Конец игры или прошлое без настоящего

    В вагоне этим хмурым морозным вечером никого не было, кроме сгорбившегося от холода парня, закутавшегося в куртку на меховой подкладке. На первый взгляд можно было подумать, что парень без сознания, но, понаблюдав с минуту, приходишь к выводу, что он спит, утомленный долгой и тряской дорогой.
    Но декабрьский холод и гуляющий в хлипком вагончике сквозняк, не дал парню нормально отдохнуть. Передернув плечами и тряхнув со сна головой, парень проснулся и посмотрел в замершее оконце. Тайга… Значит, скоро буду дома, улыбнулся своим мыслям парень, достал из кармана дешевенькие сигареты и закурил.
    «Наконец-то я буду дома! – с восторгом думал он, выпуская дым изо рта. – Наконец-то я увижу маму и братишку! Как они были без меня? Соскучились за восемь лет?..»
    Руки сжались в кулаки при одной мысли. Если бы не они, он бы спокойно жил у себя в городе с семьей, с незапамятной биографией и совестью… Но нет же.
    Восемь лет назад майским жарким утром он, Вадим Егорович Климов, вместе со своим младшим братом Ильей пошел купаться к реке.
    - Вадим! – кричал Илья, не успевая за широким шагом брата. – Вадим, подожди!
    - Шевели ногами, братишка! – остановившись на песчаном берегу, крикнул Вадим. – А еще мужик называется!
    Со стороны Вадима такая реплика была оскорбительна, все-таки Илья был на пять лет его младше. Но тогда ему было не по чем.
    - Ну? – насмешливо глядя на запыхавшегося брата, сказал Вадим. – Все, что ли?
    - Нет, не все! – вздернул голову подросток. – С чего ты взял?
    Вадим усмехнулся и с разбегу прыгнул в реку.
    - Вади-им! – прокричал некоторое время спустя брат с середины реки. – Смотри, как я умею!
    Вадим с улыбкой наблюдал, как Илья нырял, а после выныривал из воды, забавно взбивая пену вокруг себя.
    В этот момент появилась шайка молодых людей, хохотавших во все горло от какой-то шутки. Проходя мимо их одежды, один малец, на вид которому было не больше 19 лет, пнул ее, отбросив комком в сторону.
    - Разбросали свои шмотки! – рыкнул он, снимая футболку. – Будто места нет.
    Вадим увидел столп воды, образовавшийся из-за выскочившего на берег брата, и услышал его слова:
    - Эй, ты, ублюдок, положи на место нашу одежду!
    Кампания рассмеялась, увидев невысокого, по сравнению с ними, худого 14-летнего подростка, волком глядевшего на парней.
    Один из них, одетый в потрепанные джинсы и красную футболку, вышел из толпы и, сплюнув в сторону, сквозь зубы процедил:
    - Смойся, малыш, пока не поздно!
    Но Илья не сдвинулся с места. Сжав кулаки, он словно прирос к месту и с ненавистью глядел на толпу.
    - Ты, что, малой, не слышал? – встрял в разговор второй парень, поменьше первого и немного сутулее.
    - Положи на место одежду! – рявкнул Илья, подходя ближе к парню, который пнул одежду. – Я кому сказал?
    - Умолкни, сосунок! – сжатый кулак парня попал брату в челюсть.
    Вадим вылетел из воды, тяжело дыша от ярости и бега. Он подлетел к парню, ударившего Илью, и ударил кулаком в живот.
    Парень согнулся, закашлялся и прохрипел:
    - Ребята, задайте ему…
    Два года армии в Морфлоте не прошли даром для Вадима Климова. Минуты две он избегал многочисленных ударов, но некоторые попадали в цель.
    Утерев кровь с разбитой губы, Вадим подошел к попятившемуся парню.
    - Ну, что, сволочь, остался без приятелей, да?
    Парень кое-как встал, не переставая пятиться к воде, и пробормотал:
    - Ты попляшешь у меня, морячок, если тронешь еще хоть пальцем!
    - Да ну? – проигнорировал предупреждение Вадим. – Неужели? А, может, попробуем?..
    Вадим наотмашь ударил кулаком по лицу. Из разбитого носа противника потекла кровь.
    - Ну все, сука, дождался! – выкрикнул он, блокируя удар Вадима, и одарив его боксерским апперкотом.
    Голова словно раскололась надвое. Искры посыпались из глаз. В Вадима как будто вселился дьявол.
    Он принялся обхаживать тело парня ногами, вложа в удары всю злость и силу. Он слышал, как сзади с ужасом вскрикнул Илья и как попытался остановить его. В голове крутилась навязчивая идея: отомстить за побои ни в чем не повинного брата. И лишь когда стоны парня прекратились, Вадим остановился.
    В этом окровавленном месиве крови и плоти трудно было узнать того  молодого задаваку, который спускался к реке купаться. Нос превратился в бесформенную груду костей, распухший до размеров свинячьего пятачка. Во рту не хватало почти всех передних зубов. Один глаз – левый – практически не открывался. Вокруг него образовались кровоподтеки, приведшие в ужас даже повидавшего виды Вадима.
    - Вадим, что ты с ним сделал? – в ужасе от увиденного зрелища пробормотал Илья. – Ты убил его?..
    Вадим помотал головой, показывая на вздымающуюся грудь поверженного противника.
    - Он без сознания…
    - Господи, Вадим, но тебя же могут посадить! – шептал Илья по дороге к дому. – Зачем ты дрался с ним?
    - Я, что, должен был спокойно смотреть, как родного брата избивают? – огрызнулся Вадим.
    - Но и не стоило так бить…
    - Послушай, помолчи, ладно? – Вадим остановился возле дома. – И лучше ничего не говори до поры до времени, хорошо?
    - Ладно. – Кивнул Илья и вместе с братом вошел в дом.
    Угроза парня оказалась не напрасной. Вечером, когда все – мама обоих сыновей, Вадим и Илья – сидели в зале и смотрели приключенческий фильм, в дверь постучали. Вадим резко вскинул голову, его мать, Анна Ивановна, встала и подошла к двери.
    - Кто там?
    - Откройте, милиция! – раздался зычный голос.
    На лице матери изобразилось непонимание, но, когда в коридор вышли сыновья, она открыла.
    В комнату ворвались, оттолкнув мать с дороги, четверо патрульных. Обшарив  коридор глазами, и остановившись на Вадиме, дежурный лейтенант спросил:
    - Вы – Вадим Климов?
    - Ну, я. – Стараясь не смотреть на застывшую в страхе мать, ответил Вадим.
    - Вы арестовываетесь по подозрению в применении насилия в отношении к представителю власти или его близких. – Отчеканил лейтенант, как будто выучил эти слова наизусть. – Вы имеете право на молчание, на адвоката. Все слова, сказанные вами, будут использованы против вас.
    Один из сержантов подошел к Вадиму и надел на него наручники.
    - Что?.. – Вскрикнула Анна Ивановна. – Насилие?.. Какое насилие?.. Ты кого-то побил, сынок?..
    Лейтенант повернулся лицом к Анне Ивановне и пояснил:
    - Ваш сын жестоко избил Леонида Антонова, который сын заместителя начальника городской прокуратуры, а именно Антонова Савелия Петровича.
    Лицо матери озарилось пониманием надвигающейся трагедии.
    - Но…этого не может быть… Вадим….
    Вадима перебил лейтенант:
    - Может, Анна Ивановна, может… Есть свидетели…
    - Я тоже свидетель! – выкрикнул Илья, сделав шаг вперед. – Этот парень на меня напал!
    И он указал на огромный синяк на скуле, возникший после удара Антонова.
    - А это что? – лейтенант указал на разбитые казанки правой руки Вадима. – Следы-то свежие.
    - Я не отрицаю, что избил этого подонка, потому что он напал на безоружного подростка! – в гневе высказался Вадим, глядя на брата. – Будет знать, как на младших нападать!
    - У Леонида Савельевича сломан нос, челюсть и нет левого глаза. – Сурово вставил лейтенант, оттесняя Илью и мать. – Соберите теплые вещи и смену белья.
    Мать поспешила собирать вещи, на ходу смахивая набежавшие слезы. Илья стоял рассеянный и терзаемый муками совести.
    - Товарищ начальник, - начал быстро он.
    - Молчи, Илюш, - посоветовал Вадим и сказал лейтенанту. – Вы не можете допрашивать парня без присутствия матери – ему еще нет 18.
    - А мы здесь пока и не собираемся, - невозмутимо ответил лейтенант.
    Мать вышла из комнаты, неся мой армейский рюкзачок.
    - Вот, здесь все: еда, мыло, щетка, смена белья, свитер и шерстяные носки. Если что забыла – принесу…
    Глаза снова затуманились слезами. Прижав мать к груди, Вадим успокаивал ее:
    - Ну, не плачь же, мам. Скоро увидимся… - Лейтенант при этом хмыкнул. – Береги себя и Илью, о себе я сам позабочусь…
    Сержант отстранил Вадима от матери, подтолкнул к двери и повел, держа руку на его плече.
    Вадим обернулся, смерив взглядом родных ему людей, улыбнулся и попрощался:
    - Не поминайте лихом…
    И в следующую секунду его, зажатого между двумя патрульными, вывели из дома.
    Всю серьезность создавшегося положения он понял лишь тогда, когда предстал перед следователем.
    За столом восседал – иначе не скажешь – низенький худой человек с проседью в густых, пепельно-черных волосах, прямым длинным точеным носом и густыми, такими, что чуть не закрывали глаза, бровями. Но самым удивительным были глаза: ядовито-зеленые, глубоко посаженные в глазницы и извергающие потоки гнева и неудовольствия, они приводили в ужас любого, кому волей или неволей приходилось сидеть на жестком деревянном стуле с закованными руками.
    - Товарищ капитан! – хрипло доложил лейтенант. – Обвиняемый по статье 318, часть вторая доставлен.
    Коротышка махнул рукой в сторону двери, и лейтенант тотчас же удалился. Капитан довольно долго рассматривал Вадима, вид у которого оставался желать лучшего: бурый синяк на челюсти и огромный «фонарь» под глазом характеризовали Вадима не как законопослушного и порядочного гражданина.
    - Ну? – выжидающе спросил капитан.
    - Что – ну? – не понял Вадим.
    - Знаешь, в чем тебя обвиняют?
    Вадим кивнул. Глаза следователя расширились от изумления.
    - С каких это пор ты стал таким покладистым, а, Климов?
    - А когда я был буйным? – вопросом на вопрос ответил Вадим.
    Глаза у капитана сверкнули. Развернув папку, которая, как понял Вадим, заведена на него, Вадима, капитан записал:
    - Оскорбляет представителя власти…
    - Да не оскорблял я! – разгорячился Вадим неоправданным обвинением. – С чего вы взяли?
    - Разговаривает со следователем на повышенных тонах…
    Вадим замолчал, поняв, что своим поведением делает себе только хуже. Следователь гадко улыбнулся.
    - Ну вот и хорошо, Климов… Вот и хорошо… А теперь мы дадим признательные показания…
    С того дня все и покатилось. Каждый день Вадим повторял один и тот же рассказ, ничего не меняя и не добавляя. Каждый день папка с его делом увеличивалась в объеме, заставляя Вадима сомневаться в мягком приговоре…
    Так оно и вышло. В декабре того же года судья вынес приговор: восемь лет в колонии строгого режима. Антонов-младший, в повязке на левом глазу и тростью в руке, нагло ухмыльнулся в лицо Вадиму и глянул на убитую горем мать и брата Вадима. Вадим не собирался отступать от намеченной цели. А цель была одна – отомстить…
    Многое изменилось с тех пор за эти восемь лет. Илья несколько месяцев назад закончил юридический факультет и был теперь начинающим адвокатом. Мама уже вышла на пенсию и, если бы не заработок младшего сына, она бы не смогла прожить на ту крохотную сумму, которую называют пенсией. По последним письмам матери Вадим узнал, что Илья закончил факультет с красным дипломом, и что его кандидатура стояла в числе первой тройки наиболее востребованных адвокатов их родного города. Впервые за восемь лет Вадим почувствовал гордость за младшего брата.
    Поезд сбавил ход. Вихри лютого мороза заиграли свою неистовую свадьбу. Из всех щелей дуло с такой силой, что оказаться на перроне поздним зимним вечером было бы для Вадима уже счастьем.
    Он встал, застегнул куртку до самого верха и спрятал покрасневшие от мороза руки в рукава. Почти безрезультатно. Ветер шнырял под курткой, как незваные гости на старый новый год. Выругавшись сквозь зубы от холода, Вадим закурил и вышел в коридор, прихватив с собой свой верный армейский рюкзачок, побывавший и в отрытом море, и за колючей проволокой.
    Поезд остановился, стук его колес заглушил сонный голос кондукторши, известившей о прибытии поезда. Ни на минуту не задержавшись опостылевшем ему вагоне, Вадим спрыгнул на перрон, выбросил обжигавший пальцы окурок и полной грудью вдохнул морозный воздух дорогого Омутнинска.
    - Вадим, братишка, ты, что ли? – услышал он до боли знакомый голос – Ильи.
    Он повернулся к брату, ощутив, что его губы впервые за эти года растягиваются в искренней, радостной улыбке. И с наслаждением почувствовал, что еще способен улыбаться.
    - Илюха! – закричал Вадим, заключая брата в железные объятия. – Илюха, брат!
    Они долго стояли друг против друга, оглядывая друг друга с разных сторон, наслаждаясь первой их встречей за последние восемь лет, и едва веря в то счастье, которое накрыло их одним покрывалом, которое называется родством. Странно выглядели эти два взрослые, умудренные кое-каким жизненным опытом молодые люди, по приятельски обнявшие друг друга за плечи с нескрываемым восторгом в глазах.
    - Как добрался, братишка! – хлопнув по плечу Вадима и шагая к выходу с перрона, спросил Илья.
    - Ничего, - смерив брата взглядом, улыбнулся Вадим. – А ты, смотрю, сильно изменился.
    Илья хмыкнул, но ничего не сказал. Конечно, за восемь лет сильно изменишься, тем более, если последний раз, когда Вадим видел брата была фотография, сделанная после поступления Ильи на юридический факультет шесть лет назад.
    Его брат хоть и раньше был не маленьким мальчиком, сейчас едва ли уступал Вадиму в росте. Темные, курчавые волосы и прямые брови на чуть-чуть смуглом лице придавали ему сходство, скажем, с цыганом, но с элементами исконно русской внешности. Илья был худ и немного сутуловат в отличие от широкоплечего и такого же высокого брата. Походка, жесты и даже привычки были точной копией старшего брата. Если и чем братья сильно различались, так это выражением глаз. Жизнерадостный, азартный взгляд Ильи ни в какое сравнение не шел с тяжелым, вечно подозревающим взором Вадима.
    - Ну, как у мамы-то дела? – заботливо поинтересовался Вадим.
    - Ждет не дождется, когда увидит тебя!
    - И как она: жива здорова?   
    - Сердце шалить стало, но после того, как прошла курс лечения в клинике, вроде бы получше. Сам понимаешь, года уже не те…
    Вадим хмуро кивнул. Сколько же перетерпела мама за восемь лет этих постоянных переживаний, страхов и слез…
    - А как у тебя-то дела?
    - Ничего. Вот взялся за первое дело: убийство окружного прокурора.
    - Гасьянова?
    - Нет. – Илья удивленно посмотрел на брата. – Антонова-старшего.
    Вадим резко остановился, обдумывая сказанную фразу. Что за нелепое совпадение: убийство того человека, который засадил его, Вадима, за решетку, как раз тогда, когда Вадим только-только освободился?
    - И когда же его убили? – чужим голосом спросил Вадим.
    - Сегодня вечером, несколько часов назад в Кирове, недалеко от привокзальной площади.
    Вадиму показалось, что петля на его шее затягивается все туже и туже.
    Несколько часов назад их поезд стоял в Кирове, а Вадим прогуливался по площади в поисках чего-нибудь съестного. Злоключения только начинались.
Глава вторая.
    Они шли через тускло освещенный фонарями заснеженный парк, изредка поглядывая по сторонам и кашляя от холода. Деревья стояли в чарующем интригующем безмолвии, простирая свои ветви к застывшей, бледной луне. И это молчание, и тяжелый мрачный свет луны наводил на Вадима неясное предчувствие надвигающейся беды.
    - Мне нужно будет найти работу…
    - Ясное дело, - откликнулся Илья.- Но, сам понимаешь, в твоем теперешнем положении это будет сделать нелегко…
    Вадим кинул на брата оценивающий взгляд. По-видимому, репутация старшего брата и забота о матери сыграли в нем не последнюю решающую роль…
    - Но кое-что я могу сделать, - Вадим заметил, как по губам Ильи пробежала едва заметная тень улыбки. – Ты же знаешь старика Студнева? Так вот, он скоро откроет магазин по ремонту всякой антикварной рухляди. Пока что он работает один, но когда я сказал ему про тебя, он вроде бы согласился взять тебя на работу. Сам понимаешь, зарплата будет не ахти какой, но старик обещал около 3-4 тысяч в месяц.
    Вадим вздохнул. Что еще он хотел? Только-только освободится из  колонии, и получить нормальную работу с хорошей зарплатой? Размечтался…
    - Слушай, Вадим, я же знаю, что ты терзаешься насчет того убийства Антонова…
    Вадим посмотрел на брата и увидел в его глазах понимание и тревогу за единственного родного человека.
    - Но в вину-то тебе поставить нечего.
    - Есть. – Громче, чем хотел, ответил Вадим и добавил: - Примерно в то же время наш поезд остановился в Кирове, и я решил прогуляться за едой – поезд же стоял 20 минут. Ты сказал, что его убили недалеко от перрона, а я был неподалеку оттуда…
    - Постой… Разве ты видел труп, толпу возле него или милицию?
    - Нет, не видел.
    - Тогда почему…
    - Потому что я был рядом. Этого, что ли, недостаточно, чтобы «пришить» мне убийство?
    - Но мотив? В чем смысл тебе убивать его?
    Вадим посмотрел на брата с усмешкой в глазах.
    - А за что он осудил меня восемь лет назад? Вот я освободился…
    - Нет. Это не гуманно. Даже если тебя арестуют, я берусь защищать тебя. Или я не адвокат.
