Сinderella, american ambassador and that very tart

 

 
(«Золушка, американский посол и тот самый татарин»…)

Питер, Питер…Северная столица…Бандитский Петербург…Так, кажется, говорят про этот город в прессе…
Сколько раз я приезжала в Питер в отпуск, сколько раз восторгалась его красотами…Ходила в театры, гуляла по улочкам Петербурга, где Достоевский написал свой знаменитый роман «Преступление и наказание».

           Надо же, ведь здесь, по этим же улицам несчастный Раскольников вынашивал свою ужасную идею убийства старухи-процентщицы…
И вот я живу в Питере. Работаю. Работаю и живу. Вот радость-то какая! Но живу ли? Или существую? Наверное, существую, так как жить- то мне негде. Да, негде. Мне негде жить и поэтому скитаюсь я по квартирам, меняю одно место за другим. Сменила уже десять мест, рекорд побила. Лягушка-путешественница.

 Сначала жила в санатории в нежилом помещении площадью в 6,5 м.кв. С ума сойти! Никогда бы не подумала, что я буду жить в такой клетушке. Ведь в Казани, где я родилась, на Волге, мы жили в двухэтажном доме, площадью в 43 м.кв. – это была четвертая часть дома. И было у нас 9 окон! Светло и уютно! А здесь, в теперешнем моем обиталище, маленькое верхнее оконце, в которое видна верхушка сосны…Но преимущество санатория в том, что он находился в сосновом лесу, а рядом было лесное радоновое озеро. Сосновый лес и радоновое озеро с потрясающе красивыми белыми лилиями и желтыми кувшинками спасли меня.

          Радоновое озеро было действительно волшебным…Оно было глубокое и холодное-холодное. Вода в нем была темной-темной, просто черной от глубины. Зайти в него потихоньку было просто невозможно. Это было похоже на то, когда кошке обрубают хвост по частям. Нет, здесь надо было прыгать сразу в него. Набираешь воздух в легкие и…плюх!..

         Ледяная вода обжигает, как будто тысячи, миллионы, миллиарды иголочек впиваются в твоё тело. Но ты плывешь и плывешь. Помню, мы с Сашей, моим другом, который открыл мне всё это великолепие, прыгнули в озеро и поплыли. Помню, как я кричала на весь лес: «Холодно! Холодно! Ой, как холодно! Кричу, а сама плыву и плыву, плыву и кричу, а Саша смеется надо мной.  Где-то на середине озера уже привыкаешь и не так уже холодно. Само озеро небольшое, метров двадцать в длину, так что успеваешь согреться, пока его переплывешь.

         А уж когда выходишь из него, то чувствуешь настоящее блаженство. После купания в нем мне хотелось бегать по лесу нагишом, столько оно придавало энергии. Красота этого лесного чуда так потрясла меня, что я написала сказку, которая называется «Медвежонок по имени Пуфф». Казалось бы, причем здесь медвежонок? Но уж вот так вышло, такая сказка получилась. Вот так…Конечно, пока я не отношу себя к писателям, но ведь их всегда что-то удивляет и потрясает. В череде серых будней обычный человек, задавленный повседневными хлопотами и рутинной работой даже на небо смотрит редко, « даже на небо он свой взор не устремит…». Кто это сказал? О, это я сказала, а не списала у кого-то. Хорошо!

У меня был такой случай, когда я загорала как-то на берегу Финского залива, а ветер с моря усилился, буквально засыпая людей песком.
-Ну что ж, - подумала я,- позагорать, видимо, не удастся, придется уходить.
Но уходить так не хотелось. Тогда я оделась и пошла в лес. Облюбовала небольшой пенек, села и стала писать. Муза меня посетила в этот момент. Пишу, пишу, вдруг проходит мимо какой-то мужчина и спрашивает:
- Вы не знаете, когда электричка на Питер?

      Я ответила, а сама продолжаю писать. Но мужчина остановился. Наверное, его удивило то, что женщина сидит  одна в лесу на пеньке и что-то пишет. А вокруг неё листы, листы бумаги…И тогда он спросил:
- Простите, а что Вы здесь делаете?
- Рассказ пишу, - ответила я, не поднимая головы.
- Рассказ? - ещё больше удивился он.
- Да, рассказ, - просто ответила я. – А что здесь удивительного?
Надо было видеть выражение его глаз:
- А Вы что, писательница?!
- Нет! Но скоро буду, - буркнула я.
Буркнула, потому что он уже стал мне надоедать. Вот ведь привязался. Всё ему надо знать. Пишу и пишу, никому не мешаю. Тихо, мирно сижу на пеньке и сочиняю. Озарение на меня нашло. Вы хоть понимаете, что это такое - озарение?! Муза! Что здесь непонятного?

Но мужчина не собирался от меня отставать. Услышав, что перед ним, возможно, будущая писательница,  и, видя, что здесь действительно происходит что-то интересное, он, кажется, забыл про свою электричку и стал ходить вокруг меня кругами, как кот, который почувствовал добычу.
-Извините, я не знаю, как Вас зовут. Но если Вы согласитесь, то давайте завтра, вот здесь встретимся, на пеньке. Я принесу шампанское, -
и он посмотрел на меня умоляющими глазами. -

      Дело в том, что я сейчас очень тороплюсь …к маме. Очень. А вот завтра, завтра мы с вами выпьем шампанское прямо в этом лесу, прямо на этом пеньке.
- Нет, отрезала я. Или шампанское сейчас. Или я сама не знаю, на каком пеньке я буду завтра.
  И это было правдой. Я в отпуске, куда хочу, туда и иду. Куда хочу, туда и еду. И вообще мне надоели такие мужчины в Питере, которым под сорок или под пятьдесят, а они все про маму рассказывают. Не имею ничего против этой конкретной мамы, к которой торопился этот мужчина, но я подметила, прожив в Питере несколько лет, странную закономерность в питерских мужчинах. Первое, казалось бы, приятное обстоятельство – в Питере очень много разведенных или одиноких мужчин. Конечно, это здорово! Женщин-то у нас в стране на четыре миллиона больше!

      Уж я и на Севере жила, где были одни военнослужащие. Да, как будто их много, но много их в ресторане, или когда лодка или корабль заходят в базу Северного Флота. Их так много! И они как будто все свободные, но... «там в стране далекой есть у меня жена…». Так вот в Питере очень много свободных мужчин, но первая их «ущербность», если так можно, конечно, выразиться, заключается в том, что все они,  поголовно все, живут с мамой.

