Последний день марта

    Сергей выбрался на балкон и, подоткнув под себя куртку, устроился на нагретой за день солнцем табуретке. Яркое весеннее солнышко уже скрывалось за крышей соседней пятиэтажки и капель с крыши стучала все реже и реже. Где-то во дворе орали коты. Сергей поморщился: радостный кошачий вопль звучал оскорбительно. Особенно сегодня. Сегодня Сергей не выдержал и после занятий в институте признался Свете в любви. Светлана оглядела его презрительным взглядом серых глаз и бросила, отворачиваясь:
    - Ты мне не нужен.
    А потом повернулась и ушла, покачивая гривой каштановых волос. У входа в институт ее наверняка ждали "Лешенька" или "Петенька" или еще кто-то... а он "не нужен".
    Мягкие лапки опустились на плечо и ухо пощекотали вибриссы, а затем в лицо заглянула черная кошачья мордочка.
    - Мурка? Пришла, лапа, - он погладил спрыгнувшую на колени кошку. - Ну хоть тебе я нужен.
    - Мя-я-я?
    - Колбасы хочешь?
    - Мя!
    - Сейчас.
    Сергей встал, осторожно пересадив кошку на перила балкона. Потом зашел в кухню за колбасой, отрезал большой кусок, вернулся на балкон.
    - Вот, держи.
    - Мр-р-р.
    Мурка появилась в его жизни пару недель назад, когда он точно так же сидел на балконе и грустил. Весна несла для Сергея далеко не радость, а только бессонные ночи, тоску и подступающие к глазам слезы. Кошки праздновали свадьбы, травы поднимали бутоны цветов, а у него с девушками никак не складывалось. Либо девушки отворачивались от Сергея при малейшей попытке познакомиться, либо сам он старался держаться подальше от тех, кто мог согласиться с ним быть. В тот вечер, как и сегодня, он пытался заглушить боль прохладным весенним воздухом, сидя у балконных перил. Черная кошка появилась из за угла дома, уверенно ступая по узкому карнизу старого здания. Спрыгнула на балкон и стала тереться о ноги Сергея, тихонько взмуркивая.
    - Кошка, как тебя зовут? Молчишь?
    - Мр-р-р-р...
    - Значит будешь Муркой. Сейчас что-нибудь поищу тебе в холодильнике.
    С тех пор Сергей каждый вечер выходил на балкон, а кошка приходила к нему по карнизу. Рыбка или кусочек колбасы, что-нибудь да найдется. Особенно если запасти заранее и ждать. А Сергей ждал. Когда сытая кошка сворачивалась у него на коленях, начиная петь свои песни, весенняя тоска отступала и тянуло чем-то забытым. Может, детством, может, сказкой. Вот и сегодня Сергей успокоился, почесывая кошку за ухом, и даже почувствовал желание кому-то рассказать о своем несчастье.
    - Представляешь, Мурка, я сегодня признался Свете в любви... А она сказала, что я ей не нужен. А я же ее люблю!
    - Мя?! - кошка смотрела прищурившись и чуть-чуть насмешливо.
    - По крайней мере, кажется, что люблю. Она мне каждую ночь снится. Такой, - он зажмурился и сглотнул, - мягонькой, нежной. И волосы гладкие, теплые, как твоя шерстка. А потом просыпаюсь и... нет никого. Я-то ей наверняка не снюсь. Только и остается, что тебя гладить.
    - Мр-р-р-р. - кошка явно радовалась поглаживаниям, подставляя голову и бока под теплую руку и сжимая когтистые передние лапки по очереди "в кулачок" на джинсах Сергея.
    - Пойдем, Мурка, в дом. Помурчишь мне сегодня ночью, а то если опять Света приснится - совсем кисло будет.
    Уснул Сергей на удивление быстро. Чуть поворочался, прижимая к себе лежащую поверх одеяла Мурку, и провалился в глубины снов. Проснулся неожиданно, где-то в середине ночи, от легкого прикосновения - под одеялом кто-то пытался устроиться. Протянутая рука нащупала гладкую прохладную кожу и девичью грудь. "Снится, наверное" - решил Сергей, привлекая девушку к себе поближе. Но она сама уже прижалась к нему, обхватив руками. А потом губы парня почувствовали осторожный поцелуй и разум окончательно спрятался в каких-то дальних и темных углах сознания. И была весна, и стоны, и шепот, и танец дрожащих пальцев на коже, и смешавшееся дыхание двоих.
    Очнувшись от весеннего безумия, придя в себя и успокоив дыхание, Сергей щелкнул кнопкой ночника. У него на сгибе локтя лежала черноволосая девушка с огромными пушистыми ресницами. Взгляд зеленых глаз был спокоен, ласков и чуть задумчив.
