговоры про погоду; и полное игнорирование качка на лошади.
- …- недоумение в гордом взгляде качка и равнодушие во взгляде лошади.
Собственно, остались только мы с сестрой (из любопытства) и один из деревенских: кузнец (из соображений выгоды – это ведь его потенциальный клиент).
Долгое напряженное молчание, скрип мозга у громилы (даже лошадь навострила уши, прислушиваясь к незнакомому звуку). Видимо, он вспоминал фразу на данный случай. Наконец тяжелый взгляд упал на кузнеца.
- Ты, я вижу, кузнец! – утверждение, не требующее доказательств, тем более, что кузнец был в специфическом фартуке и с молотом за поясом, то есть на нем почти было большими буквами написано: «Я – кузнец. Для тех, кто еще не понял: подковать лошадь – это ко мне!».
- Знатный молот у тебя за поясом! – видимо, перед расспросами полагалось сказать хоть какой-нибудь комплимент. Зуб даю, если бы он решил, что это вольный хлебопашец, то сморозил бы что-нибудь про знатный урожай в этом году.
- Мастерство мое такое. Без него никак! Спасибо на добром слове! – вероятно, кузнец привык к подобным выкрутасам своих клиентов, и уже знал, что ответить, чтобы свести разговор в нужное денежно-прибольное русло. Не дав собеседнику раскрыть снова рот, он предложил:
- Не нуждаетесь ли Вы в моих услугах? Может Коня подковать? Или меч заточить?
Оппонент минуту размышлял, наверное, перебирая в голове весь арсенал мечей и все ноги лошади и прикидывая их боеготовность.
- Нет. – опять гордо-снисходительный взгляд.
Немного разочарованный селянин собрался было уходить. И прошел уже шагов пять, когда услышал требовательный голос за спиной.
- Я еще не прощался с тобой! Мне нужно знать дорогу к Ицилусу! – интересно, он быстрее соображать может, подумалось мне…
- Это прямо и налево. Тропа приведет прямо к главным воротам в город. – задерживаться по пустякам, да еще и неоплачиваемым, мужик явно не собирался.
- Но ты должен меня проводить! – разочарованно-выжидательный взгляд.
Мужик на лошади был похож на статую. Ей-богу, с этого малого можно было лепить любого древнегреческого атлета или полководца. Главное рядом с названием статуи не подписывать его IQ.
Кузнец развернулся и направился к монументу, бормоча себе под нос:
- Боги, когда же это закончится? Как ты сюда то доехал, непонятно. Все что ли к одному тренеру ходили? Давно пора включить испытание на сообразительность во вступительные приключения! Куда смотрят в Совете? Я что, нанимался в Добрые Проводники?...- он говорил еще что-то невнятное всю дорогу (в 250 метров) до края деревни. Затем взял коня за повод, развернул мордой точно по направлению в город, довел до начала тропы, еще раз удостоверился, что лошадь поняла направление движения, обошел ее кругом и встал сбоку от морды, глубоко вздохнул и начал наигранным и отрепетированным голосом:
- Добрый путь тебе, Смелый Странник! Но будь внимателен: места у нас лихие! Зазеваешься – все! Не спастись тогда от духов леса. Удачи тебе в твоих праведных скитаниях… - мужик запнулся, словно что-то вспоминая – и прямой тропы до самого города! – затем он отвесил поклон и помахал ручкой.
Лошадь с всадником довольно быстро затрусила в сторону леса (ну хоть кто-то из этих двоих понял, куда ехать!), а мы втроем повернули в деревню. Кстати, все время мы с Энн были рядом с этим «Шварцнегером». Буквально вертелись под носом, а он на нас не то что внимания не обратил, а даже не посмотрел! Видимо, теряем квалификацию.
Кузнец оказался мужиком общительным (тем более с девушками) и мы весело болтали, пока провожали его до кузницы:
- А что, у вас и правда места тут лихие? – заинтересовалась Энн.
- Да нет! Так просто должны отвечать Добрые Крестьяне. Этих ведь учат там неизвестно чему, только ума не у всех прибавляется от этого. А объяснять им все это самому – себе дороже! Вот и говорим как по написанному. Кстати, вы не считаете, что с поклоном я переиграл? Может, стоило просто помахать на прощание?
- Нет. Все нормально! Он, вроде, впечатлился. – успокоила его я, не слишком понимая, о чем это он говорит.
- А у вас тут нет никаких колдунов, волшебников, ученых? – вовремя спросила сестра, так как тот стал уже заходить в свой двор.
- Как не быть? Есть, конечно. Да вы дорогу лучше у своей хозяйки спросите. Она с ним часто видится. Я бы вас проводил, да работы много. – он поспешно скрылся из виду.
Как, оказывается, быстро разлетаются новости. Просто сверхзвуковое распространение сплетен. Но наличие волшебника явно воодушевляло. Вдруг он сможет нам помочь? Или, хотя бы, не будет от нас шарахаться из-за наших джинсов. Я просто уверена, что кузнецу не понравились именно они! Привыкли тут к многослойно - многотонным юбкам. А мы, между прочим, пытались их одеть. Нам Инас дала сменную одежду. Это, я вам доложу, испытание почище сорняков говорящих будет. Пока мы разбирались в способе одевания этого всего, пока вообще наряжались (одно это уже сделать практически невозможно). В конце концов пришлись по комнате, раза три упали, запутавшись в этих хламидах, и решили, что брюки и удобнее и безопаснее. Я не против юбок. Нет! Я против ТАКИХ юбок!
Недолго думая, мы поспешили обратно к Инас. И может мне кто-нибудь объяснит, почему у них тут тупые амбалы себя так ведут… Вообщем вопросы…вопросы…
Домой мы успели вовремя. Как раз подоспели пирожки. Надо признать, что здешняя кухня нравилась мне все больше и больше. Я даже всерьез подумывала спросить рецепт этих вкуснейших пирожков с мясом.
И, кстати, очень непривычно говорить «пойдем домой» и иметь ввиду именно ЭТОТ дом. Но здесь нас приняли радушно, а если учитывать обстоятельства нашего появления, наш внешний вид, да еще приплюсовать к этому мою вступительную речь, то можно сказать, что нас приняли буквально с распростертыми объятиями.
Так вот, вернувшись домой, мы, пытаясь совместить приятное с полезным - жуя и задавая вопросы, периодически перебивая друг друга – стали расспрашивать Инас обо всем. Как говориться, прорвало. Женщина успевала давать только односложные ответы, а были и такие вопросы, над которыми она, видимо, никогда не думала.
- Говорят, у вас есть тут местный волшебник. – Энн.
- Есть…- Инас.
- …нечленораздельное мычание, жевание и причмокивание – уж очень вкусные пирожки …- Я.
- Конечно, волшебник есть, иначе кто бы, по-вашему, мне посуду заговаривал? Он только предпочитает, чтобы его называли профессор.
- А что это за странные мускулистые типы шатаются по лесам на белых лошадях? – Я наконец прожевала.
- Ах, эти! Это Герои.
- Хм. А они у вас все такие … оригинальные? И, кстати, почему они? Их так много?
- Ну, за последний год это первый. Обычно никто из них к нам в эту глухомань не заходит. Ну, вообще, героев у нас полно. Но многие из них никогда раньше не выезжали из своего города, поэтому иногда возникают некоторые проблемы с местными. Я видела этого издалека, когда ходила сегодня к подруге. Статный он, правда? Да и красавчик. Может из него чего и получится. А разве у вас в стране нет героев?
Мы переглянулись…
- Ну, это как посмотреть. В душе мы все герои. – Усмехнулась я.