    Голос брата резко изменился: он стал более властным, более серьезным и звенящим от превосходства собственной силы. Вадим понял, что на становление его личности, как адвоката, ушло полных шесть лет насмешек и унижений по поводу судьбы его старшего брата. Не только он один, Вадим, изменился за прошедшие годы.
    - Только маму не омрачай своими мыслями… - Начал Вадим.
    Илья усмехнулся.
    - Что усмехаешься?
    - Точно таким же тоном ты говорил мне это восемь лет назад.
    Вадим ничего не сказал, остановившись на краю улицы и оглядывая темные силуэты домов. Как же он соскучился по этим домам, по этой тишине, по этой ночи…
 Он знал, что Илья сейчас внимательно наблюдает за ним, но для него сейчас ничего не имело значения, кроме этой зимней улицы морозной декабрьской ночью.
    Где-то вдалеке залаяла собака, Вадим инстинктивно вздрогнул и обернулся. И только тогда, когда он убедился, что это не злобно рычащая немецкая овчарка, к которым он почти привык в колонии, он смог выпрямиться во весь рост и глубоко засунул руки в карманы.
    Илья ничего не сказал на такую реакцию, а только хмуро уставился себе под ноги, обращаясь, скорее, к своим рукам, нежели к Вадиму:
    - Ты, братишка, еще не реабилитировался…
    Вадим хмыкнул и неопределенно пожал плечами. У него появилось подозрение, что излишняя подозрительность может несколько ослабнуть после восьми лет спокойной, тихой и мирной жизни. Но что-то ему подсказывало, что до нее еще далеко.
    - Пойдем? – позвал за собой Илья, двинувшись по улице.
    Вадим отрицательно покачал головой, вытащил из кармана сигарету и закурил. Он смотрел на усыпанное звездами ясное небо, в причудливых формах облаков напоминавшее сны из детства. Как же это было давно… Казалось, в другой жизни…
    Прорезав, как молния, тишину, над городом пронесся призывной вой старого волка. Дерзкий и алчный зов вожака холодил кровь в жилах, заставив людей повернуть головы на его зов.
    - На…охоту собираются, - выдохнул дым Вадим. – Хорошая сегодня ночь, ясная…
    Илья искоса глянул на брата, и, издав сухой кашель, подошел поближе к Вадиму.
    - Это явление здесь нередкое. Да ты и сам, наверное, знаешь…
    - Чувство обреченного одиночества, брошенного на произвол судьбы… Как мне все это знакомо…
    Илья еще раз кашлянул. Вадим бросил окурок, красной точкой догоравший на снегу. А потом, не сказав ни слова, двинулся по улице.
    - Господи, а я и забыл, как мы играли здесь с тобой! – восхищенно оглядывая старую, покосившуюся детскую площадку, вспомнил Вадим. – Ты помнишь, как мы чуть не сломали эти качели?
    - А ведь точно! – согласился младший брат, догоняя Вадима. – Я уже забывать начал!
    Они остановились перед стареньким деревянным домиком с окнами, прикрытыми ставнями. Лишь два окна, выходившие на улицу, были без ставен. На подоконнике виднелись горшки с геранью. Старенькие тюлевые занавески украшали неброский вид простиравшейся за окном комнаты.
    Вадим первым двинулся по недавно очищенной от снега дорожке, ведущей к дому. Рука неуверенно потянулась к калитке и застыла в каких-нибудь пяти сантиметрах от щеколды. Вадим не торопился открывать ее. Слишком большое волнение. Он почти беспомощно оглянулся на недоумевающего брата.
    Илья сделал несколько быстрых, уверенных шагов к воротцам, посмотрел на брата и толкнул калитку. Вадим неуверенно, словно в чужой двор, вошел в ограду, потирая ладонью подбородок.
    Вот он: тот самый маленький, чистенький дворик с покосившимися от времени постройками и конурой старого пса Бурана, бесчисленное число раз снившееся угрюмому, неразговорчивому уголовнику, который сейчас стоял в этом самом дворе в ожидании неведомого чуда.
    Его ноги словно приросли к земле, не желая отвечать на элементарные приказы  мозга. Тело превратилось в какой-то студень, двинуть ногой или рукой не было ни сил, ни желания! Вадим не видел выхода из создавшегося положения.
    Илья не узнавал своего брата. Раньше горячий, легко возбудимый и нетерпеливый, он теперь не мог самостоятельно сделать несколько шагов, чтобы увидеть мать! Илья резко сорвался с места, схватил Вадима за руку и потянул к двери.
    Вадим сделал пару шагов к крыльцу и остановился, остекленевшими глазами уставившись на дверную ручку. Он хотел, желал протянуть руку к ручке, но рука безвольно висела, не отвечая на позывы мозга.
    - Вадим! Вадим, что с тобой?
    - Я…
    - Вадим? Да открой же ты дверь! Ты онемел, что ли?
    - Я…
    Лай проснувшегося Бурана заставил Вадима молниеносно развернуться спиной к двери. Руки сами собой метнулись за спину. В мгновение ока парень превратился в запуганного зэка, раболепно склонившего голову перед несуществующим врагом.
    - Вадим, что с тобой? Все в порядке, это же Буран!
    Вадим медленно поднял голову на пса. Пепельно-черный, с густой и длинной шерстью, с настороженно стоячими ушами и хвостом колечком, он был уменьшенной копией волка.
    Буран больше не лаял и не рычал. Умные карие глаза смотрели на Вадима не с ненавистью и злобой, а с каким-то почти человеческим пониманием и расположенностью.
    - А он помнит тебя! – поглядев сначала на пса, потом на брата, разъяснил Илья. – Точно, помнит! Смотри!
    С этими словами Илья подошел к псу, почесал его за ухом и отцепил.
    Вадим сжал кулаки, встал боком к подошедшему к нему Бурану и настороженно стал наблюдать за ним. Но, к его огромному удивлению, Буран не кинулся на него, не стал рвать зубами куртку и даже не стал рычать. Пес подошел к Вадиму, уселся у его ног и склонил голову набок. Вадим, ошеломленный, присел на корточки и посмотрел псу в глаза.
    - Буран, - сказал он. И хотя он сильно изменился характером, голос его остался прежним. – Буран, мальчик…
    Рука человека осторожно потянулась к голове собаки. И снова пес не вцепился в руку и не остановил ее продвижение, а просто позволил поласкать себя.
    - Ну, что я говорил? – ликующе сказал Илья и свистнул пса. – Буран, иди на место!
    Пес поглядел на Илью, виновато бросил взгляд на Вадима и послушно поплелся к конуре, позволив Илье прицепить себя. В воздухе повисло неловкое молчание, заставившее Вадима вернуться к Бурану и остановиться перед ним, заглянув в глаза.
    Говорят, если человек встретит взгляд умирающего волка, он перенимает часть его волчьей натуры, не способной долго жить в спокойной обстановке. Беспокойный, тяжелый характер Вадима весьма обошелся и без волчьих повадок, хотя то, что Буран не был чистокровным волком, а лишь его помесью, определенно имело немалый вес.
    Вадим очень медленно повернулся к псу спиной, втайне надеясь, что Буран не кинется на него со спины и не вцепится в шею Вадима, благо, что клыки у него заставляли отступать не одного матерого пса. Выждав с полминуты и незаметно вздохнув от облегчения, Вадим снова подошел к двери и на этот раз, что было силы, рванул ее на себя.
    Вадим на секунду замешкался, потом осторожно вступил в сенки, на его взгляд абсолютно не изменившиеся: по левую руку стоял старенький буфет, с облезшей краской от времени; справа от Вадима – этажерка для обуви, а возле нее кое-где выцветший коврик. На той же стороне была дверь, ведшая в чуланчик, заполненной «рухлядью, которая может кой-где пригодиться», а на деле вещами, место которых должно было быть на свалке. Вадим невольно содрогнулся, бросив взгляд на серые, безрадостные стены, точно как в тюрьме, но все-таки решительно шагнул к двери, взялся за ручку и рванул дверь на себя.
    Все – от выцветшего ковра на полу и до меблировки комнаты – все было знакомо Вадиму, нисколько не изменившееся в течение вынужденной «отлучки». Вадим остановился у порога, оглядывая скудную меблировку незамысловатого жилища, думая, сколько слез, страданий и боли хранит она в себе в многочисленных закоулках. Рука импульсивно сжалась в кулак, едва воспоминание вспыхнуло в мозгу с новой силой.
    - Илюш, это ты? – раздался из глубины комнат самый желанный, самый нежный, самый преданный голос на свете – матери.
    К горлу Вадима подкатил комок, застрял на уровне кадыка и, казалось, мог бы выдавить слезы ностальгии, но только не у этого закаленного суровыми зоны парня, стоявшего сейчас, как прикованного, у порога родного дома.
    Вадим заметил, как Илья искоса взглянул на него, с недоумением и непониманием, почему-то слабо усмехнулся, погладил подбородок кулаком и громко, отчетливо крикнул:
    - Да, это я!
    Послышались шаркающие шаги матери и, прежде чем она появилась на пороге комнаты, братья услышали ее голос:
    - Я уже начала беспокоиться. Ты сказал, что придешь не раньше десяти часов, а сейчас уже почти полночь. У тебя что-то случилось?
    - Да, случилось. – Сдавлено подал голос Вадим.
     Шаги тотчас прекратились; стало слышно, как на кухне тихонько ворчит старенький холодильник. Вадим сделал два больших, твердых шага навстречу матери и увидел ее.
    Такая же маленькая, худощавая, с поникшим и потускневшим взглядом, мать взирала на свое чадо, не смея поверить своим глазам.  Волосы, еще больше поседевшие с тех пор, как они виделись на свидание, были аккуратно уложены на затылке. Вокруг глаз и губ глубоко врезались морщины, говорившие гораздо больше и красноречивее, чем сотни бесполезных сказок и книг.
    Вадим понял, что тоже сильно изменился в глазах матери. Кожа лица была более загорелой от двадцатичасового пребывания на ветру в сутки, руки, прежне мускулистые были покрыты шрамами и ссадинами, взгляд глаз стал более холодным и расчетливым. Но то, что не возможно было подвергнуть тщательному осмотру и обсуждению, была душа. Душа, за восемь лет зачерствевшая и покрытая неизлечимыми ранами, в этот миг была чиста и светла, как и прежде.
    - Мамка, - прошептал он и почувствовал слезы в голосе. – Мамка, родная моя…
    Он кинулся в объятия матери, стиснув ее в могучих руках, стараясь вложить в них всю радость и боль, все любовь и горечь, накопившуюся за колючей проволокой. Он знал, что мать сейчас тайком смахивает набежавшие слезы, отводя взгляд от улыбающегося брата.
    - Мама, - Вадим отстранил ее от себя на расстояние вытянутых рук. – Милая моя, мамочка… Как ты жила-то все это время? Как терпела боль и разлуку, горечь и утраты? Как…
    Мать снова обняла его, безмолвно отвечая на все его заданные и незаданные вопросы.
    - Господи, мам, - сказал Вадим и взглянул в родные, нежные и преданные глаза. – Господи, если бы ты знала, как я соскучился…
    Он взял мать под руку и повел на кухню, оглядывая родные стены, в которых жил, рос и воспитывался.
    Мать начала хлопотать у плиты, грея чай, доставая из шкафов припасенное, расставляя чашки.
    Вадим стоял у порога, словно не свой, не отрывая взгляда от матери  и впервые за столько лет испытывая удовлетворение и спокойствие. Жизнь по своим, лагерным законам, научила Вадима не только беречь и дорожить всем, что имеешь, но и понять, насколько ценна одна, хоть какая-то никудышная, несправедливая, но такая желанная, такая спокойная жизнь.
    Чайник закипел, выпуская клубы пара, зашипел. Вадим сел у стола, жестом пригласив Илью сесть по другую сторону стола, где в детстве и было его законным местом. Мать, разлив чай по кружкам, села рядом с Вадимом, не сводя с него взгляда.
    - Ну, мам, как у тебя дела? – спросил Вадим.
    - А как могут быть дела у меня? – вздохнула мать, отхлебнув чаю. – Дни похожи друг на друга, никакого разнообразия. Да и что тут говорить? Наши дни прошли, теперь ваша очередь…
    - Нет. – Твердо остановил ее Вадим, строго поглядев на мать. – Наша пора еще подождет.
    Мать и брат недоуменно посмотрели на него.
    - Почему ты так думаешь? – осторожно спросила мать.
    Вадим угрюмо уставился в стол. Он уже начинал жалеть, что затеял этот спор. Но отступать было не в его правилах.
    - Наша пора… - Задумчиво протянул Вадим. – Наша пора будет тогда, когда любой человек, вроде меня, спокойно может найти себе достойную работу, а не ту, на которой платят сущие копейки только потому, что у тебя испоганенное прошлое! А что было у вас, в дни вашей молодости? Да, отсидел ты по глупости или нет, так после выхода тебе и работу дадут и не отпустят, даже если ты пользуешься плохой репутацией у людей, лишь бы ты был работником образцовым, да не лентяем. А сейчас…сейчас не каждый еще может сказать с уверенностью, что через месяц-другой твое место не займется кем-то другим, с лучшей репутацией, хоть и законченного пьяницу. Вот почему не пришла наша пора, рано еще говорить «карты в руки молодежи»…
    На кухне воцарилась тяжелая, тягучая тишина. Каждый думал над сказанными словами и все больше и больше убеждался, что так оно и есть. Каждый знал, что время молодежи, хоть сейчас все об этом говорят, еще не настало и в ближайшие десять лет еще не настанет.
    - Начали за здравие – кончили за упокой. – Подытожил молчание Илья. – Понесла нас нелегкая черте по каким путям и околицам! Что, больше поговорить не о чем?
    - Расскажи лучше, Илюш, как ты женился, - предложила мать. – Ведь ты же еще не рассказывал Вадиму?
    Вадим резко вскинул голову, в упор уставившись на брата, который успел засмущаться, словно девушка.
    - Как – женился?
    - Ну, да женился. А в чем дело? – с вызовом спросил Илья, гневно сверкнув глазами. – Что усмехаешься?
    - Ничего, - улыбнулся Вадим. – Так кто жена-то?
    - Татьяна Азарова.
    - Дочь репортера Петра Азарова? – уточнил Вадим.
    - Бывшего репортера, - поправил его Илья. – Петя уже пять лет как на пенсии.
    Вадим кивнул и нахмурился. Вот что значит провести восемь лет вдали от цивилизации – не знаешь никаких новостей.
    - И когда же ты сыграл свадьбу?
    - Полгода назад, - ответил брат.
    - А почему кольцо не носишь? – заметил Вадим.
    Илья старался не смотреть в глаза старшему брату.
    - Что прячешь взгляд? – допытывался Вадим. – А ну, отвечай!
    В его голосе появились требовательные стальные нотки. Илья не выдержал:
    - Денег не хватило. Да я и не хочу пока агитировать.
    О, господи, подумал Вадим, как же не справедлива эта жизнь!
    - Я фамилию взял Танину. И в паспорте теперь я Азаров  Илья Егорович.
    Вадим медленно поднялся и сказал:
    - Я на улицу. Не надо меня провожать. – Отрезал он, увидев, что брат поднялся из-за стола.
    Было уже далеко за полночь, морозный воздух резал горло и заставлял слезиться глаза. Вадим стоял, прислонившись к двери, и глядел невидящим взглядом на ясное, звездное небо.
    Сколько ночей он лежал без сна, думая о том, как они втроем – мать, брат и он – сядут у стола, как сегодня, и без помех, за кружечкой чая побеседуют о том, о сем. А вышло-то совсем по-иному…
    Словно что-то оборвалось внутри у Вадима после этого разговора. Саднящая, ноющая боль в душе готова была задушить Вадима. Вадим знал, отчего такое состояние – он потерял, и потерял навсегда, единственного дорогого, кровного человека. И тут была не его вина.
    Вадим закурил; колечки дыма, взвиваясь вверх, таяли на морозном воздухе. Напрасно говорят, что волнение проходит и улетучивается, как пепел от сигареты. Наоборот, еще больше накручиваешь свои нервы, еще больше накаливаешь свои страхи, еще больше тревога душит…
    Не так он хотел увидеть мать, не так хотел провести душевный вечер в семейном кругу. И вдруг внезапно вспомнил, что ни один час на воле не прошел спокойно: то непонятные сомнения из-за убийства прокурора, то нелепый страх перед своим же псом, то теперь это…
    А ведь Татьяна Азарова жила рядом с домом погибшего прокурора, мелькнуло в голове у Вадима. Черт, все мысли о нем!..
    - Вадим? – окликнул его Илья, подойдя к нему. – Пойдем домой, мать повидать-то толком тебя не успела…
    - Зачем? – тихо оборвал его Вадим. – Зачем ты все это время скрывал свою женитьбу от меня? Или меня это не касается?
    - Брось, Вадим. Я же тебя знаю!
    - Ты знал, как я отреагирую?
    - Ну…я догадывался…
    - Ах, ты «догадывался»! – вскипел Вадим. – А ты не догадался, что зэку, только что откинувшемуся с зоны, важнее всего общество родных, дорогих ему людей, семьи, а не тем остаткам, к которым ты меня привел?
    - Вадим, я…
    - Что, я не прав? А, ну да, ты же не знаешь, каково это, ты же не сидел… Так могу пояснить…
    - Замолчи! – ледяным тоном потребовал Илья. – А ну заткнись сейчас же!
    Лицо Вадима стало пепельным, руки сжались в кулаки.
    - Ты кому это сейчас сказал, а, сучара? – прорычал Вадим. – Ты на кого бочку покатил?! Да я тебя, сосунок, по стенке размажу! Ты меня понял?!
    Илья смотрел на брата непроницаемым взглядом, зная, что такой разговор может до добра не довести.
    - Ну, так бей меня! – выкрикнул Илья. – Что стоишь? Бей! Вот он я – один, безоружный. Что замешкался? Бей, я жду!
    Тяжело дыша, Вадим разжал руки, и устало привалился к стене; достал сигарету, закурил. Потом медленно перевел взгляд на младшего брата и сказал:
    - Прости, братишка. Немного погорячился я.
    - Ничего, все уже прошло.
    - Ты знаешь, что твоя жена жила рядом с домом прокурора?