       Да, и ничего тут не попишешь! Против мамы не пойти, как против лома. А мама, с одной стороны, желает счастья своему уже лысеющему чаду, а с другой…с другой она боится, как бы какая-нибудь бойкая особа не окрутила её «совсем неопытного сыночка». С кем же тогда она будет жить? Кого опекать и оберегать до седой бороды? И если мама – это большое препятствие, то ещё большим, просто непреодолимым препятствием является страх мужчины перед тем, что женщина выйдет замуж за него с одной единственной целью – разделить его жилплощадь. Жилплощадь – а не жизнь с ним разделить.

        Как только ей поставят печать в паспорте о прописке, так женщина сразу побежит в ЖЭК (или куда-то ещё), чтобы оттяпать у него половину. И вот эта самая страшная мысль сидит прочно в свободной питерской голове. И ничего они не могут с этим поделать. И скитаются целые полчища одиноких питерских мужчин, боясь серьезных отношений, как огня. Да, быт заел всех окончательно, и в схватке с любовью он одержал конкретную победу.  Что ж, квартирный вопрос испортил не только москвичей. Дорогой Михаил Михайлович, если бы Вы знали, как он, этот проклятый вопрос, испортил петербуржцев, Вы бы ещё один роман про мастера и Маргариту написали…


Да, жить в лесу, бесспорно, хорошо, а вот, когда возвращаешься в свои 6,5 м.кв., то тут быт тоже начинает давить. Но лес и верхушка сосны из оконца всё же спасли меня. И чтобы не сойти с ума, я пошла учиться на курсы английского языка. Сорок минут по лесной дороге или по просеке, тридцать минут на электричке, пятнадцать – на метро – вот и цивилизация. И таким же образом назад – в свою берлогу. Иногда даже было страшновато: идешь по лесу сорок минут – и ни души, даже собаки бездомной нет, не то чтобы человека. Иногда меня спрашивали знакомые:
-А ты не боишься одна в лесу?!

    Ну что ответить на такой вопрос? Я просто об этом не думала. Иду, лесом любуюсь, в ушах наушники, английский учу, слушаю или повторяю что-нибудь. Или просто иду и радуюсь жизни. Чего бояться? Волков бояться – в лес не ходить. Можно было, конечно, никуда не ходить. Сидеть в своей комнатушке и бояться. Ещё и голову чем-нибудь накрыть, чтобы совсем страшно было. Но это не для меня. Но даже если и голову прикроешь, все равно кирпич может упасть – лишь бы погода была хорошая, как в старом анекдоте. А я ведь в лесу живу, поэтому мне и вовсе нечего бояться.

Незаметно курсы пролетели, все девять месяцев. Батюшки, за это время можно было и ребёнка родить. А я вот не успела, зато выучилась английскому языку. И вот уже работаю в школе. С ума сойти!
-Hello, children! Sit down, please!
После работы учителем русского языка и литературы на Кольском полуострове в течение  восемнадцати лет, преподавание английского казалось мне пустяком.

   Когда мне надо было подготовиться к уроку литературы в 11 классе, я готовилась 6 часов. 6 часов подготовки к одному уроку! Да есть ли ещё более трудная работа в мире?! Нет такой! Самая трудная – это работа с детьми. Ведь мало подготовиться, надо ещё дать этот урок, донести его до сознания, до души и до сердца. И вот, если ты сумеешь это сделать – донести то, над чем корпела полночи, донести это до каждого растущего человечка, то тогда ты попала в цель, тогда ты учитель в большой буквы! Я ложилась спать в 2 часа ночи, в 3 часа ночи, у меня было хроническое недосыпание. А когда я заболела, и меня долго не было в школе, один ученик, Коля Никандров, сказал:


- Жанна Ивановна, а знаете, как без Вас было плохо?!
Вот, больше и говорить ничего не надо учителю, потому что это и есть самая драгоценная награда. Спасибо тебе, Коля, за эти добрые слова. Я всегда их вспоминаю.
  И вот всё это прошло. Я в Питере. Надо же! И преподаю английский. Обалдеть! (Как говорит современная молодёжь). Ещё и в двух фильмах успела сняться: « Russian dolls» и в знаменитых «ментах». Вот так-то! Знай наших! Первый фильм снимали французы и платили щедро – 600 рублей, а наши - только  300, но не в деньгах счастье, мы же русские!

 
Да, красивый город Петербург! Северная Венеция! Архитектура северной столицы потрясает и вызывает восхищение  иностранцев. Они ходят по улицам СПб с открытыми ртами и выворачивают шеи. Впрочем, русские туристы также ведут себя за границей и ничем не отличаются от них. А Питер и сам похож   на Амстердам, так как Петр I строил его по подобию, сам восхищался им, когда под видом обычного плотника обучался кораблестроению, чтобы поднять мощь русского флота…

Да, красота – это страшная сила… Возможностей много в Питере, но увы…Когда жить негде, то уже все красоты Петербурга отходят на задний план. Походила я, походила по различным инстанциям, пообщалась с толстосумами, с непробиваемыми чиновниками и  поняла, что ходить к ним бесполезно, что толстосумы уж слишком непробиваемы, а лбы их очень тверды. Тем более что на глаза мне попалась заметка психолога из журнала, где было написано: «Если у  Вас что-то не получается, может, это Вам и не нужно?» Тогда я села и подумала:

А что собственно я здесь делаю? В этом чужом, холодном городе? Что? У меня здесь нет ни друзей, ни хороших знакомых, ни родственников. Что я здесь делаю? Надо домой возвращаться, на родную землю. Да, наверное, ждет меня там какой-нибудь татарин. Наверное, ждет…Написала письмо Президенту Татарстана Ментимеру Шаймиеву о том, что возвращается домой заблудшая дочь Татарии. Да-да, так и написала. Конечно, смешное слово «заблудшая», но остальное все серьезно. Я имела в виду, что как бы долго я ни отсутствовала, всё равно возвращаюсь на свою родину. После того, как я решила вернуться в Казань, меня потянуло туда, как магнитом. Я ни о чем другом и думать не могла, взяла билет за месяц и считала дни…

И вот новая страница моей истории. Поезд «Санкт-Петербург – Казань» медленно, но  верно довез меня на родину. Встречала меня одна моя близкая подруга, с которой вместе выросли, жили на одной улице, учились в школе. Но я её с трудом узнала. Не виделись мы долгих 9лет. Последний раз мы встречались в 1996 году, когда я летала на Кипр. Помню, как я вернулась оттуда, отдохнувшая, с шоколадным средиземноморским загаром. И ворвалась в их старенький домик на Большой улице…Энергия во мне кипит, уйма впечатлений от острова любви…Захожу…а Рамзия стоит у газовой плиты и медленно помешивает деревянной ложкой варенье в медном тазу…Такой контраст после Кипра!