- Да и геройство у нас не ценится особо. – Добавила сестра.
- Ну что ж, думаю, нам следует навестить здешнего мага, то есть профессора, раз уж таковой имеется. Пообщаемся с ним на счет местных достопримечательностей.
Мы дожевали, незаметно стащили по одному пирожку в дорогу и пошли в сторону домика волшебника, указанному нашей хозяйкой.
Всем известно, что волшебники, ведьмы, колдуны, шаманы и так далее всегда, вне зависимости от своих магических и других способностей, живут отдельно и достаточно обособленно: либо ты можешь за себя постоять в бою с непрошенными гостями, всевозможными монстрами, духами, магами или дикими животными, либо тебя кто-то из вышеперечисленных отправить на Тот Свет. К тому же, в промежутках между схватками с дикими животными и боями с коллегами, маг-отшельник должен успевать заниматься народной медициной, магией, колдовством и другими сопутствующими их профессии науками. Каждый маг обязан иметь огромную (насколько позволяет жилплощадь) библиотеку, или хотя бы иметь пожизненный абонемент в ближайшей мегабиблиотеке в каком-нибудь страшно древнем городе и иметь доступ к редким рукописям и фолиантам. Волшебник также должен знать все расы, национальности, народы и т.д., которые находятся в данном мире, владеть всеми (в идеале и древнейшими, иначе как читать редкие фолианты) языками и диалектами всех этих народов. У него обязательно должен заваляться кое-какой инвентарь, который при случае можно всучить странствующему герою и внести, таким образом, свою лепту в доброе дело (или злое, в зависимости от предпочтений). Безусловно, он должен быть в курсе последних достижений в магии и знать, что делать в случае природных катаклизмов, вызванных опытами в данной области. Желательно магу быть в дружбе с природой, это упрощает жизнь отшельника: можно не опасаться, что проснувшись утром, обнаружишь, что весь твой огород разрушен шагающими деревьями, а рассаду на окне сожрала хитрая тля. Он должен иметь связь с другими волшебниками (голубиная почта, переоборудованные под это предметы утвари или магические кристаллы – по выбору). К тому же, ему необходимо знать историю данного мира с самых древних времен, дабы хоть примерно знать, чего ожидать от вновь, в который раз, пробудившегося зла. Необходимо также иметь понимание о том, как выглядит чужое волшебство (желательно по именам), чтобы в случае непредвиденных явлений типа случайно появившихся порталов в жуткие измерения, массового пробуждения духов, вызывание демонов или нашествия кузнечиков-людоедов, знать, что с этим делать и, что особо важно, кто в этом виноват.
Вообще, волшебник – это такой человек, который хоть как-то может нам помочь. Только необходимо его в этом убедить. В том, что он нам поверит, сомневаться не приходилось, а вот захочет ли помочь…
Итак, как и ожидалось, домик волшебника находился далековато от деревни. Несколько километров оздоровительной прогулки и мы на месте. Деревянный домик на небольшом холмике. Вокруг милый пейзаж: зеленые полянки, тенистые рощицы. Птички поют, насекомые стрекочут. Маленький садик возле дома. Прямо сказка какая-то.
- Надеюсь, хозяин так же мил, как здешние пейзажи.
- Так давай проверим. – поддержала Энн.
Мы бодро направились к входной двери и постучали. Как и следовало ожидать, сразу никто не ответил. Мы постучали еще раз. И эта ситуация могла затянуться на долго, если бы Энн не догадалась дернуть дверь на себя – она оказалась открыта.
- Как славно. Пошли? – моя сестра было собралась переступить порог.
- Ты с ума сошла! – захлопнула я дверь перед ее носом.- Неизвестно, что можно ожидать от этого старикана. Откуда мы знаем, как он относится к незваным гостям, которые вломились в его дом без приглашения и даже без стука.
- Мы стучали… - обиделась за правду соратница. – К тому же, в деревне к нему хорошо относятся. Скорее всего, он безобиден для двух заплутавших девушек (а то, что он старик, этот только подтверждает). По крайней мере, он нас сначала выслушает! – Девушка немного помолчала, глядя на мое лицо, видимо, полную решимость настоять на своем, и добавила – Ну хорошо, давай еще разок постучим.
Мы стучали в дверь еще минут пять с переменным успехом – то нам казалось, что за дверью кто-то шуршит, то обнаруживалось, что это я облокотилась о старый косяк – но войти не решались. Примерно на шестой минуте дверь внезапно распахнулась (причем внутрь!) и я, от неожиданности и по инерции пару раз стукнула по месту, где недавно было дерево. Только там теперь был рослый парень размером со шкаф. Темные волосы, загорелое лицо, простая тканая рубаха. Для полноты композиции не хватало только лаптей, но их не было, а были черные сапоги грубой выделки. Лицо его выражало крайнюю степень раздраженности, он сверлил нас взглядом до тех пор, пока не понял, что нам не до его взгляда (постоянно держать голову задранной вверх совсем неудобно). Мы смотрели на него во все глаза, как на какое-то чудо из волшебной повести о богатырях. Нам в голову не пришла даже мысль, что такой сказочный персонаж может сердиться или вообще двигаться. Эдакий добрый богатырь. Минутное молчание грозило затянуться надолго. Мы так и стояли с отвисшими челюстями, а богатырь испепелял нас своим молчаливым негодованием. В итоге, он сдался:
- Не заперто. – угрюмо бросил он. – Зачем пожаловали?
- Мы думали, невежливо входить, пока нам не откроют или не позовут. – Начала было оправдываться я.
- Так зачем пришли? – не унимался тот.
- Не зачем, а к кому! Мы к волшебнику. По делу! – не выдержала я натиска: не люблю, когда на меня давят. – А вы, собственно, не представились.
- Волшебник сейчас занят. Пока я за него. Если что сломалось, оставьте мне. Я передам. – начал он напрягаться. Мы ему определенно не нравились.
- Нет, нам нужен волшебник лично! Мы можем подождать.
- Я же сказал, женщина, он занят. Передай все, что хочешь, через меня. – продолжал он свою линию.
И тут меня понесло! Не знаю, что на меня нашло, и какая вожжа, куда попала, но Энн не успела меня вовремя остановить (или это ее тоже возмутило). Я твердо решила показать этому зазнавшемуся шифоньеру, кто тут какая женщина!
- Что-то вы не больно-то любезны, мужчина. Не представились, объяснять ничего не хотите, волшебника не завете. Это наводит на всякие мысли, знаете ли. – по-моему это было крайним издевательством над ним и практической формой мазохизма для нас (он выглядел сущей горой, по сравнению с нами).
- А тебе, женщина, думать не надо. Тебе надо дома сидеть, да детей нянчить. Мужу помогать, да за хозяйством следить. А мыслить – не ваш удел! И куда только твой муж смотрит? – проговорил он надменно.
Это подтвердило мои худшие опасения. Теперь многое стало понятно. Тот бугай на белой лошади тоже нас игнорировал. Этот бы тоже не обращал на нас своего драгоценного монаршего внимания, но мы уже вынудили его с нами разговаривать.
- Мне пока везло, поэтому я не замужем. Кстати, почем нам знать, положительный ты персонаж или нет? И вообще, дружишь ли с Волшебником. Может ты разбойник или вор? Держишь там его связанным в соседней комнате, а нам лапшу на уши вешаешь, мол, занят он. Да и лицо у тебя подозрительное…
Такой наглости, даже от женщин, он, видимо, не ожидал. Скорее всего, он решил нас просто вышвырнуть вон, а не препираться дальше. Даже уже прикидывал, какова будет траектория нашего полета от двери, и под каким углом нас нужно для этого пнуть. Поэтому, он немного задержался с достойным ответом нам. В этом оказалась его большая ошибка. Из глубины дома донесся голос:
- Юин, кто там?