    - Знаю. И что с этого?
    - А то, что она может подтвердить, выходил ли в день смерти Антонов-старший на работу или нет.
    - Но он же жил в другом городе.
    - Это где же?
    - В Кирове.
    - А этот дом?
    - Он у Леонида.
    - Ясно, - протянул Вадим, нахмурившись. – Есть какие-то предположения по этому делу?
    - Вообще-то есть, но я считаю их маловероятными и неправдоподобными.
    - Ты или все начальство? – подозрительно спросил Вадим, догадываясь о худшем.
    - Я. – Подтвердил опасения брат, вскинув голову. – И я докажу, что я прав!
    «И кончишь так же, как и я, - подумал про себя Вадим. – В тюряге», но говорить не стал.
    - И что же ты думаешь? – спросил он брата.
    - Думаю, что убийство было не из-за профессиональной деятельности Антонова. Его специально спланировали так, чтобы это именно так выглядело.
    - Зачем? – не понял Вадим. – Кому это было выгодно?
    - Леониду Антонову.
    - Но зачем? – впал в недоумение Вадим. – Зачем убивать родного отца?
    - Вот тут-то одни сплошные догадки. Дело в том, что Леонид по наследству перенимает весь бизнес отца. Чем не мотив?
    Вадим задумался: мотив-то да, неплохой, да вот что-то здесь не клеилось. А вот что не клеилось…
    - Разве у Леонида не было собственного дела? – спросил Вадим.
    - Есть, конечно. – Задумчиво ответил Илья. – Вот поэтому-то у меня с начальством разногласия: они, как и ты, тоже так думают.
    - Илья, не лучше ли оставить свое мнение при себе и потихонечку добиваться своей цели?
    - Думаешь, я просто от нечего делать выдвигаю такую версию? Да я тебя, балда, спасти хочу! Чем не мотив – отомстить осудившему на долгий срок прокурору, освободившемуся зэку? Вот как они могут подумать, когда узнают, что ты освободился!
    - Ты прав, братишка, - согласился Вадим. – Но этого же еще не произошло. Как говорится, утро вечера мудренее. Пошли в дом.
    Вадим выкинул окурок в снег, взглянул на затянувшееся тучами небо, неопределенно хмыкнул и вошел, вслед за братом в дом.
    «А ведь в том, что сказал братишка, есть доля правды, - думал он, ложась в кровать. – Господи, неужели у меня не будет хоть одного счастливого дня? Чем я заслужил это? Правду говорят – жизнь – сволочная штука…»
Глава третья.
    Они вдвоем шли по заснеженному городу, осторожно ступая по замершему тротуару, хоронившему под слоем снега корки льда. Вадим с любопытством оглядывал знакомые с детства, но позабытые дома и усадьбы, коттеджи и малюсенькие хибарки. Время и люди наложили свои руки на живые доказательства истории. Вадим с грустью заметил, что многие дома молчаливо вопрошали властям о хотя бы косметическом ремонте. Но власти лишь игнорировали очевидные факты. Такими темпами, размышлял Вадим, недолго останется ждать полной разрухи города.
    - Господи, во что превратился наш городок! – с грустью сказал Вадим. – Разве он был таким во времена нашего детства?
    - Он пришел в разруху, как только пять лет назад избрали нового мэра, - пояснил Илья. – Половины государственных предприятий уже не существует, остальная половина вот-вот обанкротится. Да-а-а, времена уже не те, что раньше…
    Они прошли еще пару улиц в полном молчании.
    - Так, где же твоя контора? – спросил Вадим. – Далеко еще?
    - Нет, не далеко. Вон, за углом.
    - Скажи, зачем ты меня взял с собой?
    Илья поглядел на брата и, после некоторого молчания, ответил:
    - Ты можешь мне очень помочь.
    Вадим не понял намека, но уточнять не стал, так как они уже подошли к облицованному пластиком двухэтажному зданию – адвокатуре.
    Приемный зал занимал чуть ли не треть всего первого этажа; иллюзию большого пространства еще и добавляло то, что в окна, занавешенными тюлевыми занавесками, лился утренний свет. Ряды стульев, расположенных друг против друга, были заняты тремя ранними посетителями, не сводивших глаз с настенных часов. В зал выходи пять дверей с позолоченными красными табличками, извещавших посетителей о должности того или иного лица. Вадим заметил, что два человека из ожидавших время от времени кидали нетерпеливые взгляды на третью от дальнего окна дверь.
    Илья переложил дипломат в левую руку и быстрым шагом направился к тому самому третьему кабинету. Отперев дверь ключом, он вместе с братом вошел в личный кабинет и закрыл за Вадимом дверь.
    - Садись, - он указал на стул против его стола.
    - Да, шикарные у тебя апартаменты, - позавидовал Вадим, оглядывая кабинет; в самом деле, кабинет был из самых дорогих адвокатской конторе. Стулья из красного дерева, коричневый, отливающий багрецом лакированный шкаф для деловых бумаг и жалюзи на окнах, невольно придавали большую важность его обладателю.
    Илья усмехнулся. Затем достал из дипломата какие-то бумаги, аккуратной стопочкой сложил их на краю стола.
    - Ты спросил, зачем я тебя тащу на свою работу. Так теперь я тебе могу ответить: даже если тебя задержат, ты можешь спокойно им объяснить, что не скрывался от правосудия, когда освободился, а занялся честной деятельностью. И те люди, - он кивнул на дверь – без зазрения совести подтвердят этот факт. А это уже кое-какой факт.
    Вадим улыбнулся:
    - А ты, я вижу, совсем не дурак в своем деле.
    Илья снова усмехнулся. А потом добавил:
    - Иди, посиди с теми людьми, пока я принимаю одного.
    - Понял, - сказал Вадим, встал и вышел из кабинета в приемный зал.
    Двое людей, не сводившие глаз с кабинета Ильи, уставились на Вадима как на бог весть какого чудища, вышедшего со страниц сказки. Вадим, не обращая внимания на такое поведение, присел к третьему молодому человеку, сосредоточенно читавшего журнал.
    - Доброе утро, - поздоровался Вадим с парнем.
    Парень оторвал взгляд от журнала и взглянул на Вадима.
    «Совсем еще юнец, - подумал Вадим. – Лет двадцать, наверное».
    - Здравствуйте, - кивнул парень, но не углубился в чтение журнала, а кинул тревожный взгляд сначала на соседнюю с кабинетом Ильи дверь, потом на часы.
    - Вы давно ждете? – поинтересовался Вадим.
    - Двадцать минут, - ответил он и снова взглянул на часы. – Месяц пытаюсь добиться приема в этом кабинете, но ничего не получается…Если она сейчас не придет, я уйду, иначе опоздаю на работу…
    - У вас серьезный начальник?
    - Зверь, - оглядевшись, прошептал парень. – Опоздай хоть на пять минут, вычтет с зарплаты, а зарплата у нас, сами понимаете, итак не ахти.
    Вадим пробормотал что-то утвердительное, а сам подумал, какая тут нахрен зарплата у освободившегося уголовника?
    - Так почему же вы не уволитесь? – спросил он.
    - Вы, что, совсем ничего не поняли? – нервно поинтересовался парень. – Он на всех своих работников компромат накопал.
    - Зачем? – не понял Вадим.
    - А чтобы никто из нас не пошел в милицию и не нажаловался на него.
    - Но почему вы должны на него бочку катить, если он вам ничего, фактически, не сделал?
    - Вот именно, фактически, - поддакнул молодой человек. – Все промахи, которые мы делаем на работе, он выливает в копеечку, а на бумаге ничего не запечатлеет.
    - Так это, наверное, делает каждый предприниматель, - вставил замечание Вадим. – Разве нет?
    - Нет. – Парень посмотрел на Вадима как на идиота. – У нашего шефа есть теневой бизнес.
    Последние слова он произнес чуть ли не одними губами, так что Вадим едва расслышал их.
    - Почему вы так думаете? – очень тихо прошептал Вадим, подсаживаясь ближе к собеседнику.
    - Фактов против него, конечно, нет, но мы подозреваем, что он торговец краденым оружием. Наша контора работает до восьми вечера, а вот мой сослуживец видел, как в половине десятого вечера к складу подъехал фургончик с тонированными окнами. Но что они там делали, он не видел.
    - Это серьезное обвинение, - задумчиво сказал Вадим. – Торговля краденым оружием предусматривает до восьми лет лишения свободы.
    Молодой человек подозрительно посмотрел на Вадима и спросил:
    - Вы милиционер?
    - Кто, я? – задумавшись о своем, спросил Вадим. – Нет, конечно.
    - Ну, работаете в правоохранительных органах? – допытывался он.
    - Нет. – Посмотрев на него, ответил Вадим.
    - Но вы имеете какое-то отношение к их деятельности?
    - Да нет же! – начал терять терпение Вадим. – Вы, кажется, торопились на работу?
    Парень подскочил так, будто сидел на еже, кинул панический взгляд на часы и торопливо попрощался:
    - До свидания, молодой человек! Ну, мне пора.
    - Постойте, как вас звать?
    Парень остановился, уже находясь на полпути к выходу, смерил Вадима оценивающим взглядом и ответил:
    - Костя. Константин Бериллов.
    Вадим подошел к нему и подал руку.
    - Вадим Климов.
    - Очень приятно, - он судорожно пожал руку и попрощался. – Ладно, извини, но мне пора, иначе…
    Вадим понял, что последует за этим «иначе» и просто махнул новому знакомому рукой. Костя дернул головой и выбежал на улицу. Вадим некоторое время смотрел ему вслед, пока он не скрылся за углом, потом кинул взгляд на дверь кабинета, обладательница которого до сих пор была хоть где, только не на рабочем месте.
    В этот самый момент входная дверь распахнулась, и в нее вошла женщина, обратив внимание сразу всех ожидавших посетителей. Вадим невольно подумал о том, что провести с ней деловую встречу – это почти то же самое, что и ночь в постели. И тотчас пресек эту мысль.
    Женщина прошла мимо Вадима, даже не взглянув в его сторону, полы ее кожаного пальто с шумом развевались за ее спиной, придавая ей сходство с гордым орлом. Вадим почувствовал, что имидж и престиж компании важнее, чем собственное здоровье и ощутил сильную неприязнь.
    Когда дверь за этим должностным лицом захлопнулась, Вадим резко поднялся со стула и почти ворвался в кабинет.
    - Вроде бы я никого еще не приглашала. – Мелодично заметила она, взглянув на Вадима. – Молодой человек, вы читать умеете?
    - Умею. – Отрезал Вадим.
    - Очень приятно, - гадко улыбнулась она. – Так вот, вы должны были прочитать на стенде, что прием осуществляется с 9.00 до 16.00. Видели?
    - Нет. – С еще большей неприязнью сказал Вадим, без спроса садясь напротив нее.
    - Вы к тому же еще и слабы зрением, - подвела итог бизнес-леди, взглянув сверху-вниз на Вадима.
    - Никто вам не позволял разговаривать с клиентом на презрительных тонах. – Вставил Вадим.
    Ее брови изогнулись в идеальную дугу, придав ее лицу хищное выражение.
    - Ах, вот как мы заговорили. Ну, что ж, излагайте вашу проблему.
    - Как ваше имя?
    Брови снова описали правильную дугу.
    - Ирина Кирилловна Вересова.
    - Ну, что ж, Ирина…
    - Кирилловна, - добавила она.
    - Ну, что ж, Ирина, - как ни в чем не бывало, продолжал Вадим. – Вы сказали, что прием начинается в 9.00., а сейчас уже без четверти десять. Вам не кажется, что это уже злоупотребление служебным положением?
    Вадим думал, что брови снова изогнутся в изящную дугу, но глубоко ошибся. Лицо на глазах бледнело, становилось каким-то угловатым, под глазами сразу стали виднее мешки. Вадим, удивившись, встал и отошел к двери не потому, что испугался какого-то срыва, не потому, что чувствовал свою вину в столь резкой перемене, а потому, что думал – ему здесь не место в этот момент.
    - Стойте. – Ее голос хоть и был тихим, но достаточно настойчивым для того, чтобы Вадим освободился. – Чего вы хотите?
    Этот вопрос поставил Вадима в тупик.
    - Что? – спросил он.
    - Чего вы хотите? – повторила она.
    - Ничего, - ответил Вадим, сбитый с толку.
    Теперь она оказалась в неловком положении.
    - Вы кто?
    - Человек, - улыбнулся Вадим. – Разве не видно?
    Она неуверенно улыбнулась; улыбка получилась робкой и какой-то вымученной.
    - Что вы делаете сегодня вечером? – вырвалось у Вадима, прежде чем он успел закрыть рот.
    Ее лицо вновь изменилось, только на этот раз легкий румянец покрыл ее розовые щеки.
    - Ничего, только вот дочку из садика надо забрать.
    Вадим удивился, что у такой острой женщины есть ребенок, но виду не подал.
    - Тогда, пожалуй, давайте встретимся сегодня вечером примерно в шесть в каком-нибудь кафе, хорошо? – предложил он.
    - Ладно. У вас все?
    - Нет. – Вадим подошел к делу. – Что вы знаете об убийстве прокурора Антонова?
    - Почти то же, что и все.
    - Почти? – намекнул Вадим.
    - Да, - она улыбнулась. – Я знаю, что незадолго до убийства, он поссорился с сыном, Леонидом, ну знаете…
    - Знаю, - прервал ее Вадим. – Дальше.
    - Я точно не помню, но Леонид вроде бы заявил отцу, будто он, Антонов-старший, что-то умалчивает от него, Леонида.
    - Откуда вы это знаете?
    - Леонид – отец моей дочки.
    - Что? – не поверил Вадим. – Отец?
    - Ну, да, отец, а что? – не поняла женщина.
    «Очень уж он не похож на заботливого мужа и отца, - подумал Вадим. – А, может, не муж?»
    - Вы были замужем за ним?
    Брови снова исполнили уже привычный ритуал, но Вадим не обратил на это внимания.
    - Нет. Я воспитываю дочку одна, он только…
    «Только приходит повидать, - закончил Вадим про себя. – Ну, это уже больше похоже на Леонида».
    - Ладно, мне пора, - кивнул Вадим, вставая. – Так где же мы встретимся?
    - В кафе «Рассвет», вас устроит?
    Вадим кивнул, попрощался и вышел.
    В зале для посетителей его ждал неприятный сюрприз – двое патрульных, завидев его, тотчас встали со стульев, и подошли к нему.
    - Вы Вадим Климов? – спросил старшина, отрастивший изрядное брюшко.
    - Да, я. – Ответил Вадим.
    - Вы задержаны по подозрению в убийстве гражданина Антонова.
    - Что? – Вадим подумал, что ослышался.
    - Вы задержаны по подозрению в убийстве. – Снова повторил старшина.
    Вадим стиснул кулаки, борясь с ненавистью, разраставшейся с каждой секундой в груди. Что ж эта за чертова несправедливость?!..
    Он покорно протянул руки; на запястьях тотчас сомкнулись браслеты. И он, в сопровождении ментов, вышел на улицу.
Глава четвертая.
    Кабинет начальника нисколько не изменился с тех пор, как Вадим побывал там впервые. Тот же заваленный бумагами стол, те же салатовые стены, тот же шкаф с многочисленными уголовными делами. Все то же, только время совсем другое.
    Майор, неприятно знакомый Вадиму по прошлому делу, смерил вошедших равнодушным взглядом и снова углубился в чтение какой-то бумаги.
    - Закрой за собой дверь, - не поднимая глаз от бумаг, сказал он.
    Вадим сел напротив начальника, не отрывая взгляда от него. Майор, наверняка почувствовал тяжелый взгляд бывшего зэка, потому что пронизал его своими ядовито-зелеными глазами. Вадим, прищурившись, несколько секунд сверлил майора взглядом, но тот, не отступив, промолвил:
    - Я вижу, Климов, тебя в зоне кое-чему научили.
    - Не сомневайтесь, гражданин начальник, - ответил, косо усмехнувшись, Вадим.
    - В том числе и убивать людей, - продолжил он и, как бы невзначай, добавил. – Хотя, тебе не надо было учиться этому – начальные азы «образования» у тебя уже имелись.
    Вадим догадался, что штабист хочет его вывести из себя, чтобы легче выведать признание. Не на того напал, со злорадной мыслью улыбнулся своим мыслям Вадим.
    - Что, Климов, не по нутру говорю? – продолжал издеваться майор. – Правда, как известно, глаза колет. Правда, Климов?
    Вадим знал, что обвинение, поставленное в форме вопроса, не считается как должное обвинение. Поэтому сказал:
    - Что ж, конечно, гражданин начальник, зона всех кое-чему учит по-своему. По крайней мере, лучше, чем за партой вуза, как ваше мнение?
    Замечание попало в цель – Вадим понял это по лицу начальника. Лицо неприятно посерело, приобрело пепельный оттенок; майор на мгновение отвел глаза, и Вадим почувствовал, что они теперь в этом кабинете на равных.
     - Что ж, Климов, я вижу, ты действительно получил хорошее «образование». Но оно не поможет тебе здесь, понял?
    Вадим неопределенно мотнул головой, как бы говоря «это мы еще посмотрим».
    - Это ты убил Савелия Антонова?
    - Нет.
    - Это почему же не ты?
    - А потому что я в это время был в поезде, стоящего на перроне, только на другой линии.
    - И кто же повторит это? – едко спросил майор.
    - Во-первых, мужчина, который ехал со мной в одном купе, а во-вторых, стюардесса.
    - Имена? – потребовал начальник.
    - Антов Остапов и Галина Прихватко.
    - Их координаты?
    - Антон родом из Кирово-Чепецка, живет вроде бы на окраине города.
    - Ясно, - ухмыльнулся майор. – «Живет вроде бы на окраине…» Очень умно, Климов.
    - У меня есть его телефон. – Добавил Вадим и вытащил из внутреннего кармана куртки потрепанный листок. – Вот, тут и код города указан.
    Вадим с наслаждением проследил, как ехидная ухмылка сползла с лица майора, когда он взглянул на клочок бумаги, а потом протянул руку к телефону и набрал написанный номер телефона.
    После нескольких гудков в трубке послышался знакомый голос Антона:
    - Алло?
