Туман

  Какой странный сон. Я лежала на кровати, прикрыв свое ледяное тело теплым одеялом. Подушки под головой не было. Ее прижимала к себе моя сестра, которая мирно спала на другой стороне кровати. На комоде стоял будильник. Он громко и ровно стучал. В темноте невозможно было разглядеть, где замерла стрелка. Через открытую форточку пробивался свежий воздух. За окном меня разыгрывала ночь. Как жаль, что нет тумана. Все так ясно видно. Четкие линии резали глаза. Я обернулась. Стрелка часов оставалась невидимкой. Пора. Нет смысла ждать дольше. Аккуратно приподнявшись, встала с постели. Прошла к шкафу и открыла дверцу. Достала и надела серые джинсы. Заправила в них футболку. Я всегда в ней сплю. Она мне велика. На цыпочках вышла в коридор. Там окунула босые ноги в измятые зеленые кроссовки и накинула куртку. Она самое главное. Повернув замок, распахнула входную дверь и выскочила на лестничную площадку. Закрыв дверь, достала из правого кармана куртки ключ и сделала им в замке три поворота. Затем, вытащив ключ, положила его обратно в правый карман. Спустившись по лестнице, вышла на улицу. Подошла к своей машине. Это седан старого года выпуска. Из левого кармана куртки достала ключ и вставила его в замок на дверце автомобиля. Произошел щелчок. Я вытащила ключ, открыла дверцу и села за руль. Захлопнула дверцу машины. Вставила ключ в замок зажигания.
  И все же жаль, что нет тумана. Седан ехал плавно по ночным, горящим электрическими огнями, улицам пустого города. Электрические огни. Они мне мешали. Так происходит всегда. Всегда кто-то не дает сосредоточиться. Всегда считает себя важнее. Вскоре они отступили. Я прониклась темнотой. Ее понять легче всего, но как жаль, как жаль... Город остался позади. Меня окружил лес. Когда прошло достаточно времени, шум мотора и колес прекратился. Я покинула седан и направилась в глубь. Под ногами трещали сухие ветки. Меня качало. Кроссовки имели неустойчивую подошву. Руки касались деревьев. Это были хозяева то гладкой с горизонтальными мягкими царапинами, то грубой и твердой с вертикальными расщелинами коры. На моих ладошках оставались то приятные, то тяжелые воспоминания. Небо потерялось. Это не моя вина. То воля крон. Наконец, я остановилась. Передо мной стоял трухлявый пень. Обидчивый какой. Вокруг был ковер из веток. Не единого листочка. Дальше кромешная тьма. Как жаль, что не было тумана. Значит это мой трон. Я подошла и села. Это мое место. Здесь я буду. Была ли я здесь? В голове возникают образы. Так и есть. Все совпадает. Значит я здесь не случайно. Но зачем я здесь? Почему? Возможно, я сбежала. Я трусиха. Я страшно боюсь жить. Но можно ли здесь спрятаться? Я не пряталась. Все произошло само собой. Началом же был вопрос. Дальше лишь все повторялось. Времени на это было много и не много. Я понимала, что времени было много, но боялась тогда, когда его хватало лишь на меня одну. Оно сжимало меня. Сдавливало в тески. Тески, которых не существует. И это я тоже понимала. Но я такая трусиха. Туман. Где же он? Он бы сейчас так помог. Осознание существование его бессмысленно, но присутствие так велико. Осознание ровным счетам не дает ничего. Мне нужен лишь туман. Он хотя бы скрыл тьму. Он способен на многое. Но появляется очень редко. Или нет. Он появляется не регулярно, а когда захочет. Но если он решает сам, значит - я не имею никакой силы. Я бессильна. Мне страшно. Это круговорот. Это безумие. Но с ума никто не сходит. Все продолжает двигаться. Эта беспомощность убивает меня. Но не дает смерти. Только убивает. Медленно и постоянно. Я не выношу страданий. Не выношу боли. А боль – есть сама суть. Предположение. Не знание. Знаний не существует. Все проясняется лишь тогда, когда приходит туман. Он самый главный. Идол. Потому что он дает исцеление. Превращает надежду в события. События же, как наркотик. Это чревоугодие. Жизнь – ломка. Очень глупо. Но я сама в этом и виновата. Я сама виновата в своей глупости. Где же туман? Он спасает от ответственности. Он позволяет мне быть слабой. Позволяет бездействовать. Спасает. Убирает все вокруг и оставляет меня в одиночестве. В одиночестве без всего лишнего. С тем лишь, что необходимо и важно. Этого я хочу. К этому я стремлюсь. Поможет ли мне это? Не знаю. Мне так плохо, и я боюсь. Всегда боялась. Всего боялась. Любого движения мускула. А здоровьем я не была обижена. Меня никто не ограничивал в физическом смысле. Я могла жить как все, кто не имеет запретов и каких либо ограничений. Была здорова, но была не довольна. Имела все, что не имеют жаждущие элементарного, но по-прежнему была не довольна жизнью. Самое страшное, что мне не было стыдно. Потому я и жду тумана. Иначе растеряю последнее. Хотя может, уже ничего и нет. Понятно, что без чувства стыда не это пугало меня. Здесь-то