ШтурманА

      
     Есть такой профессиональный праздник - День Морской Авиации ВМФ.
Отмечают этот праздник 17 июля. Накануне праздника вспомнил о некоторых штурманах, с которыми мне посчастливилось служить.
      
     "Пантелеймоныч".
      
     Старший штурман полка, авиатор старой закалки - "и выпить, и закусить", с виду неприступный, на самом деле очень внимательный ко всем штурманам, особенно к молодым.
     Нас с братом развели по разным эскадрильям, в интересах службы. Это означало, что во время командировок на Сахалин нам приходилось жить в разных бараках. Но, после посиделок в составе экипажа, всегда тянуло к родной душе. Вот однажды, после "разбора полетов" в экипаже, решил я сходить к брату, посмотреть, как они там живут в 1-й АЭ, чем закусывают? На улице холодно, зима, оделся потеплее, и пошел, благо идти не очень далеко, метров 100. Шел я, шел, около избушки оперативного дежурного остановился, а зря. Вышел из избушки заместитель командира полка, ответственный сегодня за все, поэтому достаточно трезвый, и спросил, что это я тут делаю, ночью и пьяный. Я честно ответил, что иду к брату, а пьяным я быть не могу, так как совсем не пью. Это я слегка приврал сгоряча, но, слово не воробей... Разозлился заместитель, и, чтобы не разбираться, из какой я АЭ, вызвал сразу обоих комэсок. Мой комэска меня сразу опознал, вызвал отрядного, я у него в экипаже летал. Пришел отрядный, он только недавно перевелся с Запада, всех особенностей службы не знал, поэтому сразу стал орать "на публику", мол, никуда такая служба не годится, мы из тебя делаем воздушного бойца, возим с места штурмана корабля, а ты нам отдыхать не даешь. Короче, не очень правильно он себя повел. Я в долгу не остался, посоветовал ему подольше послужить на Востоке, а потом рот разевать. Заместителя возмутило другое, - вот стоит перед ним лейтенант, зимой, в - 25, в домашних шлепанцах, меховой куртке и шапке, и уверяет, что трезвый. Посмотрел я на свою обувь, и понял, что насчет трезвости несколько погорячился, о чем и доложил "ответственному". К брату меня не пустили, утром, со смешками, доложили об анекдоте командиру полка, а тот наказал меня оригинальным способом - запретил летать с места штурмана корабля. Очень я расстроился, стал со старшими товарищами советоваться, как это "взыскание" снять. И пришли к выводу, что только "Пантелеймоныч" мне сможет помочь. Пошел я к старшему штурману, про горе свое рассказал, помощи попросил. Так как "Пантелеймоныч" был приблизительно в том же состоянии, что и я вчера, то очень он возмутился тем, что "эти летчики совсем оборзели, на святое стали замахиваться", обулся в шлепанцы, взял бутылку, и пошел в комнату к командиру полка. Не знаю, что они там делали с этой бутылкой, но через час "Пантелеймоныч" вышел, сказал, что это, очень строгое для меня взыскание, с меня снято, но посоветовал впредь лучше одеваться, выходя на улицу. Бутылку водки, потраченную на меня "Пантелеймонычем", я ему возместил. А отрядному комэска объяснил, как служат на Дальнем Востоке, и мы уже на следующий день пошли на разведку погоды на радиус, и я - в качестве штурмана корабля.
      
     "Саня".
      
