Ветупрецес. Глава 7. 5

   Все сидели в просторной, но душной аудитории. За кафедрой в центре сидел мужчина, лет тридцати от роду. Весь его вид говорил о бесценном опыте, который переходил из поколения в поколение и, наконец, перешёл к нему. Все шумели, не понимая, почему их “подняли на ружьё”, здесь в  Братиславе, под Голубой церковью посреди ночи. Прошло полчаса томного ожидания, начало сказываться волнение и недосып.  Вокруг кафедры были размещены дубовые резные столы, а за ними сидели угрюмые старцы в белых одеждах. Элита. Им лет под сто – двести лет, всего пятнадцать человек. Против них не каждый мастер-чернокнижник выдержит хотя бы пять минут. Все они сидели молча, слушая свои собственные мысли. Зачем им вообще встревать в чужие разговоры, ведь сейчас всё начнётся, тогда зачем зря тревожить свои нервы.  За ними  ряд на сорок человек. Все в чёрных, рваных мантиях, в которых был спрятан запас оружия на небольшую войну. Лица, сонные, разгневанные, как грозовые тучи, отражались в зеркале  на противоположной стене. Некоторые из присутствующих сидели, не снимая старомодных широкополых шляп, из-за которых многие походили на нечто среднее между ковбоем и гангстером времен Великой депрессии.  Один из таких как раз и не выдержал.
   -Томас, скажи нам, ты собрал тут две трети всех европейских Мордресилов. Меня лично ты оторвал от сочной девахи с третьим размером, - усиленно жестикулируя, причитал один Мордресилов по имени Януш, - и это только задний бампер. 
   -Как ты стал одним из нас, ума не приложу, - ворчал сидевший позади. – Безмозглое ничтожество.
   -Успокойся, импотент жабомордый… - но Януш не успел договорить, ударился лицом об стол.
   -Сонное заклятие? – донеслось из другого конца аудитории. – Дилетантство.
   -Кажется паралич, глаза открыты, - просипел сосед отключенного.
   -Он сдох, ты убил его Гарри.
   -Поделом ему.
   Виновник всего этого бедлама спокойно стряхивал со своих пальцев серебряное пламя. Гарольд Оксенфурт. В обычном мире он известный, влиятельный и богатый  граф из Карлайла. Но о его реальной деятельности знают немногие, пусть и живут в его Чистом замке Умбра. Этот дворянин стал инквизитором еще до своего рождения. Его отец определил его в Фаустхаммер, организацию, которую в разные времена называли по-разному, но основным именем её была Инквизиция.
    Поэтому с малых ногтей Гарольд стал постигать учение своей организации и превратился ил парня-ботаника в убийцу, у которого есть цель и мотивация. Оксенфурта боялись все новобранцы его отделения. Этакая смесь панического страха и рабского преклонения. Однажды, когда его раздражал шум в аудитории, Гарольд превратил свисающие лампы в летучих мышей. После занятий троих больно шумных студентов вынесли вперед ногами. Потеря крови, не совместимая с жизнью, таково было заключение патологоанатомов. Это, можно сказать, еще детские шалости. Многие уходили калеками, умалишенными. Но никто не смел перечить влиятельному воину и политику.  С тех пор, как Оксенфурт возглавил английский Фаустхаммер, его солдаты ценились во всем мире, как самые дисциплинированные, гордые и доблестные. Но как всегда, была и обратная сторона медали. Они были нелюдимы и вспыльчивы, чего не скажешь об их учителе, у того на лице было одно единственное выражение: пренебрежение – всегда и при любом случае.
    -Опять кто-то сделал ш-ш-ш-ш-то-то не по правилам? – донеслось из дверей протяжное шипение.
   На входе стоял, сгорбившись, немолодой человек в рваном плаще с комками грязи на спине, сам весь промокший и растрепанный. Он вошел дальше. Поклонился сидящим старцам и Томасу. Оставшихся он поприветствовал неясным жестом. Некоторые ответили ему тем же.