- Ну, как у вас дела? У вас всё та же рутина? – спрашиваю я.
- Да, у нас рутина, - отвечает Рамзия, а сама продолжает мешать варенье.
- Давайте всхолыхнем что-нибудь, давайте выпьем, - сказала я и стала доставать на стол заморские яства с острова любви.

Первое, что я достала – это была бутылка кипрского вина под названием «Отелло». Как я могла ни привезти такое вино, ведь я жила в Лимассоле. А именно в этом городе Шекспир написал свою трагедию «Отелло», именно здесь ревнивый мавр и задушил свою прекрасную Дездемону. Затем на столе, как на скатерти - самобранке, появились, как по волшебству: мидии, различные рыбные закуски, заморские сладости и другие деликатесы… Мы попробовали волшебное вино с острова любви, оно оказалось необычайно вкусным и необычным. Ещё бы – это же вино с острова любви – иначе и быть не может! А потом я рассказывала, рассказывала…

       Про зелёное-зелёное Средиземное море,  про золотой песок средиземноморских пляжей, про знойных киприотов, которые встречались мне повсюду и не оставляли меня ни на минуту. Столько внимания, сколько было уделено мне на Кипре, не было в России.
Да, надо как-нибудь рвануть туда снова!..
Но я теперь в Казани. И надо снова жить. Первое, что я сделала, как только приехала в Казань, я стала искать своих одноклассников.

       И я даже не представляла, что это так трудно. Все они жили в Казани, никто никуда не уезжал, но все разъехались в разные стороны и не знали, кто где живёт. Даже раньше близкие подруги, которые в школе были «не разлей-вода», не знали место жительства друг друга. Да уж, оставалось только удивляться. 

     Сначала я хотела найти одноклассников сразу, как только приехала. А приехала я 1- го июня 2005 года. 2-го я уже хотела встретиться. Но не тут-то было. Эта моя затея продвигалась очень-очень медленно. Потом я хотела собрать всех хотя бы на день рождения. И вот наступает мой день рождения и…собралось нас только трое: я, Рамзия и Рустем Ибатуллин. Самое смешное было в том, что Рамзия, глядя на мои рьяные поиски, сказала:

 
  - Ты не зови всех подряд-то. А то набегут…
А «набежало» всего-то три человечка вместе со мной. Да, много набежало. Ну что ж, мы посидели и втроём неплохо. Ибатуллин нас приятно удивил. Он оказался настоящим джентельменом. Мне подарил потрясающей красоты жёлтые хризантемы. А нам всем целую «кучу» деликатесов: и сёмгу, и оливки, и авокадо, и мясо – всего не перечислить, чем порадовала нас щедрая ибатуллинская душа. А ещё он привёз шампанское и бутылку хорошего французского вина. Сам он почти не пил, один глоток всего, (так как был за рулём) – так что мы с Рамзиёй хорошо попили.

         Когда мы ехали домой, то пытались всучить ему хотя бы 500 рублей, но он же джентельмен – не взял. Молодец! Это делает ему честь. В наше время, в нашей стране, далеко не все мужчины ведут себя подобным образом. Жаль, конечно, что на мой день рождения собралось только три человека – но что поделаешь…Но, несмотря ни на что, я продолжала поиск.

И вот шаг за шагом я продолжала их разыскивать. Я разыскала 15 человек. Первая наша встреча состоялась в кафе «Алтын - урда» на Булаке. Самыми первыми пришли Ляля, Руша и я. Потом подошла Неля. А вот и наши мужчины: Лётов Сашка, Иванов Женька, Оскотский Юрка. Получилось, что наша встреча произошла через полгода, это было 25 ноября, а приехала я в Казань 1-го июня. И даже первый снег пошел. Надо же, уже и снег успел выпасть, вот как долго мы собирались. Но встреча получилась очень хорошая. Все были такие радостные, возбужденные, весёлые. Выпили шампанского и стали вспоминать наши школьные годы.

       Нелька Зотова была комсоргом нашего класса, и она придумала, чтобы мы рассказали всем  все о себе, про тот отрезок жизни, который мы не виделись: кто женился, кто развелся, у кого сколько детей и внуков. И было, конечно, интересно все это слушать. Один наш одноклассник, Валерка Хренов, никак не мог доехать, крутым каким-то стал, всё был занят, его никак не отпускали. А мы уже все успели изрядно подогреться шампанским, в пляс пустились, фотографировались, на камеру снимались. И вот, когда Валерка в очередной раз позвонил, тогда я уже кричала:


- Дайте мне трубку, дайте! Хренова хочу!
Хренова! 
  И все хохотали, веселились. А Валерка все-таки приехал. И веселье вспыхнуло с новой силой. Все были рады и благодарили меня за то, что я организовала встречу, то есть подала идею. Всех разыскала. Но я была идейным вдохновителем, а Ляля помогла найти место  и договорилась с администрацией  кафе о встрече. Вот мы с ней и сработали в паре классно.
Все шумели, кричали, спрашивали друг друга обо всем.  И вдруг Нелька Зотова сказала:


- Ребята, какие мы уже старые!..
На что Юрка Оскотский ответил:
- А что ты хочешь? Ты бы хотела увидеть мальчиков восемнадцатилетних?! Вот уж извини, мы такие, какие есть.
А я с Юркой не согласилась:


- Ничего подобного, мы ещё молодые. И я себя чувствую очень молодой. И моложе многих одноклассниц. И вообще, существует ведь возраст по паспорту и возраст биологический. Мне всегда давали меньше своих лет. Даже врач мне сказала, что мой биологический возраст на десять лет меньше, чем по паспорту. В конце концов, главное даже не в том, как ты выглядишь, а в том, как ты себя ощущаешь. Главное, что у меня душа молодая! Главное, что я могу веселиться и дурачиться, как ребенок. И все мы забыли в этот момент, сколько нам лет, забыли, что школу закончили 35 лет назад! И веселились, как школьники. Мне понравилось, как сказал опять же Юрка Оскотский:


- Очень здорово, что мы сегодня здесь собрались. И не важно, какие мы сейчас, не важно, какие мы были. Другого не дано. И мы должны благодарить судьбу за то, что мы есть.   
   Да, молодец  Юрка! Когда подъехал Хренов, девчонки бросились целовать его…Ха-ха! Раздобрел Хренов, раздобрел…Брюшко небольшое и лицо такое не худенькое. Он и раньше-то был крепышом…А уж сейчас-то …У Иванова тоже брюшко немаленькое, хотя он был спортсменом. Когда в первый раз мы встретились с Женькой, я ткнула пальцем ему в живот и спросила:

- Женька, что это? Что это за предательский животик? Ты же спортсмен?
На что он мне ответил с добродушным смешком:
-Это ничего. Тем более что я уже и не спортсмен.
Жаль, конечно, что спортсмены превращаются в добродушных толстяков. Но  увы…А вот Юрка остался таким же стройными подтянутым, остался спортсменом, хотя и постарел, как и все мы. И седина его уже украшала. Но молодость духа - это превыше всего.
Одним словом, все были очень довольны и договорились встретиться на Старый Новый год у Рушки. Теперь уже не в кафе, а дома. И вот наступило 13 января!

