Манекен

  Октябрь.
  Синее такси с желтой полосой и номером телефона на борту остановилось у старого деревянного дома. Из такси вышла Марина и, размяв поясницу, подняла руки к небу. Она улыбнулась и зажмурилась - ей в глаза светило давно не горячее, но все еще яркое осеннее солнце. Вслед за ней, расплатившись с водителем, из машины вышел Михаил, и синее такси, аккуратно развернувшись, поехало по разбитой деревенской дороге обратно.
  Они едва подошли к калитке, как дверь в доме отворилась, и на крыльце появилась улыбающаяся старушка.
- А я вас уже час с лишним жду, - весело сказала она.
- Очень много машин на трассе, - оправдалась Марина, - к тому же, три аварии по дороге из города к вам.
   Они вошли в калитку.
- Михаил, - представился Михаил и протянул старушке руку, - а это Марина.
- Анфиса, - представилась в ответ старушка, продолжая улыбаться. – Просто Анфиса. Я вам очень рада. В это время года гостей уже не бывает - вы последние. Завтра, слышала, передают первые заморозки, а дом не отапливается, поэтому теперь до весны.
  Старушка протянула Михаилу ключи:
- Вот ключи от дома, верхний и нижний. Третий ключ от сарая, но он вам не понадобится. В сарае одни инструменты, от деда остались. Пройдемте в дом, я вам все покажу.
  Все трое поднялись по крашеным деревянным ступенькам на крыльцо и вошли в дом.
- Это прихожая, - сказала она. – Гости здесь летом любят спать, здесь прохладнее, хотя и комары. Здесь кухня, электрическая плита, если что разогреть. На этих полках тарелки, там – кастрюли. Вилки-ложки – в столе. Удобства, как я говорила по телефону, на улице, слева от входа - будочка. Дом, к сожалению, к зимней жизни не предназначен.
  Они прошли дальше.
- Вот большая комната, здесь вы и будете спать. Есть еще маленькая, но она давно закрыта, я ее не открываю.
  В комнате стояла большая металлическая кровать и маленький деревянный стул. На каждой стене висело не меньше десятка икон, и больше в комнате ничего не было. Одно окно выходило во двор, где останавливалось такси, второе – в противоположную сторону, в поле. У этого окна Марина облокотилась на подоконник.
  Старушка встала посреди комнаты и развела руками, что, видимо, означало «вот и всё - дом в вашем распоряжении».
  Михаил достал бумажник и отсчитал оговоренную сумму:
- Спасибо... Анфиса.
- Приезжайте к нам по весне, - ответила старушка, - вам больше понравится. У нас дом на отшибе, вам никто мешать не будет, соседи сюда не суются, тишина, тепло, в лесу за полем птицы поют.
- Весной приедем обязательно, - ответил Михаил.
  Старушка пересчитала деньги и убрала в карман:
- Тогда всё. Я приду завтра, как договаривались, в одиннадцать буду ждать на лавке у калитки, отдадите мне ключи. А если что – мой дом вон там, в начале улицы, - она махнула рукой туда, откуда приехало такси, - самый первый. Но я вам не понадоблюсь, здесь в доме все есть, что нужно.
  Старушка засунула руки в карманы и направилась в сторону выхода, когда ее окликнула Марина:
- Простите, а что это за человек там, в поле?
  Старушка подошла к окну и прищурилась. Марина показала пальцем: «Вон там».
- Это не человек, - засмеялась старушка. – Это пугало! Я и забыла про него. Поле это - тоже наше. Раньше, когда был жив дед, он его засеивал, а теперь в поле ничего, кроме травы, не растет, а пугало как тогда стояло, так и стоит до сих пор. Его птицы давно уже не боятся – прилетают, бывает, и клюют.
  Михаил подошел к окну и вдалеке на фоне серого неба отчетливо увидел фигуру.
- Издалека действительно очень похоже на человека, - сказал он.
- Это манекен, - ответила старушка. – Пластмассовый человек, поэтому и похоже. Дед его на помойке нашел, одел, вбил в землю железяку и к ней его ремнями притянул. С тех пор, как дед умер, я туда и не ходила ни разу. Ну, стоит пугало и стоит, никому не мешает.
  С этими словами она снова развела руками, попрощалась и ушла.


