А почему петуха?

- Здоров друг! Рявкнул Мы в трубку, едва полусонный Хы начал произносить – Аллё.
- Здоров
- В кабак пойдем?
- А ты чего, на работу устроился? Аккуратно осведомился Хы.
- Не совсем так, знаешь ли, покруче будет. Расскажу на месте.
- Ну, если проставляешься, пойдем конечно! А куда хочешь?
- Давай может в Корону на Новом Арбате?
- Опа! Ну, можно и в Корону, я тогда метелок прихвачу. Бухгалтершу с работы с подружкой.
- А бухгалтерша не толстая?
- Да не, молодая девка еще, пойдет.
- Ну, бери бухгалтерш, и подъезжайте через пару часов.
- Лады, все, отбой!
- Жду, отбой!
Мы, наверное, впервые в жизни не на работу, нарядился в костюм, и, даже пришпандорил бабочку. Дорогой цивильный наряд  явственно вступил в противоречие с его  внешностью громилы, и это несоответствие придало герою странную загадочность. Чудилась в нем какая-то раздвоенность, некая, не решенная романтики, история жизни. И уже можно было предположить, что его голова способна не только ломать кирпичи, но и мыслить. Как будто он был куколкой, таящей бабочку. И некая впечатлительная особа легко могла нафантазировать, что жил этот человек и все его недооценивали, все видели только наружность, и труднее чем прочим,  давался ему путь к вершине. Но упорство, труд и блестящий интеллект… и т.д. и т.п. Но не буду пересказывать Вам все фантазии, способные прийти в голову впечатлительной барышне.
В общем, через пару часов, блистательный Мы, прогуливался по вестибюлю Короны, встречая своих гостей. Гости явились и послушно выстроились  гуськом на клубном ресепшене, пока их фотографировали, забивали их данные в компьютер, после чего вручили всем клубные карты. Вид у девушек был такой, будто их застали за чем-то неприличным, но они готовы за себя постоять и доказать всем! Что доказать? Это пока оставалось неясным.
Но обе подружки, определенно, сильно зауважали Мы.
Далее компания торжественно проследовала по лестнице на второй этаж, где попала в объятия официанта, который нежно проводил их к большому круглому столу, покрытому белой скатертью.
Если Вы не бывали раньше в Короне, то стоит тут сейчас слегка осмотреться.
Окон здесь нет, на их местах большие фотографии ночной Москвы. Обстановка - роскошь а ля рюс. Колонны, лепнина, бархат, все звуки приглушены и в полумрак влит теплый желтый свет. В этом свете все кажутся живее и свежее чем на самом деле. Из ресторана по коридору можно пройти в казино, место, где люди теряют  счет деньгам и времени.
Отдельно стоит обратить внимание на публику, отдыхающую в ресторане. Вот выпивают три кавказца. Одеты они так же, как обычно одеваются Хы и Мы, только, в отличии от наших дружков, ради визита в Корону эти люди, наряжаться не стали. На щуплых телах не третьей свежести треники, и полурасстегнутые олимпийки на голое тело, на ногах легкие китайские шлепки. При этом они как ни в чем не бывало, пьют коньяк,  живо обсуждают меню и не выказывают никакого удивления тем, что их пустили сюда в этих нарядах . Дальше происходит небольшой банкет, во главе стола известный актер. Там публика полна лоску, и от их стола даже немножко сияет. За столиком посреди зала, седой господин, в клетчатом пиджаке, не иначе профессор, потчует разряженную блондинку.
Но друзья наши уже расположились за своим столом, Мы был представлен дамам и все принялись вбирать, что пить, что есть?
Водка прошла абсолютным  большинством голосов.
- На цены не смотрите, выбирайте, чего душа желает, говорил Мы. Но сам, глядя на цены, чувствовал себя парашютистом, перед прыжком. Потом его мысленному взгляду представлялась некая цифра. Эта цифра была особой, именно в ней сейчас исчислялось его состояние. Может для кого другого это и не состояние вовсе, но с точки зрение Мы, это невероятное богатство.
Первые пятьдесят напряжения в компании не сбавили. Мы старательно вживался в ситуацию. Теперь он человек, который платит, а соответственно, заказывает музыку. Мы поднял бровь, и сделал круглый глаз, как будто захватил им стеклышко пенсне, но нижнюю часть лица предательски свело.
К счастью никто за столом его особо не разглядывал. Хы пытался быть любезным с барышнями, а они, в свою очередь, всеми силами сами старались производить впечатление. Конечно же, в основном на Мы.  Каждая хотела обратить общее внимание на два обстоятельства. Что, во-первых, она красивая, во-вторых, умная.
Мы не очень понимал, о чем они говорят. Только до него вроде начинало что-то доходить, и, даже назревала собственная реплика, как разговор дергался куда-то, где Мы опять чувствовал себя как на гладкой снежной пустыне, без всяких ориентиров, к тому же в одних трусах.
После пятой стопки он тяжело воззрился на брюнетку Машу, которая в этот момент говорила светленькой Лене:
- Объяснить тебе, что такое история? Это когда бабка свернула петуху шею, а потом сказала…
- А почему петуху, что кур не было? Зацепился за явную глупость Мы.
- А внучкам сказала, что Петя..
- Не, ну почему Петю?
-     Конечно, чтоб не догадались, что Петя в супе им надо что-то сказать! – восхищенно поддержала  тему  Лена
- Да даже скрывать не будет, что он в супе. Просто скажет, что Петя был херовый, кур обижал,
- Да, да, все же видели, как он топтался по ним ногами! – это опять Лена
- Ну! Вот и получается, что его надо было наказать, поэтому и сварила…
- Я только не понимаю, почему Петю?- Ну не понимал Мы, почему же петуха?
- Или, может, все-таки соврет, что Петя улетел в далекие края и ему там теперь хорошо, а суп из чужой, посторонней курицы… Замечталась блонда Лена
- Ну, или так. Вот и вся история.
Маша подвела итог, и девки уставились друг на друга с полным взаимопониманием.
Но вот у Мы, понимания они не нашли. Он четко встал и взял направление на выход. Сомневаться не приходилось, Мы совершенно определённо покинул компанию. Оставшиеся переглянулись и Хы, также безмолвно как друг, скользнул следом.