         Ура! Мы снова встретимся! И опять девчонки пришли раньше: я, Ляля, Рамзия. Потом пришел Лётов с цветами  и хорошим вином, потом Хисматов. Весь уже поседевший, но все еще красавец. Он был самым красивым в классе, но не котировался у нашей элиты, так как учился слабенько. Но все равно он молодец, закончил речной техникум и сейчас работает капитаном «омика». Я даже с ним успела прокатиться на речном трамвайчике до Верхнего Услона в капитанской рубке. Приятно, все-таки. Потом пришел Ибатуллин, как всегда с букетом красивых цветов. Говорю про Ибатуллина «как всегда», потому что он мне подарил на день рождения шикарные желтые хризантемы. 

      Но не повезло в этот раз Ибатуллину, Рушка его не узнала. Как только звенел звонок, мы все бросались к двери, пропуская вперед Рушку, как гостеприимную хозяйку этого гостеприимного дома. И вот дверь открылась, я вижу, что стоит Ибатуллин с хризантемами, но…картина Репина «Не ждали»…Рушка смотрит на него и не узнает.
- Вы к кому? - спрашивает она его.
Круглые глаза Ибатуллина округляются еще больше. Он не только удивлен, он почти оскорблен. Как, как же его не узнали? Самого Ибатуллина! Как такое могло произойти вообще?! У него отец был какой-то «шишкой». А его вдруг взяли и не узнали!  Но он находится, берет себя в руки и шутит:


- Я из пожарной инспекции, можно проверить, все ли у вас в квартире в порядке?
Я за Рушкиной спиной корчусь от смеха, уже кричу от нетерпения, от недоразумения и от этой смешной сцены:
- Руша, Руша, да это же Ибатуллин! Ты что, совсем его не узнаешь?!
И взрыв хохота за нашими спинами. Да, дожили мы, ребята-одноклассники, друг друга уже не узнаем. То ли ещё будет годков через 10-15? А ведь прошло-то  всего 35 лет после школы. С одной стороны,- это, конечно, много, но с другой –  мало.

 
И вот веселье наше началось. Снова выпили шампанского, снова стали все вспоминать, тем более на этой встрече появились новые лица: Ибатуллин и Хисматов. Руша достала альбом со школьными фотографиями. Я, как всегда, была в роли фотографа и оператора видеосъемки. Под конец веселья ещё и Иванов нарисовался. Дверь открыли,  он ничего не принес с собой. Но осторожно поинтересовался:
- Может быть, надо чего-нибудь?

       И когда веселая компания, подогретая радостью общения и хорошим французским вином и шампанским (кстати, французское вино Ибатуллин принес), ответила ему: «Ничего не надо! Заходи! Заходи, батько, веселые казаки рады твоему приходу!». Иванов зашел и веселился с нами, как ни в чем ни бывало. Ещё бы, все свои и ничего не надо.
Я помню, как он нас, девчонок, пригласил однажды в кафе «Вамин». И как только мы сели, он сразу нам сказал:
- Давайте по 300 рублей!

 
   Хоть бы спросил чуть-чуть попозже, а то не успели мы сесть…Как будто боялся, что мы не отдадим ему денег…Эх ты, Женька, Женька…
Так интересно было наблюдать за моими одноклассниками…Один щедрый, другой жадный. Один джентельмен, а другой не знает, что это такое и с чем это едят. Лётов и Ибатуллин оказались джентельменами, Хисматов – щедрым.

       Он принес Руше в подарок конверт, в котором была купюра в 500 рублей. Руша сначала не обратила внимания, а когда обнаружила деньги в конверте, не знала, что делать с ними. И мы решили эти деньги положить в «общак», так как не могли их вернуть Хисматову – слишком уж у него жена ревнивая. Решили не создавать ему проблемы.  А вот кто-то из наших и халявщиком оказался.

         Например, Иванов. Попил, поел, повеселился и ушел. Конечно, с одной стороны, - это мелочь, только не каждый так может. Если бы Иванов был женщиной, мы бы его простили, но он же – мужчина. И мы потом «содрали» с него причитающуюся сумму. Все-таки, не делай так больше, Иванов. Некрасиво так поступать мужчине. А «общак» нам очень пригодился. Я попросила Рушу выдать мне часть суммы на пленку, на печать фотографий, а также на адрес Милки Арсаковой. Я её уже нашла. Нашла ещё и Таньку Маркину. Всего 28 человек. Вот бы их всех собрать!!


Ещё у меня была встреча с однокурсниками – 30 лет после окончания КАИ. Это тоже было здорово! Из однокурсников я нашла Милку Арсакову, она работает вместе с Женькой Ивановой, с которой окончили КАИ. И вот Женька дала адрес однокурсницы Наташи, которая знала, когда будет встреча. Когда Наташа мне сказала: «Встреча будет 9 июня, в новом здании КАИ», у меня при этих словах слезы навернулись на глаза и мурашки побежали по всему телу. Да, и есть от чего мурашкам бегать. На десятилетие встречи я не ездила, жила тогда на Севере.

         1 июня, как всегда, выпускники пишут сочинение, и директор не отпустила меня. Потом у них была встреча после 20-и лет, 25-и и вот уже наша встреча – 30 лет после окончания института. Пришло человек девяносто. Многих я не узнала. Но меня все узнавали, хотя прошло 30 лет. Приятно. Узнали всё-таки. Из нашей группы было всего 5 человек: я, Женька Иванова, Милка Арсакова, Вовка Соснин и Дамир. Очень жаль, в других группах было гораздо больше.

      Дамир попозже к нам пришёл, я его совсем забыла. Милке надо было ехать в больницу, Вовке тоже надо было уехать, и они ушли. И остались мы втроём из нашей группы. Вначале все сфотографировались на ступеньках здания КАИ. Потом была небольшая официальная часть, выступали декан и  два преподавателя. Один преподаватель уже не работает, а вот другой, Ротберт И.Л., ещё действующий. А удивил меня своим внешним видом наш бывший декан. Он уже был такой старый, с длинной седой бородой, и в чём-то чёрном.

