Рецензия на Кысь Татьяны Толстой

А непростую книгу Фёдор Кузьмич, слава ему, написамши, ага. Ну и мы, его раз почитамши и вдругорядь почитамши, пишем ей отзыв, али сказать рецензию. Рецензия - это по-научному. А по-нашему просто: её же читаем, её же словами и пишем всё как есть, про что в ентой книге понаписано. И про кысь, и про Княжью Птицу Паулин, и про огнецы, и про ржавь, и про самого Бенедикта.

Ну про что в книге ентой написано? Да всё про нашу жисть, растудыть её, какая она ни есть, только опосля Взрыва. Вроде про будущее, а оно само же как прошлое, всё неандерталы да кроманьоны. Вёдра из камня делают, мышей едят. Одно слово, одичамши. Тьфу.

А только, может, оно и к лучшему.

Это если с другой стороны посмотреть, к лучшему. А другая сторона такая, что не правда в ентой книге писана, а байка, али сказать иносказание. Вроде как соседа дубиной назовёшь, а какой он дубина? когда его не из дерева какого ладили, а сам живой и сам из мяса. Вот те и то иносказание, что дубиной его назвамши - слово это вроде для дури соседовой название, али сказать знак. А то Прежние ещё говорят: СИМВАЛ.

И ентих, бля, СИМВАЛОВ в книге что мышей у голубчика в подполе, а всякий что ни есть - сам СИМВАЛ и сам персонаж.

Вот, к примеру, Княжья Птица Паулин. Её вроде как нетути, только мерещится она Бенедикту, ан глядь, какая она сама собою - всё сама собою и любуется и любуется. И всякому голубчику ясно, что это иносказание, али сказать байка. Да вот про что? сразу не уразумеешь.

А то есть и совсем, право слово, для дураков. Вот, например, когда Варвара Лукинична помре, что удумал-то Бенедикт:

"Идола надо... Головку вывел ссутуленную. Вокруг головки кудерьки: ляп, ляп, ляп. Вроде буквы "С", а по-научному "слово". Так... нос долгий. Прямой. Личико. С боков - бакенбарды... Шесть пальчиков".

И всяк уразумеет, что такое Фёдор Кузьмич, слава ему, тут сказать хотел. А хотел он сказать, что ежели хто на всю голову книжками али пушкиным увлёкшись, то он из них, стало быть, делает идола. Это по-научному идол, а по-нашему истукан. И совсем тот истукан голубчику живого человека загораживает. А нехорошо это. Нехорошо. Нет.

А коли так и сяк умом раскинешь - дак выходит, что Княжья Птица Паулин - про то же самое байка. Про того истукана, стало быть, да про голубчика, что на него сам глядит, а сам же и есть истукан.

Вроде сам собою любуется.

А то ещё кысь. Что это, кысь? Хто это? Пошто Кудеяр Кудеярыч Бенедикта кысью ругал? За крюк? Ай не за крюк? Ай за то, что Бенедикт сам читает, а сам дурак, и вроде как книги ест, а всё на пустое место да на говно переводит? Ай за то, что книга ему так люба, что живого голубчика за её порешить может?

Никак не поймёшь. А только вот те зуб, кысь она и есть Княжья Птица Паулин, только как бы с другой стороны. Сама, стало быть, собой любуется, а сама людей со свету изводит.

Словом, ничегошеньки хорошего в ей нету, в КУЛТУРЕ ентой самолюбой. Вот про то и книжка.

И то сказать: хотел голубчик КУЛТУРЫ, а что вышло?

"Я только книгу хотел - ничего больше, - только книгу, только слово, всегда только слово, - дайте мне его, нет его у меня!...

...Как же нет? А чем же говоришь, чем плачешь, какими словами боишься, какими кричишь во сне?"

А вышло оно так, что живая жисть сама себе КУЛТУРА, а кто про то забыл, тот и есть кысь.

А род, али сказать жанр той книге хитрый. Прежние говорят - АНТЕОТОПИЯ.

А то ещё иные сказывают - не Фёдор Кузьмич, слава ему, написал, а пушкин. А Прежние говорят - татьяна толстая, будто. Да только брешут.