    - Вы Антон Остапов? – спросил начальник.
    - Да, я. А кто спрашивает? Это ты, Вадим?
    Лицо мента исказилось гримасой неудовольствия, но он ответил:
    - Нет, это майор Понев.
    - Милиция? – спросил встревоженный голос.
    - Точно, милиция. Ваш знакомый задержан по подозрению в убийстве прокурора Антонова, которое произошло вчера в половине девятого вечера на перроне Кирова. Климов утверждает, что он в то время находился вместе с вами в купе. Это так?
    - Так, - не раздумывая, ответил Антон. – Я это точно помню, к нам, в то время как раз заходила Галина Степановна Прихватко, чай предлагала. Ну, мы и согласились…
    - Ясно, - еще более помрачнев, прервал его майор и попрощался. – Я вам позвоню, если понадобится еще что-нибудь уточнить.
    - Пожалуйста, - согласился Антон и повесил трубку.
    Начальник с минуту молчал, погрузившись в свои мысли. Потом поднял глаза и снова начал тиранить Вадима:
    - Ну, а эта Галина Прихватко? Как ее найти?
    - Позвоните в кассу ж/д вокзала, и спросите, когда дежурила Галина Прихватко, - предложил Вадим.
    Понев отмахнулся:
    - Это подождет. Вас видели на перроне, недалеко от места убийства два гражданина, которые могут это подтвердить.
    - И где же они? – спросил Вадим, озираясь. – Почему же не сейчас?
    - Это не тебе, Климов, решать, когда приглашать свидетелей! – рявкнул следователь. – Как я скажу, так и будет! А пока подождешь в камере, я тебя вызову. Дежурный!
    Вошел мент с вечно недовольным выражением лица, грубо оторвал Вадима от стула и вывел в коридор.
    - Постой, начальник, - умеряя шаг, обратился к нему Вадим. – Чего гонишь-то?
    - Заткнись! – рыкнул конвоир, грубо подтолкнув вперед. – Шагай живее!
    Вадим подчинился, хотя в душе все кипело. Не время было бунтоваться, не время…
    - Заходи! – подтолкнул Вадима конвоир в камеру. – И сиди тихо!
    - Понял, гражданин начальник, - с крайним презрением ответил Вадим, поняв, что его тон дошел до мента.
    Мент зло цыкнул, резко развернулся и запер дверь. Вадим услышал, как удаляются его шаги.
    Обстановка неуютной камеры нисколько не улучшила настроения Вадима: голые, выкрашенные до половины серой краской стены, обсыпавшаяся кое-где известка и решетка под самым потолком. Да, подумал Вадим, это что-то уже напоминает. И тотчас отогнал эту мысль.
    Вадим потерял счет времени, меряя шагами тесную камеру и прислушиваясь к доносившимся сквозь железную дверь звукам. Он мучался приступами ярости, то в бешенстве изливая свою злость на бетонных стенах, то в апатии валяясь на нарах без единой, более или менее оптимисткой идеи.
    Так прошел час… Потом полтора… Потом два… А после Вадим не стал замечать течение времени.
      Господи, думал Вадим, апатично пялясь в потолок невидящими, глазами, ну когда же я смогу жить спокойно, по-человечески?
    Он резко вскочил с нар, принимаясь снова ходить по камере из-за угла в угол. Бессильная ярость одолевала его, пока он мерил шагами тесную, душную камеру. Он стремительно шагал по стресканному полу, заложив руки за спину по давней привычке.
    Черт подери, в гневе думал Вадим, остановившись у стены и ударив кулаками по стене, черт подери, неужели нельзя найти выход из этой ситуации?! Почему меня подозревают?! Кому я опять перешел дорогу не в нужном месте, не в нужное время?! Зачем кому-то садить меня снова?!
    Вадим остановился от осознания.
    - Вот я и идиот! – воскликнул он и чуть не расхохотался от очевидной мысли. – Ну я и дурак!
    Он с размаху прыгнул на нары, да так, что они отчаянно заскрипели в возмущении. И почему он раньше не догадался?
    Вадим хмыкнул, подошел к двери и заколотил в дверь. Примерно через минуту после его неистового стука, к окошку для подачи тарелки с тюремной баландой подошел дежурный лейтенант, недовольный тем, что Вадим только что прервал его любимое времяпровождение – сон.
    - Климов, хватит буйствовать, иначе упеку в СИЗО на пару-тройку недель, мало не покажется!
    Вадим волком посмотрел на него, не выражая ничего, кроме презрения и ненависти.
    - Что нужно?
    - Отведи меня к следователю. Мне нужно с ним поговорить, - сказал Вадим, уделяя лейтенанту не больше внимания, чем стене, щедро исписанной нецензурной бранью.
    Лейтенант явно был сбит с толку от такого обращения, но все-таки нашелся ответить:
    - Товарищ майор сейчас занят. Тебя приведут к нему в определенный час, когда товарищ майор выкроит для тебя минутку, Климов.
    Вадим резко развернулся, дошел до противоположной стены и, не оборачиваясь, процедил:
    - Что, подмазываешься, лейтенант? Жена дома устраивает скандалы из-за нищенской зарплаты? Сколько тебе на лапу положили, чтобы ты прислуживал майору?
    Лейтенант позеленел от злости и уязвленного самолюбия. Считая, что ответить на выпад Вадима было бы не под стать его служебному положению, он развернулся и, громыхая ботинками, потопал к своему столу.
    - Эй, лейтенант, стой! – не желая отступать, прокричал ему вслед Вадим. – Что, крыса служебная, забыл, как ковал меня на пороге дома восемь лет назад?!
    Шаги стихли. Вадим знал, что лейтенант сейчас смотрит в сторону его камеры. Спустя секунд десять шаги вновь возобновились, но звучали они отнюдь не тише и тише, а совсем наоборот – лейтенант возвращался.
    Даже когда дверь камеры со скрипом открылась, и в проеме оказался силуэт того самого бывшего сержанта восьмилетней давности, Вадим не смог согнать с лица выражение самодовольства. На лице лейтенанта было написано ничего, кроме смертельной скуки. Но значения этому Вадим придавать не стал.
    - Будь по-твоему, Климов. Выходи, лицом к стене, руки за спину.
    Про себя Вадим заметил, что в его голосе звучат какие-то странные нотки – торжества, что ли, какого-то? Вадим шагнул в коридор, и тут случились сразу две вещи.
    Лейтенант, не дождавшись, пока Вадим выйдет из камеры, с силой захлопнул дверь, прищемив левую ногу Вадима. Вадим сдавлено охнул от боли, внезапно пронзившей ногу, зло кинул взгляд на мстительное лицо лейтенанта и встал к стене, как и положено. Нагло ухмыляясь, лейтенант сильно ударил по ноющей ноге, обыскивая Вадима. Вадим промолчал, зная, что его действия – это не что иное, как месть за сказанные слова, только недовольно повел плечами. Лейтенант резко налег своими плечами на плечо Вадима, отчего лоб Климова основательно приложился с кирпичной стеной. Чувствуя, как кровь течет с рассеченного лба, Вадим резким движением освободился от захвата и повернулся лицом к менту.
    - Что? – с нескрываемым удовольствием в глазах спросил лейтенант. – Что?
    Вадим промолчал, скользнув, как можно безразличнее, по лицу надсмотрщика и зашагал по коридору. Такое обращение не пришлось по душе лейтенанту – он то и дело ударял своим плечом плечо Вадима.
    Вадим, хоть это и было ему не по душе, никак не реагировал – слишком уж хорошо был знаком опыт неуважительного отношения к нему правоохранительных органов.
    Чем ближе к кабинету следователя они подходили, тем больше Вадим сомневался в вескости припасенных доводов. В итоге, когда лейтенант постучал в дверь начальника и краем рта приказал Вадиму встать лицом к стене, Вадим вообще пожалел о том, что открыл рот.
    - Войдите! – откликнулся майор усталым, безразличным голосом, хотя был всего лишь полдень.
    Вадим и лейтенант вошли, вернее, вошел конвоир, а Вадима просто втолкнул в кабинет.
    - Товарищ майор, - раболепно сказал лейтенант, силой усаживая Вадима на стул, напротив майорского стола. – Климову пища надо было повидать вас.
    Майор исподлобья посмотрел на Вадима своими ядовито-зелеными глазами, перевел взгляд на подчиненного, нервно постукивая пальцами по столу, сухо кивнул ему и, подождав, пока лейтенант выйдет, обратился к Вадиму:
    - Какие такие срочные и неотложные сведения у тебя появились, Климов?
     Вадим встряхнул головой, прогоняя не очень радостные воспоминания прошлых встреч в роли «следователя – обвиняемого». В упор посмотрел на майора тяжелым, колючим взглядом, он пояснил:
    - Я знаю, кому было выгодно засадить меня за решетку.
    Майор, закуривший сигарету, поднял голову и уставился на Вадима. Выпустив колечки дыма, он спросил:
    - И кто же?
    - Леонид Антонов.
    И тут следователь в лицо рассмеялся Вадиму, начиная задыхаться от дыма в легких и создавшейся, по его мнению, нелепой и смешной ситуации.
    - Ты в своем уме, Климов? Зачем ему сажать тебя?
    -  А вы, что, товарищ начальник, не понимаете? – рассудительным тоном, как ни в чем не бывало, продолжил Вадим, хотя он удивлялся, как это майор до сих пор не догадался фальшивости его голоса.
    - Ну, конечно, якобы из-за мести, так? гражданин Антонов осудил вас восемь лет назад, - его глаза чуть-чуть прищурились – и вас, освободившегося из колонии, решил снова упечь в тюрьму теперь его сын, Антонов-младший, и повесил вам «мокруху». Я прав?
    - Не совсем, - угрожающе-тихим голосом поправил его Вадим. – У гражданина Антонова-младшего была еще одна выгода, помимо той, ради которого он решился на это: унизить моего брата…
    - Вашего брата?.. – удивленно переспросил майор, прожигая взглядом собеседника своими ядовито-зелеными глазами. – У вас есть брат?
    И, словно в ответ на вопрос, дверь кабинета распахнулась, открыв взору мрачный тускло освещенный коридор и дежурного, ожидавшего приказа. Дежурный шагнул за порог кабинета, левой рукой преграждая кому-то путь, и гневным голосом пропыхтел:
    - Семен Федорович, тут к вам посетитель рвется, говорит, что он адвокат подследственного…
    - Дайте пройти! – властно потребовал знакомый голос, и в кабинет, широко распахнув дверь, вступил Илья. – Добрый день, гражданин майор. Разрешите представиться – Илья Егорович Азаров, адвокат гражданина Климова. Он вам еще не успел сообщить?..
    - Нет, - ответил сбитый с толку майор. – Но, как же так…я…
    - Я так понимаю, что гражданина Климова подозревают в убийстве некого Антонова, бывшего областного прокурора, так?
    - Да,…но откуда вы…
    - Знаю об этом? – слабо усмехнулся Илья. – Семен Федорович, об этом убийстве уже почти двенадцать часов говорят как по телевизору, так и среди горожан…
    Осведомленность новоявленного адвоката нисколько не радовала опера, благо, что он не знал того, что Илья был родным братом Вадима. Майор кашлянул, порылся в стопке папок и вытащил из всей этой груды тоненькую, чистенькую, еще не засаленную папочку с делом Вадима.
    - Вот, ознакомьтесь, гражданин Азаров, - майор протянул через стол папку; Илья подставил стул к столу слева от Вадима, забросил ногу на ногу  и углубился в чтение.
    Вадим молча наблюдал, как полуденный лучик солнца крался по поверхности запыленного стола, и думал, думал, думал…
    Долго скрывать сам факт родства между людьми, пусть даже с разными фамилиями, им не удастся. Во-первых, сходство в манерах поведения, речи, и уж тем более во внешности им определенно было не на руку. Во-вторых, рано или поздно следователь узнает, что Илья женился полгода назад на дочке известного репортера, хоть и на пенсии. И, наконец, в-третьих, городок-то маленький, слухи в нем распространяются с удивительно высокой скоростью…
    - Мне все ясно, - Илья закрыл папку и передал майору. – Ясно, что этому молодому человеку пытаются «пришить» это дело только потому, что его однажды осудили на восемь лет. Поэтому я уверен…
    - Гражданин Азаров, вы разве не поняли, что гражданина Климова видели возле привокзальной площади с… - майор заглянул в записи – «весьма встревоженным и нервным видом, бросавшимся в глаза»?
    - Разве гражданина Климова видели с орудием преступления, с кровью на руках и ботинках? Ведь если верить протоколу, погибший потерял очень много крови, - внес пояснения Илья.
    - Нет… Но он мог выбросить орудие убийства в ближайшую урну! – воскликнул в гневе следователь.
    - Но, как я понимаю, орудие убийства так и не нашли ни в ближайших урнах, ни в доме подозреваемого, - приятно улыбаясь, парировал Илья. – Вы отдали труп на экспертизу?
    - Конечно, отдали, - гневно отдуваясь, бросил майор. – Но у патологоанатома помимо этого трупа достаточно и других дел в отличие от вас!
    Это был явный неприязненный выпад в сторону Ильи, и все, включая самого Илью, прекрасно это поняли. Илья закинул другую ногу на ногу, небрежным жестом отбросил со лба волосы и, как ни в чем не бывало, продолжил:
    - Конечно, у меня не так уж и много на сегодняшний день дел, но… - он для большей значимости выдержал паузу – иногда огонь и дым свидетельствуют о неумелости, чем об опыте…
    Последовала многозначительная пауза, позволив распределить равновесие между начинающим адвокатом и опытным следователем. С этого момента майор стал более обходителен с Ильей, так и продолжавшегося улыбаться.
    - Гражданин Азаров… - Начал майор, но Илья перебил его:
    - Давайте просто Илья Егорович.
    Майор скользнул, оценивая, по лицу Ильи взглядом, слегка кивнул и продолжал:
    - Илья Егорович, труп отдали на экспертизу, но результаты вскрытия будут, наверное, только дня через два-три, в порядке очереди. По первым впечатлениям экспертов создается впечатление, что гражданина Антонова убили каким-то колюще-режущим предметом, скорее всего, ножом.
    - Как я понимаю, свидетелей было два, которые в точности не уверены, что смогут узнать убийцу на очной ставке?
    - В общем-то, да, но они видели, что человек, похожий на подозреваемого, спешно уходил с площади…
    - С какого расстояния они видели якобы убийцу? – перебил его Илья.
    - Метров с десяти, наверное… - Неуверенно пробормотал  следователь.
    - И, вероятно, один из свидетелей носит очки, да?
    - Ну,…да, а как вы узнали?
    Илья хмыкнул, но отвечать не стал.
    - Гражданин Свиридов действительно страдает близорукостью, но он отчетливо видел, как высокий, одетый в черное гражданин спешно покинул площадь.
    - Вы не подскажите, сколько диоптрий очки у гражданина Свиридова? – с легкой усмешкой в голосе спросил Илья.
    - По-моему, минус пять, - совершенно уже севшим голосом ответил майор.
    - И вы до сих пор полагаете, - подытожил, вставая, Илья – что гражданин Климов убил человека, опираясь на показания одного патрульного, который из кожи вон лезет, чтобы заработать копейку, и близорукого мужчины, который не смог бы разглядеть номера у машины, стоявшей в пяти метрах от него? На чем строится ваше обвинение, майор?
    Илья встал, пожал поочередно руку сначала майору, так и не успевшему прийти в себя после последнего заявления, потом ухмыляющемуся про себя Вадима, подошел к двери и попросил:
    - Семен Федорович, вы поставите меня в известность, если появится что-нибудь новое?
    - Конечно, - только и оставалось сказать майору.
    - Спасибо. – Бросил Илья и, кинув взгляд на брата, вышел.
Глава шестая.
    Вадим лежал, откинувшись на подушку, испытывая острое желание закурить, но не имел при себе даже сигареты. Он совершенно ясно понимал, что его дело, если копнуть поглубже, примет новый оборот, но на этот раз в пользу него. Впрочем, все мелочные детали оставались делом времени. А уж если и тогда положение не улучшится, у Вадима был припасен рассказ о ссоре старого прокурора и сына. Если не улучшится… Вадим тотчас отогнал эту мысль.
    Дверь угрожающе заскрежетала, Вадим нехотя поднялся на ноги и оправил кровать. Свет дневного освещения ворвался в полутемную камеру, заставив Вадима прищуриться.
    - Климов, с вещами на выход! – громогласно объявил надзиратель. – Пошевеливайся!
    Недоумевая насчет столь быстрой отправки, Вадим скатал свои пожитки и вышел в коридор.
    - Куда меня ведешь? – не сильно заботясь о вежливости, спросил Вадим.
    - Не твое дело? – отрезал надзиратель и поторопил Вадима. – Быстрей!
     Вадим ускорил шаг, размышляя о том, удалось ли отыскать еще доказательства невиновности его брата.
    - Стой! – рявкнул за спиной дежурный. – Руки за спину, лицом к стене!
    Вадим повиновался, краем глаза заметив, как мимо него провели невысокого, сутулого и довольно худого арестанта, шедшего мелкими, уверенными шагами. Взгляд человека, не замечая ничего вокруг, скользил по обстановке мрачного коридора; так же безразлично его глаза скользнули по надзирателю  и Вадиму, оставив их без внимания.
    - Вперед. – Ткнул рукой сопровождающий, когда те исчезли из вида. – Ну, быстрей!
    Вадим зашагал мимо закрытых на засовы камер, мимо невзрачных серых пейзажей негостеприимной тюрьмы.
    - Стоять! – во второй раз сказал надзиратель и отворил дверь камеры, объявил: - Принимайте пополнение!
    Вадим зашел; дверь за ним тотчас же захлопнулась, и наступила мертвая тишина.
    Их было трое. И все были выше Вадима. Самому молодому из этой компании было около 27, остальным уже давно перевалило за 35. Вадим искренне позавидовал их телосложению: мускулы при малейшем движении перекатывались под ветровками, невольно заставляя задуматься, что кто-то из бывших сокамерников применялся в качестве боксерской груши.
    Вадим отыскал глазами свободную кровать и двинулся к ней. Но едва он положил свои пожитки на выбранное место, уголовник со шрамом на лбу, сказал:
    - Это место занято.
