Глава 12. Осколки прошлого

Глава 12.

Каждое утро я приходила к загону или, при отсутствии полюбившихся животных ходила смотреть, как тренировались мерлоки. Близился день турнира, и тренировки занимали у мерлоков львиную долю времени. От Алкеселя я узнала, что наездники на пантерах были элитой небольшой армии мерлоков. Правда, он не вдавался в подробности, насколько эта армия была небольшой, но меня это и не интересовало. А вот разговоры про фонтан в итоге ни к чему не привели.  Ни уговоры, ни угрозы не действовали. Когда я погрозилась все равно туда пролезть, даже если мне придется рыть подкоп, Алкесел пожал плечами и сказал, что легче будет хоронить. Ажел после подобных расспросов скрежетал зубами и уходил на тренировочное поле кромсать ни в чем неповинных кукол для битья. Козел хмурился, но отговаривался фразами типа: “Мне некогда!”. Несчастный лифтер вообще сменил башню, а мерлок, которого назначили вместо него, видимо предупрежденный о моем несносном характере, молчал и поглядывал на меня испуганно. Все-таки я являлась гостьей одного из Старейшины, а, следовательно, практически неприкосновенной.
По ночам я ходила тренироваться. Надо же было хоть немного вспомнить, чему я так бездарно обучилась у шиваров. Ведь Турнир «светил» и мне. С приближением роковой даты, возник и страх. Не хотелось опозориться при всем честном народе, пытаясь подтвердить свое право называться poben’ом.
Вот и сейчас, стоя у загона и ожидая, когда мимо пронесутся ОНИ, думала, что уж всадники явно такими вопросами не озадачиваются. Они всегда казались такими невозмутимыми и уверенными.
 - Сморти! - радостно окликнул девичий голос.
Приятно было осознавать, что тебе кто-то радуется. Может быть, даже ждет встречи. Правда, на такой исход я не надеялась, но все равно приятно.
 - Нариела, рада тебя видеть, - поприветствовала я свою знакомую. – Папу ждешь?
 - Да! А ты кого ждешь?
Вот что мне нравиться в детях, так это непосредственность и отсутствие нелицеприятия. Им безразлично кем ты являешься. У них нет деления по статусам, рангам. Ведь, думаю, каждый мог видеть толпу шальных ребят, которые, оглашая район своим детским смехом, проносились мимо озадаченный очередной интересной игрой. При всем этом в толпе дети были всех возрастов. Правда, такое длилось недолго. До тех пор, пока взрослые не вдолбят в детские умы, что и как они должен делать. С кем они должны общаться, кого старательно избегать. Да и то, при любом удобном случае, все это с радостью забывается. Почему так? Может из-за того, что они смотрят не на внешность, а внутрь? В душу. Ни один, из проходящих мимо мерлоков, не озадачился вопросом, почему я тут стою. Что это? Нежелание вмешиваться в личную жизнь или полное безразличие?
 - Я? Никого. Просто смотрю. – Не придумав ничего лучшего, ответила я.
 - Просто так ничего не делается, - наставительно ответила девочка. – А хочешь посмотреть на ночников поближе?
 - Ночников? – удивилась я.
 - На кошек. – В глазах у ребенка разгорались озорные огоньки. Такие обычно появлялись у детей, которые задумали какую-нибудь шалость и решили ослушаться родителей. С виду ребенок никак не менялся, разве что, смотрел как-то по-особенному.
 - Нет, спасибо. Ведь это неправильно.
Нариела фыркнула, глянув на меня разочарованно. Учитывая, какие слухи ходили последнее время, мое примерное поведение оказалось большой неожиданностью для ребенка. Ну, что ж. Извините, подвиньтесь, но я не могу компрометировать себя перед турниром.
Ночники возвращались домой, а впереди ехал отец Нариелы. Завидев его, девочка поспешила покинуть мое общество. Раньше я никогда не задумывалась, почему наездники возвращались под утро, а разгадка оказалась простой. Они ночные звери, а, следовательно, днем спят. Вот такой вот гениальный вывод с легкой ручки… или лапки? - ребенка.
За мной никто не пришел, что было не удивительно. Алкесел, как приемник своего отца дни напролет торчал за книгами, читая что-то жутко заумное, Ажел готовился к турниру. К его сожалению, метание кинжалов не было распространено у мерлоков, потому большую часть времени он уделял фехтованию и ползанью по брусу. Мне удалось наблюдать это замечательное действие в исполнение моего будущего daret’а…
Вы когда-нибудь видели, как кошки карабкаются на деревья? Думаю, что видели. А теперь представьте, что дерево идеально ровное, да еще и намазано чем-то скользким. И по нему с разбегу пытается вскарабкаться мерлок. Именно пытается, потому что, как правило, он скатывается раньше, чем доползает до середины столба.
И когда Ажел, запыхавшийся, но довольный собой подошел ко мне и спросил:
 - Ну как?
Я не нашлась, что ответить и промямлила:
 - Впечатляет.
Тут мой друг зарделся и выпятил грудь.
Меня действительно впечатлило его ползанье. Я даже не знала смеяться или плакать.
 - Ажел, может, ты выступишь с кинжалами? – Попыталась спустить на грешную землю мерлока - Думаю, это “впечатлит” не только меня, но и других мерлоков.
 - Да ну их, они не смогут оценить всю тонкость и кгасоту летящей стали. Ты же не оценила!
 - Почему же?! – Картинно возмутилась я. - Конечно, если ты пообещаешь не кидать в НИХ, думаю, они с радостью посмотрят.
 - Ну, тебя!
 - Но я все же предупрежу их об опасности… пусть запасутся подушками.
После этих слов мне пришлось спасаться бегством от разъяренного Ажела. До сих пор вспоминаю этот разговор с улыбкой. Но нужно отдать ему должное, после моих слов мерлок стал больше времени отдавать тренировкам. Тем самым оставляя меня в гордом одиночестве.
В общем, я скучала.
Так ни кстати вспомнилось предложение Нариелы. А, может, стоило согласиться? Встречу в следующий раз, не пропущу столь интересный совет.

