Пересечение

       Мы всегда будем вместе, как Плутон и его спутник Хирон. Оба темные и прекрасные. Никогда не пересекающиеся и не сталкивающиеся. Уже даже не планеты, а тоскующие небесные тела, тоскующие друг по другу, и ненавидящие друг друга. Бродя по тонкой грани любви и ненависти, плюя в сторону противника, мечтая поглотить свою слюну с его тела. Время течет, меняется все, мы стали другими, но не можем забыть ничего. Сколько будет это длиться? Вечность? Нет. Вечность + 1. Став бесплотными духами, мы реинкарнируем пососедству, и даже спустя сотни жизней притяжение не иссякнет.
        Один континент, одна страна, один город, один мир, но разные дороги. Ушел год, а они ни разу не столкнулись, взаимная гравитация оказалась реальной лишь в сети, и никто не изменил своего e-mail, своих анкет, своих координат. Чтобы легче было найтись, и сказать, что никто никому не нужен,  каждое биение сердца ради интереса, и дыхание не обрывается, а всего лишь подчиняется замысловатой метафизической игре, согласно которой определенное количество вдохов и выдохов в сумме дает просветление.
        Сказать резкое слово, что ранит когда-то любимого человека - психологический марципан. Не важно, что он почувствует, важно лишь такое редкое пересечение. Чем бы ни кончилась эта партия, победителей не останется, проиграли оба, и причем уже давно. Проиграли, когда встретились, поставили на zero, ибо с самого начала эта миссия была невыполнима.
         Далекой июньской ночью, когда в воздухе пахло цветками абрикосовых деревьев и футбольной победой, она назвала свое имя, и обнаружила миллионы пересечений наших интересов и пристрастий, таких разных по темпераменту людей. Что может быть разноценно чем весы и рыбы? Лишь единожды они могут столкнуться, когда мертвую рыбу взвешивают на весах, но я не готов пока умирать Она говорит о школе, литературе, музыке, а луна взбирается все выше и выше. Мы бродим по пустому городу, у нас впереди вся ночь. Чтобы не уснуть - пьем энергетики, чтобы не заскучать - пускаем в ход все известные речевые обороты. Смотрим на гладь озера и лунную дорожку, которая гораздо тускнее, чем моя спутница. Случайное свидание, предсказанный рассвет. Первый трамвай, и она машет мне рукой с остановки, потом возвращается домой и погружается в сон.
       Для самого яркого романа достаточно две яркие встречи, одного пылкого чувства. Она снует по комнате, не зная чем себя занять. Перекатывает гири, дергает подушки, но не прикасается ко мне. Словно боится сделать еще один шаг, после которого оборвется мост, ведущий назад, не понимая, что уже на другой стороне и в моих сетях. Гаснет свет, и ее плоть под моей рукой. Над нами новая ночь. Лишь в темноте мы способны закрыть глаза на неприкрытый цинизм. Утром она исчезает. Нам суждена еще одна встреча, до которой недели телефонных разговоров будто по обязательству. И я останавливаюсь.
        Я - зверь-одиночка, все, что любил - мое отражение. Все, что открыл в себе посторонним - легкую, ничего не обещающую улыбку. И привыкши так жить, почувствовал, что кто-то стучиться, и хочется сбежать. В другой город, в другое тело, в другую жизнь, потому что страшно, сердце - уязвимо. Оно лишь мое. Телефон отключен, мне невыносимо слушать ее звонкий голос, исподволь предлагающий сделать непоправимый выбор.Темная сторона подсказывает сделать больно, я всегда слушаю ее совет. Так происходит измена.
        Она не отвечает несколько дней, но в гудках я слышу ее ненависть, и боль возвращается бумерангом. Мы попали словно в зону Чернобыля, и никто не мог стать сталкером, провести безопасными тропами. Последний раз я смотрю на нее. Стоит напротив, потупив серые глаза, хлопая ресницами. Говорит, что провела ревизию ценностей, вспоминает смешные истории, а в голосе похоронный тон. Венок падает на крыльцо, которые мы покидаем, и спустя месяц от него остается гниль, спустя год - пыль, а сейчас - пустота, но в ней что-то есть. Атмосферность.