     Именно Саней он и остался для меня на всю жизнь. Хотя на самом деле был он Александром Викторовичем, был он штурманом отряда, эскадрильи, полка, дивизии. Но для меня он был "учителем", именно он научил меня летать. Нет, не самолетовождению и работе в кабине, а именно ЛЕТАТЬ. Скромный, на четыре года старше меня, спокойный в полете и азартный на земле, не особенно "военный", но, именно на таких и держалось штурманское дело. Посадили меня к нему в экипаж, чтобы я жизни учился. Я уже умел летать штурманом корабля в районе аэродрома, но на маршрут еще не летал. Вот и стал он меня учить. Сначала мы учились готовиться к полетам. Очень часто выпадали нестандартные маршруты, требующие серьезной подготовки. Надо было и маршрут проложить, и просчитать его, и инженерно-штурманский расчет (ИШР) рассчитать, и бортжурнал написать. Обычно все это делал штурман, а второй штурман просто переписывал. Но я не мог бездельничать, поэтому быстро освоил ИШР, что нехарактерно для нормального оператора. После того, как Саня меня несколько раз проверил, он стал мне доверять, и обязанность считать ИШР легла на меня. Время подготовки сократилось, оставалось время поговорить о том, как выполнять сам полет. А потом подошло время и моего первого полета по маршруту на тактический пуск крылатой ракеты. Помню, как Саня меня учил - не спеши, проверь еще раз, прежде, чем самолетом ворочать. И учил на ошибках, показательно так учил, но не зло, без всяких глупостей. Я резковат был, увидев отклонение, сразу кидался его исправлять, а Саня учил меня "лететь впереди самолета", предвидеть, где мы окажемся через 5 минут после моих резких доворотов. Короче, все, чему я потом учил своих штурманов, я узнал от Сани. Помню, Саня мне даже жизнь спас, незаметно так для себя. По тревоге полез я пушку заряжать. Холодно, ночь, машины ревут, ракету катают... Зарядил я пушку, пошел по скользкой от изморози плоскости к стремянке. Начал спускаться, стремянка стояла близко к плоскости, "пошла" назад вместе со мной. Все, подумал я, сейчас спиной и затылком треснусь об бетон, и потеряет Родина воздушного бойца. Мимо Саня пробегал, поймал стремянку со мной, подержал, пока я слез, показал, на каком расстоянии надо ставить, чтобы не убиться. И дальше побежал, ракету подкатывать. А я пот холодный вытер, постоял немного, и пошел ему помогать.
     Потом судьба нас развела, Саня стал штурманом АЭ, а меня перевели в другую эскадрилью. Но Саня отслеживал мою службу, иногда и подсказывал, где я не прав. Вот так и служили параллельно, и штурманом полка я стал на его должность, когда он ушел в дивизию. И долго мы дружили, и водки выпито много, и помог я ему кое в чем, тогда, когда уже мог помогать. И сейчас не забываем друг друга, хотя живет он в Хабаровске, а я в Краснодаре, не так давно виделись в Сочи, куда я специально подскочил, чтобы с Саней повидаться.
      
     "Мишка".
      
     Это мой близкий товарищ. Тоже Михаил Владимирович. Многое пришлось вместе пережить и выпить, и даже в одном экипаже полетать. И тоже, как я говорю, "человек трудной судьбы". Не очень жизнь его баловала, хотя и стал он подполковником, штурманом дивизии в 33 года. Помоложе меня будет, ЧВВАКУШ окончил. Когда верстали экипажи на переучивание на "бэкфайер", свели нас в один экипаж, меня штурманом, его оператором. Но недолго мы в одном строю простояли. За развод меня отправили "на перековку" в 3-ю АЭ, на Ту-16, а он остался на "бэкфайере". Летал нормально, грамотным был штурманом, но несколько несобранным. Вот и попался "особистам". В перерыве между полетами забежал в столовую, и бросил секретный портфель у двери в зал, а не взял под стол. "Чекист" заметил, всунули ему "выговор" за нарушение "секретного" приказа, а такое взыскание раньше ломало карьеру. Вот и стал он влачить жалкое существование, без надежды стать штурманом. Но тут ему повезло, заметили его замполиты, предложили стать "комсомольцем полка". Отказался Мишка, но начальник ПО настоял. Так Мишка стал капитаном. Недолго побыл он "комсомольцем", но взыскание с него сняли, и штурманом назначили. Уж и не знаю как, но уговорил он "политических", чтобы отпустили обратно на штурманские хлеба. Летал Мишка прекрасно, быстро стал штурманом отряда. Когда освободилось место минера полка, я уговорил старшего штурмана взять на эту должность Мишку. Так мы опять стали служить в одном экипаже, у заместителя командира полка. Мишка учил меня летать на "бэкфайере", а я учил его полетами руководить. И служилось нам прекрасно, и гулялось хорошо. Был за Мишкой грех, не умел он вовремя остановиться после гулянок, но, все мы грешны... И, когда я намылился стать штурманом- инспектором  дивизии, Мишку взяли штурманом дивизии. У меня не сложилось по независящим от меня причинам, а у Мишки все прошло, как надо, и стал он очень молодым подполковником. А потом пошла "перестройка", сократили и полк и дивизию, и встретились мы, два подполковника, уже в штурманском цеху противолодочного полка. Но не засиделись, позже я стал начальником штаба этого полка, а Мишка - старшим штурманом. Он и сейчас старший штурман, но уже отдельного, гвардейского смешанного. И летает на Ту-142, Ту-22м3, Ка-27. Можно очень многое рассказать о его службе, но не буду, кое-что я уже рассказывал. Хочется, чтобы дали ему, наконец, квартиру, и отпустили на "дембель", он это заслужил.