Полет в зону

      Летаем ночную смену с 19.00 до 03.00. Обычная плановая смена. Мы уже отлетали маршрут на 0,5 радиуса, осталось выполнить пару зон на дозаправку. Подошел помощник штурмана АЭ, попросил слетать за него одну зону в конце смены на этом же самолете, к нему гости приехали, надо идти их развлекать. Нет проблем. За час до конца смены приходит командир АЭ, выясняет состав своего экипажа, взлетаем в зону для отработки элементов дозаправки в воздухе. Простое, рутинное занятие для штурмана, и очень сложное для летчика, ведь крыльевая дозаправка на Ту-16 ночью - самый сложный вид летной подготовки. Надо учесть, что крылатая ракета, с которой самолет ходил на маршрут, не снята, чтобы мы могли отработать с ней и при полете в зону. Покидались на шланг, отработали, возвращаемся домой. Тут и лететь - всего ничего, 150 км, а руководитель полетов что-то торопит, не задерживайтесь, мол. Да мы и не задерживаемся, тут прямая, не сильно то и задержишься. Слышу, рядом пара с маршрута идет, думаю, перед ними и зайдем. Выйдя на точку, понимаю, почему РП нервничает, подошел снежный заряд, видимость 2 км, ухудшается. Заходим на посадку, снег, видимости нет, после ближнего - на повторный. Сзади еще 2 экипажа выполнили безрезультатный заход. Оценили остаток топлива, 9 тонн, еще заход, и надо уходить на запасной. Так все и случилось, после дальнего - набор 4200, курс на Хабаровск-гражданский. С нами уходит пара, вернувшаяся с маршрута. Вот это называется, в зону слетал, думаю себе, а сам повторяю заход на чужом аэродроме. Благополучно приземлились в Хабаровске. После того, как командир доложил, что мы все с "изделиями", нас зарулили на самую дальнюю стоянку.
      Вышли, покурили, посмеялись, задумались. Погода обыкновенная, - 30, ветерок, уши в трубочку заворачиваются. Самолеты с ракетами надо охранять. Проявил воинскую смекалку, вызвался охранять первым, пока самолет не остыл. Остался я в пока еще теплом самолете, а народ побрел на КДП, выяснять, как дальше жить будем. Через час пришел правак, сменил меня, рассказал, что в 04.30, на гражданском аэродроме мы никому не нужны, экипажи сидят в зале ожидания вместе с пассажирами, а комэска ищет ВОХРу, чтобы сдать самолеты под охрану. Пошел в аэропорт. Пока решали вопрос с охраной самолетов, проанализировали ситуацию. Позвонили с КДП домой, узнали, что снег валит "лопухами", надолго, значит, встряли мы по-черному. Личных вещей с собой нет, денег нет, одеты в "ползунки" и унты, в помещении жарко. Пришел комэска, сказал, что самолеты сданы под охрану, посоветовал спать сидя, а утром разберемся. Сели спать.
      Утро. Кушать хочется, а негде. Курево кончается, а денег нет. Хорошо. К тому же, мы никому не нужны. ВВС ДВО, ссылаясь на то, что мы, по большому счету, моряки, отправляет нас на Амурскую флотилию, а их начальники про самолеты только в академии и слышали. К тому же, нас надо заправить, а заправщика не дают, кислорода нет, и т.д., и т.п.,.... Нормальный военный бардак. Все мы вооружены пистолетами, кому сдать - неизвестно, а народ, собрав последние деньги, поглядывает в сторону вино-водочного прилавка, комэска нервничает. К обеду, то есть к тому времени, когда во всей армии шел дневной прием пищи, а экипажи ракетоносцев продолжали, как голодные бомжи, валяться на лавках в аэропорту, созрело решение - нас отправить на плавбазу Амурской флотилии, а на завтра договориться с ВВС ДВО о заправке самолетов. Поняв, что сегодня мы никуда не улетим, те, у кого были деньги, сгоняли в магазин, и жить стало веселей. Только комэска хмурился, он не пил из каких-то идейных соображений. Через два часа нас перевезли на плавбазу Амурской флотилии.
      Плавбаза представляла собой пассажирский теплоход, вмороженный в реку Амур, который использовался как гостиница, но с военной командой и военно-морским порядком на борту. Нас расселили по каютам, дали белье и полотенца, отвели в баню, покормили, короче, проявили гостеприимство. Раздеваясь в бане, я обнаружил в одном из многочисленных карманов 100 рублей, а по советским временам это были большие деньги. Когда я поделился с товарищами этой нечаянной радостью, многие стали относиться ко мне ещё лучше. После бани мы часть денег потратили на традиционные русские напитки, употребили их по прямому назначению, и, чистые, сытые и довольные, легли спать.