- Попрошайки какие-то! – нанес свой подлый удар «шкаф». Но позволить ему вот так нас вышвырнуть я не могла. Поэтому сказала нарочито громким высокомерно-оскорбленным голосом:
- Если требование представиться и просьба об аудиенции с Волшебником с некоторых пор здесь называется попрошайничеством, то честь и совесть, видно, навсегда покинули этот дом! (не зря я читала книги о рыцарях! Думаю, подобных оскорблений ни один приличный рыцарь не выдержал бы).
Парень воззрился на меня с выражением лица, типа «оно все еще разговаривает?». Энн буквально источала безнадежность, а вот моё лицо выражало злобное торжество – я уже слышала шорох в недрах дома. Волшебник действительно решил выйти сам посмотреть, что за высокородные гости к нему пожаловали. Жаль было его так жестоко разочаровывать. Хотя, я, лично, о своей родне самого высокого мнения. Ну, мне хотелось бы верить, что хоть в какой-нибудь реинкорнации я была бы высокородной дамой. А в Энн я вообще не сомневалась!
Наш оппонент сделал последнюю попытку спасти положение. Он встал в дверном проёме, повернувшись к нам спиной и загородив весь проход.
- Стоит ли разговаривать с этими крестьянами? К тому же, они мне так грубили! – ну типичный ребенок, ябедничающий маме.
Мы терпеливо (а искушение пнуть этого зазнавшегося переростка пониже спину было велико) ждали. Наконец, вопреки предостережениям и убеждениям Юина, буквально протиснувшись между ним и косяком, на крыльцо вышел Волшебник.
Как ни странно, о том, что он волшебник не говорило вообще ничего, кроме его прозвища. Однако, настораживал его, до смешного знакомый костюм. На мужчине были … джинсы! И светлая рубашка. Не я одна недоумевала по этому поводу. Мы с сестрой, не сговариваясь, переглянулись. Волшебник тоже сделал попытку многозначительно переглянуться с Юином, но не получилось. Так как парень не понимал, с чего это мы тут застыли, как будто увидели что-то крайне удивительное, только ему не сказали. Вообще, было сомнительно, что он способен хоть что-то понять.
Ирония ситуации заключалась в том, что мы тоже были одеты в эти пресловутые джинсы. Как говорится, одна деталь, а сколько эмоций. На нашем пути засветил первый лучик надежды на благополучное возвращение домой. Причем пока еще без последствий. Может никто ничего еще и не успел заметить. И мы так тихо и мирно прокрадемся в свои комнаты, как когда то делали, если задерживались на вечеринке. А утром мама поворчит-поворчит, но непременно простит.
Мы вошли в гостиную или то, что гордо именовалось этим словом. Такого кавардака я давно не видела. Зато я сейчас хорошо видела смущенную физиономию громилы. И, соответственно, стразу стало ясно, чья комната служила гостиной.
Волшебник жестом пригласил нас располагаться со всеми удобствами и чувствовать себя как дома. Как это все ему удалось выразить в одном жесте непонятно. Расположиться мы должны были в дальнем углу комнаты, где в камине догорали какие-то щепки, а вокруг была «полянка» свободного места с тремя креслами (к нему что, всегда в гости по двое приходят?). Все остальное пространство комнаты было забито всяким хламом, хаотично сложенным в разнокалиберные кучки. В основном это были предметы интерьера, домашняя утварь и так далее. Но попадались и мечи, и подковы и даже одна наковальня. Среди всего этого безобразия порхала «бабочка-переросток» с небезосновательно виноватым выражением лица. Конечно, он-то у себя дома! По пути я раз 5 споткнулась, налетела на табуретку с кучей посуды, разбив добрую её половину. Пытаясь собрать оставшуюся часть, задела что-то металлическое и свалила на себя какой-то садовый инвентарь. Энн, пару раз споткнувшись, ухватилась за старый комод и свалила с него часы с кукушкой. Вместо кукушки из них вылезла мышь, сообщила, куда следует пойти этой грубой верзиле (Энн), приложила еще пару крепких словечек, после чего плотно захлопнула дверцы домика-часов, показывая, что разговор окончен раз и навсегда. От удивления Энн, которая уже успела встать, попятилась и, соответственно, опять споткнулась, упала на ударившие меня вилы и лопату, больно ушиблась об наковальню и, бормоча что-то явно нецензурное, пробралась к своему креслу.
Волшебник уже сидел в одном из кресел. Видимо, он уже привык к подобному безобразию и только изредка укоряющее поглядывал на своего подопечного. Он отправил Юина за чаем, и тот с гордым выражением превосходства над презренными женщинами всего мира удалился в кухню.
Пока этот копуша возился с чашками, в комнате повисла неприятная тишина. А волшебник, казалось, не собирался ее нарушать. Мне стало неуютно, я нервно постукивала пальцами по подлокотнику. Энн терла ушибленное колено, а хозяин задумчиво смотрел на умирающий огонек в камине. Вдруг он потянулся к дровам и подкинул пару поленьев, спасая огонек, который уже вспоминал перед смертью всю свою недолгую жизнь.
До чая мы, видимо, начинать разговор не собирались. Чтобы чем-то себя занять я начала старательно гипнотизировать камин. Именно камин, а не огонь, так как ничего сверхъестественного в пламени я заметить не смогла. Мой взгляд все время сползал на решетку камина, потом на кирпичи, из которых тот был сложен. Потом любопытство повлекло взгляд в сторону, и вскоре я уже осматривала всю комнату. Я просто нутром чувствовала, что здесь полно волшебства. Энн ведь уже успела стать жертвой говорящей мыши, а значит здесь можно ожидать и не таких сюрпризов.
Ожидания чая затягивались. Из кухни доносились звон посуды и витиеватые проклятья в адрес заварочного чайника.
В буквальном смысле обшарив глазами всю комнату, я уже чувствовала себя практически как дома. По крайней мере настолько, на сколько это было возможно почувствовать в доме волшебника. Все время хотелось найти хоть какую-нибудь волшебную вещицу среди всех этих тарелок, вилок, стульев и молотков. Но мышь из часов оставалась пока явным фаворитом в конкурсе на самый волшебный хлам в этой комнате.
Пока мы с Энн таращились на горы всякого барахла, рядом с волшебником, как из-под земли, то есть, как из-под кучи мусора и пыли возник Юин с подносом. На подносе угрожающе посвистывал чайник, периодически ударяясь об окружающие его чашки и сахарницу. Последние вели себя не в пример спокойнее этот чайника. Собственно, вся суматоха и трезвон на подносе создавались именно им.
Все с подозрением смотрели на то, как Юин, с явным усилием удерживая в руках своевольную посуду, наливал всем чай.
Я во все глаза смотрела на этот чайник. Мне казалось, что тот вот-вот обольет всех кипятком. И когда мне просто всучили кружку с темной жидкостью, ее тепло так меня напугало, что я чуть не выронила ее из рук. Расплескав полчашки, я все же взяла себя в руки. Ну, хоть чай-то у них тут, надеюсь, не такой вспыльчивый. Только сейчас стало понятно, что все смотрят на меня: Энн – со смехом, Юин – с насмешкой, а волшебник – со снисходительным пониманием.
- Чай не волшебный. Только чайник. Я пытался сделать кофеварку. Ведь об электричестве здесь и не слышали. Пейте, не бойтесь. И вам, наверное, есть, что мне рассказать?
