Лодкин

Учился я в Ленинграде. Не пройдя по зрению в Высшее мореходное, в тоске поступил в  институт.
На первом курсе, задолбанный учебой и вечно голодный, плохо одетый, в полном одиночестве ощущал себя вполне хреновенько, как и все приезжие (но это только на первом курсе, потом питерские за честь считали переночевать у нас в общаге.)

Был среди нас Лодкин: высокий,  с модной по тем временам прической, в клетчатом пиджаке с цветным шейным платком. Говорил, что поляк. Ну тогда это была сама Европа, а еще знаком он с Эдитой Пьехой .Конечно, рядом с ним  ощущал я весь свой комплекс неполноценности. Но тогда я  про  те самые комплексы еще  не знал.

 Исчез Лодкин быстро. Не осилил начертательной геометрии, был изгнан из института. Говорили потом, что он чуть ли не попал на лесоповал, там его пырнули ножом и еще всякое.
Прошло лет 10. Я работал на севере, ходил на АПЛ на морские испытания, в  деньгах  нужды особой не испытывал. Но мне все это надоело. К тому же приходилось слишком часто   судьбу испытывать. Я решил оттуда мотать. Куда? Конечно в институт Арктики и Антарктики, что в Питере на Фонтанке. Другого места я почему-то для себя не представлял. Кое с кем договорился, нашел  то, что нынче устаревает и называется блат.

Так, в один осенний день, зашел в ворота института и первое, кого я увидел, был Лодкин. В стоптанной обуви, в синем халате, небритый,  с тощей метлой в руках.  Конечно, чувствовал я себя и без того человеком весьма благополучным, но рядом с Лодкиным меня просто расперло и вширь, и ввысь. Вспомнил сразу те комплексы, что пережил на первом курсе рядом с ним. Но он, гнус, почему-то своего положения не смущался. Привык, я так подумал. Разговор поначалу не клеился, и я помышлял уже о том, как всучить ему рублей сто, что было, по моему мнению, больше его месячной зарплаты. Но что-то попридержало меня тогда, а минут через 10 вялого разговора выяснилось, что закончил он ЛГУ, факультет мат. лингвистики, работает директором вычислительного центра, а поскольку в субботу не был на субботнике, то отметает свою часть институтского двора.

В институт на работу меня не взяли, но тут Лодкин   уже не причем.
В Арктике я и до этого работал, а в Антарктиду попал позже и по другому поводу