      Утром все поехали а аэропорт. "Зеленые" выделили нам необходимые средства, мы заправили самолеты, сели ждать у моря погоды. У нас дома вот уже 3-й день шел снег, начальство пробивало нам перелет в Кневичи, так сказать, в свою систему. Через 4 часа ожидания, когда народ расползся по ларькам, поступила команда срочно пройти контроль готовности к перелету у гражданского дежурного штурмана. В штурманской комнате мы нарисовали маршрут, написали бортжурналы. Некоторых членов экипажей пока найти не смогли, поэтому мы ходили толпой, представлялись нужными в этот момент должностями, благо, погон на куртках нет. Старый, седой штурман ГА решил проверить нашу подготовку к перелету. Мы смогли показать документацию только двух экипажей, потому, что штурман третьего экипажа в этот момент закупал на последние деньги свой любимый напиток - портвейн "Кавказ". Купив "Кавказ", и сложив покупки в портфель, этот штурман прибежал на контроль готовности,  по пути задел портфелем об стол, бутылка разбилась, и по карте, которую он предъявил, живенько так бежали розовые ручейки. Наша подготовка, в общем, была оценена по достоинству, еще раз покосившись на карту, залитую портвейном, старый штурман рассказал особенности отхода и полета в приграничной полосе. Мы ушли на Кневичи. Видимо, что-то не давало покоя старому штурману, потому, что по радио, открытым текстом, прозвучало предупреждение в адрес органа управления нашим полетом: повнимательней там, эти - со звездами, уж очень хорошо подготовлены. Прямо обидно стало за такое повышенное внимание.
      В своей системе все стало на свои места. Поселили нас на аэродроме, в домике ДС, кормили в столовой, мы заняли денег у товарищей и однокашников, купили умывальные принадлежности, и даже по бритвенному станку на экипаж. Настораживало то, что дома снег шел вот уже неделю, отсутствие перспектив перелета домой угнетало. Да и нательное белье можно было сменить. Воцарились скука и уныние. Денег нам больше не давали, женам местных товарищей мы уже надоели. Подсчитав оставшиеся деньги, я решил организовать баню. Поехали в Артем, это город такой около Владивостока. Решили помыться и постирать белье, а высушить его прямо в бане. Чтобы не скучать, пока белье будет сохнуть, купили бутылку водки, оценив количество белья, купили еще три. Деньги катастрофически таяли. Зашли в аптеку, купили бумажные мочалки, один кусок мыла на всех, решили купить стаканы. Увидев, что один стакан стоит 12 копеек, я, чтобы не тратить зря деньги, купил за 12 копеек 4 медицинских баночки, те которые на тело ставят. Пришли в баню, помылись, постирались, разложили белье на батареях, завернулись в простыни, и выпили водку. Закуска тоже присутствовала, но чисто ритуально. Вечером, чистые и довольные, мы вышли из бани. Встретил своего товарища, которого ещё не видел, и тут же слупил с него 100 рублей. Ну, куда пойдут 4 чистых, и уже веселых офицера, если у них завелись 100 рублей? Конечно в ресторан! Туда мы и пошли. А швейцар не хочет нас пускать, говорит, что в унтах и "ползунках" в ресторан нельзя. Прибежал метрдотель, ругался, но мы своего добились, ведь если Родину в такой одежде защищать можно, то и рестораны можно посещать. Нам пытались объяснить, что сегодня в ресторане "женский" день, мол, обычай у них такой, но нас это не смутило, не в баню же мы пришли. Нас запустили, но попросили не танцевать. "Женский" день оказался очень даже и кстати, в ресторане были только женщины, и мы пользовались небывалым успехом, несмотря на унты. Первый час мы не танцевали, как и обещали, но потом перестали сдерживать свои порывы, и все пошло как надо. В гарнизон нас привезли на комендантской машине, которую вызвали, чтобы сдать нас в комендатуру, но войсковое товарищество возобладало, и в ДС-ы мы приехали с комфортом.
      Так прожили 14 дней. Потом наши расчистили аэродром, и мы без приключений перелетели на базовый аэродром. С тех пор я всегда на полеты брал с собой достаточно большое количество денег, что меня неоднократно выручало.