        Когда он сидел за столом, я удивилась его одеянию, похожему на рясу, каким-то огромным чёрным ботинкам, а на голове у него не было ничего. Лицо обрамляла длинная седая борода. Мы смотрели на экране фильмы о встречах каистов. Преподаватели выступали, что-то рассказывали. Поднялся и Златоустов в своём необычном одеянии. И тогда я у кого-то спросила, почему у него такой необычный вид. Мне ответили, что он подался в церковь. Почему он это сделал, никто объяснить не смог. Да, интересно всё-таки, почему люди в конце жизни приходят под своды церкви? Грехи что ли замаливать?

    Или у них есть другие причины? Но так или иначе, Златоустов встал, надел на голову чёрный клобук, и в его нынешней деятельности теперь уже не приходилось сомневаться. Наша известная артистка Екатерина Васильева тоже ведь, кажется, ушла в монастырь. А уж у неё-то была какая бурная жизнь в артистической среде, в артистической богеме?!

Итак, после вступительной части началась увеселительная. Мы перешли в банкетный зал, начали поднимать тосты, закусывать, а потом пошли плясать. Я плясала со своим преподавателем. Молодец он! Нам уже сколько, а ему? Нас учил, 30 лет прошло после окончания КАИ, а он не только работает всё ещё, а со студентками бывшими пляшет. Молодец! Что тут сказать?!..За мной стал ухаживать Дамир. До этого мы с ним выяснили, что он свободен, что отодвинул куда-то свою жену. Даже  в гости пригласил в Москву. Да, конечно, приедешь в эту Москву, притащишься за тысячу вёрст, а там окажется вдруг настоящая грозная жена.

       Впрочем, Дамир не только за мной стал ухлёстывать, он ещё несколько объектов внимания для себя нашёл, всем раздавал адреса и всех в гости приглашал. Но, видимо, он перестарался, не рассчитал своих возможностей, выпил слишком много, «охмуряя очередную жертву», а потому ему пришлось ретироваться, и он слинял потихоньку, пока никто не видел. Поэтому не успела я обрадоваться тому, что вдруг у меня появился поклонник, не успела я нарисовать в своих мечтах план поездки в Москву, как Дамир растаял, как сон, как утренний туман…


Среди наших каистов были некоторые товарищи, которые уже достигли определённых вершин: один, Баянов, - генеральный директор объединения «Камазстрой», другой – какая-то важная птица по железным дорогам (непонятно только, причём здесь железные дороги). Розка Цурикова тоже была уже какой-то крутой тёткой. У меня возникла идея обратиться к ним за спонсорской помощью, чтобы напечатать свои сказки и рассказы. И Баянов даже пообещал, но, наверное, уже и забыл обо мне. Надо как-нибудь послать ему SMS? А вдруг он и поможет? Чем чёрт не шутит, пока Бог спит? Потом мы с Женькой Ивановой подошли к нашей крутой сокурснице, Розке Цуриковой. Когда она нас выслушала, то сказала:


- Сколько тебе денег надо? А может, тебе нужен мазут? У меня есть. Сколько?
Я обалдела от такого вопроса про деньги и растерялась, не зная, что ответить. А уж мазут и вовсе мне не был нужен. Таким образом, вопрос остался открытым. Правда, Женька мне сказала, чтобы я к ней подошла на трезвую голову. Да, надо бы, но я так и не собралась. Банкет закончился, только жалко было, что всё прошло очень быстро. Но что поделаешь, и всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Хотелось продолжения праздника. Но не удалось, как было на встрече после 10 лет. Тогда они после банкета поехали в «Икар», лагерь от КАИ, там ночевали, а потом продолжили праздник.

           Да, я бы с превеликим удовольствием съездила в «Икар», вспомнила бы годы юности. Я была там много раз. Здорово там было! Конечно, весь год мы учились, а летом отдыхали. Должны же студенты отдыхать! Помню, как я там влюбилась в Валерку Селезнева. Очень симпатичный был парень, красавец хоть куда. И не я одна в него влюбилась. Он пользовался успехом у многих девчонок.

        А в меня влюбился Эрик, такой некрасивый, в очках. Помню, как он меня пригласил на танец. Я не отказала ему, пошла с ним танцевать, хотя и не хотела идти. Его сотрясала какая-то дрожь, когда он обнимал меня, танцуя со мной. А мне всё это было неприятно, я только и думала, чтобы скорее музыка закончилась, чтобы уйти от него, а не бросить на середине танца. Валерку я после окончания КАИ как-то видела в трамвае, но он меня не узнал. Он изменился как-то здорово, и уже не был таким красавцем, как раньше. Интересно, как бывает в жизни, одним удаётся пронести красоту очень долго.

      А другие её очень быстро теряют. Ещё вспомнился эпизод, связанный с «Икаром». Мы туда добирались на «Омике», маленьком речном трамвайчике. А капитаном на «Омике» был Генка Королёв, мой сосед с Большой улицы. И вот когда мы проплывали мимо «Икара», я хотела прыгнуть с борта и доплыть до «Икара» и договорилась с Генкой. Он мне разрешил, и я уже хотела прыгнуть, но потом передумала, так как узнала, что один парень прыгнул, а его потом исключили из КАИ, а капитана сняли с работы. И это охладило мой пыл.


А после встречи  нас развезли на автобусах по районам. И вот я села в автобус, который шёл в Кировский район, но в нем было немного бывших каистов. И я сначала не узнала одного мужчину. Но мы как-то разговорились.
- Боже мой, Эрик, это ты? – воскликнула я.
- Я, - ответил он.
Он, конечно, тоже меня забыл. Вот и с Эриком довелось встретиться. Но эта  встреча не добавила эмоций. Лучше бы было встретиться, например, с Валеркой Селезнёвым. Но с ним больше не довелось увидеться, тем более что он был старше года на два, поэтому на нашу встречу он никак не мог прийти. Повеселились мы здорово, и вечер закончился. Встретиться бы через год, а не через 30 лет, пока мы не превратились в стариков и старушек…Да…


          Но жизнь продолжается. Я вернулась в Казань, и летом умудрилась поработать в лагере «Заречье». Тяжко мне пришлось, так как работала-то я уборщицей. Впервые в жизни. Мне было трудно и физически и морально. Я никогда в жизни не работала уборщицей, а тут пришлось не только пол мыть, но ещё и унитазы…Бр-бр.-р-р…у меня выворачивало все внутренности. Но ничего, я справилась, выдержала все 18 дней. Тем более что при такой тяжелой физической работе было очень много плюсов. Дело был всё в том, что это была лингвистическая смена, и дети не только отдыхали, но и учили английский язык. То есть они должны были погрузиться в среду, чтобы легко выучить язык за 18 дней.