          Не произнесены слова прощания - не закрыт путь. Она ежевечерне стоит напротив окна, думая, что я ее не вижу. Два раскосых глаза, в них окосевшее безумие, зовущее к себе, но лишь спровоцировавшее последний звонок. Слышу от нее, что она развлекалась с другими, да еще в извращенной форме. Отвечаю, что мне все равно. И перерубаю ее вены, словами, которые невозможно взять назад. На проводе - стон. Храню спокойствие. Пожелание счастья. Конечно, спасибо. Есть ли возможность остаться друзьями? У меня их итак полно.
         Минуют недели и вместе с ними желтеют листья, навевая тоску. Как-то я осмелился написать, что кажется влюбился, и теперь странная горечь разливается по венам, когда я смотрю на черный экран монитора. Где те веселые зовнки, во время рабочего дня? Кого балует ее звонкий голос?  Мне кажется, что это лицо возможно стереть из памяти лишь посредство лоботомии. И однажды она появляется вновь вместе со своим хаосом. Носится по моей работе, смеется, показывая всем своим видом, что ей хорошо. Но и без слов понятно, что это отчаянье. Акты терроризма растягиваются на месяцы, мне остается лишь делать вид, что не знаю эту сумасшедшую, да и она не рискует смотреть на меня, а если случается, то дрожь пробегает по ее телу. И кажется нет спасенья, безмолвный упрек чужой разрушенной жизни, для меня это сильнейший удар по эгоизму. Для нее бездумное унижение. И вновь тишина. Однажды в моем мире стало пусто. И никакой атмосферности.
           …Два слова плывут по интерфейсу ICQ. Как настроение? Как можно было у нее это спрашивать? Отлично. И в это слабо вериться. Она извиняется за все,  за каждое неловкое положение в которое меня ставила, признается, что хотела стереть в пыль. И задает вопрос, какого черта я ее тревожу. Что-то толкнуло. Сигаретный дым на двух полюсах уже не смешивается, как когда-то, щиплет глаза, а может быть просто грустно. Черт, ты даже привет не сказал, когда увидел меня, словно ничего и не было. Откуда ей было знать, что я чувствовал. Хотел сказать, но осознал, что был удален. Ночь за ночью мы перебрасывались короткими сообщениями, в итоге которых я посылал матом, она вычеркивала меня из своего списка. Одной ночью оборвалась еще одна нить.
              В попытке забыть нас, она спала с разными мужчинами и иногда сообщала об этом, чтобы я понял, в какой ад ее свел. Свою проблему я решал по-своему. Полным бездействием. Одиночество зашкалило и грозило перерасти в суицид, пока внутренний барометр в какой-то момент не стабилизировался.  Порой я захожу на ее анкеты, стараясь уловить в графах "о себе" знакомый след, но что-то непоправимо изменилось. Короткие связи ее сменились их полным отсутсвием, кажется она стала мудрее. Последний раз я получил смайл. И спокойствие разлетелось вдребезги.
              Признать любовь, сказать три слова - непосильная ноша для зверя, который верит лишь в себя, ибо любовь одно из отличий человека от животного.  Я. Самость. Любимое слово. Буква-фаворит. Самый произносимый и самый неприличный звук. Мы слышали его чаще, чем кислород проходил створки легких. Вес важности этого слова перменчив, для носителя он как гиря, спосбность к его произнесению поражает, для того, кто слышит - как перо, проскальзывающее незаметно сквозь ушную раковину. Люблю. Музыку, японскую кухню,  брэнды, маму-папу, ароматические свечи - мало ли что можно любить. Когда в одном предложении встречаются Я люблю, это более обыденно, чем просто Люблю, менее поэтично и оторвано от стандартного лексикона. Тебя. Противоположность, но не полная, Я, в том смысле что для собеседника это местоимение куда важнее. Я тебя. За этой конструкцией может последовать что угодно, иногда мы надеемся что Люблю. И самое не произносимое, для тех кто осознает, что птица вылетит - не поймаешь, Я люблю тебя. Легко сказать тому, кто уравнивает Я люблю тебя и Я люблю пуддинг. А иногда эти три слова могут спасти от шага в пропасть.
           Наши внутренности повисли тряпкой на холодных, не видящих света камнях. Мы разбились.