  Михаил достал таблетку и запил водой.
- Миша, а ты не можешь просто не возвращаться к ней, и все? – спросила Марина, лежа в кровати.
- И что?
- Будем жить вместе. У меня.
- Тебе это зачем?
- Миша, я никогда никого так не любила, как тебя.
- Для твоего возраста это нормально, - сухо ответил Михаил и лёг рядом.
  Марина глубоко вздохнула:
- Миша, может быть, мне судьбой это только раз предначертано, я не хочу этого упускать.
- Марина, я стареющий человек с больным сердцем, меня завтра-послезавтра может не стать…
- Не говори так! – перебила его Марина. – У тебя карие глаза, ты можешь сглазить. Никогда так не говори!
- Марина, я всегда был честен с тобой, - тихо сказал Михаил. – Я благодарен судьбе, что встретил тебя, но эту жизнь я хочу дожить в своей квартире, с женой…
  На протяжении минуты Марина сидела молча, пытаясь разглядеть в темноте очертания ликов на стене напротив. Потом потом повернулась к Михаилу и сказала:
- Скажи, если ты просто не приедешь домой и не будешь отвечать на телефон, ей ведь будет все равно, правда? Ты сам так говорил.
- Если я просто не приеду домой и не буду отвечать на телефон, она подумает, что у меня случился третий инфаркт, и я упал по дороге домой с моста…
- Пусть она думает, что у тебя случился третий инфаркт, и ты упал с моста...
- У тебя тоже карие глаза, - прошептал Михаил и поцеловал Марину в лоб. – Не надо нам третьих инфарктов.


  Ночью Марину разбудили странные пугающие звуки, от которых заколотилось сердце. Было немного холодно, и она подвинулась поближе к Михаилу, но тот издал страшное своей неожиданностью мычание. Марина вскочила с кровати и, с трудом отыскав на стене выключатель, зажгла свет. Ее затрясло: лицо Михаила было искривлено, он лежал неподвижно, устремив на нее полный страха и мольбы взгляд.
- Миша, что с тобой? – завопила она, боясь подойти к кровати.
  Ответом последовал тот же пугающий нечленораздельный звук.
- Ты не можешь пошевелиться? – нервно спросила она.
  Мычание.
- Миша, тебя… парализовало?
  Иконы поплыли перед глазами Марины, она рухнула на пол и заревела навзрыд, перекрикивая проклятое мычание. Разум Марины помутился. Отбросив волосы со лба, она подползла к деревянному стулу, нашарила в кармане пиджака таблетки и начала засовывать их Михаилу в чуть раскрытый рот. Не в силах пошевелить головой, Михаил, насколько хватило сил, издал протяжный звериный рык, четко разделивший сознание Марины на «до» и «после».
  Больше часа просидела Марина в застывшей позе у кровати. Затем медленно встала, накинула куртку, сняла ключи с крючка на стене и вышла на улицу. Со второй попытки она открыла сарай, впотьмах нащупала деревенский инвентарь и с лопатой наперевес неспешно вышла в ночное поле. Вблизи пугало напоминало человека не меньше, чем издалека: не по размеру длинные штаны, рубашка, зеленая брезентовая куртка, на голове шапка, лицо перевязано платком, на глазах - дешевые широкие солнцезащитные очки. Когда Марина закончила копать, уже светало. Она вытерла пот со лба, отстегнула ремни, притянувшие манекен к колу, и, положив пугало на землю, раздела его.
  Марина бросила голое пластмассовое тело в неглубокую свежую яму, закопала и утрамбовала, после чего закурила сигарету и пошла в дом.
  Поймав на себе просящий о невозможном взгляд Михаила, она стащила его с кровати и потянула за ноги в поле. В задающемся рассвете Марина ясно видела его хаотично бегающие глаза. Мычание перешло в животный вой, а вскоре - в глухую хрипоту. Михаил сорвал голос. Она положила его у пустого кола, выдохнула и подняла с земли рубаху...


- А где же ваш… муж? – улыбаясь спросила старушка Анфиса и встала со скамейки.
- Вызвали по работе, пришлось уехать на рассвете на такси, - ответила Марина, глядя то на старушку, то на медленно идущее по дороге мимо дома стадо коров. – Доброе утро!
- Надо же, не обманули про заморозки. Вон земля как промерзла за ночь. Замерзли, небось, ночью. Забыла я вам сказать, что там еще два одеяла под кроватью лежат, - сказала старушка и направилась к сараю.
- Всё нашли, Анфиса, спасибо. Не замерзли.
- Ты посмотри, сколько птиц над пугалом кружится, - удивленно вскрикнула старушка. – Вот ведь черти!
  Марина подошла к сараю и посмотрела в поле. Над землей еще висела слабая дымка, сквозь которую черными точками отчетливо просматривались кружащие над пугалом птицы.
  Сквозь коровье мычание раздался сигнал автомобиля. Это водитель синего такси с желтой полосой и номером телефона на борту давал понять, что из-за коров не может подъехать ближе к дому.
- До свиданья, Анфиса, - сказала Марина, протягивая руку, - большое спасибо.
- Всего доброго, спасибо и вам. Теперь посетителей до весны не будет, вы последние. А весной приезжайте с мужем, весной у нас красиво, тихо, - напомнила старушка, пожимая Марине руку.
- Обязательно, - улыбнулась Марина и вышла за калитку к такси.
  Старушка Анфиса взглянула на дом, молча перекрестила его и медленно зашагала по дороге обратно, готовиться к холодам. Скоро в деревне начнется зима.