- Собственно, больше вопросов, чем ответов. – я все ещё нервно улыбалась и с недоверием принюхивалась к чаю.
- Мы, если можно так сказать, не совсем отсюда. В смысле, совсем НЕ отсюда. – Энн решила зайти издалека.
- О. Ну, то, что вы не из этого мира, то есть, не из этой действительности, это ясно даже Юину. – здоровяк возмущённо воззрился на волшебника. А тот как будто и не заметил этой молчаливой, но выразительной акции протеста. И продолжал – И вы, наверное, хотите вернуться домой?
- Ну да. – в один голос сказали мы.
- Тогда у меня есть, как бы это выразиться, 2 части новостей. Одна часть их – хорошая, а вторая, традиционно, плохая. Спрашивать, с какой начать, не стану. – Он улыбнулся. А мужику было не чуждо чувство юмора. –Хорошо то, что я объясню вам тут всю обстановку и кое-чем помогу в пути, - (и почему я не сомневалась, что путь нам обязательно предстоит. И будет он не слишком коротким, и уж точно не скучным.) – и скажу, к кому обратиться по вопросу дыр во времени и пространстве, - продолжал волшебник, - так как в этой части магической науки я не силен. Плохая часть новостей состоит в том, что я сам попал сюда из действительности, похожей на вашу, - он указал на джинсы и улыбнулся, - я десять лет искал выход, но так и не нашел. Так что в этих тонкостях я вам не советчик.
У нас с Энн, как по команде, отвисла челюсть. Я всегда придерживалась мнения, что в любой ситуации паниковать всегда рано. А сейчас я выискивала способ, как бы запаниковать наиболее эффектно. Энн в это время уже делала мне знаки бровями выражением лица. И не дай Бог в этот момент ее было сфотографировать!
Видимо, нужно было что-то ответить. Что-нибудь всеобъемлющее, отражающее полноту нашего отчаяния, эдакий вопль ужаса, содержащий крик о помощи и, заодно, возмущение тем, что в чае нет сахара. Кстати, о чае. Что-то слишком тихо себя ведет чайник. После минутного поиска пресловутой посудины, она, то есть он, чайник, был обнаружен на краешке стола возле кресла Энн. Он явно затевал пакость.
- Энн… - протянула я, тыча пальцем в хитрый чайник. Они оба обернулись на мой голос – сестра и чайник.
Этот неполноценный кусок сервиза так напоминал сейчас нашкодившего кота, что я непроизвольно шикнула традиционное «брысь!», и что вы думаете? Он, буквально с пробуксовкой рванул за кресло Энн, откуда через секунду воровато выглянул. И уж чего я совсем не ожидала, так это того, что за чайник заступится Энн.
- Ну, зачем же его так пугать? На вид он крайне безобидный. Иди, иди сюда, симпотяжка. Кысь-кысь-кысь…
Это было ударом в спину со стороны моей родственницы. Вредный чайник поддался-таки на уговоры и теперь удобно устроился на коленях у Энн. Разве что не урчал. Меня признавать отказался и всякий раз, когда я пыталась до него дотронуться, упреждающе сердито булькал. Над этим зрелищем очень дружно хохотали волшебник со своим учеником.
- Позвольте, милая леди, я вам все подробно объясню. – выдавил через силу хозяин дома. – Этот чайник – результат эксперимента с волшебством. А волшебство в этой Действительности имеет определенные свойства. Начать с того, что оно тут везде. Как вы, наверное, заметили, все местные жители не видят проблемы в том, чтобы, например, заговорить посуду на самоочистку или самоготовку. Или заколдовать дудочку, чтобы она сама пасла коз: от волков она их, разумеется, не спасет, но все же. (Ну почему же? Если волк не переносит фальшиво играющих духовых инструментов…). Вообще, все волшебное распространено здесь повсеместно, и имеет как природное происхождение, так и искусственное, и не вызывает ни у кого удивления. Однако, после того, как что-либо приобретает волшебные свойства, оно уже живет своей жизнью. Например – этот чайник (Чайник зашевелился на коленях у Энн).
- И это вот волшебство, магия, тут что, совсем везде? – я очень старалась скрыть дрожь в голосе, выдающую мой ужас, в связи с этим фактом.
- Ну, леди, это для нас с вами странно, а здешние жители воспринимают все магическое как мы – водопровод. И вообще, тут люди скорее поверят в говорящие деревья, чем в возможность существования утюга.
- Ну, что касается растений… - протянула Энн, - то мы тут уже пололи грядки один раз. Очень познавательно, знаете ли.
- О! И с вами, наверняка, разговаривали растения? А самыми болтливыми оказались сорняки? – волшебник явно развлекался. – Так, кстати, и с людьми. Не замечали?
- Вы хотите сказать, сорняк тоже магический? Кто же такое наколдовал?
- Это и есть, так называемая природная магия. Просто здесь магия – это еще одна форма существования или жизни. Тут без нее никуда. И это, я вам скажу, весьма прибыльное дело. – волшебник вытащил из кармана куртки, висевшей на спинке кресла, трубку и стал набивать ее табаком.
- Хм. То есть, вы считаете, что нам лучше открыть здесь какой-нибудь магазин по продаже волшебных мантий или службу выведения вредных насекомых путем пристального взгляда, разъяснительных бесед и магической мухобойки? Хотите сказать, что вся эта беготня по прилегающим территориям в поисках выхода обратно совершенно бесполезна?!
- Не совсем. – протянул он. – Хотя, идея с насекомыми мне понравилась. И, кстати, раз уж об этом зашел разговор, чем вам тут плохо живется? Оставайтесь. Здесь таких, как вы, ждет большое будущее.
Мы переглянулись. После многозначительной паузы наперебой загомонили:
- Нет!
- Ну, нет.
- И вообще…
- Да, да.
- Нас, кстати, и дома заждались. И все такое…
- Ну, да. Ждут там, надеются… Вообщем, хотелось бы, но не можем.
- Но, спасибо за предложение. Если что, то обязательно вернемся.
- То есть, сначала мы отсюда выберемся, а если не понравится, то, конечно, вернемся. Не сомневайтесь! Как только, так сразу!
Волшебник с минуту молчал. Я даже забеспокоилась, понял ли он наш юмор на счет возвращения.
Наконец он встал, потянулся и произнес:
- Ну, вот что. Раз вы решились, то дерзайте, удача любит победителей и дураков. Уверен, вы относитесь к первым. Сегодня возвращайтесь к вашей хозяйке, а завтра с утра приходите ко мне. Я вам дам кое-что в дорогу. И расскажу как добраться до того волшебника. Вас к нему проводит Юин. (Парень аж поперхнулся чаем от такой неожиданной подлянки). Заодно в том городе захватит некоторые нужные мне вещи. Что вам скажет волшебник – я не знаю. Но я буду за вами приглядывать. Вообщем, до утра.
Мы вышли из избы в совершенном смятении. Но решимость и наивная жажда действий уже кипели в сердцах так, что аж в животе бурчало.
Мы вспомнили, что опаздываем на ужин. А это было самое ужасное, что могло случиться с нами. По крайней мере, мы были в этом уверены на тот момент. И мы побежали домой. На ужин мы, как ни странно, не опоздали. Пришли как раз к тому моменту, когда Инас поставила на огонь чайник.
