Дружба

 Дружба с лошадью, понимание лошади...В разных методиках воспитания лошади эти слова означают совершенно разные вещи. В конном спорте отношения между всадником и лошадью зараждаются главным образом из выгоды человека. Пока спортсмен выигрывает от союза, он нерушим. Но постоянство не является нормой жизни в конном спорте, и как только всадник посчитает, что у него есть возможность выступать на более перспективной лошади, с прежним союзом будет покончено - равно как и с нормальной жизнью лошади без перспектив - чаще всего её ожидает прокат, или хуже - бойня.
 В моей жизни у меня было мало настоящих союзов с людьми, и проживи я тысячу лет - подозреваю, что моё утверждение осталось бы справедливым. Но причин сокрушаться по этому поводу у меня нет, поскольку те, кто видел во мне не только глупое животное, были достойными личностями. Они обогатили моё существование, придали ему смысл. Прежде всего это Друг - мой всадник и наставник, который дал мне понять, что я не только кусок мяса, движимый болью и ударами и что поступаю верно, сохраняя свои принципы. Он спас меня как от железа и побоев, так и от безумной, жестокой угрозы одичания, что нависла над моим ослабевшим разумом в дни скитаний.
 Когда же Друг умер, и я снова оказался в тупике, в мою жизнь вошел Конюх. Он был помощником на конюшне, и в принципе я его особо не замечал, пока вся ответственность по уходу за мной не легла на его руки, ввиду отсутствия интереса ко мне дочери Друга. Когда-то я его хорошенько отделал за попытку войти в мой денник, когда я находился там. С тех пор он заходил туда только когда меня не было, и мы с ним не встречались. Когда этот человек и я встретились вновь, причем на сей раз я находился в плену обстоятельств, мне неминуемо грозила смерть в запертом деннике (хотя я сам готов был умереть), если бы я вновь проявил агрессию по отношению к нему. Мне пришлось вести себя очень спокойно. Должен признать, он довольно неплохо ко мне относился, хотя ему уже никто не платил денег за его работу. Он выполнял её добровольно, зная, что меня скоро уже не будет здесь. И он был относительно неплохим человеком.
 После смерти хозяина мое пребывание в этом чудесном месте, которое я считал своим домом, было непродолжительным. Но я прекрасно помню моего Друга, эту светлую чистую конюшню, отборный овес, его доброту и заботу, и эти воспоминания умрут вместе со мной. Здесь я почувствовал всадника, сила которого в единении с лошадью, а не в безумном эгоизме и жестокости. С ним мы сообща трудились над элементами и веселились, а веселье было неотъемлемой частью нашей насыщеной жизни.
 Нет большего удовольствия, чем удовольствие, разделенное с другим.