    - Кто ты?
    - Маша. По крайней мере ты мне дал это имя.
    - Когда? Не помню.
    - Две недели назад, когда кормил колбасой. - Легкая улыбка. Тонкие пальцы касаются щеки, ласкают ухо, скользят ниже вдоль шеи до плеча и замирают там.
    - Я кормил колбасой только кошку Мурку.
    - Мурка, Маша - одно и то же. Одно имя. Разве ты не знал? А я просто оборотень.
    - Просто?! То есть ты девушка и просто оборачивалась кошкой?
    - Нет. Я кошка. Родилась кошкой, живу кошкой. Ну почти. Иногда становлюсь девушкой, вот как сейчас. Мне показалось, тебе это нужно.
    - Ты пришла ко мне потому, что мне это было нужно? - такому он как-то даже не мог поверить, хотя и слышал своими ушами.
    - Ш-ш-ш... не говори лишнего. Мне - тоже. Сегодня последний день марта, и нам найдется чем заняться вместо разговоров.
    Кончик языка скользнул по груди, а пальцы побежали ниже, опережая язык. Сергей не стал больше ни о чем спрашивать - просто не мог.
    Проснулся он поздно, и первым чувством был страх, что все случившееся ночью окажется просто сном. Но рука, легко коснувшаяся плеча, успокоила Сергея. Маша лежала на краю кровати, глядя на него. Возможно, уже давно. Казалось, она может часами вот так лежать и просто смотреть...
    - Проснулся, - она улыбнулась и потянулась.
    - Да. Какая же ты хорошая!..
    - И как сегодня поживает твоя любовь к Свете?
    - Какая любовь? А - да... Ты знаешь, никак. Наверное, я просто ошибся и не любил ее.
    - Конечно, не любил. Это ясно. Желал, тосковал, может, даже был влюблен, но не любил.
    - Да? Ты знала... Но как?
    - Любовь - кроме желания, это понимание и совместный путь. Ты ее даже не понимал, не говоря уж о пути. Путь людей - это то, что они меняют вовне или то, как они меняются сами. Понимаешь? Не работа, не занятие. Что меняют или как меняются. Знаешь ли ты хотя бы собственный путь?
    - "Меняют или меняются?" Наверное, нет. Я учусь на металлурга, но ведь это, наверно, не то? Навряд ли я что-то заметное изменю в своей профессии.
    - А изменит ли она тебя?
    - Не знаю. Не уверен.
    - Тогда ты пока еще просто не можешь любить.
    - Нет. Я люблю тебя!
    - Желаешь. Только желаешь. Ты не знаешь ни меня, ни своего пути.
    - И? И все? Но я же могу понять, найти...
    - Можешь. Со временем. А сегодня, если ты найдешь мне какую-нибудь одежду, мы можем погулять по городу. Погода чудо как хороша.
    Одежда нашлась. Старые джинсы Сергея школьных времен, которые уже давно на него не налезали, но почему-то не были выброшены, свитерок, кроссовки тех же лет, и курточка. Получился этакий вызывающе-мальчишеский стиль, но Машу это вовсе не беспокоило, а Сергею она нравилась в любой одежде. И были залитые солнцем улицы, маленькие кафе, набережная и мороженое на палочке, которое Маша облизывала языком. Беззаботно-счастливый весенний день, плавно переходящий в ранний вечер. Свист чайника на кухне, чай в маленьких чашках, танцы под тихую музыку посреди спальни. Откинутое в сторону одеяло. Губы на губах. И вновь танец пальцев на коже, стоны и скрученная в комок простыня. А потом, вместо сомкнутых век - прямой взгляд в глаза.
    - Мне пора уходить, Сергей. Пока твоя влюбленность не превратилась во что-нибудь большее...
    - Ты меня не любишь? - Сергей в удивлении разжал объятия.
    Лунный свет, заливающий комнату, высветил девичий силуэт на фоне окна. Она покачала головой.
    - Мы, кошки, вообще не умеем любить. Мы не меняем и не меняемся. Просто живем. А путь доступен только вам - людям. Мне пора.
    И исчезла бесшумно из лунного луча: ни шагов, ни шороха.
    - Ты... вернешься?
    - Мы никогда не возвращаемся... Прости!
    Голос девушки донесся со стороны кухни, потом тихонько скрипнула балконная дверь и Сергей почувствовал, как остался один. Часы на городской башне начали бить двенадцать. Закончился последний день марта. Сергей поднял глаза на электронные часы на стене. Ноль часов, десять минут. Десять минут первого дня месяца апреля. Городские часы отставали, и это вселяло надежду...