   -Садись, Скланж, - раздался тихий бас со “сталью”. – Думаю теперь можно начать.
   Все наконец утихли. Скланж предпочел опереться к стене и слушать оратора.
   -Я собрал вас тут, ибо у нашего Брата возникли трудности.
   -Что, волки замучили?  Стар для них стал, а Змий?
   -Тихо, Кравнуч.
   -Думаю, я продолжу. Как вы знаете, чистые замки были созданы не просто так. Во многих таятся могущественные артефакты. И Ветупрецес не стал исключением. Но, как нам стало известно, произошла оккупация. Попытка прорвать блокаду обычными войсками прошла безуспешно. Там везде начертаны перманентные печати вызова. Было уничтожено около семидесяти человек.
   -Что же такое находится там? – интересовался все тот же Кравнуч.
   -Ты знаешь кодекс. Мы не должны знать, что находится в Чистом замке. Такое право, только у его хранителей, - подал голос Оксенфурт.
   -Расплющь меня молот! Чтоб ты подавился своим…
   Он не успел договорить – упал в судорогах.
   -Оксенфурт! – вскипел Томас. – Ты пойдешь вместе со Скланжем. Проберешься сквозь оцепление и выведешь гражданское население из зоны боевых действий.
   -Первостепенной задачей является защита объекта, мирное население при этом считается второстепенной и необязательной задачей. “Длань гнева” глава два, пункт три. Учти это Томас.
   Томас опустил глаза в стол и горько вздохнул. Гарольд знал, как сделать человеку больно
                /***\
   Перед картой расхаживал немолодой человек в потрепанном солдатском мундире, держа в руках деревянную трость. На ней давно потускнела краска, облупился лак и выпал хрусталь, инкрустированный в набалдашник. Бедный стар-лей. Вот уже как полтора года он оторван от своей семьи: красавицы – жены, и маленькой дочки. Два часа назад из генерального штаба союзных войск ему пришла телеграмма, что в их сторону идет два немецких полка. Обойти их они не смогут, ведь здесь горная местность, и довольно таки высокий хребет, а единственный проход через него - это пост №3729\13 или, как его называли – “Игольное ушко”. Очень узкий перевал, но за ним, метрах в двухстах, отличная высота, вот и на ней расположился отряд старшего лейтенанта английской армии Дина Стермана. Вот он, расхаживая взад – вперёд, пытается объяснить ситуацию своим солдатам.
   Его небольшой развед-отряд состоял из четырнадцати молодых людей: семерых англичан, четырёх французов, двух русских и одного голландца. Все они не знали, но подозревали, о чём сейчас пойдёт речь. Все сидели тихо, был слышен только скрип офицерских сапог. Наконец-то он решился начать:
   -Ребята, я понимаю, что мы здесь все долго, и…и что нам всем надоела эта война, но всё же, приказ есть приказ, - он осмотрел присутствующих. – В общем,… на нас идут два фашистских полка.…Наша задача продержать их до…прихода подкрепления.
   Лейтенант начал заикаться и долго подбирал слова, но никто его не слушал, все поняли, что они не доживут до прибытия подмоги. Дин пытался воодушевить своих ребят. Всё было напрасно – это только ухудшало положение. Они разошлись в скверном настроении по своим койкам. Через двадцать часов они встретят свою смерть.… Солдаты решили вздремнуть последний раз в жизни…
   -Билл, ты спишь?
   -Нет.
   -А, Колин?
   -Вроде да, - раздраженно ответил Билл.
   -Пошли, выйдем на улицу, покурим?
   -Что бы нас заметили враги?
   -Вставай, давай.
   До подъёма ещё два часа. Билл нехотя поднялся с кровати, быстро оделся и вышел на улицу. Там, облокотившись на пулемёт, стоял Томас, это он разбудил своего товарища по оружию. Они  ещё минут десять курили молча. Когда тишина стала невыносима, Билл спросил:
   -Ну и что? Чего стоим, кого ждём?