         Они должны были говорить только на английском языке и преподаватели тоже. Один преподаватель был настоящим американцем. А вот другой, Майкл, был русским, но он так хорошо знал английский язык, что все думали, что он тоже настоящий американец. Он так здорово ассимилировался: все жесты и мимика как у американца, произношение безупречное – поэтому все были уверены, что Майкл из Америки. А на самом деле это был Михаил Михайлович из пединститута.

       Он обучал детей, распевая песни под гитару. И действительно, он знал язык в совершенстве и песни пел тоже здорово! А я решила воспользоваться ситуацией и подучить язык. Я вставала раньше, чем надо было, мыла полы и туалеты, принимала душ и шла на уроки английского. Мне Рушанья, начальник этого летнего лингвистического лагеря, разрешила. Хотя сначала она проверила меня – а не лазутчик ли я из вражеского лагеря. И вообще - для чего мне всё это нужно? Но, проверив, поняла, что я вовсе не опасна. Конечно, как и во всей нашей стране, как и во всех благих начинаниях, и здесь не обошлось без курьёзов.

        Рушанья была хорошим организатором, хорошим руководителем, но комичность ситуации была в том, что она, как и все педагоги, должна была говорить по-английски. А вот тут-то и был её прокол – английский она не знала. Поэтому всё это выглядело примерно так: Рушанья бежит по коридору, врывается в палаты и кричит:
   

          -Подъём, подъём! Stand up! В столовую! Go! Go!
Ну как можно научить детей говорить по-английски, если самый главный, руководитель, совершенно не говорит по-английски. Вот где нонсенс-то! Ведь без неё ничего не обходилось, она решала все организационные вопросы, делала разбор полётов и всё это по-русски. Вот и загубила всё на корню, как всегда, наша советская система, а в данном случае наша кондовая, прямолинейная Рушанья. Ну а остальное всё было по- настоящему. Приезжал настоящий американский посол – Александр Вершбоу.

        Что было в лагере накакнуне…с трудом подвергается описанию. Впору вспомнить старый русский анекдот: рассердился Бог на людей за их непочитание к нему и решил устроить людям конец света. Но сжалился над ними и дал им 3 дня, предупредив, что они последние. Подходит к концу третий день, Бог не стерпел, любопытство его разбирало. И вот на облаке он спускается сначала над Америкой и смотрит, что делают американцы.

       А в Америке люди стреляют, убивают друг друга. Над Францией – пьют и гуляют, вино льётся рекой, сплошной разврат. И вот он на облаке уже над СССР. Смотрит Бог, смотрит, но ничего не видит, так как пыль стоит столбом. Тогда пришлось ему спуститься совсем на землю, и видит он, что люди бегают с тачками туда-сюда, даже его не замечают. Изумился совсем уже Бог и спрашивает одного человека, пробегающего мимо с огромной скоростью:

- Остановитесь, объясните, что здесь происходит?
А тот, отмахнувшись, на бегу отвечает:
- Да не мешайте, пятилетку в три дня!
Что-то подобное творилось и у нас в лагере. Всю ночь мы, работники лагеря, устилали коридоры «персидскими коврами». Взяли их напрокат в каком-то детском саду. И подбирали по рисунку, по цвету, по форме – чуть с ума не сошли.

         Мыли, драили, убирали. На другой день, утром, кинологи с собаками «прошерстили» всё помещение. И вот, наконец,  наступил долгожданный день. Начальник лагеря, Ольга Леонидовна, перед самым приездом посла сделала очень умное распоряжение:
- Жанна Ивановна, Вы уж позаботьтесь, чтобы туалет, куда может зайти посол, был в надлежащем виде.


И я, конечно, позаботилась. В туалете всё блестело, и даже была туалетная бумага. А как же иначе?! Посол Америки прибывает. Смешно! У нас, в России, всегда перед какой-нибудь комиссией в туалете появляются  мыло, туалетная бумага и даже полотенце! После отъезда комиссии всё это благополучно исчезает до нового приезда какого-нибудь вышепоставленного чиновника. Наши начальники, конечно, всё это прекрасно знают, а иностранцам это даже и в голову не придёт.

           И вот я всё начистила, в туалете всё блестит. Но…вдруг произошло небольшое недоразумение. Наши дети, наши дети - цветы жизни - стали рваться в «туалет посла». Да как это можно?! Кто посмел? Ведь вдруг посол туда пойдёт? Но что делать? Дети-то тоже имеют право попасть в туалет. Я пыталась их убедить, но увы…Дети стали заходить именно в этот туалет. Тогда я растерялась, не зная, что предпринять. И тогда я обратилась к начальнику лагеря:


- Ольга Леонидовна, что делать? Помогите. Дети заходят именно в этот туалет.
Ольга Леонидовна, хороший человек, но вся в запарке от приезда чуть ли не монаршей особы, тоже растерялась и сказала мне:
- Раз вы не можете ничего сделать, тогда поставьте здесь стул, около туалета, сядьте на него и охраняйте вход.


  Здрасьте, я ваша тётя из бюро добрых услуг!! Ещё чего не хватало! Американский посол приезжает, а я в рабочем халате буду туалет охранять?! Я обалдела от такого наглого предложения и говорю ей:
- Ну уж нет, Ольга Леонидовна! Если Вам это так нужно, тогда уж вы сами сядьте и охраняйте свой туалет!
Пришла очередь «обалдеть» ей, теперь уже от моего наглого предложения. Но она, как настоящий начальник лагеря, нашла выход из положения.

 
- Боже мой! - вскричала она. Его же можно закрыть!
- Конечно, можно! – обрадовалась я, думая о том, что мне теперь не придется охранять злополучный туалет.
- Только не забудьте открыть его потом, - крикнула она мне вдогонку.
  Всё гениальное просто! Как же эта простая идея не пришла раньше мне в голову? Но ведь я никогда, ни разу в жизни не работала уборщицей не только в этом лагере, я  не работала уборщицей никогда и нигде!  Спасение! Спасение! Я закрыла туалет, побежала в душ, а потом переодеваться. Я всё успела!