***

В башне было многолюдно. Вернее многомерлочно. Все здешние жители собрались в одном помещение и что-то оживленно обсуждали за обеденным столом.
Даже лифтер находился тут же. Из-за его отлынивания от обязанностей мне пришлось подниматься пешком, что никак не способствовало улучшению моего настроения. Более того, придя домой, я вновь подверглась массированной атаке… Тошнотворный запах рыбы расползался по всему помещению, и потому первым порывом было бежать, вторым прибить всех присутствующих. Ненавижу рыбу. Почему Тьма подбросила меня именно к представителям кошачьих? Нет бы выкинула куда-нибудь в другое место? С другой стороны, где я только не была… С шиварами была, с эльфами была, с людьми была, вот теперь у мерлоков… а следующие на очереди кто? Ящеродюди?
- Navaty Сморти, рады Вас видеть! – искренне поприветствовал меня Алкесел. Соскучился что ли?
Все дружно закивали, поскольку говорить они не могли, мешали набитые рты.
 - Присаживайтесь, - предложил мерлок, отодвигая свой стул, - я уже поел. Надеюсь, запеченный кролик удовлетворит Ваш вкус?
Против кроликов я ничего не имела. Милые пушистые создания. Более того, очень приятные на вкус. Особенно если соблюсти все надлежащие правила приготовления этого животного. Тут главное не передержать кролика над огнем, и тогда мясо будет просто таять во рту, а с добавлением белого соуса... мммм, это вообще сказка! Лично я предпочитаю запеченного на углях, но сомневаюсь, что мерлоки стали бы вдаваться в такие тонкости кулинарного искусства. Хорошо, что вообще зажарили, а то с них сталось подсунуть мне живого кролика. Конечно ясное дело, что не все мерлоки едят только рыбу, но именно эти представители пушистого племени почему-то питались исключительно ею. И в прошлый раз обещанный Алеселем обед состоял из какого-то салата, отличающийся ужасно кислым вкусом. Не знаю, из чего его делали, но наесться все равно не удалось.
Вот и сейчас я с некоторой опаской попробовала так называемого кролика. Это конечно не то, чего бы мне хотелось, но вполне прилично.
 - По какому поводу праздник? – поинтересовалась я.
 - Завтра будет День Просветления. – Улыбаясь, ответил Алкесел.
 - Так завтра и праздновать надо, - резонно предположила я.
 - Нет. Завтра будет Совет Старейшин.
 - Это как-то может помешать празднику? – не поняла я.
 - Да, - ответил Козел, - Я, как один из Старейшин, Алкесел, как мой будущий приемник и ты как его приемник, наша гостья и к тому же чужеземец должны присутствовать на этом Совете. И потому мы решили праздновать сегодня.
 - Понятно. А почему день так называется?
На мой вопрос как-то странно отреагировали. Стали отводить глаза. Ажел чуть ли не носом уткнулся в тарелку, лифтер… я, кстати, даже имени его не знаю, вообще не принимал участия в беседе. Лишь Козел нахмурился и ответил:
 - Это долгая история.
 - А вы куда-то торопитесь?
 - Но…
 - Может уже хватить ходить вокруг да около?! – недовольно буркнула я.
Конспираторы леадские… Сколько можно-то? Оставили в своем доме, чтобы в итоге тщательно скрывать и лелеять скелеты в шкафу. Я все понимаю, это иногда надо, даже необходимо, но не всегда же?! В конце концом, как я смогу делать что-то правильно, если не знаю каким правильным это должно быть?
 - Я жду! – Нервно постукивая пальцами по столу, сообщила я.
 - Мы должны ей рассказать, - буркнул Козел и недовольно добавил, - твоя гостья, ты и рассказывай.
Алкесел хотел было возмутиться, но, наткнувшись на строгий взгляд отца, сдался и начал рассказывать:
 - День Просветления – это день разделения мерлоков.
 - Разделения? – не поняла я.
 - Не перебивай! – наконец-то перейдя на «ты», резко сказал Алкесел.
 - Хорошо-хорошо, я слушаю, - подняв руки, согласилась я.
 - Раньше кочевые племена мерлоков служили гатурам. Я не знаю, почему они служили Тьме, - сказал Алкесел, видя мой удивленный взгляд, - но однажды, в одном племени родился Нарел. Еще в юности он отличался несдержанным и своевольным характером. Ему было трудно среди соплеменников, но Нарел отличался недюжинной силой, ловкостью и смекалкой, даже по мнению гатуров. Ему пророчили великое будущее полководца. Но однажды, из-за ссоры Нарел убил своего соплеменника, и, не дожидаясь суда, бежал, за что старейшины прокляли его, сказав: «Пусть твоё счастье станет твоим проклятием».