Вообще, после всех этих разговоров на тему «магия вокруг нас и как с этим дальше жить то?» я все время присматривалась ко всем мелочам, стараясь увидеть самоподметающую метлу, говорящее огородное пугало (оно стояло на огороде и предательски молчало, даже непонятно, зачем оно вообще там, ведь птицы без стеснения клевали там все, что пожелает их пернатая душа; хотя, если бы оно внезапно ожило, я бы точно заработала сердечный приступ; и потом, как ходить в туалет - который, кстати, находился не так уж далеко от огорода – когда за тобой постоянно наблюдают или, не дай Бог, дают советы).
На худой конец и читающий таракан мне подошел бы. Но пока я не заметила ничего, что могло бы хоть издалека напоминать магический, в моем понимании, предмет.
- Что вам сказал волшебник? – начла светскую, в здешнем понимании, беседу Инас.
- Предсказал большое путешествие. – не отрываясь от жевания сообщила я.
Говоря по совести, здешние жители были весьма своеобразными людьми. Но, чего им было не занимать, так это честности, прямоты и откровенности, все время грозящей перейти в исповедь. И, начиная разговор, вы должны быть готовы ко всему. Все бы ничего, но от собеседника они требуют того же. При этом у них буквально нюх на различные отклонения от их норм. Врать, что-либо утаивать или недоговаривать совершенно бесполезно. И уж тем более вы не дождетесь всяких «подготовительных бесед» и разговоров о погоде. Все по существу. Если беседовали с волшебником, значит, «что он сказал?», а не «как вам волшебник внешне?» или «у него там такой свинарник, вы заметили?». Именно поэтому Инас интересовали основные факты. Это, к слову, чертовски экономит время.
- Куда направляетесь?
- Он еще не сказал точно. К какому-то другому волшебнику. – Энн была гораздо вежливее меня, что выражалось в том, что она хотя бы перестала жевать во время разговора.
- Когда отправитесь? – при общении с такой хозяйкой я чувствовала себя на допросе.
- Что-то он ничего по этому поводу пока не сказал. Мы должны к нему зайти завтра с утра. – моя сестра озабоченно посмотрела за окно. Может быть прикидывала, что взять в дорогу? Хотя, что мы можем такого взять, если у нас ничего нет?
- … - я подтверждающее закивала, но вспомнив хотя бы об элементарных манерах, отвечать с набитым ртом не стала.
***
Наутро нас бессовестным образом разбудили сороки. Я лежала с закрытыми глазами. Спать хотелось жутко. Поэтому я старательно делала вид, что все еще сплю. Сороки стали стрекотать сильнее. По их гомону я уже примерно представляла, где они сидят. По моему мнению, они сидели на окне, выходящем в сторону главного дома. Открывать глаза все так же не хотелось. Дремота утренним туманом обволакивала и уговаривала поспать еще примерно часик, заставляя плотнее укутаться в одеяло.
Естественно, волшебник предупредил нас, что выходить нужно как можно раньше. Но даже сама мысль, что можно встать в четыре часа утра была для нас почти смертельной. И, как на зло, рассветы у них тут крайне ранние. Ровно без десяти четыре утра солнце уже полностью выползает из-за горизонта, намекая на длиннющий рабочий день. Такие размышления медленно текли в моей голове, лениво перемещаясь от одного уха до другого. Сон медленно, но верно стал накрывать меня снова, и я почти уснула, как вдруг:
- А где у вас тут ценные вещи?
- Какие еще ценные вещи? – сразу так вот проснуться невозможно.
- Ну, драгоценности, монеты, зеркало тоже подойдет.
Тут уж мне пришлось открыть глаза. Вернее, пол глаза. Но, никого не было, не считая мирно сопящего на соседней койке существа из груды одеяла и подушки. Причём, только моя сестра способна создать такой хаос на кровати, имея для этого всего одно одеяло и маленькую подушку. Ручаюсь, что если бы в это время какой-нибудь окончательно выживший из ума натуралист попытался бы узнать, что за зверь издает эти причудливые звуки на кровати, он бы просто её не нашёл среди всех этих нагромождений.
На меня глядела совершенно обыкновенная сорока, всем своим видом давая понять, что если я вдруг допущу мысль о том, что сказанные слова принадлежат именно ей, то за мой рассудок стоит серьезно опасаться. Беспокоится за него мне еще не приходилось, по крайней мере, настолько серьезно. Поэтому я перестала таращиться на сороку одним глазом из-за подушки и резонно рассудила, что и не такое может присниться.
- Так что на счёт монет? Или зеркала? – сказал голос, уже ставший навязчиво знакомым.
Не скажу, что сон у меня внезапно пропал, и что я подскочила с кровати как по команде. Но из-за подушки я выбралась довольно быстро, стараясь на этот раз увидеть незваного охотника за зеркалами. А на окне сидела все та же невозмутимая сорока, все с тем же выражением лица, то есть клюва.
- Кто это сказал? – наконец спросила я, пытаясь отогнать мысль и шизофрении или внезапно наступившем маразме.
- Я. Кто же ещё? Уж точно не она. – ответила сорока, кивнув в сторону кровати Энн, откуда в подтверждение раздался особо оригинальный сап.
- Ты что, умеешь говорить? – идиотский вопрос, который всё равно задаёшь по инерции, хотя и сам уже всё прекрасно видишь.
- Что за дурацкие вопросы? И я вообще на работе. Так где тут у вас монеты? Драгоценности? Зеркала?
- Нету у нас монет. – обиделась я на такое пренебрежительное обращение пернатой.
- Как это нет?
- Ну, так. Нет.
Что ж мне делать? У нас же квартальный план! Опять понизят в должности. А меня уже и понижать то некуда.
- Вот видишь, всё не так уж плохо. А ценных вещей у нас и так никаких нет. – эту птичку можно было даже пожалеть.
На меня она смотрела крайне недоверчиво.
- Неужели совсем нет даже монет?
- Даже монет. Есть бумажная десятка.
- Как? Уже стали делать деньги из бумаги? Быть такого не может! – забеспокоилась сорока. – Это беспредел какой-то! Что ж делать то теперь? Бумажка ведь не блестит.
- Не блестит. – согласилась я. - Зато шуршит хорошо.
- Хорошо шуршит, - передразнила меня птица, - хорошо шуршит – это мышам хорошо. У них там даже уроки по художественному шуршанию есть. А нам надо чтобы блестело!
- Ну, тогда извини. Ни чем не могу помочь. Но если что, то обращайся. – пошутила я.
- Ладно. И за это спасибо. Хоть тапкой не бросила. – примирительно прострекотала сорока и вылетела в окно.
И кого тут только не встретишь. Подумала я. Надо бы уже будить эту соню. Это, конечно, бесчеловечно, но необходимо.
Собрались мы крайне быстро. Попрощались с Инас и поспешили кпрофессору, естественно, прихватив с собой большую часть завтрака.
Опять уже знакомая дорога. Потом ставший уже почти родным домик волшебника. Начинаем обживаться. Скоро, видимо, эта деревня станет нашей отчизной и малой родиной.
- Ну что, стучим? – намекнула на вежливость Энн.
- Конечно! – смело согласилась я и, вспомнив о женоненавистнике
Юине, долбанула в дверь кулаком пару раз. Получилось не сильно впечатляюще, но от сердца отлегло.
Естественно, дверь открыл Юин с выражением всеобщего равнодушия на его непроницаемом лице.
- У нас назначено! – сказала бесстрашная Энн.
- Да, да! И, кстати, встреча с волшебником должна состояться именно здесь. – поддержала я , делая попытку проскользнуть между этим детиной и дверным косяком. Безрезультатно. Слишком узкая щель. Похудеть, что ли?..