    Вадим не ответил на заявление и лег на кровать. Среди парней прошелся неодобрительный гул. Вадим сделал вид, что не заметил этого.
    - Парень, ты, что, не слышал? – подал голос самый молодой из них.
    Вадим повернул голову в его сторону. Все трое встали. Вадим последовал их примеру.
    Шансы на то, что Вадим сможет удержаться от их атаки, и тем более, противостоять им, были довольно малы. Вадим невесело усмехнулся при этой мысли, зажав в руке пятирублевую монету, спрятанную в кармане на всякий случай.
    - Слушай, ты, крысеныш, - угрожающе сказал первый из обратившихся. – Вздумал перечить нам, да? А, сосунок?
    - Не на того напали. – Спокойно сказал Вадим, стискивая монету. – Смотрите, чтобы худо не было.
    Парни переглянулись и расхохотались.
    - Он еще нам угрожает!
    - За простаков принял!
    - Гаденыш недорезанный!
    Они напали разом; Вадим перелетел через стол, опершись о него рукой, и перевернул его. Стол грохнулся с гулким стуком, заставив парней отскочить назад. Вадим описал полукруг и оказался сбоку от парней, зажатых между нарами и столом. Один из них – со шрамом – одной рукой опрокинул стол в сторону и вытащил руку из кармана брюк.
    Нож, мелькнула в голове мысль. Черт подери, Вадим, почему тебе так часто не везет?!
    Парень, замахиваясь ножом, стал подступать к нему, Вадиму. Сзади двигались остальные два. Мысль о противостоянии с монетой в руке оказалось смешной.
    - Что, фраер, струхнул? – спросил он, надвигаясь. – Кишка тонка?
    Он замахнулся, находясь в метре от Вадима. Вадим перехватил руку с ножом, сжал запястье двумя руками и резко дернул его руку против часовой стрелки, одновременно ударяя в пах ногой. Парень вскрикнул, согнулся пополам и схватился за сломанное запястье. Вадим толкнул его на двоих друзей, повалив при этом одного, самого молодого.
    Началась свалка; парень со шрамом еще сильнее заорал, неудобно завалившись на сокамерника. Молодой грубо выругался сквозь зубы и попытался стряхнуть с себя почти центнер веса парня. Но тот, видимо, уже потерял сознание.
    Вадим, наблюдавший за этой сценой, совершенно забыл про третьего напарника и получил сокрушительный удар под ребра. Задохнувшись от боли, Вадим отступил к нарам, преградив себе путь к отступлению. Второй удар он получил в челюсть, распрощавшись с несколькими зубами. И тут его терпение лопнуло.
    Он резко выпрямился, ощутив тупую боль в ребрах, схватился двумя руками за верхние поручни нар, подтянулся на них и с размаху ударил двумя ногами в живот уголовника. Тот попятился с такой силой, что меньше чем через три секунды врезался головой в стену и медленно сполз вниз, оставляя кровавый отпечаток.
    Вадим опустился на ноги, утер кровь с угла рта и развернулся. Меньше мига произошло с тех пор, как рука, обмотанная тяжелой, ржавой цепью, обрушилась на его голову. Вадим сдавлено охнул, попытался преградить удар, но тотчас же его настиг удар цепью в левую кисть. Вадиму показалось, что эта цепь и вовсе оторвет ему руку. Он упал, практически ничего не видя из-за заливавшей лицо крови, чисто инстинктивно выбросил правую ногу вперед и по стону, исходившему, наверняка, от молодого парня, понял, что попал в цель. Потом послышался глухой удар тела о землю, и все стихло.
    Вадим, захрипев от боли, встал, тяжело оперся о нары и огляделся. Его трое противников лежали на полу, тяжело дыша, и все без сознания. Горько усмехнувшись при этом виде, Вадим откинулся на нары и закрыл глаза.
    В тот же миг дверь распахнулась, но Вадим даже не отреагировал на это. Несколько секунд стояла тишина, потом раздался тихий голос надзирателя:
    - Что здесь произошло?
    И совсем незнакомый, низкий голос ответил:
    - Не видишь, что ли, начальник? Ребята что-то не поделили.
    Загрохотали кованые ботинки надзирателя, послышалось сухое покашливание над головой Вадима, затем кто-то грубо взял Вадима за отвороты куртки и встряхнул.
    Вадим открыл глаза; секунд пять он не мог сфокусировать взгляд на лице надзирателя, после чего он прищурился – таким отталкивающим было лицо надсмотрщика.
    - Что? – выдавил из себя Вадим.
    - Вот что! – Надзиратель ткнул пальцем в сторону парней. – Кто это сделал? Ты, Климов?
    - Нет, не я… - Отговаривался Вадим. – Слушай, начальник, где тут медпункт? Не дай бог кто-нибудь кони бросит – на меня могут повесить…
    - Молчать! – рявкнул надзиратель. – Так это ты их отделал?
    Вадим снова открыл глаза; все расплылось перед глазами. Он отрицательно покачал головой.
    - Врешь, сволочь! – рассвирепел мент и замахнулся. – Отмазываешься?!
    У Вадима не оставалось сил, чтобы хоть как-то защититься от побоев, но этого не потребовался. Арестант, которого привел надсмотрщик, подлетел к менту и перехватил уже занесенную на Вадима руку. Мент попытался вырвать руку, но цепкая хватка арестанта не позволила осуществить план.
    - Начальник, ты чего? Не видишь, в каком он состоянии? Он и так еле дышит!
    Надзиратель, тяжело дыша, вырвал руку и отошел к другим.
    - В лазарет уйдешь ночью, после полуночи. Этих – он кивнул на парня и того, кто застал Вадима врасплох – переместим сейчас же, а то они вот-вот кони отбросят…
    Когда тех двоих уложили на носилки и отконвоировали в больницу, арестант, защитивший Вадима, спросил:
    - Это ты ведь их отделал?
    Вадим смерил мужчину взглядом, узнав в нем ранее конвоируемого человека, и ответил:
    - Я. Я вас узнал, - добавил Вадим, садясь. – Мы мимо вас проходили.
    - Скорее меня вели навстречу вам.
    Вадим кивнул, устроился поудобнее на нарах и решил пойти на риск:
    - Ты слышал об убийстве прокурора?
    Мужчина пробуравил Вадима взглядом, но тот с достоинством вынес этот поединок. Вадим решил, во что бы то ни стало, выяснить как можно больше об этом убийстве.
    - Слышал, а как же? Такого подонка как Антонова давно надо было «пришить». Жаль, что я этого сделать не успел!
    - И не нужно. Это сделал я. – Угрюмо сказал Вадим. – Вернее они – Вадим кивнул на дверь – так думают…
    - И ты этого не делал? – прищурившись, спросил уголовник.
    - Нет. – Отрезал Вадим. – А почему у тебя на него зуб?
    По губам зэка промелькнула едва заметная усмешка. Взгляд серых глаз на мгновение оживился, но через миг огонь в глазах потух, словно спичка на ветру.
    - Он меня осудил на 17 лет строгого.
    У Вадима открылся рот от удивления. Восемь лет – еще куда ни шло, но 17…
    - Но и это еще не все, - ответил зэк, с тоской оглядывая камеру. В то время, как я отбыл 11 лет и освободился, он постарался и снова засадил меня.
    - За что?
    - За изнасилование несовершеннолетней девочки. Хотя я точно знаю – по своим каналам, конечно, - что это сделал ее бывший друг… - Он замолчал, уставившись невидящим взором в оконце. – А после того, как я не сознался в изнасиловании, он упек за решетку моего брата по обвинению в краже в крупном размере. Через месяц у меня суд, и если я снова окажусь на зоне, у брата не останется ни единого шанса на освобождение. Но освободиться я могу только по двум причинам: или девчонка заберет заявление, или насильник сдается ментам. Лично я склоняюсь к первому варианту, но шанс, что он исполнится – около 5 от 95%.
    - Ты перешел дорогу парню?
    - Было такое дело, - с неохотой начал он. – Еще тогда, когда я не сидел, у меня с этим хмырем было общее дело – вместе магазины шмонали. Долго мы с ним работали в паре – примерно года два – и вот в один такой вечер нас «мусора» и накрыли. Я-то успел смыться, а вот парнишка попал прямо к ним в лапы. Его осудили на пять лет общего режима, три года он пробыл за решеткой, потом вышел по условно-досрочному освобождению. Ну, а когда освободился, - доставая сигарету и закуривая, продолжал он – так и познакомился с ней, Анной Осининой…
    - С этой девушкой? – уточнил Вадим.
    - Ну, да, с этой шлюхой 14-летней. Что он в ней нашел? Малолетка, развратница, ужасного характера. Правда, внешность была ничего, половине женщин можно сгореть от зависти!
    - Почему ты сказал «была»? Она же не?..
    - Нет, не умерла, - догадавшись о течении мыслей Вадима, сказал арестант. – Хотя, туда ей и дорога…
    - Кстати, ты знал, что она племянница Антонова-младшего? – внезапно поднял он глаза на Вадима.
    - Леонида? – железным голосом спросил Вадим. – Это точно?
    - Точнее не бывает, - кивнул зэк, выбрасывая окурок в оконце. – Так что у меня теперь двойные счеты…
Глава шестая.
    В коридоре послышались шаги; зэки, кроме постанывавшего молодого, поднялись и встали по разные стороны нар в проходе. Секунд пять они прислушивались к становившимся все более и более четким шагам кованых сапог,  после чего дверь неприятно заскрежетала, впустив на несколько мгновений угасавший вечерний свет.
    - Климов, с вещами на выход! – гаркнул надзиратель, оглушив Вадима.
    Вадим, морщась от гудящей боли в голове, поспешно скатал пожитки, забросил на плечо рюкзачок и подошел к арестанту.
    - Спасибо за все! Надеюсь, больше не увидимся, - он обвел глазами неприветливый каземат – в такой обстановке.
    - Если помощь нужна будет – обращайся. Только…стой! – он покосился на дежурных, молча стоявших у стены. – Скажи, что от Старого, ясно?
    - Понял, - кивнул Вадим. – Тебе не о чем беспокоиться, уж я постараюсь!
    Старый махнул рукой, провожая Вадима.
    Вадим вышел из камеры и двинулся по коридору, искоса поглядывая на спутников. Сдав казенные вещи и получив свои, Вадим снова под конвоем двинулся к кабинету следователя.
    В кабинете, кроме следователя, находился еще и Илья, небрежно сидящий на стуле, и покачивая ногой. Как только дверь за охранниками закрылась, следователь оглянулся на Вадима, а брат лишь мелком взглянул на арестанта.
    - Садитесь, Климов, - буркнул следователь, оставив у Вадима впечатление, что его подчеркнутая вежливость – результат напряженного диалога между ним и молодым адвокатом. – Вы, наверное, удивлены, почему мы так внезапно вас освободили?
    Вадим поднял взгляд на майора. Он прекрасно понимал, что выглядит не лучше, чем в день своего первого задержания.
    - Что это с вами, Климов? – настороженно спросил следователь. – Вы упали?
    Вадим мгновенно понял, чего добивается майор. Поэтому кивнул:
    - Верно, гражданин начальник. Неудачно упал.
    Илья встревожено смотрел на брата, не осмеливаясь спросить правду в присутствии следователя. Вадим едва заметно покачал головой из стороны в сторону, отчего брат снова заложил ногу на ногу, покачивая.
    - Ну, что ж, садитесь, Климов, - снова сказал майор. – Дело в том, что мы получили результаты вскрытия трупа. По ним, человек, убивший гражданина Антонова, был, по крайней мере, на 10 см ниже вас. Какой у вас рост?
    - 187 см. – Ответил Вадим.
    - И второй факт, доказывавший вашу непричастность к данному преступлению: гражданин Азаров пояснил мне, что вы все время были заняты. К примеру, вы не прятались от правоохранительных органов, а просто добросовестно работали в конторе. Это так?
    - Так. – Быстро смекнув, что к чему, ответил Вадим.
    - И еще, мы дозвонились до Галины Прихватко, и она подтвердила ваше алиби. И не я один это знаю, - майор взглянул на Илью – но и Илья Егорович тоже.
    Если бы Вадим не был избит до полусмерти, он бы кинулся поздравлять Илью с самыми искренними пожеланиями. Но присутствие  следователя и раскалывающаяся голова помешали этому. Поэтому, Вадим совершенно искренне расплылся в улыбке:
    - Спасибо!
    - Да не за что, не за что! – угрюмо отозвался следователь. – С этого момента дело закрыто, и вы совершенно свободны. Не смею вас больше  вас больше задерживать.
    Не испытывая терпения майора, братья встали и направились к двери, позабыв, что их походки точь-в-точь копируют друг друга. И только тогда, когда следователь окликнул их, попрощавшись, они переменили тактику.
    - Ты не скажешь, почему тебя так отделали? – едва они вышли из отделения, спросил Илья. – Вид у тебя ужасный!
    - Правда? – спросил Вадим. – Можно мне где-нибудь привести себя в порядок?
    - Конечно. Пойдем ко мне домой.
    Они свернули на улицу, погруженную в сумерки, прошли два дома к третьему от начала улицу дому.
    - Это твой дом? – изумленно спросил Вадим, оглядывая добротный обширный кирпичный дом с  крышей, покрытой черепицей.
    - Ну да, - немного сбитый с толку, ответил Илья, отворяя дверь во двор. – Это был дом Тани, но теперь он, да, мой. В общем-то, я не жалуюсь. Да и чему жаловаться? Дом свой, соседи не мешают, газ и все прочие удобства… Ну, а это наша прихожая…
    Вадим стоял в небольшой, но обставленной со вкусом прихожей, равномерно освещенной со всех сторон настенными бра. Впрочем, по мнению Вадима, здесь не хватало какой-то экзотичности.
    - Ну, и как тебе наше гнездышко?
    - Ничего, жить можно. Но это, по моему мнению, чересчур дорогие апартаменты, по сравнению с теми, где мне приходилось жить…
    - Дорогой, это ты? – послышалось из боковой комнаты женский голос, а после чего появилась и сама обладательница.
    Даже на Вадима, почти девять лет проведшего исключительно в обществе уголовников и ментов мужского пола, и потерявшего, казалось, всякий интерес к прекрасной половине, внешность законной жены брата Татьяны Азаровой произвело мощнейшее впечатление. Высокая, примерно 173 см, стройная, как газель, дышащая здоровьем и энергией, девушка поневоле приковывала взгляды обоих мужчин. Темно-русые волосы спадали на плечи с величественным изяществом, обрамляли, словно рамка, пышные груди, и, заставляя Вадима невольно усомниться в давно потухших желаниях. Ноги, прикрытые легким бязевым халатиком, определенно вызывали не только у Вадима, но и у всех мужчин почти неуправляемое чувство влечения к такой женщине. В общем, Вадим не потерял голову только потому, что рядом был Илья.
    - Дорогой, ты в порядке? – проворковала Таня. – У тебя какой-то встревоженный вид.
    И тут ее взгляд упал на Вадима.
    - О, господи! – вскрикнула она. – Да вас же покалечили!
    Она подбежала к Вадиму и под мощным освещением центральной лампы начала осматривать, не говоря не слова. Потом, взяв Вадима за руку, как ребенка, повела в соседнюю комнату, которая оказалась гостиной.
    - Садитесь, - махнула рукой в кресло Таня. – Я сейчас вас подлатаю.
    Вадим повиновался, послушно усевшись в мягкое, удобное, темно-кремовое кресло.
    Илья стоял на пороге и почему-то загадочно улыбался.
    - Что? – не выдержал Вадим. – Что улыбаешься?
    - Она надо мной так не хлопочет, как над тобой. А я ей все-таки как-никак муж.
    - Илья?! – воскликнул, не узнав брата, Вадим. – Ты ревнуешь!
    - Я? Нет, конечно!
    - Ты будешь лгать родному брату? – иронически заметил Вадим.
    - Да брось ты! – бросил Илья и стал расхаживаться по гостиной. – Просто ты ранен, вот Таня и хлопочет над тобой.
    - Это ты кому сейчас говоришь?
    - Тебе, конечно!
    - Что-то мне не верится…
    - Слушай, не лезь не в свое дело! – начал повышать голос Илья, но внезапно оборвал себя, так как в комнату вошла жена.
    - Сколько их было? – внезапно спросила Татьяна.
    - Кого? – не понял Вадим.
    - Тех, кто избил вас.
    - А вы уверены, что все не наоборот? – спросил Вадим.
    Зеленые глаза пристально взглянули на Вадима, заставив того задуматься, что бы было с ним, если бы половину лица не закрывала запекшаяся кровь. Никогда, даже в колонии, ни один человек не заставил Вадима смущаться до этого времени. Что ж, подумал Вадим, вот оно и настало, это время.
    - Трое, - ответил Вадим.
    - И вы один? – поинтересовалась она.
    Вадим кивнул, не поднимая глаз от пола.
    - О, господи! – прошептала Таня, открывая аптечку. – Сейчас я приведу вас в порядок.
    Она  стала аккуратно обрабатывать глубокие раны у виска Вадима, заодно смывая сгустившуюся кровь. Вадиму было не привыкать к травмам, он просто сидел и ждал, когда Таня закончит с ним.
    - Ну, вот и все. – Удовлетворенно сказала Таня двадцать минут спустя. – Что у вас с рукой?
    Левая рука Вадима приняла кроваво-синий оттенок, увеличившись в размере в полтора раза. Мизинец стал похож на сосиску, полностью потеряв свою подвижность. Кожа на других пальцах была кое-где ободрана, причиняя большие неудобства Вадима.
    Вадим небрежно отодвинул руку, не давая Тане осмотреть ее. Не то, что ему было это неприятно, просто он не любил излишнюю заботу «по пустякам».
    - Не стоит. – Мягко пояснил он. – Не обращайте на это внимание.
    Ее лицо выразило и непонимание, и страх, и жалость. Вадим искоса увидел лицо брата, слегка качнувший головой жене, как бы осуждая за бестактность.
    - Но… - Она неуверенно взглянула на мужа. – Есть же милиция… Или на крайний случай... связи…
    Вадим криво усмехнулся, представив, как он обращается к людям со связями. До этого никогда не дойдет, твердо решил он и ответил:
    - Все это пустяки, это не проблема.