 - Долгое время он скитался по землям мерлоков нигде не находя приюта. – Продолжал рассказывать Алкесел. - Однажды в одном из племен темных мерлоков, Наревл увидел Рати - дочь вождя, чья красоты пленило не одно сердце, и влюбился в неё с первого взгляда. Несмотря на свое изгнание, он явился к вождю, просить руки его дочери, но был схвачен и посажен в яму. Вождь племени хотел отдать Нарела гатурам, чтобы те судили зарвавшегося мерлока, но то ли забыл о существование пленника, то ли были какие-то другие причины, в общем Нарел долгое время просидел в яме без еды и питья. Как он выжил, остается загадкой до сих пор. Может в действительности он и не сидел в яме, а может его кормили, но суть не в этом. Однажды, когда мимо ямы проходила Рати, у заключенного хватило сил тихо назвать её имя и она подошла. Дочь вождя сжалилась над бедным мерлоком и принесла ему еды и воды. С тех пор она приходила к нему каждый день, пока не поняла, что жить без него не может. И вот они решили бежать. Нарелу и Рати удалось незаметно проскользнуть мимо охраны и скрыться в темных пустошах Мастии, где до этого не бывал ни один мерлок. Однажды путешествуя, Рати поскользнулась и упала, а из её следа на земле забил маленький ручеек, рядом с которым они разбили ночлег. За ночь ручеек разросся и стал источником. Здесь они решили остаться, и прожили свои самые счастливые три нориса, в которые у них родилось три сына. Несмотря на обретенное счастье Нарела угнетало то, как он поступил со своим племенем. Все чаще вспоминал соплеменников, пока в один день не решил просить прощения. Его ждало ужасающие зрелище. Разгромленное стойбище, где были вырезаны все, от мала до велика. Их трупы так и не были погребены. Изуродованные до неузнаваемости взрослые, дети, со вспоротыми животами, старики, повешенные на столбах, а некоторые просто приколоченные к ним, такая картина предстала перед его глазами. Дикая жажда мести вспыхнула в сердце Нарела. Он выяснил, что это сделал отец Рати, который ради мести за похищение своей дочери и при поддержке гатуров вырезал все родное племя Нарела. Пробравшись в лагерь племени Рати, он убил вождя. Но мерлок не заметил одноглазого старика, пристально следящего за ним. Удовлетворенный местью, Нарел вернулся к Рати, не сказав ни слова. Шло время и Нарел, видя бедствия своего народа, решил освободить его от власти гатуров. Он и его подросшие сыновья начали нападать на гатуров и верных им мерлоков. На его сторону переходили целые племена. Гатуры собрали большое войско и открыто вторглись в земли мерлоков, уничтожая всех на своем пути…
 - Алкесел, ты не на уроке истории, - перебил Козел рассказ сына, - не вдавайся в подробности.
- В общем, Нар собрал всё своё войско и встретил гатуров. Перед битвой к Рати пришел одноглазый старик, они долго беседовали вдвоем, после чего Рати и двое младших сыновей покинули лагерь. В войске мерлоков распространилось волнение. Старший сын рассказал отцу про разговор с матерью. В это время гатуры атаковали. Нарел был в смятении, войско мерлоков дрогнуло. Чтобы вселить уверенность в мерлоков Нарел лично бросился в битву, но переломить ход сражения было невозможно. Он был тяжело ранен, но сын вывез отца из битвы. Поражение было полным, лишь жалкой кучке мерлоков удалось спастись. Битва на поле Шолт – самое страшное горе мерлоков. Погибло множество наших собратьев, гатуры не брали пленных, они решили истребить всех мерлоков. Узнав о поражении, Рати послала сыновей по стойбищам, уводить их от гатуров в степи Мастии. Вскоре там собрались все выжившие. Они расселились вокруг Источника Рати. Оправившийся Нарел, пришел к Рати и сыновьям и рассказал им о событиях прошлого. Рати простила своего возлюбленного. Шло время, мерлоки залечивали раны, но гатуры не оставили своего желания истребить мерлоков. Армия гатуров вторглась в Мастию. Но Нарел был готов, хоть его войско и было малочисленным, но хорошо подготовленным.
 - Особенно отличались, так понравившиеся тебе, “Боевые Коты” - наездники на пантерах, - перебил Козел. – Дальше я сам расскажу, а то ты начнешь всю битву описывать, - недовольно буркнул отец Алкеселя  и продолжил:
 - В битве участвовали и ополчение, возглавляемое Рати. Были еще эльфийские лучники, гномы, даже люди пришли сражаться с прихвостнями Тьмы. Это были копейщики и отряд рыцарей из странного древнего ордена, которые называли себя менитринами. Откуда они взялись, и какими целями руководствовались, мы не знаем, а история тех дней не сохранила про них ничего. Но все равно войско Нарела было заметно меньше войска гатуров. Битва произошла на холмах Сагам…