- Сейчас спрошу. – Нахальство этого человека начинало серьезно действовать на нервы. Перед нашими носами дверь опять захлопнулась. Он что, вчера нас так и не заметил? Чем вообще занята голова этого громилы? Или на девушек он совсем не реагирует. Наверное, его когда-то какая-нибудь «большая любовь» сильно ударила сковородкой по голове. Хотя той девушке пришлось наверняка изрядно постараться – тут пока со сковородкой заберешься на табуретку, пока как следует замахнешься, и не факт, что удар вообще возымеет действие. Но пока понятно одно, кто-то из женщин ему сильно насолил.
Дверь распахнулась так внезапно, что мы инстинктивно отступили от нее метра на полтора.
- Входите. Вас ждут. – Юин слегка посторонился, делая вид, что не замечает, что нам очень сложно протискиваться в дверь, стараясь совсем не задеть его. Так, на всякий случай. Но этот раунд явно был за нами. Энн проявила чудеса эквилибристики и ухитрилась даже не задеть его и не посмотреть никуда, кроме пола. Но мне нужна была полная победа и я, гордо подняв голову и смотря прямо ему в глаза (жаль, что снизу вверх), прошла в дверь. Такого он, видимо, вообще не ожидал и отвел взгляд. Отлично! Один – ноль в нашу пользу. Наша женская сборная уверенно выходит в четверть финала!
Мы, было, отправились опять в каминную комнату, как нас окликнул волшебник:
- На кухню, мисс, на кухню! Поговорим о деле за чаем.
Кухня оказалась просторной и значительно более светлой, нежели каминная. Здесь весело горел огонь в печке и очень вкусно пахло.
Ну что ж, вроде все собрались… Нет… Ну, Юин! Где тебя носит?
За спиной у нас вырос Юин.
- Вот и славно. Рассаживайтесь. Чаю?
- Да, пожалуйста.
- Итак, я объясню вам ваши дальнейшие действия. Вам нужно пройти через лес «Твоя жизнь».
- Он что, так и называется?
- Ну, когда-то там было много разбойников. Грабили они всех. Убивали даже больше. У них там был какой-то атаман, и его излюбленной фразой была «Твоя жизнь в наших руках, но не беспокойся, долго мы тебе докучать не будем». Но со временем остались только два первых слова.
- А кто же рассказал об этом, если всех убивали?
- Ну, тщеславность присуща всем. Всяких менестрелей и поэтов они отпускали, наверное. Ну, почти всех. Одного они точно отпустили.
- А вы уверенны, что этих кровожадных тварей там нет?
- Да, конечно нет. Вон, у Юина спросите.
Молчаливая скала за нашими спинами решила, что наиболее полно выразит свое презрение к нам, если все же сядет, причем, во главе стола. Так эта глыба мускулов (наверное, мускулов, под рубашкой не видно) уселась как царь, видимо, пытаясь символизировать этим свое пусть не численное, но моральное превосходство:
- Да. Разбойников там нет.
- Слава Богу! – выдохнули мы, - как камень с души свалился.
- Но есть неупокоевшиеся души.
- Он всегда сумеет засунуть свою ложку дегтя в твой любимый чай. – прошептала я только для Энн, но волшебник, видимо, услышал, хотя и не разобрал точно слов, но уловив общую суть.
- Да что вы! Вам нечего бояться. Во-первых, с вами идет Юин.
- Нам кранты, он нас кому-нибудь скормит! – шепот мне на ухо.
- А во-вторых, я дам вам кое-какие полезные вещицы. Да у вас и своя голова на плечах есть. А если еще и не заблудитесь, то вместе оно вообще не страшно.
- Уже легче, но логика странная. – шепот, обращенный к моей сестре.
- Вообщем, бояться вам нечего, тем более, что Юин…
- Так что вы там говорили о полезных вещах?
- Ну да, конечно. Вот они. Куда же я их положил то? Минутку.
Волшебник вышел из кухни. Почему-то всегда, когда какой-нибудь маг, какому-нибудь герою хочет дать что-нибудь полезное, это «что-нибудь» всегда куда-то теряется, и все его долго ищут. Но в нашем случае все обошлось – хозяин дома вернулся через минуту.
- Вот!
- Что это? – у меня начались легкие подозрения…
- Карта, конечно. А как вы решили идти в путь без этого. Но она, естественно, не обычная, а магическая. Сначала открываете ее, говорите, кого вам надо показать. Это очень важно! Карта находит только тех людей, которые держали ее в руках. Потом можете сказать «нам нужно туда-то» и ткнуть пальцем, а карта укажет оптимальный путь от вас до места назначения. Ну, иногда она дает разные сведения, не связанные ни с чем. Можете не обращать внимания. Держите.
Я так и знала, что он протянет карту именно мне. Я, конечно, по профессии картограф, училась пять лет и все такое, но это что, на лбу у меня написано?
- Это еще не все. Вот еще записная книжка. Она будет просто записывать все, что с вами происходит. И передавать мне во вторую такую же книжку. Очень удобно, я сам это придумал. Нравится?
- Да. Прям интернет на бумаге. А смайлики он ставит?
- Что – что?
- Ничего. Так. И что там еще?
- Еще фляга… Вообщем, единственным ее преимуществом является только то, что она серебряная. Следовательно, всех микробов в воде убьет на корню.
- Очень полезная вещь. Спасибо. – деловито потянула к себе фляжку Энн.
- Тогда в путь. Вот вам мешки с провизией, если вы еще ее не взяли…
- Давайте – давайте! В кулацкой семье обрез не помеха. – поспешила сказать я. Ведь и правда, еда лишней не бывает.
Все это время, пока мы беседовали, Юин сохранял свое обычное отрешенное от женщин молчание. Но когда мы попрощались с волшебником и вышли за забор, он вдруг ожил, и даже выдал единственную фразу:
- Не отставайте, держитесь вместе и рядом со мной.
Так и подмывало спросить, везде ли и всегда ли нужно быть вместе и возле него, и точно ли ему совсем никогда не нужно уединение. Но я сдержалась. Мало ли, у человека нет чувства юмора. А все признаки этого были налицо. Ведь нам еще через этот сомнительный лес идти, и он (какой ужас!) наш единственный защитник.
***
Солнце стояло уже довольно высоко. Однако, в данном случае это не предвещало ничего хорошего. Даже наоборот. Это означало, что у него осталось всего полдня, чтобы найти укрытие на ночь. И это было сейчас главной проблемой. Вернее, в этом он старательно себя убеждал. Конечно, были и другие вопросы, требующие его внимания. Например, куда он идет? Если вдуматься, то все это его путешествие он начал неизвестно зачем. Он совершенно не имел определенной цели. Вроде как хотел найти свою бабушку, а где она точно живет, не знает. Так что, в принципе, вопрос направления движения решался в пользу самой не заросшей тропинки. Свою единственную дорожную карту он разорвал на мелкие кусочки и втоптал в мох еще вчера. Если и было в мире для него что-то совершенно непонятное и загадочное, то это и были карты. Настолько не понимать он мог только их. В совершенном незнании, как даже держать этот предмет, он был непревзойденным чемпионом. Но эту карту он берег. Берег для особого случая. Она лежала на самой верхней полке, где обычно скапливаются вещи под общим названием «совершенно не знаю, куда бы это приткнуть, а выбросить жалко». Он старался лишний раз не сталкиваться с такого рода предметами, и теперь очень жалел, что хоть как-то не ознакомился с ней раньше. Осознание всего ужаса положения пришло, как обычно, с опозданием ровно таким, чтобы он уже забыл, как сюда забрел. Теперь вернуться обратно не было никакой возможности.