На мне красные в тонкую белую полоску брюки, классная чёрная блузка в сеточку и, соответственно, русая грива на голове. Преображение золушки в принцессу произошло. Да ещё я телефон подвесила на шею, некуда было положить. В общем, у меня был вид, вполне соответствующий церемонии. Детей всех построили перед корпусом, подходит американский посол со свитой. И, конечно, репортёры, журналисты, телевидение. Сначала ему, как и полагается, предлагают хлеб-соль отведать, потом дети исполняют национальный татарский танец. Я слилась с народом, стою. Видимо, вид у меня был достаточно презентабельный, так как мне задали вопрос:


- Вы с телевидения?
- Да, конечно, - не моргнув глазом, ответила я.
Да, я с телевидения, я журналист, я пресса. Приятно чертовски! Меня приняли за прессу. Хорошо, что я не послушала Ольгу Леонидовну и не стала охранять туалет. Танец татарский закончился, вся делегация переместилась внутрь корпуса. Началась пресс-конференция. Послу задают вопросы, он отвечает. Щелкают затворы фотоаппаратов, мелькают окошечки камер, микрофоны, диктофоны. Я заняла очень удобную позицию, встала с секьюрити рядом и разговариваю с ним.

         А мужчина такой высокий, симпатичный, накаченный. Приятно с ним постоять, тем более это же не просто охранник, он посла охраняет, не хухры-мухры. Я даже вспомнила фильм «Телохранитель» с Кевином Костнером в главной роли. А себя чуть-чуть представила Уитни Хьюстон. Стоим мы с ним рядом и тихонько беседуем. Я и говорю ему:
- Вы просто не можете себе представить, что творилось вчера в лагере накануне прибытия посла. Как мы тут коврами и дорожками устилали весь корпус.


А он мне:
- Да знаю я, имею представление о наших советских лагерях. Сам в них был.
Его ответ, конечно, очень меня удивил. Оказалось, что охранник-то наш, не американский. Тогда всё понятно, ему ли не знать, что творится у нас в любой организации перед приездом какой-нибудь комиссии. А тут не просто комиссия – тут американский посол приехал в обычный лагерь, который раньше был пионерским. Смешно, но даже туалет на улице в лесу вдруг превратился в сказочную избушку с картинами из русских сказок на стенах… Такое раз в жизни доведется увидеть.


Мне очень было любопытно узнать, сколько же человек охраняет посла. Я и спрашиваю наивно:
-Скажите, пожалуйста, а сколько всего человек посла охраняет?
Он был очень удивлён моим вопросом и ответил:
- Ну уж на этот-то вопрос я вам не могу ответить. Откуда я знаю для чего вам это нужно. Вон того секьюрити не скроешь, конечно, его видно издалека, - и он  показал на очень здорового, плечистого мужчину.


Да уж, его, действительно, не скрыть, род его деятельности выдаёт внушительная фигура и косая сажень в плечах.
- Он самый первый шёл, проверил все уголки, все дырки, - продолжал мой высокий симпатичный сосед.
- Вы не волнуйтесь по поводу моего вопроса, я не из КГБ, я просто учитель, работаю вот летом в лагере. Да ещё я сказки пишу и рассказы.
Кажется, он мне поверил. Но всё равно он был начеку. Ольга Леонидовна была очень удивлена, когда увидела, что я стою и беседую с секьюрити посла. Наверное, она подумала:


- Да, шустрая эта дама, Жанна Ивановна.
 Конечно, я не знаю, что она подумала, но удивление на её лице было заметно. После пресс-конференции был фуршет. Посла угощали национальной татарской кухней, куда обязательно входили отменные татарские пироги и пирожки, такие как: губадья, эчпочмак, перемяч и, конечно же, знаменитый на весь мир «чак-чак». Фуршет закончился, посол со свитой вышел из помещения на улицу, и снова защёлкали фотоаппараты. Одна учительница не растерялась, подбежала к послу:


- Господин посол, позвольте с вами сфотографироваться. И он, конечно, как истинный джентельмен, не отказал женщине. Повезло ей. Я тоже хотела сняться на память, но чуть замешкалась и не успела. Но всё равно у меня есть фотография, где есть посол, официальные лица Татарстана и я. Спасибо фотографу! Попала всё-таки я в кадр с послом! Yes! Ура! Будет что показать детям и внукам. После этого посол быстро уехал. Конечно, у него такие визиты расписаны по минутам.

           Потом начальник лагеря пригласила «всех прочих шведов», то есть весь персонал лагеря попить чай с пирогами. Вот уж мы оторвались на славу! Пироги были объеденьем! Их ведь не просто пекли, их пекли американскому послу.  И нам немного досталось. Мы их уж точно заслужили после такой титанической работы. Молодцы повара, постарались! У них, наверное, это тоже было один раз в жизни. Не так уж часто послы из Америки приезжают в летние лагеря к детям.

           И у меня это было впервые в жизни и запомнится надолго. А вот туалет американский посол не посетил. Не дурак же он, наслышан, скорее, о русских туалетах. Да ещё позднее я узнала, что посол-то из наших русских евреев. Теперь совсем понятно, почему он пренебрёг нашим туалетом. А я ведь даже не забыла его открыть и сигнализировала ключом Ольге Леонидовне, давая ей понять, что всё в порядке. Вот так закончилась моя эпопея работы в лагере «Заречье» и встречи с американским послом. После этого я и назвала себя Золушкой, так как занималась, как золушка, черновой работой.


Жизнь продолжается, работа тоже. Вот я уже в Казани 1 год и 7 месяцев. Также в школе работаю, также жить негде. Хожу по судам и по приставам – врагу не пожелаешь. Когда я уезжала из Питера, то думала, что ждёт меня в Казани какой-то татарин. Не обязательно, конечно, татарин, но кто-то ждёт. И где же он ходит и меня не замечает? Давай же, появляйся скорее! Весна уже скоро! Природа оживает! Конечно, жизнь продолжается, я хожу в театры. Была уже в оперном театре, нашем знаменитом театре имени Мусы Джалиля и смотрела мюзикл «Однажды в карнавальную ночь».

          А в следующую субботу пойду в театр им. Качалова, в котором тоже не была 100 лет. Буду смотреть спектакль, который называется «Американская шлюха». Ещё хожу регулярно в церковь Крестовоздвиженский собор, куда из Рима вернулась икона Казанской Божьей матери. Я её благодарю за всё: за то, что я вернулась на родную землю, на родину предков, за то, что выиграла два суда. Это она, Казанская Божья матерь, подала мне знак, чтобы я не осталась на чужой земле Петербурга. И самое интересное, что её тоже ведь не было в Казани.

        А теперь она вернулась в храм и позвала меня. У неё такое грустное и доброе лицо, словно она грустит по всем людям и хочет всем помочь. И такие прекрасные зелёные глаза… Мне даже кажется, что я на неё похожа, у меня же тоже зелёные глаза. Я молюсь ей, когда прихожу в церковь и благодарю за всё. Надо верить в чудо, и оно обязательно произойдёт, обязательно! Надо сильно-сильно верить. Зажмуриться и представить. И вот… Однажды утром, а это случилось 1 марта 2007 года, я проснулась в первый день весны от слепящих лучей солнца. Я открыла глаза и подумала:


-Сегодня должно произойти что-то необычное! Обязательно произойдёт! Я посмотрела на себя в зеркало, улыбнулась зелёным глазам и сказала:
- Yes! Ура! Чудо приходи!
И, казалось бы, ещё звучало моё последнее слово, как зазвенел телефон:
- Алло, это Жанна Ивановна? – раздался в трубке приятный мужской голос.
- Да, это я! Слушаю вас.