как раз я не испытывала страх. Боль – да, но не страх. От чего же боль? Может, я все же больна? Признание этого вполне вероятно даст хоть долю спасения. Признаться в том, что я слаба. Да я и не противилась этому. Я слаба. Но почему должны страдать другие: те, кто связан со мной? Если я брешь, то кто должен за это расплачиваться? Мне не хочется обрекать на страдание других, особенно самых близких. Мне это не безразлично. А раз так, значит остались еще чувства, которые противоположны тем, что разрушают мое существо. Выходит, я все-таки боролась. Осталась заинтересованность. Но тогда где же взять сил для кардинального изменения хода событий. Ведь осталось мне совсем немного. Я была готова на самое пугающее ослепление. Это искусственный туман. А на самом деле просто банальная и вездесущая тьма. От нее прятаться смешно. Хотя комичной ситуация наверное не выглядит. Комичность в моем понимании есть аллегория на противоборство глупости. Глупость порождает смех. Противопоставление привычной для восприятия реальности же рождает глупость. Так все является бессмысленным. Сама реальность тоже является глупостью. Но это уже мое мнение, которое скорее бросает вызов, чем облачается в обдуманность с рассуждением. Вызов. Глупость. Какая глупость. Я не способна все расставлять по местам. Хаос для меня привычней. Он привычней для всего, но для меня он лишь плохая оценка. Странно. Все должно быть по определенному правилу. Если хаос нужен во всем, значит - он должен быть и справедлив для меня. Он должен возводить меня в ранг мыслителей. Почему же для меня делаются исключения? Чем я такая особенная? Или вернее чем мы такие особенные? Люди всегда отличны от мира. Мир отдельно. Люди отдельно. Как нам еще удается держаться на плаву? Как мы приучили себя жить в этом мире, если не являемся его частью? Как мы причастили себя к нему в своих рассуждениях? С какой стати мы это делаем? Человек всегда был наблюдателем. Мир двигался без мысли. Мысль заставила его двигаться иначе. Но нужна ли ему эта мысль? Он прекрасно обошелся бы и без нее. К тому же мысль именно что противоречит хаосу. Хаосу, который движет миром. Человека же привлекает порядок. Хаос для человека унизителен. Это мнение нас самих. Возможно, мы заблуждаемся. Возможно мы так же являемся хаосом. Значит, мы не являемся нашей мыслью. Тело не принадлежит мысли. Кому же принадлежим мы? Это подводит к очень известному вопросу, но я хочу обойти рамки. Мое тело и моя мысль могут даже не являться мной. В этом все и дело. Люди старательно пытаются к чему-нибудь себя привязать. Делят все надвое. Возможно это ошибка. Что, если есть третье? Я – третье. Мы – третье. Есть я, мое тело и моя мысль. Никто не отрицает связь мира с телом. Выходит мир живет параллельно еще с двумя противопоставлениями. Так как мир превосходно бы обошелся без них, значит - и они без него существуют совершенно реально. То есть мало того, что моя мысль обошлась бы без мира, я сама бы без него прекрасно существовала. И существую. Остался туман. К чему принадлежит он? Или вернее, что принадлежит к нему? Возможно все вместе. Тогда, он является связывающим звеном. Двумя или даже тремя звеньями. Потому мне так легко с ним. Легко при нем. Я чувствую, что все в полном порядке. Моя мысль также отдыхает. Мир – преображается и вызывает при этом возбуждение. Мы все счастливы. Все трое. Как просто. Элементарно. Вот почему я так и жаждала спасения. Мне даже не нужно ничего знать и понимать. Я соглашалась на покорность. Тут нет ничего постыдного. Плохо прятаться в равном тебе: в мире, в теле, в себе, в других, в другом. Туман уникален. Есть только он и все остальное. И все же, что делать, когда вокруг темнота? Как тогда спасаться от боли и страданий? Ответ я уже знала, но мне нужно было к нему как-то подойти. Зачем? Это все пытливая мысль. Она не дает покоя. Она требует порядка. Иначе она остается недовольна. Миру же вообще нет дела до моих размышлений. Вся проблема именно в этой неугомонной и надоедливой мысли. Как же мне удовлетворить ее? Есть один способ – пойти от обратного. Итак, что я знаю? Что заранее известно мне? А вот что:  туман существует всегда независимо от того, вижу я его или нет. Если я в нем нуждаюсь и тревожусь, видя темноту, это не означает, что тумана нет. Просто, по неизвестным мне причинам он скрыт. Вот тут-то мысль и бунтует. Неизвестные причины. Как она злится и бесится. Взводит и меня. Поэтому и боль. Как же мне ей объяснить? Возможно, ответ прост, а возможно его и нет. Может ли его не быть? Это интересно. Я задумываюсь – не лучше ли, если бы не было мысли и оставалось лишь две составляющие? Но это, опять таки,  вызов, ничего решительного. Буду искать. Ублажать мысль. Ведь, в конечном счете, мысль дала ответы на предыдущие