    Таня хотела что-то сказать, но Илья, положив ладонь на ее руку, остановил ее:
    - Пора. Время-то позднее. Нам, - он поглядел на жену – завтра на работу.
    - Хорошо, - Таня встала. – Вы, Вадим, устроитесь в комнате для гостей. Я вас провожу.
    Они прошли в смежную гостиной комнату, отличавшейся только цветом обоев да огромной люстрой на потолке. В остальном комната была очень похожа на предыдущую.
    Вадим поблагодарил хозяйку, расправил кровать и с наслаждением погрузился в пленительную мягкость постели.
    «Наконец-то закончился этот бесконечный день! Казалось, он длился целую вечность. Я так Илье ничего и не сказал». Но стоит ли эта информация уделяемого ей внимания, Вадим еще не мог с уверенностью сказать.
    Он уже начал засыпать, как услышал чьи-то осторожные шаги. Рука инстинктивно взметнулась под подушку. Давняя привычка – узнавать в самых  невинных звуках что-то настораживающее.
    - Ты спишь? – тихо спросил Илья.
    - Нет, подожди, - Вадим быстро оделся и позвал брата. – Пойдем, прогуляемся.
    Морозный воздух резал лицо, мешал дышать. Сигарета, зажженная Вадимом, едва не погасла. Вадим отошел к сенкам, спасаясь от пронизывающего ветра.
    - Ты хотел со мной поговорить наедине? – спросил Илья, застегивая куртку почти до горла.
    - Да, Илюш, хотел, - ответил Вадим и продолжил: - Вчера, еще до того, как меня арестовали, я встретил одну женщину, которая работают в адвокатуре, в соседнем кабинете… - И Вадим пересказал свой разговор с Ириной. – Что ты по этому поводу думаешь?
    Илья некоторое время молчал, разгребая носком ботинка снег, потом, не поднимая взгляда от земли, сказал:
    - Я знал, что у Леонида была дочка, но не знал – от кого… Но, чтобы от Ирины…
    - Она не приходила к тебе? – вырвалось у Вадима.
    Илья посмотрел на брата с усмешкой в глазах, отчего Вадим почувствовал себя ребенком в личных делах.
    - Нет, - ответил, все еще улыбаясь, Илья. – Я вообще не знал, что ты с ней успел пообщаться.
    - Слушай, - прервал его Вадим. – Я хотел кое-что разузнать про ссору Антонова с сыном, но мне менты помешали.
    Илья снова ухмыльнулся, едва Вадим закончил фразу.
    - И это не свидание, а деловая встреча. – Вскипел Вадим. – С чего ты взял?!
    - Тихо-тихо-тихо, братишка! – поднял руки Илья. – Я вовсе не то хотел сказать!
    - И что же?
    - Тебе не кажется, что очень уж легко удалось «уломать» Ирину?
    - Нет. – Отрезал Вадим. – Ты не видел и не слышал нашего разговора. И хватит об этом. У меня есть еще кое-что…
    Пока Вадим рассказывал про монолог Старого, лицо Ильи то становилось недоверчивым, то понимающим, то вообще каким-то отрешенным. Наконец, дождавшись конца повествования, Илья спросил:
    - Ты уверен, что это правда?
    - Уверен, - с твердостью сказал Вадим и рассказал о разговоре с Костей. – Так вот, я думаю, что ухажер девчонки и начальник отдела, где работает Костя – один и тот же человек.
    - Но… Это же только домыслы.
    - Я постараюсь опровергнуть твои слова.
    - Вадим, это опрометчиво…
    - А то, что меня хотели засадить по сфабрикованному обвинению, да еще при том, что я оказался в камере с зэком, осужденным тем же прокурором, это что, случайность?
    - Но это может быть просто совпадением. У нас в городе не очень-то много прокуроров.
    - Пусть даже и так, - согласился Вадим, выбросив в снег окурок. – А, что, велика вероятность, что за восемь лет для других прокуроров было очень много дел?
    - Ты к чему?
    - А к тому, братец, что прокуроры разделяют между собой уголовщину, ты разве не знал?
    - Нет, - мотнул головой Илья. – Честно, не знал…
    Вадим горько усмехнулся.
    - Чтобы ты ни говорил, - упрямо продолжал Вадим. – Я все равно докопаюсь до истины.
    - Ну и копайся себе во вред здоровью, - озлобленно бросил Илья и, не пожелав спокойной ночи, вошел в дом.
Глава седьмая.
    - Вы не говорили, что у вас есть брат, - осуждающе заметила Ирина, сидя за столиком ресторана.
    - Но ты и не спрашивала, - улыбнулся Вадим.
    - Остроумно, - отозвалась Ира. – Почему ты не пришел на встречу?
    - Не смог, - выдавил Вадим.
    - Я поняла, - сурово произнесла Ира. – Почему тебя интересует Антонов?
    - У меня с ним свои счеты, - грубо отозвался Вадим. – Извини, я не хотел.
    - Конечно. – Кивнула она, на минуту замолчав. – Так ты хочешь узнать о ссоре?
    - Да, пожалуйста.
    - Леня, ну, Леонид Антонов, восемь лет назад получил пост директора начальника строительной фирмы. Ну, конечно, без вмешательства отца здесь не обошлось…
    - Естественно! – не удержался Вадим.
    Ира понимающе улыбнулась и продолжала:
    - Леня стал таким невыносимым – эгоист, зазнайка, себялюб и вообще…
    Вадима даже передернуло от такого описания. Ира продолжила:
    - Мне приходилось слушать его умозаключения, дескать, он, Леня, давно дожидался такого случая, ну, т. е.  поста директора; он всегда знал будто рано или поздно получит его. Но, - Ира остановилась – но все пошло не так, как он хотел…
    Однажды вечером он пришел к нам с дочкой домой, навестить. Он был таким мрачным, нервным, дерганым, что я побоялась вступать с ним в ссору.
    - Из-за чего ссора? – поинтересовался Вадим.
    - Он постоянно требовал узаконенных отношений…
    - То есть брак?
    Ирина кивнула.
    - Но я была – и остаюсь – против. В общем, Леня и без меня разгорячился. Дочки еще дома не было, вот он и начал кипятиться, мол, сейчас никакой взаимопомощи и в помине нет, услуга сейчас ничего не стоит, только деньги играют в таком случае главную роль…
    - В «таком» случае? В каком?
    - Вот именно, что я не поняла, в каком «таком» случае, - сделав ударение на слове «таком», ответила Ира. – А вдаваться в подробности я посчитала неуместным. Но, слушай дальше.
    Он сначала так разгорячился, что даже ни на минуту не присел – все ходил из угла в угол. А потом вдруг с размаху пал на диван и замолк, обхватив голову руками. Долго он так молчал, минут десять, наверное. Я уже начала беспокоиться, не случилось ли чего. И тут он мне и рассказал.
    В тот день Леня возвращался с работы, - начала Ира, жестом поманив официанта. – Время было послеполуденное, отец, его, должен был быть уже дома, вот Леня и решил зайти к нему.
    Ира расплатилась за кофе; Вадим заказал чай без сахара. И, когда официант ушел, она возобновила свой рассказ:
    - Отец был дома, сидел за какими-то бумагами. Леня и завел разговор о том, что в банке ссуду не дают на открытие новой строительной фирмы, - уже третьей. И намекнул, что, мол, отец мог бы выделить часть от названной суммы…
    - И какая же это сумма, если не секрет? – спросил Вадим, закуривая сигарету.
    - 250 тысяч рублей.
    - Это вся сумма?
    - Нет. Это лишь двенадцатая часть, - улыбнулась Ира, заметив выражение лица Вадима. – Отец Лени начал нервничать, понимая, что одними деньгами он так просто не отделается. Но и Леня не собирался отступать. Слово за словом, брань за бранью, и диалог перешел в ссору. В порыве ярости старик объявил, что вычеркнет имя своего сына из завещания. Леня тогда этому не поверил. И, как оказалось, напрасно.
    - То есть как напрасно? – спросил сбитый с толку Вадим и, поблагодарив подошедшего официанта, пояснил: - Неужели отец действительно лишил сына наследства?
    - Большей части, - кивнула Ира. – Леня получил лишь жалкую часть от всего имущества отца.
    - Но, кто же тогда получил большую часть?
    - Я. – Просто ответила Ира.
    - Ты? – удивился Вадим. – Но с какой стати?
    - Я – мать внука Антонова-старшего.
    - Но ваши отношения не узаконены, - рассудил Вадим. – Тогда почему?..
    - Да потому, что дочка зарегистрирована на фамилию Антонова, но отчество моего отца.
    - Но зачем такие сложности?
    - А зачем твой брат взял фамилию жены? – вопросом на вопрос ответила Ира и подозвала официанта: - Счет, пожалуйста.
    - Одну минуту, - откликнулся тот.
    - Зачем тебе все эти подробности? – выйдя из ресторана, спросила Ира.
    Вадим не знал, говорить или нет. С одной стороны, Ира здорово помогла ему, подтвердив его, Вадима, алиби, помимо Ильи, но с другой стороны, ее дочка была все-таки и дочкой Леонида. Но он все-таки сказал, но часть правды:
    - Леонид хочет обвинить меня в убийстве его отца.
    - И ты, поэтому оказался за решеткой, - догадалась Ира.
    - Да. – Кивнул Вадим и снова закурил.
    Он молча шел за девушкой, не задумываясь о том, куда идет, зачем идет. Свежий воздух приятно щекотал лицо, заставляя Вадима про себя усмехаться, какая же это зима без сбивающих с ног буранов и жестоких, северных, ветров. Этот ветерок так себе, слабенький.
    - О чем задумался? – внезапно спросила Ира.
    - Ни о чем, - быстро отреагировал Вадим. – Куда мы идем?
    - Может, ко мне? – предложила Ира. – Что-то холодать стало.
    Вадим усмехнулся, заметив, как Ира бросила на него взгляд.
    - Ты с севера, да? – спросила Ира.
    - Ага. – Отмахнулся Вадим. – Который час?
    - Без двадцати восемь.
    - Дочка дома?
    - Нет. У мамы.
    - Тогда пошли, - согласился Вадим. – Ты не думаешь, что ей может показаться, что я - ее новый папа?
    - К чему это? – подозрительно спросила Ирина.
    - Да к тому, что она может сказать Антонову-младшему, что у мамы новый парень. И много ли понадобится времени Леониду, чтобы прийти к тебе и все выяснить? Как ты думаешь?
    - Да ты испугался! – сказала Ира. – Ты боишься Лени! Ты в курсе, что у него нет левого глаза?
    - В курсе, – буркнул Вадим. – Но я не за себя боюсь, а за тебя с дочкой. Леониду ничего не стоит, чтобы вынудить тебя отдать дочку или заставить тебя выйти за него замуж!
    - А вот это как раз нет. – Спокойно ответила Ира, остановившись у ворот. – Забрать дочку он может только в том случае, если она состоит с ним в родстве, а вынудить меня выйти за него замуж он никогда не сможет.
    «Сможет, - подумал Вадим. – Шантажом или покушением, но сможет». Но спросил:
    - Ты уверена?
    - Уверена. – Согласилась Ира и отворила калитку. – Пойдем?
    Вадим зашел в чистенький, уютный дворик, со сложенной в углу поленницей, и новеньким, недавно выстроенным сараем, слабо пахнувший деревом и лакированной эмалью.
    Ира отперла дверь ключом и вошла в дом, пригласив Вадима.
    - Проходи в гостиную, - крикнула она Вадиму из другой комнаты.
    Вадим разулся, повесил куртку на крючок шкафа и заглянул в первую, по правую сторону, комнату, которая оказалась детской.
    Он прошел вперед и отворил дверь другой комнаты. Темно-коричневый раскладной диван с поперечными черными полосами придавал какой-то декоративный вид всей комнате. Два кресла, расставленные по обе стороны от дивана, создавали впечатление какого-то эскорта. Остальную часть комнаты занимали тропические и декоративные растения, невольно заставлявшие задуматься о заслуженном отдыхе где-нибудь за границей, да большого, жидкокристаллического телевизора.
    - Нравится? – раздался за спиной Вадима голос Иры.
    - Ничего, - ответил Вадим и повернулся к ней лицом.
    На ней был изумрудный бархатный халат с позолоченной окантовкой по краям. На ногах красовались домашние шлепанцы нежно голубого цвета. Длинные, стройные, загорелые ноги вызывали у Вадима непонятный трепет. Он почувствовал какой-то страх.
    - Ты прекрасно выглядишь, - пересохшим голосом пролепетал Вадим, подходя к Ире. – Я это уже говорил?
    - Нет, - удивленно сказала Ира, смерив взглядом Вадима. – Ты женат?
    - Нет, - теперь настала очередь Вадима удивляться. – С чего ты взяла?
    - Сколько тебе лет? – требовательно спросила Ирина.
    - 27. – Улыбнулся Вадим. – А что?
    - Выглядишь старше, - просто ответила Ира. – Ты работал на севере?
    - Да. Давай не будем об этом, - попросил Вадим, подходя вплотную к девушке. – У тебя красивые глаза…
    - А у тебя грустные, - проведя рукой по его лицу, ответила Ира. – Ты мне сразу понравился, Вадим.
    Вместо ответа Вадим заключил Иру в крепкие объятия и поцеловал в губы. Ира не отстранилась, не стала сопротивляться, а просто вложила в поцелуй всю страсть, затаенную в глубине души за многие годы. Секунды длились одна за другой, складываясь в минуты наслаждения, очарования и восторга. Вадим, освободив все свои желания и влечения, хотел вложить в эти ласки всю энергию, накопленную за восемь лет невольничьей жизни.
    Рука Вадима скользнула вниз по спине Ирины, отыскивая пояс от халата. Он не отдавал себе отчет, что делает и зачем, он просто дал волю простым мужским инстинктам. Нетерпеливо разделавшись с узлом пояса, Вадим сбросил с Иры халат.
    Нежная, темно-розовая от солярия кожа придала Вадиму новый стимул. Он исступленно сорвал с девушки нижнее белье, не обращая внимания на ее удивленные возгласы, освободился от собственной одежды, и аккуратно положил Иру на диван.
    «Господи, Вадим! – думал он, гладя рукой ее упругие груди. – Неужели в тебе спал монстр, жаждущий влечений? Неужели любовь к страсти у тебя нисколько не притупилась?..» И по позывам собственного мозга, говорившего о самом очевидном в таком положении, Вадим понял, что нет.
    Он понимал, что вследствие их безумной страсти может случиться непоправимое, но никак не мог остановить себя, все больше и больше заряжаясь от неиспользуемой энергии. Рука девушки скользила по животу Вадима, опускаясь все ниже и ниже к его нетерпеливому достоинству, ожидающего действия…
    Вадиму все труднее становилось укротить достигшей апогея энергию, поэтому он плюнул на все последствия и совершил то, что не имел возможности совершить почти девять лет…
    В половине шестого утра глаза Вадима автоматически открылись, следуя давней привычке. В комнате было еще темно; слышалось мерное, тихое и спокойное дыхание Иры. Вадим вспомнил прошедшую ночь и улыбнулся. Как все-таки хорошо осознавать, что ты кому-то нужен, даже пусть только на одну ночь… Вадим положил руку на плечо девушки и поцеловал ее в лоб. Несмотря на непродолжительный сон, он чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Стараясь не шуметь, Вадим оделся и вышел на улицу.
    Небо хмурилось, постепенно затягиваясь тяжелыми кучево-дождевыми облаками. Поднималась пурга, завиваясь поземкой по дороге, скованной гололедом. Деревья тихонько качались из стороны в сторону, слегка поскрипывая на ветру. Вдали послышался волчий вой.
    - Черт тебя дери, серый одиночка! – выругался вслед вою Вадим, закуривая.
    Надо было что-то предпринимать, но что, Вадим не знал. Не так-то легко оказалось связать мысли в одну логическую цепочку после такой незабываемой ночи.
    «Ясно одно, - размышлял Вадим – что прокурора убили не из-за профессиональной деятельности, хотя это слишком очевидно. Но и предполагать, что его заказал сын тоже очевидно. Это любой дурак догадается! Но, кто? Ира? Нет, не может быть! Просто не может быть!.. Так, что же делать? Говорить с Леонидом, зная, что он сможет неволить дорогих мне людей? Нет, извольте!.. Поговорить с друзьями Старого? Я и без них пока нормально справлялся… Встретиться с Костей? Он может рассказать что-нибудь про своего начальника. Может, это что-нибудь изменит…»
    Пока он размышлял, стоя на крыльце дома, пурга еще сильнее разыгралась, дико завывая в подворотнях. Она слепила Вадима, заставляя его прижаться чуть ли не к самым дверям.
    В спину Вадима толкнула дверь; Вадим поскорее отошел в сторону, выпустив из дому Иру.
    -Ухххх, как здесь холодно! – дробно стуча зубами, промолвила Ира. – Пойдем в дом, не мерзни!
    Они вошли в дом, повесили одежду на крючки и прошли на кухню.
    - Ты будешь завтракать? – спросила Ира.
    Вадим кивнул, не отрывая глаз от ее фигуры.
    - Что? – заметив взгляд Вадима, спросила Ира. – Почему так смотришь?
    - Я еще раз убедился, какая ты привлекательная, - сознался Вадим.
    Ира зарделась румянцем.
    - Ты вчера говорил, что не жил с женщинами восемь лет. Но по прошедшему это не скажешь, - улыбнулась Ира.
    - Но это правда, - сказал Вадим.
    Ира ничего не ответила, начав готовить завтрак. Вадим вдыхал ароматный запах яиц и жареного бекона, думая, что счастливая жизнь началась…
    - Завтрак готов, садись к столу, - потребовала Ира, ставя на стол тарелки с яичницей.
    - В жизни не ел ничего более вкусного! – невнятно пробормотал Вадим с полным ртом яичницы. – Нет, честно!
    Ира заливисто рассмеялась, глядя, как Вадим с молниеносной скоростью доедает завтрак. Вадим метнул на нее взгляд, полный детской усмешки, но ничего не сказал, так как рот был набит беконом.
    - Дааа! – протянул Вадим, сыто откинувшись на спинку стула. – Вот это жизнь!