 
- Жанна Ивановна, с Вами говорит мэр г. Казани, Метшин Ильсур Раисович.
- Метшин? Вы не шутите?! – взволнованно ответила я. Это, наверное, розыгрыш?
- Нет, какие могут быть шутки. Жанна Ивановна, я поздравляю Вас! Вам необходимо сегодня прийти в Исполком за ключами от квартиры.
- Что? За ключами?! – вскрикнула я, чуть не уронив телефон от волнения.
- Да-да, не волнуйтесь. Я буду вас ждать. До встречи в 11 часов.
И телефон замолчал. Я смотрела на телефон и хотела его расцеловать. Я хотела расцеловать весь мир. Вот ведь, чудо происходит, если в него веришь. Мне дали квартиру! Шикарную, 2-х комнатную квартиру на 9-м этаже, на берегу Волги в Кировском районе. Из окна открывается чудесный вид на Волгу, на которой я родилась, на Верхний Услон и Зелантов женский монастырь на горе.


       Да, я верю: Казань- город добрых людей! А как мне вручали ключи?!  Это было похоже на сказку! Подхожу я к нашему Казанскому Кремлю и вижу много-много людей и много красивых машин.
- Свадебный кортеж, - подумала я. - Как же всё-таки это красиво!
Но я ошибалась. Прямо от музея была расстелена красная ковровая дорожка, которая вела к дверям администрации. Я хотела её обойти, не зная для кого она, но не успела. Ко мне подошёл симпатичный молодой человек и, улыбаясь, сказал:
- Жанна Ивановна, смелее ступайте на неё, красная дорожка для Вас! Вы правильно идете, на ней нельзя ошибаться.


- Где я его видела? – подумала я. – Почему его лицо показалось мне знакомым? А, вспомнила, это же юрист, представитель администрации. Кажется, его фамилия Кулахметов. Мы с ним в суде встречались.
И я пошла! И только ступила на красную дорожку, раздался бой курантов и малиновый звон. Защёлкали створки фотоаппаратов, засверкали окошечки камер. С последним ударом Кремлёвских курантов я подошла к зданию администрации.

         На ступеньках стоял мэр города Казани Метшин Ильсур, сверкая белозубой улыбкой. Я обратила внимание, что у него очень красивые голубые глаза. Рядом стояла невысокая симпатичная девушка и держала в руках небольшой цветной подносик, на котором  - квадратная бархатная коробочка. Рядом  с ними стояли Хуснутдинов Э.Н., начальник жилищной политики, его заместитель Илязев Г.А. и много других сопровождающих лиц.
Но что меня поразило, с двух сторон представителей администрации расположился духовой оркестр.   Блеск инструментов ослеплял. А когда музыканты заиграли, настроение сразу поднялось.  И я в который раз убедилась, что духовой оркестр поднимает настроение.

- Добрый день, Жанна Ивановна, - произнёс Метшин. - Мы рады приветствовать Вас в городе добрых людей. Я знаю, что Казань – ваша родина, поэтому иначе и быть не могло. Тем более что вы пишете  сказки и верите в них. И вот сказка ожила. Позвольте мне вручить этот золотой ключик от вашей квартиры. И простите нас и нашу администрацию за доставленные Вам переживания.
- Что Вы?! Что вы?! Огромное Вам спасибо! Я верила в чудо, и оно произошло. Приглашаю Вас и ваше окружение ко мне на новоселье. Только обещайте, что придёте! Обещаете? Обещаете?


- Да, да,  обещаю, - ответил мэр, широко улыбаясь.
Но не успели мы разойтись, как вдруг подъехал красивый чёрный мерседес, дверцы открылись с двух сторон, и мужчина, вышедший сзади, распахнул переднюю дверку. И не успела я ничего понять, как по толпе прошёл шепоток:
- Шаймиев! Шаймиев…
- Шаймиев? – удивилась я. - Зачем он здесь?
И вдруг увидела, что Президент выходит из машины. Я слышала, что он недавно болел. И действительно, он как-то тяжело выходил из машины. Но, увидев людей, он улыбнулся своей привычной улыбкой. Наверное, он вспомнил, что его имя означает «железный».

Казалось, даже Метшин удивился, не догадывась, зачем он приехал. А Шаймиев увидел меня,  подошёл и сказал:
- Ну вот, Жанна Ивановна, довелось и нам с Вами встретиться. Я ведь прочитал Ваше письмо и искренне хотел вам помочь. Теперь всё плохое позади, Вам вручили ключи. Но примите и от меня скромный презент. И он протянул мне ноутбук.
Я растерялась и не решалась взять такой ценный подарок.


- Берите, берите, не стесняйтесь, - подбодрил он меня. Это компенсация за моральный вред. Вы заслужили этот компьютер, он ваш. И Президент подмигнул мне. 
        Значит, в мире ещё не всё потеряно, если мне подмигивает  сам Президент Татарстана.  Есть надежда и с Путиным встретиться.
- Обещаю писать сказки и смешные рассказы, - сказала я, принимая такой приятный подарок.
Но чудеса ещё не закончились. Откуда-то вдруг появился Сергеев А.Е. Никто и не заметил, как он подъехал.


- Уф, успел, - сказал он, слегка отдышавшись.
- Позвольте и мне загладить свою вину, вернее, вину Кировской администрации. И он вручил мне абонемент на фитнес  на целый год. Я уж разузнал, что Вы любите заниматься спортом.


И тут уж я не выдержала и закричала:
- Ура! Ура! Чудеса кругом! Чудо произошло! Надо только верить!
  Вот и подходит мой рассказ к концу. На новоселье я пригласила всех своих одноклассников. И все пришли. И родственники тоже. И мэр, как обещал, пришёл с огромным букетом алых роз.

 

       Но что-то не было завершено, чего-то не хватало. И смутная тревога тяготила меня. И вот, когда шампанское было уже разлито по бокалам и серебрилось пузырьками, раздался мелодичный звонок.

 
- Это он! -  дрогнуло внутри. Он! Как же без принца?!
Я побежала открывать дверь. На пороге стоял красивый мужчина. Я посмотрела ему  в глаза и поняла: это он, тот, которого я так долго ждала…
   
          Тот самый татарин...