***

Солнце поднималось над холмами Сагам, окрашивая кроваво-красным светом всю округу, будто напоминаю о предстоящем событии. Именно это место Нарел выбрал для решающей битвы. Оно, как никакое другое подходило для последнего сражения. Холмистая местность станет надежным прикрытием эльфийским лучникам и пелветам (пелвет – мерлок-воин, использующий в качестве оружия дротики) и успеют значительно прорядить наступающих, пока те доберутся до основного войска. Сегодня должна решиться судьба всего народа мерлоков.
Нарел и Рати наблюдали, как Великое светило восходило над долиной.
 - Что мы делаем? – с грустью в голосе спросил Нарел.
Последнее время мерлока одолевали сомнения. Каждый по-разному переносил ожидание битвы. Кто-то становился сам не свой, все валилось из рук, хотелось просто лечь и ничего не делать, лишь бы не смотреть в сторону, с которой вот-вот накатит черное море гатурской армии. Кто-то меланхолично взирал на окружающих, кто-то бесился, кто-то слушал, как поет ветер, кто-то флегматично смотрел вперед застывшим взглядом, кто-то играл тихую мелодию, успокаивая себя и других, а кто-то проводил свободное время в тренировках, ни на минуту не давая расслабиться железным мышцам. А Нарела терзали сомнения. Он вел свой народ на верную гибель, и его не покидало ощущение, что это неправильно.
 - Любовь моя, почему я слышу в твоем голосе неуверенность? Не уже ли ты сомневаешься, правильно ли ты поступаешь? Вспомни, как мы жили? Вспомни страх, который испытывали каждый раз, как только появлялись эти прихвостни Тьмы?
 - Я помню.
 - А помнишь ли ты дни, которые мы провели вместе? Помнишь ли ты, как мы были счастливы.
 - Как же я могу это забыть? Это были лучшие годы в моей жизни.
 - И неужели ты не хочешь, чтобы это счастье испытали все твои соплеменники?
Взгляд мерлока ожесточился.
 - Да, Рати, ты права. – Повернувшись к возлюбленной, сказал Нарел. -  Сегодня все решиться. Мы станем свободными или умрем. Созови военный Совет.