- Чего ты, Чего? Зашептал он, ухватившись за приятеля.
- На, отдай официанту, я на улице.
- Куда ему штуку-то? У нас по максимуму тысяч на восемь рэ, я прикидывал.
- Ладно, вот пятьсот держи, и Мы, мелко перебирая ногами, легко побежал вниз по лестнице.

- Ленка, извини, проблем небольшая. Слушай, вот пятьсот баксов, вы рассчитайтесь тут, а сдачу потом мне отдашь, лады?
- Хышечка, миленький, ничего не поняла. Твоего крутана срочно в кремль  что ли вызвали? Но сдачу, наверное, отдам.
- Все, прости, надо бежать.
Мы сидел на высоком бордюре, напротив выхода из Короны
- Ну что, куда двигаем?
- Да пойдем к реке, по дороге возьмем что-нибудь. Посидим спокойно…
-Давай.
Хы не сильно расстроился. Хорошо, конечно, сидеть в кабаке с девочками, но при них не расспросишь дружка о главном. Откуда?
Как вышло, что вчерашний безработный балбес, сегодня не задумываясь, разбрасывается деньгой?
Хы засунул руки в карманы, и пошел беззаботной, блатной походочкой, невзначай искоса приглядываясь к дружку. Расспрашивать он не собирался, он выжидал, когда Мы сам примется за рассказ.
Мы не обманул ожиданий приятеля. Спустя полчаса они примяли траву на крутом пригорке, над Москва-рекой.  Вместе с ними над городской панорамой возвысились: бутылка шампанского, чекушка водки и  пластиковые стаканчики.
Внизу, у склона неумолимо и бесконечно текли потоки. По магистралям вдоль реки неслись потоки железные, между ними  тяжело  мерцала вода. Сквозь шум машин доносился её шепот: Вы все мне чудитесь, я время, а вы мой сон. Я перевернусь на другой бок, и мне станет сниться огромное поле в гвоздиках, а вы растаете.
С противоположного берега на приятелей  хитро  глядел город. Прикидываясь скромником, в меру респектабельным, но как все, он вдруг хлопал в ладоши, вскрикивал: «Опа!». И показывал  космические небоскребы делового центра.
Но Хы и Мы не очень вглядывались в блистающую жизнь, гудящую у их ног.