И он остался один в лесу… наедине с картой. Он честно пытался вникнуть в ее содержание, в эти закорючки и линии. Он был уверен, что и здесь должна быть хоть какая-нибудь логика, но найти ее никак не мог. Он вертел ее и так и сяк, он настолько долго всматривался в совершенно незнакомый мир на бумаге, пытаясь найти хоть какую-нибудь закономерность, хоть маленькую зацепку для сознания, что все изображенное на карте накрепко засело в его воспаленном от напряжения мозгу. Он помнил ее наизусть. Все подробности молодой маг легко мог изобразить на любой подходящей поверхности. Но что толку, если в этом не будет ни капли смысла? Вообщем, он шел, стараясь думать только о ночлеге. До темноты нужно было найти убежище. А найти в лесу незанятый куст, дерево, нору или еще что-нибудь в этом духе оказалось задачей не из легких.
Различные представители флоры и фауны никак не желали проявлять альтруистические наклонности и выдворяли парня куда подальше из всех укромных уголков.
***
«Найти нового друга, или волшебник он и в лесу волшебник».
Третий день пути подходил к своей кульминации. Этот лес оказался довольно оживленным местом, вопреки нашим надеждам. Я искренне надеялась, что оставшуюся часть пути мы преодолеем без происшествий. Да что там говорить, я просто жаждала, чтобы нам больше совершенно никто не встретился. Пусть с нами и идет этот угрюмый чурбан, уж лучше общество совершенно некоммуникабельного женоненавистника, чем еще парочка сюрпризов.
Вот, например, вчера, мы встретились с волком. И все бы было хорошо (Юин героически уронил на него большую дубину), если бы пока мы от него бегали (пробежка продолжалась до тех пор, пока наш проводник не споткнулся об вышеозначенную дубину), эта животина не рассказывала нам в подробностях, что она хочет с нами сделать и как. Волк успел надиктовать нам небольшой кулинарный справочник, прежде чем Юин вспомнил, кто кого тут должен защищать.
А накануне вечером, когда мы уже почти заснули (с большим трудом, так как нам с сестрой за каждым кустом мерещились волки), к нам пожаловали призраки. Хорошо хоть они оказались безобидными. Но у меня, признаться, в первый момент общения с ними язык натурально прилип к небу, и я не могла проронить ни звука. Мы были вынуждены полночи выслушивать долгие и запутанные истории, почему данные призраки все еще бродят по земле, а не сидят на небесах, как или не кипятятся в адских котлах, как положено. Столько испытаний за столь короткое время всполошило нас так, что казалось, мы не уснем уже вообще никогда, не то, что оставшуюся часть ночи, когда даже призраки устали с нами общаться. Но нам это удалось, усталость дала о себе знать, и мы благополучно заснули, а я даже видела красивый сон. Обидно только одно – приставали эти призраки к нам троим, но разбудили и допекли рассказами только нас с Энн. Юин прохрапел всю ночь, точно так и надо!
А сейчас мы молча шли по тропинке. Впереди дорога начинала петлять, оно и понятно: ну не рубить же все эти толстенные деревья неизвестной породы ради благой цели – проложить магистральную тропу через лес, в котором вас все время пытаются если не съесть, то хотя бы хорошенько покусать. Поэтому и дорога представляла собой наглядное пособие «Как убежать от врага, который хочет вас вкусно приготовить или принести в жертву совершенно неизвестному божеству».
Мы, памятуя опыт прошлой ночи, шли молча. Наиболее беззаботно чувствовал себя Юин. И откуда у него эта монументальная невозмутимость? Я и Энн старались не издавать лишних звуков. Энн даже пыталась сначала идти на цыпочках, но метров через 20 плюнула на эту затею. Кому надо – в любом случае услышит.
- Нам еще долго идти? – задала я в сотый раз свой коронный вопрос (любого другого человека это давно бы довело до белого каления. Любого другого, но не сына кузнеца).
- Да.
- А сколько еще идти?
- Долго.
- Вчера тоже было долго. Более конкретно можно?
- Нет.
- Почему?
- Потому.
- Почему потому? – начала я уже издеваться от нечего делать.
- Потому, что долго. – удивления или раздражения на лице данного индивидуума не отразилось.
Тропа стала более прямой и впереди мы увидели перекресток. То есть, перекресток – это мягко сказано. Впереди дорога упиралась в столб, на котором висело минимум семь указателей. Надписи, по всем законам жанра, стерты до основания. Хотя, две дощечки могли похвастаться непонятной в здешних местах свежестью краски. На них были написаны названия «Претадар» и «дер. Ромашка». Это было все равно, что написать: «деревня самых честных и добрых существ в мире, а то, что мы живем в страшном лесу, так это чистое совпадение, приходите, не бойтесь»! А Претадар, как выяснилось, вообще небольшое поселение вампиров. Хоть нас и уверяли, что просто так они не нападают, но проверять все равно не хотелось. Поэтому, ни в одно из этих мест попасть мы не желали.
А за указательным столбом начинался целый веер различных дорожек, расходящихся в разные стороны. Дорожек было явно больше, чем указателей. Это внушало определенные опасения за свою дальнейшую судьбу, но было и еще кое-что, что вызывало этих опасений гораздо больше.
- Он спит? – оптимизм Энн меня всегда умилял.
- Скорее всего, он мертв. Хотя, после более близкого знакомства с этим местом, уже и не знаешь, что было бы лучше.
- Он спит. – поставил диагноз Юин. – Но хорошо это или плохо мы поймем только, когда узнаем, кто он.
- О! Фраза более чем из трех слов! Поразительные успехи. – пробурчала я.
Мы постепенно приближались к человеку (надеюсь, человеку!), заснувшему прямо под указателем.
- Точно спит. И как его еще не съели? Нас, вон, все время пытаются. – пожаловалась сестра.
- Да, он так храпит, что вся нежить скорее согласится по второму разу умереть, чем постоянно глохнуть от этого жуткого шума. Ну что? Надо бы разбудить эту спящую в жутком лесу «красавицу». Как правильно заметил наш наимудрейший Юин, узнаем, кто он, поймем, что нас ждет! Буди его! – кивнула я ученику волшебника.
Он посмотрел на нас двоих испепеляющим взглядом. Наши лица выражали то, что мы полностью взвалили это ответственное дело на единственного смелого и отважного мужчину в нашей компании.
Юин тронул концом посоха плече спящего. Ноль внимания. Повторная попытка. Храп усилился. Еще несколько пробуждающих тычков. Человек перевернулся на другой бок.
- Да, вставай, ты, наконец! – не выдержал наш приятель.
Дальше произошло следующее: человек открыл глаза, увидел Юина и так резко встрепенулся и откинулся назад, что ударился затылком о столб. Одна из табличек скрипнула и с глухим стуком свалилась ему на голову, а потом на колени.
- Ну, вот! Напугал. А ты его не бойся. Я бы тоже была в ужасе, если бы первое, что я увидела утром, был Юин. – я не теряла надежды расшевелить сына кузнеца, хотя кто кого больше раздражал – большой вопрос.
- Кто вы? – незнакомец очухался от первого шока.
- Хороший вопрос! Кто мы, а, Юин? – включилась в игру Энн.
- Я – ученик волшебника, местного. Иду в город Панир.
- О! Неужели?! Так приятно встретить в этом унылом месте коллегу! Я – волшебник. Меня зовут Урчин. И мне тоже нужно в город. Ну, хоть в какой-нибудь. И кто эти девушки? – заинтересовался нашими персонами новоявленный чародей.
- Балласт! – независимо проговорил Юин.
- Что? Да, ты!.. А вот, ты!.. Р-р-р… Редиска! – заключила я, поражаясь такому нахальству.