***

В небольшой палатке было многолюдно. Хотя можно ли было так говорить, учитывая состав военного совета? Здесь находились люди, эльфы, гномы и мерлоки. Все были напряжены, молчаливы и собраны. Даже молодые мерлоки, глядя на старших, старались сдерживать свои эмоции.
 - Кенарис, Вы выбрали место? – обратился Нарел к эльфу.
 - Да. – Медленно кивнул командующий эльфийскими лучниками. - Хоть это не лес, но, думаю, мы нашли вполне приемлемое место на востоке от холмов. Там я расположу своих стрелков. Нам не будет мешать солнце, а вот гатурам оно еще подпортит зрение, - ухмыльнувшись, ответил предводитель отряда «Поющих ветру».
 - Хорошо.
Нарел не рассчитывал, что эльфы будут верны их недавнему Союзу. Тем более, зная, что мерлоки когда-то служили гатурам. Мерлок не ждал помощи, но Судьба распорядилась иначе и эльфийский Дом «Песня ветров» прислал двести лучников. Казавшаяся малочисленность в полной мере искупалась искусной и меткой стрельбой каждого представителя Дома.
 - Фар, головой отвечаешь за этот отряд, - обратился Нарел к своему старшему сыну. - Прикроешь их, если гатуры прорвутся.
 - Да, отец, - коротко кивнул мерлок.
 - Пусть Ветер поет Вам, - ответил церемониальной фразой Кенарис.
 - Ратимир, спасибо, что пришли на помощь, - обратился Нарел к командующему людским отрядом копейщиков.
 - Разве мы могли остаться в стороне?! – удивленно округлив глаза, спросил Ратимир. – Тут такая заваруха  назревает, а мы должны бездействовать? Ну, уж нет! Это наша государственная политика у меня уже в печенках сидит! Пусть греют свои задницы на перд… прошу прощения, - искоса глянув на Рати, извинился человек и тут же исправился – На подушках. Если они понимают, что с гатурами якшаться только себя не уважать, это их проблемы. Государям лишь бы глотки друг другу рвать. А мы не дураки. Да и заскучали мы уже, застоялись за толстыми стенами. Никакого веселья. Вот и вы, наконец, уму набрались и поняли, что гатуры твари темные…
 - В общем, не могли мы не прийти. – Закончил свою проникновенную речь Ратимир.
 - Спасибо. – Склонил голову Нарел. – Ваш отряд нужен на флангах. Dari Тамм и Вел, обсудите с Ратимиром позиции людей.
Юные мерлоки набросились на человека с, как им самим казалось великолепными, предложениями и вопросами. Юношам не терпелось вступить в бой. Нарел не мог не улыбнуться, видя с каким рвением его младшие сыновья закидывают вопросами человека.
 - А ну, молчать! – не выдержал командующий людьми обильного словоизвержения.
 - Резвый, Пушинка, арш ко мне! - крикнул он своих тысячников.
 - Ты с этим, - указал Резвому на Тамма – А ты с этим, - пришел черед Пушинки и Вела.
 - Довести до сотников! Испо-о-онять! - гаркнул командир людей и тут же вспомнил, - Резвый! Пушинка!
 - Да?! – тысячники дружно обернулись.
 - Запомните, мерлоки – союзники.
Тысячники кивнули.
 - Идите.
Заметив пристальное внимание к себе, Ратимир стушевался:
 - Простите.
 - Мои сыновья под надежным присмотром, - улыбнувшись, ответил Нарел.
 - А почему такие странные имена у ваших помощников, - полюбопытствовал мерлок.
 - Почему странные? Нормальный. Резвый, потому что резвый, а Пушинка? Так он… кхе… чихает от пуха, аллергия у него, потому и Пушинка.
 - Да? – удивился людской логике мерлок. – Тогда понятно.
 - Карин, спасибо…
 - Не нужна нам Ваша благодарность, - буркнул бородатый житель подгорного племени. – Нам холмы нужны, вам свобода.
 - Вы получите холмы, как мы и договаривались, - хмуро ответил Нарел.
 - За эти холмы мы и по воздуху научимся ходить, - ухмыльнулся в бороду Карин.
 - По воздуху не надо, а вот в центре вы понадобитесь. – Улыбнулся в ответ Нарел.
 - Командор Арвус, Ваши рыцари будут в резерве. Я дам знак, когда Вам выступать.
Командор коротко кивнул, ничего не сказав. Хоть Нарел и не мог понять этих странных рыцарей, которые за все время, что находились в лагере, ни разу не открыли своих лиц, более того они практически все время проводили в доспехах, но он был благодарен этой нежданной помощи. Их никто не звал, но они пришли, руководствуясь какими-то своими принципами. За время пребывания рядом с этими рыцарями, Нарел не услышал от них не единого слова. Лишь командор Арвус передавая свиток, сказал, что все объяснения находятся в нем. Да и про то, что он именно - командор Арвус, мерлок узнал из свитка.
 - А мы? – нетерпеливо спросил Алар, командующий Боевыми котами.
 - Вы нападете, когда гатуры углубятся в наше войско и основательно подпортят свои шкуры. Как наши Боевые коты?
 - Роют землю, ожидая схватки, - бодро ответил мерлок.
 - Вроде бы все, - задумчиво сказал Нарел.
 - Нет, не все, - послышалось два недовольных голоса.
Рати и, закутанный в плащ мерлок, подошли к карте.
 - Что-то не так?
 - Вы забыли про шаманов, - склонив голову набок, и слегка растягивая слоги, ответил Сев. – Вы же знаете, что у гатуров есть магическая защита. А без магической поддержки наша армия долго не продержится.
 - Что Вы предлагаете?
Нарел никогда не любил этих шаманов. Их постоянное бурчание себе под нос, отвратительные запахи, которые исходили от них, странные и непонятные взгляды: все это раздражало главнокомандующего.
 - Мы мало что сможем сделать. У нас всего пять мерлоков наделенных магическими способностями. Да из них, опытных только трое. И это со всего народа. Гатуры хорошо постарались, уничтожая шаманов в первую очередь.
Нарел не смог преодолеть отвращения:
 - Зачем Вы вообще в армии, если от вас толка нет?
 - Я не сказал, что мы ничего не может сделать. – Зашипел в ответ Сев.
 - Тае (Тае – вежливое обращение к лицам мужского пола (эльфийский)) Нарел, я могу помочь, - встрял в разговор Кенарис.
 - Вы и так нам помогли, - успокаиваясь, ответил Нарел.
 - Тае Сев прав, без магической поддержки придется очень трудно всем нам, - выделяя голосом два последних слова, сказал эльф.
 - Что Вы можете предложить? – устало спросил главнокомандующий.
 - Нейтрализовать магию гатуров.
 - О, - заинтересованно протянул Сев. – Мы должны это обсудить.
 - Кенарис, Вы уверены в том, что говорите? – посмотрев прямо в глаза эльфу, спросил глава мерлоков.
 - Да.
 - Кто будет командовать «Поющими»?
 - Мой сын – Варенис.
 - Тогда Совет окончен, - сказал мерлок.
 - Нет! – раздался недовольный женский голос.
 - Рати! Что тебе не нравиться? – раздраженно, спросил Нарел.
 - Что в это время буду делать я?
 - Ты командуешь ополчением, как мы и договаривались. Часть из них направь к нашим союзникам, эльфийским лучникам, они будут подносить стрелы. Часть к пелветам. Остальные пускай заботятся о раненных. Вопросы есть?
 - Есть! – крикнула Рати. – Как я отомщу за свою семью, если буду таскать на загривке раненых?!
 - Рати, – уже спокойнее ответил Нарел, - я однажды допустил подобную ошибку. Но я не позволю допустить ее тебе. Запомни, мы боремся не ради мести, а ради свободы. Месть – плохая спутница в этом деле.
 - Совет окончен, - громко сказал мерлок, обращаясь ко всем присутствующим.
Рати хотела было возмутиться, но передумала. Все стали покидать палатку. Потоптавшись у входа и, поняв, что сейчас Нарелу, как никогда нужно побыть одному, мерлочка вышла следом за остальными.
Эльф и Сев вышли вместе, о чем-то оживленно переговариваясь. С каждой репликой эльфа, лицо мерлока мрачнело.