   -Ты понимаешь, нам придется пропустить фашистов дальше, в населенный пункт… - мрачно произнёс юнец. – Может, всё-таки поможем им? Мы можем их просто снести. Белый шторм. Это будет выглядеть, как обычная гроза.
   -У нас приказ. Если мы что-либо предпримем, то будем замечены. Повсюду шныряют прихвостни Гаспара. Даже небольшая Скорлупа заставит их метнуться сюда.
   -Мы сможем защитить их и этот чертов фолиант, - он указал взглядом, куда то вдаль. – Мы можем.
   -Нет. Мы пропустим их. Заставим лейтенанта окопаться тут, а не идти навстречу смерти и разоблачению.
   -Как ты можешь быть таким?
   -Каким? Подчиняющимся приказам? Задумывающимся о будущем чертового человечества?
   -Ты идешь по течению! Так нельзя..
   -Успокойся Томас.
   -Нет.
   И снова тишина. Но на этот раз не в ожидании, а в обиде смотрели они друг на друга. Они всегда были друзья, и даже на войне они были вместе. А ссоры - это просто атрибуты хорошей дружбы, но на этот раз один стоял на чувствах, а другой на чести. И так прошло ещё пятнадцать минут, сзади послышались шаги, Билл и Томас вытащили из кобур пистолеты и развернулись. Они прицелились и готовы были уже стрелять, но ложная тревога. Это был Колин.
   -Что вы здесь делаете? Оба? – прорычал он.
   -Здравия желаю, товарищ сержант, - отчеканили оба. – У нас перекур.
   -Вольно, - он осмотрелся. - Здесь никого, похоже, нет. Какого… вы здесь делаете?
   -Мастер, - объяснял Томас. – Я думаю, мы сможем им помочь выжить.
   -Это их личное дело, - таким же каменным голосом ответил сержант. – Не наше.
   -У нас есть шанс их остановить, почему нам этим не воспользоваться?
   -Приказ есть приказ. Верховный Трибунал сказал, если мы участвуем в войнах простых людей, то мы предоставляем им убежище, еду, питье и лечение. Но мы обязаны выполнять первостепенные задачи.
    -Вы как хотите, а вызову Белый Шторм, хотите вы этого или нет. За нами, за этим перевалом около шести деревень и тысячи невинных людей, и мы их принесём в жертву, лишь ради того, что бы о нас не узнали, - Томас вышел из себя, он размахивал пистолетом, держа палец на спусковом крючке. – Я всё сказал.
    Он развернулся к Биллу и Колину спиной, поднял руки вверх и начал вбирать в себя энергию из воздуха, природы, что бы потом создать Шторм. В это время сослуживец с горестным взором смотрел на своего сержанта и громко вздохнул. Колин отрицательно кивнул головой, и с таким видом, будто всё потеряно, указал Биллу на барак, и стал ждать. Боец взглянул на своего друга со слезой на глазах и зашёл в здание, потом он слышал лишь короткое “Ах”, глухой звук падающего тела и тишину.… Злобный смех и хруст костей, обернувшись, он увидел темную фигуру человека, который отирал с позолоченного ножа кровь.
                /***\
    Еще некоторое время Томас сидел в раздумье, пока Скланж не окликнул его, прося поторопиться. Тот поправил свои очки, что-то чиркнул себе в блокнот и с трудом выдавил из себя:
   -Оксенфурт, расколдуй  Януша и Кравнуча. Они идут с тобой.
   -Что? – на мгновение выражение его лица ихменилось.
   -Ты должен. Кодекс гласит. Или будеш-ш-ш-ш-ш-шь вос-с-с-ращ-щ-щ-щать? – подал голос Скланж, бережно потирая свою кисть, с явными признаками ожогов на коже.
   -Я хотел узнать, что с ними там делать? – вывернулся Гарольд.
   -Они выведут людей, а ты будешь защищать артефакт.
   -Слушаюсь, Магистр.
