Часть 7

                -Эге! Да ты, я вижу, слова не даешь мне выговорить!
                А что это значит? Когда это бывало с тобою? Верно,
                успел уже хлебнуть, не продавши ничего…
                Гоголь



                Часть 7


     Я, конечно, была в шоке. Не помню, как день отработала, а вечером домой пришла, написала Силецкой письмо. Она – один из трех сопредседателей Оргкомитета фестиваля «Славянские традиции», председателем, разумеется,  все тот же Юрий Поляков (интересно, когда он работает?):
     « Ирина, здравствуйте, это Ирина из Праги. Я ничего не поняла. Лонг-лист не был опубликован, а в шорт-лист я не попала. Так что мне, ехать или не ехать на ярмарку? С уважением, Ирина».
     Поскакала по квартире, похватала картошку с мясом прямо со сковороды, и еще написала вдогонку:
     « Ирина, извините, застеснялась, и не спросила напрямую – можно ли мне рассчитывать хотя бы на лонг-лист?»

     Силецкая не заставила себя ждать (и что я красивого находила в ее фамилии?):
     « Ирина, добрый вечер.
      Да, к сожалению, за 8 рассказов перед Вашим закончился лонг-лист. Но конкурс есть конкурс. У Вас 49 позиция по баллам из 119 участников, это очень хороший результат, очень серьезные прозаики участвовали в конкурсе. Судейство только по баллам, все объективно и математически выверено. Надо во всех конкурсах участвовать, на следующий год может все сложиться по-другому. Приехать, конечно, можно, но как зритель и гость. Смотрите сами. О какой ярмарке Вы пишите? Жду Вашего ответа».

     Я не спала до трех часов ночи.  Главное, перестелила постель, как будто жениха ждала, а заснуть не смогла. Что значит – участвовать во всех конкурсах? У них и в номинации «Поэзия», и в номинации «Малая проза», и даже в дополнительных номинациях вроде «Произведение, посвященное Н.В.Гоголю» или «Стихотворение по библейским мотивам» участвовали одни и те же люди, я даже теряюсь определить, прозаики или поэты. Вот с меня - какой поэт?! Я поэтом была, как все нормальные девушки – от четырнадцати до восемнадцати. Мне сорок девять, ау, я девять лет пишу прозу, я послала рассказ на конкурс, «Далекое близкое» называется, идеально вписывается в понятие «малая проза», потому что у меня  малой прозы – всего два рассказа, и один из них «Далекое близкое», любимый рассказ моей дочери и моей любимой подружки Маришки. Что, так трудно было прочитать маленький рассказ?! Потому что члены жюри его в глаза не видели. Видела только Силецкая, и какое-то дурацкое предложение выдвинула – про царя горы отдельно, и про бабушек отдельно, два рассказа, мол, лучше будет, выпуклей. Наташа сказала «Может, ее еще и тазики с рвотой не устраивают?». Это как бедный Марк Блюменталь, мой Державин, это же он мне название рассказа подарил. Три месяца выпрашивал у меня  новый рассказ для журнала «Русское слово», где он до сих пор редактором отдела прозы и поэзии подвизается, выпросил «По дороге домой», еще три месяца прошло, встретились недавно, на книжной ярмарке.  «Понимаешь, Ирина, их не устраивает то, что рассказ начинается словами «По дороге домой мы купили не только пиво, но и водку», говорят, что за пример для читателя – водка с пивом!», «Да не расстраивайтесь Вы так, Марк, скажите им – пусть водку молоком заменят.  «По дороге домой мы купили не только пиво, но и молоко»,  правда, прелесть?». В общем, не стала я менять ни строчки. Вот за восемь рассказов перед моим рассказом лонг-лист и закончился. А я сейчас с дуба рухну и поеду на фестиваль как зритель и гость.

     Не снесло ретивое, встала я с душистых перин, села к компьютеру и в три часа ночи накатала Силецкой:
     « То-то мне не спится. Спасибо за скорый и исчерпывающий ответ. Про ярмарку я неудачно пошутила. Вы зачем меня втравили в эту историю? Какие такие серьезные прозаики могли опередить меня на восемь рассказов? Глупости все это и унижение. Вы же были автором этого мероприятия. Все было в Ваших руках. Ну да, Бог с Вами. С уважением, Ирина».
     Меня била дрожь, когда я писала это. Вычитала сегодня в фазиных афоризмах  «Умный человек может не спать из-за таких пустяков, какие дураку и не снились». Факт, к писателю в современной России чиновники от литературы относятся как к куску мыла.
     Силецкая не ответила.