***

 - Хорошее место, - вздохнув полной грудью свежий воздух, сказал Кенарис.
 - Отец, что ты задумал? – спросил встревоженный Варенис.
 - Мы верны своему слову, - спокойно ответил эльф.
 - Но…
 - Сын, я привел тебя сюда не для того чтобы обсуждать мои действия, а чтобы обсудить твои! Что ты можешь сказать об этом месте?
 - Место очень хорошее. Позиция выбрана удачно. Думаю, если расставить “поющих” в два ряда мы вполне сможем контролировать подходы к фронту.
 - Два ряда? – насмешливо подняв бровь, спросил Кенарис.
 - Да. Первый на колено, а второй из-за спины – стоя.
 - А зачем?
Варенс опешил:
 - Как зачем?
 - Зачем в два ряда? Ты забыл, что мы прикрываем. Впереди нас будут стоять союзники, так что стоять в два ряда неразумно.
 - Отец, я не смогу!
 - Сможешь. – И, повернув голову к солнцу, сказал, - Прислушайся к этому месту. Оно все тебе расскажет.
 - Отец!
 - Слушай. – Почти шепотом проговорил Кенарис.
Два эльфа застыли на вершине холма. Ветер трепал их роскошные волосы, шепча тихие, понятные только этим двоим, слова. И они слушали… Ветер много чего мог поведать, только не все могли услышать. Эти эльфы могли… Не зря на их гербе была изображена стрела окутанная потоком Ветра, который будто баюкал стрелу в своих шершавых, но теплых ладонях. Дом «Песня Ветров» никогда не забывал своего покровителя.

***

Сев был удивлен… Нет, не так. Он был шокирован словами эльфа. Не уже ли все так просто? Гатуры это… темные эльфы?! Или все же неудачный эксперимент сумасшедшего мага, ведь именно это с детства вдалбливали в их юные головы.
Если верить легенде, то эльфы… Но, кто верит легендам? Сев никогда не был мечтателем, он всегда знал, чего хочет и не понимал тех, кто метается. Если выбрал цель нужно ей следовать, во что бы то ни стало. Но, не об этом речь. Легенда, ведь это всего лишь вымысел, нанизанный на тонкую ниточку факта. Такого незначительного, что он просто теряется в сплетение слов, повествовавших о прошлом. Но эльф так убедительно говорил. Он не просто верил в свои слова, он жил этой нелицеприятной правдой. Он уже давно смирился, ведь родственников не выбирают, и принял этот груз.
Не легкий выбор. Довериться словам эльфа, тратя свои силы на попытку обуздать шаманство гатуров или попытаться нанести удар? Что же делать?