- Мы, вообще-то, тут совершенно случайно. И нам надо отсюда выбраться. И мы идем в город… как ты его там назвал? Ну не важно, В город к волшебнику, другу того волшебника, у которого учился этот волшебник… То есть, Юин. Что-то я запуталась совсем. Вообщем, идем к старому волшебнику, чтобы он нам помог. Ты, кстати, не специализируешься на телепортации безобидных девушек из одного мира в другой? – в итоге поинтересовалась Энн.
Наш новый знакомый как-то странно на нас покосился. А так как он и так сидел с широко открытыми глазами, то получилось крайне забавно. На наш вопрос он отрицательно замотал головой. Видимо, на всякий случай, чтобы никто даже и подумать не смел, что он может что-то подобное.
Дальше мы пошли вчетвером. Удар по самолюбию нашего неудавшегося кузнеца был, без сомнения, значительным. Но Юин здраво рассудил, что лишний меч в походе не помеха. Пусть это и меч настоящего волшебника, в отличие от него.
***
А где-то далеко, в темном-темном замке мирно спал Он. Он, конечно, выбрал наименее мрачную из всех комнат, но это не слишком помогло. Вчера он полночи боролся с пауками, которые все время норовили залезть ему на кровать. Он, вообщем-то, был не против всяких там членистоногих, однако, всем же нужно когда-нибудь спать! Пришлось содрать всю паутину в комнате. После чего пауки наконец-то обиделись и ушли. Потом Он смазывал вечно скрипящую и самопроизвольно распахивающуюся дверь. Справиться с ней удалось, только прибив к ней большую щеколду. И еще эти вечные сквозняки! В итоге Он так намучался, закрывая окна и ставни, что сдался и, оставив расправу над вездесущим ветром на завтра, повалился на огромную кровать.
Кровать, в свою очередь, была достойна не просто пары-тройки слов в свой адрес, пусть даже и от талантливого поэта. Она была достойна отдельной оды в свою честь! Так вот, ее величество Кровать впечатляла! И прежде всего она впечатляла своей монументальностью. Ее автор, хотя вернее его назвать архитектором, точно знал, чего вы хотите от кровати. А так же, он точно знал, чего вы совершенно не хотите. Ложась на нее, человек проваливался в матрас почти целиком. Наверняка ни один матрас в мире не засасывал вас с такой нежностью и быстротой, и от этого процесса вам становилось страшно, а в глазах навсегда поселялся некий отблеск безысходности. При всей своей помпезности, черноте и вычурности, кровать была предательски мягкой.
Его всегда порядком угнетал подобный стиль в архитектуре и дизайне интерьера. Он, вообще, считал излишнюю готичность чем-то наносным и ненужным. Но тут с этим был явный перебор. И завтра Он попробует внести тут кое-какие изменения. А ведь он только что приехал… Эх, от своих обязанностей не убежишь.
***
Вечером пошел дождь. Не сильный. Он мог бы даже определяться как ласковый, если вы сидите дома у камина или обогревателя, слушаете любимую музыку, а рядом милый котенок играет с клубком шерсти. Но мы были не дома. И лес – не то место, где хотелось бы оказаться в такую погоду. Влажность пронизывала каждую ниточку одежды. В такие моменты человек как раз и встает перед сложным выбором – остаться одетым и чувствовать себя лягушкой в очень мутном пруду, или снять одежду и смириться с хроническим насморком и воспалением легких.
Не смотря на то, что этот лес отвечал всем стандартам ужасного и промозглого места, нам пришлось остановиться здесь на ночлег еще раз.
Местом ночлега была выбрана полянка, поросшая мхом и небольшим кустарником. Впрочем, это была одна из тех полянок, которые отличаются от остального леса только тем, что там немного больше кустов, чем деревьев.
Кое-где виднелись пеньки, но сама мысль о том, что сюда мог забрести пьяный дровосек, да и то, по чистой случайности, казалась более чем нелепой. Создавалось впечатление, что пни сами тут выросли, причем, очень давно. Они просто решили, что в такой местности совершенно невозможно сделать карьеру приличного дерева и остались пнями.
- Здесь и расположимся. – констатировал Юин.
- Отличненько! – отозвался жизнерадостный Урчин.
- Ура… - сказали мы с Энн и повалились от усталости на мох.
Соорудив какое-то подобие навеса, Юин стал сооружать, видимо, наши лежанки. Никогда я еще не испытывала к этому человеку большей симпатии, чем сейчас, когда он заботился о нашем сне и, что немаловажно, о нашей еде. Хотя, по правде сказать, он вообще не вызывал у меня никакой симпатии, начиная с первого дня нашего знакомства и до настоящего момента.
Костерок весело потрескивал, когда мы оклемались и присоединились к компании. И первая дельная мысль рискнула наведаться в промокший и продрогший ум Энн.
- Кстати, как насчет какого-нибудь защитного заклинания?
- О, да-да! Я могу предложить парочку интересных вариантов. Помнится, в Университете у меня был даже отдельный предмет такой. И на зачете мне как раз попался вопрос «защитные заклинания и их проблемы». Я ответил на высший бал.
- Ну, так и...? – перебила Энн.
- И что там за проблемы, связанные с ними? – встряла я.
- Ах, проблемы? Ну, например, самое сильное заклинание защиты оберегает от всех известных и неизвестных монстров…
- Так в чем проблема?
- … кроме одного. Мурабы. Это древнейший и сильнейший ужас Северных Земель.
- Ну, такой ужас может нам тут и не встретиться.
-Да, но это заклинание притягивает его как…как…Вообщем, для него это как очень нахальный вызов. Он обязательно явится. Об этом говорится во всех энциклопедиях по волшебству.
- Может, есть что-нибудь менее сильное, но тоже действенно? – намекнула я.
- Конечно есть! Я же волшебник почти с образованием! Только на это заклинание уйдет неделя подготовки. Но оно того стоит! – его глаза загорелись мечтательным огоньком, предвкушая, видимо, интереснейший процесс подготовки.
- Не пойдет! – хором заключили мы.
На фоне нашего разговора слышался треск сучьев, шум, издаваемый топором при рубке особо толстых деревьев. Юин развел бурную столярно-плотническую деятельность.
- Говори громче! А-то я тебя не слышу!
- Я говорю, а еще какие есть варианты? Ты же не хочешь стать вкусным обедом какого-нибудь вервольфа? – начала выходить из себя моя сестра.
- Ну, можно еще вызвать демона. Он будет защищать нас от кого угодно. Только ему нужно отдать свою душу или какую-нибудь часть тела.
- А других вариантов нет?!
- Лучшим вариантом было бы отдать ему девственницу, а лучше монахиню девственницу, желательно, в районе озера Пал. Эти демоны такие привереды.
- Демон отпадает!
- Ладно – ладно! Дайте мне еще немного времени на раздумья. Я вспомню остальные сто шестьдесят три вопроса по этому предмету и сразу что-нибудь придумаю.
- Ты уж не тяни, будь любезен! – сквозь зубы процедила я.
продолжение последует... в самом ближайшем времени)).
Незаконченное произведение
© Copyright: Наталья Филиппова, 2009
Свидетельство о публикации №209070501121
Свидетельство о публикации №209070501121
Рецензии
Мне очень понравилось :) Сейчас все умные и красивые слова не идут в голову, читала несколько дней и с большими перерывами, но только из-за отсутствия времени. Весело, легко, здорово. Есть замечания, но два или три. Подробнее-свяжитесь, пожалуйста)
Галина Фисун 13.08.2009 20:27 • Заявить о нарушении
Галина Фисун 13.08.2009 20:27 • Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.