      Зато Наташа, узнав, что на конкурс я посылала «Далекое близкое», и рассказ не прошел,  натурально завопила:
     - Да этот рассказ – самый лучший рассказ всех времен и народов! И если твоя Силецкая этого не поняла – флаг ей в руки! Вот и замечательно, что не поедешь на Казантип топить свою героиню в каком-то г. Щелкино! Лучше поедешь, как все нормальные люди – на испанскую Ривьеру.  Все блестит, как ты любишь, все сверкает, персонал перед тобой выгибается, и ни одного клопа в номере с террасой с видом на море!


17


«По прибытии на ст. «Семь Колодезей» здесь же на вокзале можете взять такси и приехать в г. Щелкино (20 мин.) до пансионата «Московские дачи» или сядьте на любой автобус до г. Щелкино (они ходят каждые 15 мин.) и попросите сделать остановку у дорожного знака с названием «г.Щелкино» на въезде в город».

     Лишь на минуту представим,  дорогой  читатель, что  на фестиваль я все-таки решила поехать, пусть даже в качестве зрителя и гостя. На четыре дня фуршетов, литературных чтений и неформального общения на берегу моря – мне понадобилось бы не меньше четырех платьев, пары дорожных и выходных брюк, пары теплых вещей и миллиона кофточек, не говоря уж о шортах, косынках, купальных принадлежностях и средствах для загара. Следовательно, со мной бы был Наташкин баул на колесиках, ее же дорожная сумка для мелочей и моя сумочка для документов, телефона и денег. Я бы прибыла на ст. «Семь Колодезей» после двадцатишестичасовой тряски в поезде Москва-Керчь, где стояла жара, потому что сломались кондиционеры. Я бы размышляла – что лучше – сэкономить неизвестно, сколько гривен (или гривян?), и все-таки  просить  водителя автобуса на коленях все сорок минут пути до г.Щелкино об остановке у дорожного знака с названием «г.Щелкино», или все-таки поехать на такси, чтоб таксист меня прямо к дорожному знаку поставил.

     «Справа по ходу автобуса (ага, все-таки такси дорого) Вы увидите корпуса розового, оранжевого, белого и т.д. цветов, ближайшие к морю. Поднимитесь к ним, зайдите на территорию и узнайте, где найти администратора Надежду  Ивановну, которая Вас разместит в пансионате и даст Вам необходимую информацию».

     Ну, про розовые, оранжевые и белые корпуса я  начиталась. Помню, меня теоретически устроил только белый корпус, в нем единственном были одноместные номера люкс, во всех реконструированных, снабженных кондиционерами, других корпусах были двухместные номера люкс, а в оставшихся нереконструированных – трехместные номера люкс, если такие, конечно, вообще в природе существуют. Оргкомитет фестиваля настаивал на проживании в трехместных номерах люкс, считая, что это очень помогает общению писателей между собою. «С Вами в комнате будут проживать еще два писателя», ей богу, так было написано в первом послании Оргкомитета участникам фестиваля, но это послание было так же быстро снято с сайта, как и шорт-лист фестиваля в номинации «малая проза». Я сейчас цитирую второе послание, я его специально выписала к распечатке Программы мероприятий первого международного литературного… черт, повелась как девочка! Как бы я ночевала в комнате с еще двумя писателями?!
     Если Тарасов храпит так, что жить нам надо в одном доме, но в разных его крыльях, то я скриплю зубами так, что жить нам, может, и не надо. Если кому-то кажется, что «скрежет зубовный» в Библии просто метафора,  то приезжайте полюбоваться на мои зубы. Я однажды слышала, как скрипит зубами Франтик, я никогда бы не поверила, что молочные зубки способны издавать такой звук. Я развелась с Беспаловым только потому, что он однажды попытался заткнуть мне нос, чтобы я начала дышать ртом, чтобы перестала скрипеть зубами. Я представляю себе этих еще двух писателей!

     В общем, я бы потащилась с Наташкиным баулом, Наташкиной сумкой и своей сумочкой от дорожного знака в горку, как пить дать, к розовому, потом оранжевому, белому и т.д. корпусу, нигде Надежды Ивановны не находя. Потом бы пристала к группе таких же вспотевших от поиска писателей,  как и я. Потом мы бы долго заполняли формуляры. Потом бы оказалось, что душ только в конце коридора. Как, впрочем, и туалет. Потом бы нам выдали постельное белье, как в пионерском лагере. А потом бы заиграл горн. На линейку.


                Ирина Беспалова,
                Июль, 2009, г. Прага