***

Ратимир метался по палатке, словно разъяренный зверь в клетке. Ему просто необходимо было девать куда-то рвущуюся наружу злость, но в помещение как назло не было ничего подходящего. Его люди знали странность своего командующего, и в это время старались держаться от него подальше.
Каждый по-своему ожидал битвы, кто-то начинал сомневаться в себе, кто-то слушал, как поет ветер, кто-то флегматично смотрел вперед застывшим взглядом, кто-то играл тихую мелодию, успокаивая себя и других, а кто-то проводил свободное время в тренировках, ни на минуту не давая расслабиться железным мышцам. Лишь на Ратимира нападала неконтролируемая злость. Пройдет время, зазвучит рог, оповещая о начале боя, и злость уйдет так же внезапно, как и пришла и уступит место решительности.
Двое рослых мужчин стояли и наблюдали за метающейся по палатке тенью. Один спокойно, скорее даже безразлично, другой с нарастающим раздражением.
 - Он опять?! – спросил Резвый.
 - Пора уж привыкнуть, - безразлично пожал плечами Пушинка.
 - Да где уж к такому привыкнешь?
 - Что тебе не нравиться?
 - Да мне вообще все не нравится. Как я должен людей располагать?
 - Со своим мерлоком посоветуйся, - хмыкнул в усы Пушинка. На его загорелом лице усы казались несколько чужеродно. Рыжая щетка, приклеенная к носу неумелой рукой. Но стоило хоть кому-нибудь об этом заикнуться, добрый и отзывчивый парень Пушинка, прозванный так за свои заслуги, но отнюдь не на военном фронте, превращался в зверя.
 - Да этот кошак еще молоко у мамки сосал, когда я уже баб…
 - Тихо-тихо, - успокоительно проговорил товарищ. - Пусть мерлоки и молоды, но тупы. В них бурлит кровь и жажда незамедлительных действий… Ты же сам таким был. Может быть не таким ушастым, - усмехнулся Пушинка, - хотя…
Видя, как у его друга глаза кровью наливаются, тысячник сказал:
 - Ладно-ладно… Как людей располагать нам Ратимир рассказывал. Твои стоят на левом фланге, прикрывая шкуры мерлоков, мои на правом. Чего не понятного?
 - Мне не понятно, с какого… - увидев укоризненный взгляд друга Резвый поправился, - вернее, почему мы должны прикрывать шкуры этих блохастых? В конце концов, это их проблемы! Пусть воюют со своими гатурами, а нас не ввязывают.
 - Я не пойму, почему Ратимир вообще сюда поперся? На подвиги что ли потянуло? Так пусть с бабами их совершает, а нас не вмешивает!
 - Да что ты заладил, бабы, да бабы?
 - Пушинка, я не заладил, я тебе дело говорю! Он сдвинулся на этой Тьме! А мы за него головы сложить должны!
 - Тебя сюда никто не тащил, ты сам согласился, так изволь исполнять приказ или уматывай отсюда. – Хмуро сказал, вышедший Ратимир.
Резвый сразу сник.
Каждый по-своему ожидает битвы, кто-то флегматично, кто-то тихо и спокойно, кто-то зверея. Лишь Резвый готов бежать куда угодно и так далеко, чтобы не видеть строящихся людей, часть которых больше никогда не увидит рассвета. Но приходит время, зазвучит рог, оповещая о начале боя, и страх уходит, чтобы потом вернутся, но позже… во сне.

***

Гномы сидели группами, раз за разом наполняя свои кружки хмельным пивом. То там, то тут раздавался дружный хохот. Звон кружек вторил лязгу доспехов и оружия. Но смолкли все, когда один хриплый голос затянул:

Нам не страшны небесные выси,
Мы не боимся упасть с высоты.
Кто перед носом не видит смысла,
Тот не увидит и всей красоты!
Первый Отец не искал смысла в небе,
Первый Отец в горах был рожден,
И пусть он ни разу на воздухе не был,
Жаром Земли он был одарен.

Из сотен глоток грянула песня:

Нам Первый Отец хранить завещал,
Богатства Земли, что скрыты от глаз.

 - Карин, ты чего не поешь? Или слова забыл? – толкнув в бок хмурого товарища, спросил гном.
 - Парин, не до песен сейчас, - отмахнулся командующий отрядом гномов.
 - Прикидываешь выгоду? – не отставал приятель.
 - Пой, а?
 - Да я-то пою… - улыбнулся он в ответ и, обняв за плечи друга Дрина, продолжил:

Я скоро вернусь! – он нам обещал
И мы не забыли отцовский наказ…

Карин больше не прислушивался к словам. Он и так их знал досконально. Знал глубокий смысл спрятанный в словах, так же, как скрыты сокровища в недрах Земли. О крепкой, как камень дружбе, о железной стойкости и стальной выдержки всего подгорного племени. Зачем мечтать о небе? Ведь от мечты крылья не вырастут, а вот мечтать найти поистине ценное сокровище, что так хорошо угнездилось в этих холмах, вот об этом можно мечтать.

***

Везде царило какое-то оживление. Вспыхивали ссоры, не обходилось и без ругани, кричали людские сотники, гномы горланили песни, да и мерлоки не могли отказать себе в удовольствие пообщаться. Лишь рыцари, как и прежде, молчали. Их лица надежно скрывали белые льняные маски.
Они расположились на самом краю лагеря. Но ни разу со стороны рыцарей не раздалось не единого слова, и если бы не шорканье наждаков и тихий лязг доспехов и стали, то можно было бы предположить, что там нет живых. Разве что лошади напоминали о себе ржанием.
Каждый по-своему ожидал битвы, кто-то начинал сомневаться в себе, кто-то слушал, как поет ветер, кто-то флегматично смотрел вперед застывшим взглядом, кто-то играл тихую мелодию, успокаивая себя и других, кто-то срывал злость на всем, что попадалось под руки. Лишь минитрины  проводили свободное время в тренировках, ни на минуту не давая расслабиться железным мышцам.
Командор Арвус только вернулся с осмотра поля будущего сражения. Он не мог не признать, что место было выбрано удачно. Его коннице будет, где развернуться.