- Блинов мой, прикинь, один остался!
Хы быстро прокрутил в голове, кто бы такой мог быть Блинов.
- Бывший шеф, что ль твой, который с мужиком сошелся?
- Да, он.
- И что?
- Ну, что, опять на работу позвал меня.
- И что приплатил немерено,  за  вынужденный простой?
- Не, все круче. Ты сейчас не перебивай вообще, я сам фигею с этой ситуации. Пока говорить буду, может разберусь получше.
-Валяй, я молчу, согласился Хы и хлопнул шампанским.
В общем, вышел я на работу, только хозяин мой не тот вообще. Ходит как испорченный, на работу почти не ездит, но и не выпивает. Лежит, или слоняется по дому, по парку. Но в галерею свою, ни шагу.
Как-то был я в ночной. Вот утро уже, часов пять, птички поют, радость вокруг такая. Вышел я из будки охраны, сижу на лавочке и улыбаюсь даже. Вдруг из дома выползает этот, тень тенью и ко мне. Ну, я сразу встать, а он: нет, посидите со мной, говорит.
Сел. Я молчу, он молчит. Потом заговорил
- Как вы чувствуете себя, это он меня спрашивает,  Вы я вижу, улыбаетесь, находясь в одиночестве?
- Ну,  утро хорошее, красотища летом загородом.
- Даа. Да, лето, хорошо, это я понимаю. Сидит, кивает.
Помолчал
- Понимаю…
Помолчал
- А знаете, что со мной случилось?
Я знаю, конечно, но что ему ответишь? Тут вещи своими именами назовешь и пойдешь гулять в бессрочный отпуск.
- Через это все проходили, как ни в чем не бывало, говорю. Бывает расставание нелегко пережить.
- Если бы только это, друг, если бы только это.
Я от этого «друг», чуть не подавился, знал бы ты, как он с нами со всеми дружил, пока умом не двинулся! Я- это я, а вы - жуки навозные.
Но Блинов продолжает
- Когда мы с Гришей стали жить, жена его никак это принять не могла. Все подход к нему искала, а он сквозь нее смотрит, как будто она стекляшка мертвая и ко мне. Но она никак не верила, что это правда все и на самом деле муж её полюбил другого, и ушел.

-А я прикинь, сижу, слушаю все это, как будто самая нормальная история. Вид принял соответствующий, вздыхаю, сочувствую, а он дальше:

- Вот решила Сафронова, что раз дело это за рамками понимания, то и ключи к нему надо искать, выйдя за рамки привычного. Узнала, что в Сибири живет какой-то старец. И не понять, толи он очень светлый, толи чернее ночи. Господу молится, постится и всякие уроки на себя взял. Но при этом изучает книжечки черные и чудеса творит. И пойми от кого он силы берет, от Бога или от Дьявола?
Вобщем, купила она билет и отправилась в медвежий угол, в Томскую область.
Дед её там обработал, как у них положено, страху нагнал. Месяц она жила в бытовых неудобствах и мистическом трепете, но уехала с информацией. Получив на все свои вопросы четкие ответы. Деньги она ему выложила астрономические, но что ей эти деньги, если она теперь знает как свою прежнюю жизнь вернуть?
Открыт ей был такой секрет, что мы с Сафроновым свое желание получить статуэтку «Остановившееся время», вознесли надо всем, ни с чем считаться не хотели, а когда обратились к «Орене», решили и  над судьбой вознестись, продиктовать ей свое желание. В ответ судьбе ничего не стоило нас прихлопнуть, чтоб только мявк, и нет больше ни Блинова, не Сафронова. Но силы эти, как видно с юмором, и наказывают изобретательно. Поэтому на нас марок нашел, жизнь себе мы испортили, но желаемое, как просили, получили.
А ведь мы и вправду, жизнь себе испортили. Тянуло нас друг к другу невыносимо, а когда вместе, то вроде и хорошо все, а на душе мерзко. А ночами вначале наслаждение, а потом такое отвращение, что и сказать трудно.

- Господи, прикинь, мне еще и про его ночи слушать пришлось, но сижу, как ни в чем не бывало, он же мне деньги платит! А Блинов дальше чешет:

-Сафронова вернулась и стала мужа приглашать, то чай попить, то пообедать, чтоб дело общее какое-нибудь утрясти. Видать чай она ему не простой давала, а от деда привезла что-то. Только стал он её слышать и понимать, что жизнь его, не его вовсе выбор, и не нужно ему такой жизни. Но вырваться все равно не может, прилип как муха и тянет Сафронова ко мне непреодолимо.
Баба видит, созрел муж, и открыла, как из круга вырваться. «За жадное желание во чтоб это ни стало иметь статуэтку, получил ты желание быть  не со своим человеком. Если хочешь снова жить нормально, должен ты статуэтку другому человеку отдать, и не за деньги, а подарить просто».
Ну, сразу проблема выходит, как статуэтку подаришь, если она наполовину моя?
Опять бабенка подсказывает: «Проще простого мол, ему и подари, чтоб он единственным хозяином стал».
И в один прекрасный день, получил я от любимого своего, шикарный подарок. Стал полновластным хозяином предмета моего недавнего вожделения, последней статуэтки работы Варовского.
Только сразу после этого покинул меня Сафронов. Просто ушел и все. Ну, я, как жена его бегала недавно, побежал следом. Стал встречать,  добиваться, объяснений просить. Так и узнал всю эту историю, про поездку его жены, и что эта поездка принесла. Они теперь вроде нормально живут. А все же не как прежде. Очень аккуратные в обращении с людьми стали и в церковь ходят, обряды соблюдают.
Ну, а я никому не нужен, меня спасти некому. Поэтому хоть и знаю теперь все, ничего поделать ни с чувствами своими, ни вообще зажить нормально, как всегда жил, не могу.

- Веришь, я даже пожалел его, бедолагу. Богатые тоже плачут, серия 101, называется. Ну, взял, да и посоветовал, а вы бы тоже, подарили это произведение исскуств кому-нибудь?

-  Да кто ж ее теперь возьмет? После такой истории.
- Да ведь о том, что случилось, никто толком ничего не знает.
- Верно, но все же боязно. Вдруг она проклятая, и дарить её злое дело? А меня потом за новое зло еще как-нибудь жестко наградят. Вот ты возьмешь её?
Я даже ни секунды не сомневался
-Возьму, говорю.
Блинов в меня прям вцепился. Друг, брат, все для тебя, мое твое!
- Вы не волнуйтесь так, говорю. Идите, поспите, вижу ведь по глазам, всю ночь вы без сна. Я через час сменяюсь. Но все между нами в силе. Выйду на следующее дежурство, и если не передумаете, оформим ваш дар. А я не пропаду, не бойтесь, я ж с чистым сердцем, человека из беды выручаю. Так что все теперь хорошо будет!
И он послушненько, как ребенок, встал и в дом пошел.
У меня смена следующая дневная была, через двое суток, но дернули на работу раньше.
Только приехать в банк сказали, причем в отдел кадров. Ну, я отчего-то с дрянным чувством туда прихожу. А там сидит мочалка крашеная и говорит
- Ну что, зайчик, опять вас всех поперли!
Я молчу, на душе блин пакость. Работу искать опять, сам понимаешь.
А она сидит и страньнеко так на меня смотрит.  И видать, что завидует.
- Зайка, что ж ты скис? Вас очень красиво в этот раз уволили. Если захотите, можете оформить перевод и выходить  в отдел к Миронову или к Федюкову, при этом в любом случае каждый получает по большой котлете денежек. Только ты, мне кажется, ни к Миронову, не к Федюкову не пойдешь дружочек. О тебе особые распоряжения, вот ознакомься.
Если коротко, распоряжения были такие, дарственная на статуэтку плюс лимон баксов, это он, видать, окупился от моих дальнейших неприятностей. А пока я не решил, что с этим добром делать все в сейф на мое имя положено, в нашем же банке.
А сам Блинов дело на наемный персонал оставил и в древний монастырь уехал, в Таджикистан.
За Таджикистан вообще никто не понял. Только я потом вспомнил, в статейке про Орене говорилось, что реликвия в нашей столице проездом, везут её из Индии в дар древнему монастырю, находящемуся на территории современного Таджикистана. Место там говорят светлое, оттуда новая энергия в мир скоро пойти должна. Хотя монастыря самого, по существу, уже давно не существует, но на его развалинах сбилась горстка верующих и молятся, и отстраивают что-то по- новой. Вот и наш туда двинул. Строить и грехи отмаливать. А банк будет Блинову туда регулярно доходы перечислять, на строительство.
Мы замолчал, Хы так же в молчании разлил по стаканчикам остаток водки. Выпили.
- А статуэтка твоя сколько стоит?
- Да сейчас, приблизительно полмиллиона баксов.
- Ничего себе, присвистнул Хы, а чего так дорого-то?
- Так понимаешь, концепт, новое слово и прорыв в будущее. Автор еще при жизни сильно раскрученный был. Так что она еще потихоньку дорожать должна.
- Да, искусство, протянул Хы, но видно, что думал он о другом.
Что-то хрустальное появилось во взгляде, которым он всматривался в простодушную физиономию своего приятеля. Так ясно и безобидно выглядывает подобравшаяся с подветренной стороны рысь на симпатичного пушистого таежного зайку.