   Он щелкнул пальцами, и послышались нервные всхлипывания двух Мордресилов. Слух у них не был поврежден заклятием, поэтому понимали всю трагичность своего положения, но поделать ничего  не могли. Такова их участь на следующую нелегкую неделю. Все, кто не попал под распределение ушли. Томас о чем-то шептался с Оксенфкртом, а Кравнуч доставал Скланжа расспросами:
   -Колись, друг мой. Что у тебя там такое запрятано?!?
   -Ты же знаешь, этот выкидыш лягушки тебя сгнобит, если ус-с-с-с-снает, что ты ус-с-с-снал об этом.
   -Ну прошу тебя! Молю, Скланж. Я неплохой стратег. И судя по твоему отчету, у тебя там, готов душу заложить, Копье Судьбы.
   -Не разбрасывайся душой. Но ты отчасти прав. У меня там такое, что сильнее всего, что находится во всех с-с-с-с-сакромах Фаустхаммера.
   -Ну!НУ!НУ!
   -Первородный Гримуар.
   Его собеседник не успел захлопнуть свою челюсть, как массивный Оксенфурт пнул под коленку Януша и скомандовал.
   -Выступаем немедленно, Змий. Показывай гномьи тропы. И не смотри на меня так. Ты ни за что не смог бы напролом пробиться сквозь перманентные печати.
   -Поосс-сс-с-с-с-сторожней, Х-х-х-арри. Змея в траве, может ужалить.
   -Клыки со старости не потерял? Веди, упырь, - он толкнул Скланжа в плечо, послышался звук рвущейся ткани.
   -Выживешь, пожалеешь, - и сверкнул своим желтым глазом.
   До чешской границы их довезли в неком подобии семейного американского трейлера. За рулем сидел Януш, который справлялся с автомобилями всех категорий в совершенстве. На месте штурмана Кравнуч читал газету со свежими новостями и сканвордами. Долгое молчание утомляло. Скланж спал, Оксенфурт что-то чертил в своём блокноте.  Водителю это все надоело и он попытался завести хоть какой-нибудь разговор:
   -Петр, слушай, чем занимался после войны?
   Кравнуч нехотя отложил прессу, почесал бороду, потянулся и сквозь зевоту ответил:
   -Я путешествовал по Новому свету. Мексика, Бразилия. Там народ еще продажней, чем в России. Там хоть Фаустхаммер просто покрывает сатанистов, а там не поймешь, кто есть кто. Инквизиторы воруют, чернокнижники людей спасают. Ну я познакомился с некоторыми нормальными экземплярами.
   -Да. Ну и бедлам там творится. Что ж это такое. Там где главный офис? Буэнос-Айрес?
   -Он самый. Там как во всех головных городах. Порядок, цивильность. Тьфу ты. Гадалок нет, знахарок тоже. Ну просто “Чистый” город.
   -А вудисты там есть?
   -Континентом ошибся, товарищ, - Петр задумчиво поглядел в даль. – А ты? Хотя дай угадаю. Ты из Амстердама не вылезал?
   -Зачем же ты так, Петр. Я к мамке в деревню. Работы много, огород, скотина. Потом брат приехал, я у него жену увел, и тут меня вызвал Томас. Повезло мне наверно, когда тот из запоя вышел бы, то меня в кулачном он бы одолел. Тот еще детина, - и звонко засмеялся.
   -Сколько ехать еще? – прогремело позади.
   Януш глубоко вздохнул и отчеканил:
   -Еще пять километров по трассе, затем по проселочной дороге пару километров, там остановимся, заедем к моей тетке, переночуем, в баньку сходим…
   Он стал внезапно задыхаться, а Оксенфурт театрально сжимал свой кулак, приговаривая:
   -Послушай, Януш я же учу тебя, как нормального Мордресила. Ты должен носить это звание с гордостью. Ты удостоен…
   -Еще одно “ты” и у нас не будет его. Отпус-с-с-сти… хр-р-р, - сквозь сон бормотал Скланж.
   Они ехали без эксцессов до первой печати.