    И тотчас понял, что сморозил глупость, так как Ира подозрительно взглянула на него. Он попытался отшутиться:
    - На севере, дорогая, однообразный паек.
    Взгляд голубых глаз стал менее пронзительным, но подозрительность осталась:
    - Кем же ты работал на севере?
    - На деревообрабатывающем заводе бригадиром, - ответил Вадим, возблагодарив бога, что Ирина не умеет читать мысли, хоть он и частично лгал.
    - А, ну тогда ясно, - уже совсем смягчившимся голосом ответила Ира, забирая у него посуду. – Мне сегодня на работу, так что ты останешься дома один.
    - Я тоже уйду, мне надо повидать друга, - сказал Вадим, вставая.
    - Подожди, я дам тебе ключ, - сказала Ира, уходя в спальню. – Вот, держи.
    Вадим взял ключ, поцеловал Иру, быстро оделся и вышел на улицу.
    Пурга не только не утихла, а наоборот, набрала новый оборот. Снег летел в глаза, забивая в одно мгновение. Ветер рыскал под курткой, проникая в тело, и заставляя то и дело ежиться от холода.
    Вадим не знал, как найти Костю, поэтому пошел на почту, чтобы найти в справочнике номер телефона компании. Правда, Вадим не знал, какую компанию искать.
    В телефонном справочнике оказалось свыше 50 коммерческих компаний, в любой из которых  мог работать Костя. Вадим подошел к работнице, со скучающим видом сидевшей у окошечка, и вежливо попросил:
    - Девушка, вы не знаете, склад какой фирмы может находится напротив жилых многоэтажных домов? Естественно, фирма частная.
    Девушка смерила его непонимающим взглядом, едва заметно вздохнула и стала листать собственный справочник.
    - Таких фирм больше двадцати, - ответила она после минутного поиска. – Я не искала фирмы, склады которых находятся напротив двухэтажных домов. Сами знаете, у нас двухэтажных домов не так уж и много.
    - Вы не могли бы выписать адреса этих фирм? – спросил Вадим.
    - Могу, - сурово кивнула она. – Подождите.
    Минут через двадцать Вадим шел по заснеженной улице по первому адресу, прикрываясь от ветра рукой. Посещение первых четырех фирм не принесло никаких результатов, следующие десять внесли кое-какие надежды, а в остальные шесть Вадима просто вежливо попросили выйти грозного вида охранники.
    - Да, - вздохнул Вадим, когда дверь последней фирмы закрылась у него за спиной. – Ни к чему я не приблизился, а только время зря потратил.
    Он спустился со ступенек и зашагал навстречу бьющему в лицо снегу. Вдруг его окликнули:
    - Вадим? Это ты?
    Вадим обернулся и увидел шагающему навстречу ему Костю.
    - Костя! – искренне улыбнулся Вадим, подавая руку другу. – Так ты здесь работаешь?
    - Нет. – Удивился Костя, зашагав рядом с Вадимом. – Мне туда по делам нужно. А что ты здесь делал?
    - Тебя искал. А зачем тебе сюда?
    - Так эта компания наш партнер, - ответил Костя. – Зачем ты меня искал?
    - Хотел расспросить насчет твоего начальника.
    Константин сразу помрачнел.
    - Это не уличный разговор. Давай встретимся у меня дома сегодня, часов в восемь вечера.
    - Согласен. Давай адрес.
    Костя вытащил из дипломата блокнот и написал адрес.
    - Второй подъезд, второй этаж.
    - Понял. Ты долго здесь? - Вадим кивнул на дверь фирмы.
    - Нет. Минут пятнадцать. Ты подождешь?
    - Хорошо, иди.
    Костя ушел, а Вадим вытащил сигарету и закурил. Счастливое совпадение обстоятельств, подумал он, что встретил Костю.
    Пятнадцать минут спустя Костя подбежал к Вадиму и сказал:
    - Я бы освободился раньше, но они долго не могли найти печать.
    - Я тебя не просил оправдываться.
    Костя посмотрел на Вадима.
    - Ты со всеми такой грубый?
    - Нет, - улыбнулся Вадим. – Извини, забылся.
    - Бывает, - понял Костя. – Ты обедал?
    - Нет. А ты?
    - Тоже нет. Пойдем, где-нибудь перекусим?
    Вадим кивнул. Вскоре они подошли к небольшому кафе, расположенному за углом.
    Заказав салат из капусты и борщ, молодые люди уютно расположились в жарко натопленном кафе с милыми сиреневыми занавесками и небольшими люстрами на столе.
    - Ты успеешь пообедать? – спросил Вадим.
    - Конечно. Шеф отпустил, - кивнул Костя.
    - Он-то сам на обед ходит?
    - Ходит. И задерживается минут на сорок, а то и на час, - понизив голос, сказал Костя. – Но что мы можем сказать?
    Вадим неопределенно пожал плечами и задал вопрос, не дававший ему покоя с утра:
    - Как было имя того сослуживца, увидевшего фургон у склада вечером?
    - Старов Петр Анатольевич, - ответил Костя. – Но он сейчас не работает у нас.
    - Почему? – заинтересовался Вадим.
    - Он в СИЗО по обвинению в изнасиловании, - склонившись к Вадиму, прошептал Костя.
    Вадим понял, что его до сих пор водили за нос. Какой же он дурак!
    - И как же имя твоего начальника? – подозрительно спросил Вадим.
    - Леонид Савельевич Антонов, - прошептал Костя.
Глава восьмая.
    - Леонид?! – только и мог вымолвить пораженный столь неожиданной информацией Вадим. – То есть ты работаешь в строительной компании?
    - Да, - не понимая такой реакции, кивнул Костя, принимаясь за салат. – Я сегодня и ходил в одну из компаний Леонида Савельевича.
    - И их три? – высказал предположение Вадим.
    - Скоро будет три, - поправил его Константин.
    - Но сейчас только две?
    - Да.
    - И когда же Леонид открыл новую фирму? Ну, то есть, нашел деньги на ее основание?
    - Где-то около полугода назад, - помолчав, ответил Костя. – Помню, что в то же время уволили Старова.
    «Не все же он врал, этот Старый, - заметил Вадим про себя».
    - Ты не знаешь, Старый, то есть Старов когда-нибудь сидел?
    - По-моему, да, хотя я не уверен.
    - С какими характеристиками его взяли на работу? – спросил Вадим.
    - С хорошими, - кивнул Костя, пододвигая к себе тарелку с борщом. – Я знал, что у него темное прошлое, но говорить Леониду Савельевичу не стал, тем более, что он с Старовым был хорошо знаком.
    - Скажи, а как мог Леонид уволить своего друга?
    - Вот этого я не знаю, - признался Костя. – Знаю, что Леонид Савельевич постоянно навещает Старова в милиции.
    - Ты сказал, что Старова посадили за изнасилование. Думаешь, это правда?
    - Вряд ли. Старов такой  внимательный, такой чуткий. Я долго с ним работал, так что я его знаю.
    - Ты не знаешь, где Леонид взял деньги на основание новой фирмы? – Вадим махнул служащему.
    - Знаю, что он взял часть у своего отца, ну, знаешь, прокурора Антонова. А остальную часть не знаю. У нашей фирмы, ну, как бы сказать, были некоторые трудности с финансами. И как назло, банк не давал ссуду на такой длительный срок…
    - Какой срок? – заинтересовался Вадим.
    - 15 лет.
    - Твой начальник брал ссуду на более долгий срок?
    - Брал. На 11 лет.
    - Скажи, - сказал Вадим, положив на стол сторублевую купюру – несколько дней назад Леонид просил займа у Старова?
    Костя удивленно поднял глаза на Вадима.
    - Откуда ты знаешь?
    - Да так, - поспешил увильнуть от ответа Вадим. – Так брал?
    - Брал, - ответил Костя, подозрительно глядя на Вадима.
    - И Старов ему отказал?
    - Отказал. Да и где ему найти такую сумму? – наивно отозвался Костя, тоже расплатившись.
    - Понятно. – Ответил Вадим, выходя на улицу. – Извини, мне надо спешить…
    - Ты куда? – крикнул вслед Костя.
    Вадим махнул рукой, не ответив, и побежал навстречу все еще летевшему снегу. Он знал, что нужно было делать, как и предполагал раньше.
    Дежурный лейтенант – тот самый, что так невзлюбил Вадима – подозрительно посмотрел на него и снова уткнулся в журнал. Но, когда он снова поднял глаза на вошедшего Вадима, глаза его метнули молнии и, ворчливым, полным ненависти голосом, он сказал:
    - Что, Климов? Совесть-то не чиста…
    - Мне нужно увидеть Старова Петра, обвиняемого в изнасиловании, - выпалил Вадим, не дождавшись конца фразы.
    - Зачем тебе это? – тянул резину мент.
    - Нужно, и все! – повысил голос Вадим.
    - Я не могу устроить тебе свидание с ним, Климов, - ухмыльнувшись, ответил лейтенант.
    - Почему? – начиная терять терпение, спросил Вадим.
    - Да потому что Старова выпустили сегодня утром.
    - То есть как – выпустили? – не поверил своим ушам Вадим.
    - Потерпевшая забрала заявление, - ответил лейтенант и кивнул на дверь. – Я тебя больше не задерживаю.
    Вадим вышел из здания, пытаясь понять, что ему предпринять.
    «Теперь ясно, что Старый попал за решетку не потому, что потерпевшая забрала заявление, - думал он, шагая по оледеневшей дороге. – Ясно и другое, что у Леонида есть подпольный бизнес, и, скорее всего, криминальный. Зачем Старому пересекать дорогу Леониду, если он знал, что у него такой бизнес, помимо легального? Неужели Старый думал, что Леонид по старой дружбе скостит столь важную улику? Но тогда зачем Леониду садить Старого в тюрьму, если он мог спокойно разобраться на стрелке? Что мне делать? Идти в ментовку без явных доказательств? Или разобраться…с помощью Ильи? Что…»
    Он не заметил, что за ним неотступно следовал черный джип с тонированными стеклами. Когда Вадим подошел к гаражам, джип резко затормозил и остановился.
    Вадим оглянулся. На него шли четверо парней. Все были в черном. У каждого на кулаке была намотана велосипедная цепь. Вадим не сомневался, что под куртками у них были пистолеты.
    Вадим оглянулся; ничего подходящего для самообороны поблизости не было. Вадим мысленно отругал себя за беспечность. Как он мог не заметить слежки?!
    - Парень, с тобой хочет один человек поговорить, - сказал тот, у которого цепь была намотана на левый кулак – видимо, левша.
    - Интересно, кто? – спросил Вадим, отступая к гаражу.
    - Не важно, - поддакнул второй, от нетерпения вертевший цепью. – Поехали с нами, увидишь.
    - А если я не соглашусь? – Вадим снова огляделся – ничего нового.
    - Тогда мы проводим, - ответил первый.
    Вадим отскочил от гаража, насколько смог. Парни образовали полукруг и приближались, сжимая клещи.
    - Кто ж вам приказал меня схватить? – спросил Вадим, рывком сняв ремень с брюк и обмотав вокруг руки. – Уж не Леонид ли Антонов, а?
    Они не ответили, просто приближались. Вадим пятился, зажав в руке конец ремня. В этот раз он так легко не отделается, даже если сильно повезет.
    Четверо вооруженных амбалов против одного Вадима. Это уж слишком!
    - Не дури, парень, поехали с нами, - сказал парень, стоявший ближе всех к Вадиму. – Мы ничего тебе не сделаем.
    Вадим рассмеялся им в лицо; и тут они набросились.
    Одной рукой Вадим захватил одного амбала, подошедшего слева, со всей силой нажал на сонную артерию и услышал, как тот захрипел. Второй ударил со всей силой в переносицу правого противника, и по крови, хлынувшей из носа, понял, что сломал.
    Парень отшатнулся, зажимая кровоточащий нос, и развернул цепь. Цепь просвистела в двух сантиметрах от лица Вадима, заставив того в страхе отпрянуть. Он сделал шаг в сторону, развернулся всем корпусом и ударил высоко поднятой ногой в живот. Парень зашелся кашлем, попятился и врезался в стену гаража.
    Вадим оглянулся. Двое других уголовников обошли Вадима сзади и теперь старались незаметно подойти к Вадиму.
    Вадим упал и перекатился по мерзлой земле, оставив своих противников далеко впереди. Поднявшись, он стал ждать, пока те подойдут к нему. Но опасность настигла его гораздо раньше.
    Сзади, как тисками, обхватила велосипедная цепь, и ее обладатель начал медленно, но верно душить. Вадим задохнулся от нехватки кислорода, захрипел, пытаясь освободиться от захвата, но ничего не добился.
    Он видел, как медленно стали приближаться те двое противников, видел их победные лица, но ничего не мог поделать. В конец отчаявшись освободиться, Вадим ударил локтем в живот амбалу, сжимавшему горло, и ногой в щиколотку.
    Парень взвыл, согнулся пополам и ослабил захват. Вадим отскочил в сторону, обрушил локоть между лопаток стонавшего парня и кинулся на оставшихся противников.
    Удар под ребра настиг его раньше, чем он успел приблизиться на расстояние вытянутой руки. Вадим с усилием вдохнул воздух и резко разогнул руку, попав одному из них точно в шею. От удара тот потерял равновесие и упал на мерзлую землю. И тут что-то холодное вошло Вадиму под ребра.
    Вадим зашатался, зажимая рану на боку, чувствуя, как теплая, липкая кровь пропитывает футболку и куртку. Силы начали сдавать, Вадим, словно в тумане, видел, как еще двое уголовников подходят к нему, сжимая в руках пистолеты.
    Вадим в изнеможении прислонился спиной к гаражу. Зрение стало обманывать, отдаляя уже почти подошедших противников. Собрав последние силы, Вадим ринулся на них.
    Они не ожидали такого поворота событий. Одного Вадим повалил и угостил ударом в ребра обмотанной ремнем рукой, второй, схватив Вадима за плечо, развернул его и ударил в живот.
    Все потемнело. Вадим лишь слышал прерывистое дыхание одного амбала, но плотный туман застилал глаза. И тогда они начали бить.
    Били по голове, почкам, легким, ребрам… Били жестоко, с ненавистью и наслаждением… Били за то, что Вадим оказал им достойное сопротивление…
    Вадим потерял счет ударам… Только бы это кончилось… Больше не надо…
    Рана кровоточила; снег под Вадимом сделался алым от крови. А ведь можно так и умереть, подумал Вадим, на этом холодном снегу, среди безлюдных гаражей…
    Били… Господи, неужели это никогда не кончится?
    Удар… Еще удар… И еще…
    Вадим захрипел, харкая кровью. Отбили легкие, суки… Хватит… Хватит же…
    - Постой! Ты же его убьешь! – услышал он голос парня со сломанным носом.
    - Туда ему и дорога! – ответил парень, все время крутивший цепь. – Ты знаешь, сколько он неприятностей шефу, да и нам нажил?
    - Шеф просил привезти его живым! – запротестовал тот. – Что, хочешь неприятностей от шефа?
    Побои прекратились. Вадим едва различил голос первого:
    - Ты прав, - он замолчал. – Мы итак его хорошо обработали.
    И, напоследок угостив Вадима ударом в живот, они потащили Вадима к машине.
Глава девятая.
    - Вы, что, не знали, что его надо привезти в адекватном состоянии?
    - Конечно, Леонид Савельевич, знали.
    - И все-таки избили его до полусмерти?
    - Мы не хотели…
    - Вы не хотели, - произнес холодный тихий голос. – Я вам ясно сказал, что проучу его сам, но вы все-таки осмелились…
    В ответ – молчание.
    - И за это вы заплатите, - все также тихо произнес голос.
    Вадим приоткрыл глаз – второй просто не открывался. Не дай бог, подумал он, потерять глаз…
    Его мучители стояли в ряд, заложив руки за спины. Слева от Вадима стоял Леонид – достаточно высокий, но ниже Вадима, с темными, почти черными волосами и повязкой на левом глазу. Глаз, который был потерян в результате драки с Вадимом восемь лет назад. А, может быть, он просто из мести сделает тоже самое и со мной, пронеслась в голове мысль.
    Леонид выхватил пистолет из кобуры со скоростью пули и выстрелил в среднего парня, со сломанным носом. Парень отшатнулся, зажимая рану на шее, и с удивлением оглядывая протачивавшую сквозь пальцы кровь. А в следующий миг он упал на каменный пол замертво.
    Леонид осмотрел оставшихся людей.
    - Это может быть с каждым, кто ослушается моего приказа. А теперь, - он бросил взгляд на Вадима – вы все свободны… Слышали, свободны!
    Они без предисловий вышли, оставив Вадима наедине со своим заведомым врагом.
    Дождавшись, пока их шаги смолкнут, Леонид повернулся к Вадиму.
    Отсутствие глаза придавало ему еще большее ощущение власти и самоуверенности, чем раньше. Дорогой, черный в полосочку костюм, говорил о постоянном достатке. Даже волосы, причесанные щегольски набок, выглядели как-то по-другому.
    - Вадим Климов, - тихо произнес он, возвышаясь над Вадимом с высоты собственного роста. – А я-то думал, когда ты освободишься…
    - Я освободился, - зло бросил Вадим, приподнимаясь на локте. – И тебе претит мое пребывание на свободе.
    Леонид ехидно улыбнулся.
    - Мне, конечно, не доставляет удовольствие твое пребывание на свободе, но не до такой же степени!
    - Чтобы что? – продолжил Вадим. – Чтобы обвинить меня в убийстве твоего отца?
    - Нет, - ответил Леонид. – Не я ставил себе такую цель.
    - А кто же? – не понял Вадим. – Отец тебе не оставил наследства, вот ты и «пришил» его…
    - Вот мы и подошли к настоящей теме разговора. Он оставил все Ире….
    - Она тебе никто! – с непонятной злобой кинул слова в лицо Леониду Вадим. – Что тебе от нее нужно?
    - Она – мать моей дочки, - Леонид подошел к Вадиму с правой стороны, так, что Вадим не мог видеть его действий. – И я знаю, как вынудить ее выйти за меня замуж…
    С этими словами он ушел в маленькую комнату, находящейся  справа от Вадима. Вадиму пришлось повернуть голову в ту сторону, чтобы видеть происходящее.
