он, мама, весна, смерть

Так он превратился в маньяка.
Одним весенним утром его мама обнаружила, что с сыном что-то не так.
Он стал мало есть… не накуривался и пил только сок.
Он стал думать о том, как завоевать Планету.

Он стал просто измываться над собой.
Так он довёл себя до крайней недоверчивости.
Одним летним днём мама нашла его сидящим на кровати и плачущим так горько, что её сердце чуть не разорвалось…
Он стал много курить… не улыбался больше и всё чаще сидел один в темноте и смотрел на луну…
Он стал думать о том, как покончить с собой.

С каждым днём он меньше думал о себе, всё больше о Планете, которая виделась ему во сне, от чего он просыпался, высовывался в окно и нервно курил.
Он стал верить в то, что она осталась жить в его сердце и совсем не обязательно ощущать её запах, совсем не обязательно слизывать её вкус с сухих губ.
Так он мечтал ночами напролёт.
Он стал больше спать, чтобы видеть её подольше.
Он стал даже принимать снотворное…

Постепенно начала приходить горечь отчаяния, она подступала к горлу огромным шарообразным куском.
С каждым днём всё труднее становилось глотать воздух.
Он стал увеличивать дозы снотворного, почти перестал есть.
Так он стал не просто худым, а изнеможенным: щёки впали, глаза стали похожи на выпуклые красные шарики, а некогда пухлые губы стянулись в нить.
Он стал худым.. нет, не худым. Тощим, как скелет.
Он стал умирать.

Его мама стала чаще посещать церковь и даже советоваться с батюшкой.
Постепенно она поняла, что видит сына последние дни, и, если она начнёт пичкать его едой или отправит в больницу, он точно покончит с собой, а это грех.
С каждым днём к ней приходило осознание, что её сын уже умер.
Он стал наносить себе увечья: страшные кровоподтёки теперь уродовали его истощённое тело.
Так он сошёл с ума.
Он стал меньше плакать, но больше стонать… от боли, от усталости, от того, что живот сводило, от нервов, от недоедания, от того, что Планета больше не приходила во сне.
Он стал кусать себе руки до крови и пить кровь.

Намеренно отказываясь от помощи врачей, его семья готовилась к похоронам.
Его мама тоже перестала плакать: она нашла для себя новые цели, новую жизнь, которую пока не успела испортить истерикой.
Постепенно, она потонула в ней и начала забывать заходить в чёрную комнату сына.
С каждым днём он на шаг приближался к смерти.
Он стал забывать, как выглядит Планета, какие у неё черты…
Так он потерял мечту.
Он стал теперь молить Бога и чёрта о смерти, он не помнил уже, почему ему плохо, из-за чего он лежит один в чёрной комнате, стонет, ест своё тело, глотает белые кружки…

Он умер одним вечером. Никто о нём не вспомнил: друзья забыли о нём тогда, когда он только начал мечтать, мама забыла, когда он начал себя убивать… а больше-то у него ничего не было. Только Планета, где было море, песок, ветер и его весна.