***

Тамм нетерпеливо переступил с ноги на ногу и посматривал в сторону палатки. Он в отличие своего брата Вела не смог зайти к отцу.
 - Ну? Что сказал отец, - нетерпеливо спросил, увидев выходящего из палатки брата.
 - Что-что?! Сходи и сам спроси! – огрызнулся недовольный Вел.
 - Да ладно тебе, я же в такой же ситуации. Как будто ты один вынужден стоять с людьми. У тебя хоть тысячник нормальный попался, а у меня этот… как его? Шустрик?
 - Резвый, - поправил брата Вел.
Мерлоки впервые участвовали в таком сражение, и потому было обидно, что они должны подчиняться каким-то людям.
 - Откуда люди могут знать, как мы воюем? – недовольно буркнул Тамм.
 - Вот это вы и должны объяснить своим союзникам, - влез в разговор третий сын Нарела.
 - Тебе легко говорить, ты за спинами эльфов отсидишься, а мы должны полностью довериться нашим прошлым врагам, - грубо ответил Вел.
Фар никак не отреагировал на этот выпад.
 - Брат, а давай поменяемся! – с ярким блеском в глазах спросил Тамм. – Тебе ведь все равно! Да ты даже с самим леадом договориться сможешь, что уж говорить о людях.
 - Нет, все останется, как и сказал отец. Я буду “отсиживаться” за спинами лучников, - язвительно продолжил он, - а вы, мои дорогие братья, останетесь при людях. И советую вам поговорить с тысячниками, а не рассуждать о том, что невозможно. – Закончил свою речь Фар и, коротко кивнув, пошел к эльфам.
Ему еще предстояла посмотреть позицию, которую выбрал nava Кенарис и поговорить с его сыном. Нужно понять, на что способны союзники, чтобы в решающий момент знать, как поступить.

***

Рати металась по палатке круша все, что попадалось под руку. За ней по пятам, бегала ее лучшая подруга Сирела, подбирая разбросанные подушки, разбитую утварь и пытаясь вразумить свою разъяренную мерлочку. Правда, для этого ей сначала пришлось бы как-то обездвижить Рати, а уж потом пытаться объяснить, что помогать раненным это благородное дело. И именно им должны заниматься женщины. А вот “резать глотки”, как выражалась ее подруга, совсем не женское занятие.
Тем не менее Рати, твердя одну фразу: «Да как он мог так поступить?!», носилась и планомерно изничтожала порядок в палатке, а Сирела бегала за ней, пытаясь предотвратить неминуемый разгром.

***

Алар нежно гладил мягкую шерсть и слушал тихое мурчание своей Катари. Хоть он и входил в недавно сформированный отряд “Боевых котов”, но его Катари была кошкой. Прекрасной черной кошкой. Алар любил наблюдать, как лоснятся бока его животного. Пройдет совсем немного времени и его Катари станет матерью.
С самого детства каждый наездник выбирал себе своего kawate (Kawate – боевой товарищ. Дословно с мерлокского “тот, кому я могу доверить свою жизнь и за чью жизнь я в ответе”.) . Алару повезло. Но это был большой труд и большая ответственность. Когда он сообщил родителям о своем решении, те просто рассмеялись ему в лицо. Разве мог стать наездником щуплый и больной мерлок? Но он стал, вопреки всему.
А теперь он не просто наездник, он “Боевой кот”. Он командир этого отряда, на который сейчас возлагаются большие надежды. И он не мог их не оправдать.

***

Кенарис смотрел в небо, к чему-то прислушиваясь. Он не знал, что решат шаманы, но от него сейчас ничего не зависело. Он и так предложил мерлокам все, что у него было.
«А гномы молодцы!», - думал эльф. Ради нескольких миль холмистой местности выставили своих панцирников. Пускай они не знали, что искать, но знали где. Ими руководствовало внутреннее чутье, которое помогало под землей. Именно оно и втянуло подгорное племя в войну между гатурами и мерлоками. Под холмами было много залежей Звездных слез или, как эльфы называли эти красные камни - Слез Элемирель Тиреники (Элемирель Тиреника - горящее сердце (эльф)) .
Когда-то Первый эльф пожертвовал собой во имя любви, что даже гордая Звезда осознала свою ошибку. Именно потому эти Слезы Элемирель Тиреники имеют такую большую силу. В них холод и неприступность звезд смешались с огнем любви.
Сейчас Кенарис чувствовал, что его замысел удастся. Он тоже пожертвует собой, пускай не ради любви, но ради свободы. Ведь любви не может быть без свободы. Потому что в крови, текущей в венах каждого эльфа, еще горит огонь любви. Огонь, который навсегда потух в сердцах гатуров.

***

Натужно пропел рог, возвещающий начало битвы.
“Началось!” - Шепнул ветер, успокаивающе коснувшись лица Варениса.
 - Началось, - подумал Ратимир и, взяв свое копье, пошел в палатку Нарела. А его верные тысячники пошли к свои людям.
 - Началось, - ухмыльнулся в бороду Карин и подхватил свою секиру.
 - Началось, - подумал Арвус и, вскочив на коня, неспешно направился к своим людям.
 - Началось? - затравленно спросил Тамм у Вела.
 - Началось, - ответил Фар, и, подхватив свой щит и саблю, пошел к Варенису.
 - Началось, - грустно улыбнувшись своей возлюбленной, сказал Нарел.
 - Началось, - сказал Кенарис и закрыл глаза, когда пять кинжалов вонзились в его тело.