вопросы. Хотя это не известно. Зато рассуждения ведет именно она. Память оставляет тоже. Значит, чего-то она все же заслуживает, какого-то уважения. Значит, есть в ней и необходимость. Память, безусловно, важна. Мне так кажется. Кто-то мог бы - и поспорить, но это было бы лишь соперничество двух мнений. Четкого ответа никто не даст. Или нет? Я ошибалась? Какая разница. Мне нужно было придерживаться собственных видений. В противном случае, я заблужусь навсегда. Заблужусь в том, чего не существует. Так что же у меня есть? Обязательно туман. К этому я все же пришла. Возможно, причина лишь в том, что я не верю в него. Не верю в его постоянное существование. Конечно, я знаю, как все на самом деле обстоит. Мне спускают ответы. Но все же возможно на самом деле я не верующая. Тогда понятно, почему мне хорошо, когда я вижу туман, когда ощущаю его. Во все остальное же время я рабыня мысли. Мои чувства разбиты. Вот она – человечность. Чего я стою? Я не совершаю никаких явных злодеяний и грехов. Но означает ли это, что я развитый человек? Есть невидимый фронт. На нем я уничтожена. Разве может быть выиграна война за мое спокойное существование, если одно из сражений постоянно сдает позиции? Я даже не смотрела в его сторону. В таком случае можно понять, почему постоянно ощущала себя раненой. Я и ранена. Потому и нет сил на борьбу. Так можно проиграть все. Просто сдаться от переутомления и усталости. А ведь быть может до победы-то не так уж и далеко. Кому я должна подыгрывать? Кто хочет дождаться такой радости? И уж это точно совсем неважно. Кто мой враг - мне все равно. Нападала не я. Война вообще дело злое. Мне бы не хотелось, чтобы она была, но решаю, видимо, не я. Я лишь выбираю: брать бой или нет. Возможно даже сторону. Сторона мне абсолютно и безошибочно известна. Давать ли бой? Ответ. Этот ответ – ответ на все. Что ж. Я готова сдаться только туману. Поэтому-то мысль, которая никак не может определиться со стороной, всегда склоняла меня к тому, что именно туман хочет моего проигрыша. Это не так. Легко повесить ответственность на самого сильного, тогда можно смело сложить лапки, снимая с себя всякую вину за поражение. Но соперник мне по зубам. И он даже боится меня. Иначе, зачем бы стал придавать мне такое значение. Чего же тогда боюсь я? Неужели же стану сдаваться тому, кто мой соперник по духу. Так было решено изначально. Я защитница всего, что мне дорого, что я люблю. Я солдат. Для того чтобы не страдали мои союзники, мои близкие, те, кто на меня рассчитывает, я вопьюсь в горло врагу. А потом навечно окунусь в туман. Заслужив его постоянного присутствия. Это даже вопрос не достоинства и чести, а как раз любви. Любовь – то чувство, которое не нуждается в объяснениях и рассуждениях. Оно понятно во всех моментах. Нет необходимости кусать его. Возможно это даже проклятье. Иногда. На самом деле это и есть выход. Выход. Пора выбираться. Время пришло. Сухие ветви вокруг меня не изменились. Им положен один ход. Мертвый сон. Забвение. Как и пню, на котором я сидела. Я приподнялась и стала удаляться от их завистливых взглядов. Хотя я, наверняка, ошибаюсь. Они счастливы в своем потерянном состоянии. Их не мучает мысль. Существование одного может не существовать для другого, но это не означает превосходство второго над первым, скорее наоборот. Ветви хрустели под моими ногами и не замечали этого. Разве же не блаженство? Темнота отступала, и вскоре в нетемноте открылся седан. Чистенький. Ни пылинки. Мотор взревел, колеса зашуршали по асфальту. Лес уносился прочь. Я приближалась к не заметившим мое отсутствие электрическим огням живого города. Живого, благодаря в том числе и мне. Я не ожидала увидеть туман. Его и не было. Но теперь мне понятны причины. Причины того, как устроена моя принадлежность к этому миру. Я другая единица. Не та, которая всегда крутилась в голове. Другая. Ниже и проще, но не менее важная. Так жаль ли мне, что нет тумана? Какая же я все-таки дуреха...
  Вытащив ключ из замка зажигания, я открыла дверцу машины. Встала и захлопнула ее. В замок на ней вставила ключ и закрыла автомобиль. Вытащила ключ и положила его в левый карман куртки. Попрощалась с седаном и вошла в дом. Поднялась по лестнице. На площадке подошла к двери. Достала ключ из правого кармана и вставила его в замочную скважину. Повернула три раза. Вытащила ключ и положила обратно в карман. Приоткрыла дверь и прошмыгнула внутрь. Закрыла дверь, повернула замок. Сняла куртку, разулась. Из коридора направилась к шкафу. Осторожно и тихо стянула джинсы. Подкралась к кровати и залезла под одеяло. Ледяное тело, ледяное одеяло. Форточка по-прежнему было распахнута. Туман существует, но за окном его по-прежнему не было... Или нет? Что это?.. Сбоку тихонько посапывала сестра. Какой странный сон.