    Дверь отворилась, из нее вышла девочка лет четырех в сопровождении Леонида, державшего девочку за руку. Девочка была копией матери – Иры. Вадим понял намерение преступника.
    - Папа, почему этот дяденька лежит? – спросила девочка. – Папа, что у него с лицом? Он, что, упал.
    Леонид посмотрел на Вадима, а потом ответил:
    - Он споткнулся и упал, Настя.
    Девочка подошла к Вадиму и села возле него. Вадим увидел, что цвет глаз у нее тот же, что и у мамы.
    - Вы упали?
    Вадим тяжело вздохнул, почувствовав тупую боль в ране.
    - Да…
    - Я вот однажды тоже упала с лестницы, так все коленки были изодраны, - принялась рассказывать Настя. – А вы где упали?
    - На улице…гололед, - вымолвил Вадим, с трудом понимая, что говорит девочка. – Неудачно упал…
    Леонид подошел к девочке и взял за руку.
    - Пойдем, дочка. Дяде нужно отдохнуть.
    Что ответила Настя, Вадим не услышал, так как впал в полубессознательное состояние. Вадим лежал и думал, как ему сбежать из этого склада, как он понял раньше, да еще и с маленькой девочкой. Никаких разумных выводов он так и не нашел вплоть до тех пор, как Леонид снова подошел к нему, теперь уже без Насти.
    Вадим приподнял голову и попытался сфокусировать взгляд на заведомом враге.
    - Здорово они тебя обработали, - приглядевшись, ответил Леонид. – Я хотел тебе отомстить…
    - За что? – прохрипел Вадим, с ненавистью глядя на Леонида.
    - Ты увел мою женщину, уголовник хренов! – выкрикнул в лицо Вадиму Леонид.
    - А, что, убить, слабо? – решил поиздеваться перед смертью Вадим.
    - Нет, - рука в кожаной перчатке сжалась в кулак.
    - Ну, конечно, после собственного отца, я – пустяковое дело, не так ли? – издевался Вадим. – Ты отца из мести убил?
    - Да не убивал я отца! – рассвирепел Леонид. – С чего вы все на меня напустились?!
    - Кто – все? – не понял Вадим.
    Леонид со злостью махнул рукой и отвернулся от Вадима.
    - Кто это – все? – допытывался Вадим. – Ира?
    Вадим не ожидал такого поворота событий – кулак в перчатке попала ему прямо в челюсть. Голова словно раскололась надвое, из глаз посыпались искры; Вадим со стоном опустился на холодный каменный пол.
    - Сволочь! – прошипел Леонид. – Хочешь остаток дней провести на зоне? Не отстанешь – так и будет!
    - Зря тратишь время, - тихо, но твердо сказал Вадим. – Я все равно не отступлюсь от Ирины…
    Второй удар пришелся под ребра, чуть повыше раны. Вадим закашлялся, сплевывая кровь на пол.
    - Ты не добьешься этим ничего, - едва слышно, прошептал Вадим.
    - Даже если убью?
    Вадим посмотрел на Леонида сквозь сковывавшую пелену тумана.
    - Нет, не убьешь.
    - Это почему же? – его голос изменился.
    - Кишка тонка, - попытался улыбнуться Вадим, но ничего не получилось.
    - Ах, ты, сволочь! – рука снова занеслась на Вадима.
    Но Вадим был готов к этому.
    Он быстро перекатился по полу, одновременно подставляя подножку Леониду. Леонид упал, с размаху ударившись головой о каменный пол, и затих.
    С минуту Вадим лежал, не в силах поверить, что его враг без сознания. Потом, чертыхаясь нецензурными словами, встал и, покачиваясь, направился к комнате, где была заперта Настя.
    Те двадцать метров, отделявшие Вадима от Леонида и комнаты, он преодолел, словно это были два километра стремительным бегом. Наконец, толкнув дверь со всей силой, он вошел в комнату.
    Стол, старый, отживший свое, диванчик, да комод – вот все, что стояло в этой комнате. Вадим, зажимая кровоточащую рану, доковылял до дивана и осторожно опустился на него.
    Девочка удивленно смотрела на Вадима.
    - У вас голова болит? – заботливо спросила она, подсаживаясь к Вадиму.
    Вадим кивнул, оставив силы на побег. Но надо было еще сделать одно дело.
    - Тут телефон есть? – спросил он, поглядев на девочку.
    - Есть, - девочка встала и прошла в другую комнату, ранее не замеченную Вадимом. – Вот.
    Вадим с трудом встал, схватившись за край стола, и сделал несколько неуверенных шагов к комнате. Глазами отыскал телефон и, цепляясь за мебель, как утопающий за соломинку, дошел до него.
    - А теперь мы поиграем с тобой в такую интересную игру… - Начал импровизировать Вадим. – Хочешь?
    Глаза Насти радостно загорелись.
    - Конечно, хочу. А что нужно делать?
    - Я буду будто бы говорить по телефону, а ты объяснять мне, что ты видела по дороге сюда, хорошо?
    - Я в такую игру еще не играла, - ответила заинтересованная Настя. – Вот я девчонок в садике удивлю, что я играла в новую игру!
    «Если мы еще выберемся отсюда, - в отчаянии подумал Вадим».
    Вадим улыбнулся девочке и набрал номер рабочего телефона Ильи.
    - Илья? – услышал он голос брата. – Слушай и не перебивай меня. Я нахожусь в каком-то складе вместе с дочкой Иры, Настей. Я не знаю, где находится этот склад, потому что был в отключке. Но попробую объяснить, - Вадим обратился к Насте: - Теперь ты расскажи мне, что ты видела, пока ехала сюда.
    - Я видела большую желтую вывеску, ну, там еще нарисован большой красивый жираф…
    - Илья, слушай, - сказал Вадим брату – по дороге к нему находится фирма «Кругозор», ясно? Подожди, - и снова Насте: - А еще что ты видела?
     - Мы проехали мимо парка, где мы с папой часто играли, там еще есть большой фонтан, но он сейчас не работает.
    - Парк Дружбы, Илья, понял?
    - Похоже, что вы на лесоповальном складе, - ответил Илья. – Там есть доски?
    - Нет, - припомнил Вадим. – Тут вообще пусто.
    - Ну, а запах? – уточнил Илья. – Какой запах?
    - Машинного масла, - вспомнил Вадим. – Приезжай скорей, а то в любую минуту могут явиться помощники Леонида, а мне одному с ними не справиться…
    - Последний вопрос: неподалеку есть возвышенность с тремя соснами?
    Вадим задал тот же вопрос девочке.
    - Есть, - уверенно сказала она.- Эти сосны как будто образуют букву «Т».
    Вадим передал ее слова Илье. Илья ответил:
    - Я не знаю, когда будет помощь, но как можно быстрее… Ты в порядке?
    - Могло было быть и лучше, - ответил Вадим. – Последнее, Илья, скажи Ире, что я дочку в обиду не дам, успокой ее, объясни всю ситуацию без подробностей…
    Несколько мгновений в трубке стояла тишина, нарушаемая лишь дыханием молодого адвоката. Потом Илья сказал:
    - Хорошо, скажу… Но, Вадим,…будь осторожней.
    - Буду, - выдохнул Вадим. – Только поторопись…
    Он повесил трубку и повернулся к Насте.
    Девочка строго смотрела на него, нисколько не похожая на 4-летнюю малышку.
    - Ты обманул меня. Что с папой?
    Она попыталась выскочить из комнаты, но Вадим удержал ее за локоть:
    - Постой, Настя… Выслушай меня!
    - Ты – врун! – выкрикнула она, вырываясь. – Отпусти меня!
    - Настя, стой! – уговаривал Вадим, удерживая девочку на месте. – Ты знаешь, что твой папа – плохой человек?
    Девочка в изумлении застыла.
    - Откуда ты знаешь?   
    - Ты знаешь, что он может навсегда уйти от вас? – продолжал Вадим.
    - Почему? – в ее голосе отчетливо слышались слезы.
    - Ну, он натворил много плохих дел… - начал Вадим, но прервался, так как услышал какое-то потрескивание. – Сиди здесь, никуда не выходи!
    Он, как можно быстрее, вышел на склад и обомлел…
Глава десятая.
    Повсюду полыхал огонь; языки пламени с неимоверной скоростью подбирались к конторке, где находилась Настя. Вадим задохнулся от копоти и гари, наполнившие легкие. Он побежал, не обращая на боль внимания, туда, где был бесчувственный Леонид.
    Но там никого не оказалось. Вадим всматривался в дым, окружавший его со всех сторон, высматривая что-то похожее на тело, но ничего не находил…
    Вдруг кто-то с размахом разрезал воздух чем-то вроде жердины. Вадим резко обернулся, успев заметить занесенную над ним арматуру. Отскочив в сторону, немногим дальше от полыхавшего пламени, Вадим замахнулся и ударил Леонида ногой в живот. Парень согнулся пополам, закашлился, но вдруг стремительно вытащил из под куртки пистолет и прицелился в Вадима.
    - Сейчас ты не выкрутишься! – с азартным блеском в глазах, прокричал Леонид, перекрывая шум огня.
    - Ты сдурел, что ли?! – прокричал Вадим. – Там, в конторке, твоя дочь!
    Леонид переменился в лице. Мгновение он стоял с глупым видом, потом сорвался с места и кинулся к комнатке.
    Вадим попытался найти выход из горящего склада. Едва он нашел выход, сзади послышались тяжелые шаги, и его оттолкнул в сторону Леонид, неся на руках бесчувственную девочку. Вадим, прислонившись к стене склада, тяжело дышал, согнувшись пополам.
    И тут без предупреждения он получил удар в живот. Согнувшись от боли, Вадим упал на колени, больно ударившись коленями о гравий. Леонид начал обхаживать его тело ногами, не заботясь о том, что может забить насмерть. Вадим скрючился, поджал ноги под себя и крепко сжал зубы, чтобы не застонать.
    Он не слышал, как притормозила чья-то машина, не слышал, как кто-то прокричал:
    - Прекрати! Ты же убьешь его!
    Он не видел, как Леонида грубо швырнули на гравий, как раздался выстрел, и как дернулся, в предсмертных судорогах Леонид. Он не слышал ничего, потому что был в одном шаге от иного мира…
   
    Вадим не знал, сколько времени понадобилось ему, чтобы прийти в себя.
    Когда он открыл глаза, был уже день, солнце слепило глаза, словно в пустыне. И как только он понял, что жив, боль снова вернулась в тело.
    Перед ним стоял высокий, но ниже Вадима, парень, презрительно глядя на него. Он был нисколько не похож на того парнишку, с которым Вадим встретился всего несколько дней назад; он будто стал выше, важнее и солиднее с тех пор, как они виделись в последний раз.
    Перед ним стоял Константин Бериллов.
    - Вот и убийца пожаловал, - слабо улыбнулся Вадим. – Долго же ты скрывался…
    - Да, - с азартным блеском в глазах, ответил Константин. – И даже менты не догадались.
    - Не беспокойся, Костя, есть в этом мире люди, которые могут отправить  тебя за решетку.
    - Кто же? – с напускной беззаботностью, спросил Костя, сажаясь на колени перед Вадимом.
    - Это не важно, - ответил Вадим. – Тебе все равно до них не добраться.
    А сам подумал, если он доберется до Ильи, то на него повесят целый ряд обвинений, а уж до меня ему и после гробовой доски не докопаться…
    - Это мы еще посмотрим, - ухмыляясь, сказал он. – А что с девочкой?
    Вадим повернул голову; слева от него лежала Настя, без сознания, но дышала глубоко.
    Слава богу, подумал Вадим, она жива…
    Впереди послышалось визжание сирен.
    - Скажи, зачем ты убил Антонова-старшего? – спросил Вадим.
    - Это был хоть какой-то способ усмирить Леонида, - ответил Костя. – И оказалось верным. Он несколько дней ходил передо мной чуть ли не на передних лапках. А потом, как он начал топить меня, я сдал ментам Старого, ведь Старый был его правой рукой в бизнесе…
    - И это ты изнасиловал 14-летнюю девочку? – догадался Вадим.
    - Да, - на его лице появилось мстительное удовольствие. – И специально сделал все, чтобы подозрение пало на Старого. Старый даже со своими связями ничего не мог со мной поделать, потому что единицы знают, что я держу весь город!
    - Так зачем ты старался, самостоятельно убивая прокурора, если у тебя такая «крыша»?
    - Ты не представляешь, какое это удовольствие – убивать… - Почти с наслаждением сказал Костя. – А тут такой случай – прокурор один, на перроне, рядом с тобой, недавно откинувшимся с зоны… Легче всего «пришить» уголовнику «мокруху» …
    - А что со Старым? Его же выпустили…
    Уголовник усмехнулся.
    - Старый давно уже в мире ином.
    - А про бизнес Леонида – туфта?
    - Не совсем, - Константин встал. – Кое-что я придумал, кое-что было истиной, но мне надо было бросить тень на его деятельность.
    - Что с Леонидом? – спросил Вадим.
    - Помер, паскуда, - озлобленно бросил Константин, пнув ногой тело Антонова-младшего. – Туда ему и дорога…
    Перед складом остановились около десятка милицейских машин; из них выскочили вооруженные менты и прицелились в застывшего Константина.
    - Стоять! Руки вверх! Оружие на землю! Вы окружены!
    И тут парень рванул с места. Секунд пять он бежал, выбиваясь из сил, а в следующий миг его настигли почти одновременно три пули. Костя, как кукла, раскинул руки и медленно упал в траву.
    Несколько милиционеров побежали к нему, остальные подошли к телу Леонида и перевернули тело на спину.
    - Мертв, - ответил знакомый сержант. – Прямо в сердце.
    Илья подошел к Вадиму, так и продолжавшему лежать.
    - Ты в порядке?
    - В порядке, - солгал Вадим. – Что с Настей?
    - Жива, только в обмороке, - ответил, возвращаясь к нему, Илья. – Это он убил прокурора? – он мотнул в сторону толпы народа, окруживших труп Бериллова.
    - Он, - кивнул Вадим. – Как ты догадался?
    - Я видел, как вы познакомились. Антонов-старший раньше имел в нашей конторе личный кабинет, так этот парень постоянно там околачивался. Я раньше не придавал этому значению, до тех пор, пока тебя не арестовали Ну, а потом, я узнал, что Леонид ежедневно навещал одного человека, по фамилии Старов… Я так мимоходом услышал фамилию Бериллов, но и то по случайности, и еще они эту фамилию с большой осторожностью произносили. А после того, как я увидел тебя, обработанного уголовниками, я понял, что Леонид тут ни при чем…
    - Старов убит, - сообщил Вадим. – Именно Леонид договорился с ребятами, чтобы они меня обработали или убили, не знаю, но только я помешал их планам.
    - Зачем тебя было убивать? – ошеломленно спросил Илья.
    - Они хотели предупредить меня, чтобы я не совался в это дело, - догадался Вадим. – Видишь ли, если бы меня довели до отключки или до критического состояния, Костя бы отстал от меня. Ну, если не навсегда, то на то время, чтобы можно было посадить Леонида…
    - Леонида? Но его-то, зачем садить?
    Вадим поморщился от боли.
    - Леонид… - Вадим вдруг ощутил непонятное чувство приязни к нелепо убитому парню. – Леонид был самым серьезным соперником во владении городом. А, подчинив Леонида, он смог бы и подчинить и Старого, ведь Старый был правой рукой Антонова-младшего.
    - Я не пойму, раз Бериллов был такой «шишкой» в городе, почему он не мог просто приказать своим парням сделать за него все дела?
    - Я тоже задал ему такой вопрос, Илья, - устало сказал Вадим. – Просто у него была мания убийства, понимаешь?
    - У Бериллова? – не поверил Илья. – Мания убийства?
    - Причем не простого убийства, а убийства, способного провести взрыв в авторитетном обществе. Убийство прокурора, убийства бывших авторитетов города…
    - Ну, а твое убийство? – спросил брат. – Чем ты был знаменит?
    Вадим вздохнул:
    - Да не хотел он меня убивать…
    - Как – не хотел?
    - Мы с ним понимали друг друга…
    - Это значит, что ты симпатизируешь ему, что ли? – сурово спросил Илья.
    - Не симпатизировал я ему, - сказал Вадим. – Я просто понимал его, как человека…
    - Но ты ведь знал, что Бериллов держит весь город?
    - Нет, - мотнул головой Вадим. – И откуда я мог знать, сидя на зоне?
    - Я и забыл, - извинился Илья.- Лишь единицы знают настоящую фамилию Бериллова. Среди авторитетов его зовут Кремнев.
    - Почему именно Кремнев?
    - Он твердый, как кремний.
    - Когда ты понял, что я пропал?
    - Когда Ира мне сказала, о чем вы разговаривали в ресторане, я и кинулся тебя искать, но нашел слишком поздно…
    - Но я же не умер, - через силу улыбнулся Вадим. – Я жив…
    Вадим глубоко закашлялся, харкая кровью на талый снег.
    - Извини… Я…
    Илья с тревогой огляделся. Сзади, взрезая снег, припарковалась чья-то машина, и из нее выскочила девушка.
    Подбежав сначала к дочке, она взяла ее на руки и обратилась к Илье:
    - Илюш, отнеси Настю в машину.
    Илья ушел, неся девочку, уже начавшую приходить в сознание.
    Ира наклонилась над Вадимом и поцеловала того в лоб.
    - Вадим… Вадимушка, милый… Я тут.
    Вадим приподнял голову и, узнав девушку, улыбнулся:
    - Это ты… А я думал, что больше тебя не увижу…
    - Что ж ты, глупенький…
    - Леонид…мертв.
    Ее лицо выразило сожаление.
    - Ты его все-таки любила?
    - Но не больше, чем тебя, - улыбнулась Ирина.
    - А…как Настя?
    - В порядке… Спасибо тебе…
    - Знаешь, я же в прошлом зэк, - признался Вадим.
    - Я это давно уже поняла, - ответила Ира. – С той ночи…
    - Первой и последней, - с сожалением сказал Вадим.
    - Ты уверен?
    Вадим поднял на нее глаза.
    - Если ты согласишься выйти за меня замуж, то нет, не уверен.
    - Тогда не последней, - усмехнулась Ира, заключив его в объятия, из которых ему не было ни сил, ни желания освобождаться…