Ностальгия о горах, гермоупаковках и точке возврат

Рассказ зануды-туриста, которому не дали выступить за столом.

Почему в компаниях мужчин, от 30 до 50 и старше, после третьей, святое дело: «За любовь!», расслабившись, они ударяются в воспоминания?  Эти лысеющие зануды, распустив свои животы, начинают в подробностях вспоминать либо, как им было хорошо в армии, даже если они служили там лет 30 назад, либо какими они были смелыми , удачливыми и находчивыми в различных жизненных  ситуациях.
   Женщины! Если вы попадаете в праздники в компанию охотников или туристов, то знайте, что таких зануд, охочих рассказать всякие байки, были и небылицы из своей жизни, ещё надо поискать. Поэтому, милые женщины, те, кому от 30 и дальше, после третьей, святое дело: «За любовь!», растаскивайте этих толстеющих экстуристов бывших в употреблении, из-за стола подальше друг от друга по разным углам. Заткнув своему рот сигаретой или пирогом с капустой, вейте из него верёвки, как из всякого нормального мужика в состоянии приятного изумления.
     Кстати о сигаретах и спичках, со мной в туристском походе был такой случай …

     Как герметизировать спички? Можно конечно запаять их в полиэтилен, но иногда в несложных походах применяют для этого …презервативы. А что? Пусть эта «гермоупаковка» не совсем прочна, но зато часто под рукой, дёшево и быстро.
      В тот раз на майские праздники в горах Западного Тянь-Шаня смешались в большую группу и новички и опытные туристы. Девушек было не много и они стали в центре внимания, так как были общительны и пришли в горы первый раз. Вечерами они покуривали, стесняясь ещё, высунув голову из палатки,  и любуясь окружающими горами. Так уж получилось по раскладке, что с ними в одной палатке был и я. Наша палатка всегда была в центре внимания. Всё шло нормально, ребята были толковые, тропа петляла по крутым склонам каньонов, здоровья и кормёжки хватало всем, поэтому я, как руководитель похода, выползал из палатки только к завтраку по святой команде: «Харч в опасности!»
      Прошли уже половину маршрута, ребята осмотрелись, притёрлись и начались беззлобные розыгрыши и подначки, а в этом деле все равны – и новички и начальник
      За завтраком, когда собираются все вместе, обычно ведутся ничему не обязывающие разговоры, воспоминания, общий трёп для настроения, но только съев кашу , уже за чаем, я обратил внимание на сексуально-эротическую направленность разговоров, общие призывы к воздержанию и неприятие сексуальной гигантомании отдельных участников туристических маршрутов. Я с удовольствием включился в разговор, тут же на ходу придумывая примеры, как эти «шуры-муры»  отрицательно влияют на общее психологическое состояние группы на маршруте и отдельных её участников. Участники реагировали странно. Девушки хихикали, а парни дружно мне поддакивали и задавали наводящие вопросы. Я понял, что вляпался, но ещё не понял как и где. Только когда кто-то с невинным видом спросил, правда ли, что в некоторых группах в перечень личного снаряжения участников включаются и противозачаточные средства и какой здесь существует норматив, я понял откуда ветер дует. На второй вопрос, получает ли привилегии в этом плане начальник и существует ли в турпоходах право «первой ночи», я отвечать не стал, а оглянулся на свою палатку. Так и есть, «изделие», видимо подобранное ещё рано утром первым дежурным, победным флагом висело на оттяжке нашей палатки.
     Девочки, за собой ни каких грехов не чувствуя, хихикали вместе со всеми в кулачёк с любопытством ожидая, как я из этой ситуации буду выкручиваться. Эти «ангелочки», вскрыв накануне вечером очередную гермоупаковку со спичками, покурили всласть перед сном, провожая зорьку, а «изделие» выбросили под ближайший кустик в темноту, где оно и было найдено утром внимательным дежурным. Кто им только подсказал на мою голову так предохранять спички – я не знаю, но подставили они меня основательно.
Чтобы ситуация сгладилась и забылась, её надо повторить многократно, поэтому, оглядев всех, я сказал:
- Завхоз, раздай спички в гермоупаковке из общественного снаряжения всем участникам!
Давая команду, я точно знал, что те восемь коробок спичек, которые мы брали с собой в неприкосновенный запас, были точно в такой же гермоупаковке.

    Все мы любим говорить «про это». Теоретиков и советчиков – хоть отбавляй, но таких виртуозных и изобретательных, таких специалистов обыграть любой вопрос и сделать двусмысленной любую фразу, как в том турпоходе, я не встречал.
    На память об этом походе у меня хранится, подаренный мне лично, камень, сглаженный, как большая галька на берегу горной реки. Он имел форму сердца, как его рисуют на открытках и заборах, пронзённое стрелой, но эти шутники утверждали, что он больше похож на фиговый листок у Геракла и заверяли, что, если он мне будет маловат, они отыщут по размеру. Исключительно из уважения к начальнику.
   В аэропорту Ташкента, когда просвечивали ручную кладь, меня попросили показать, что такое у меня в сумке. Я достал этот камень, приложил к груди и сказал:
- Это моё сердце окаменело при прощании с горами Чимгана.
   Прощание с горами всегда грустно. Как прощание с морем.
   В любом походе всегда наступает такой момент, точка возврата, после которой пройденная часть маршрута больше оставшейся, когда начинаешь спускаться вниз в долину, к жилью. Остаётся последний перевал, последняя ночёвка, последний километр пути. Становится очень грустно.
   И каменеет сердце.
   Каждый наверно проходит в своей жизни «точку возврата», когда хочется оглянутся назад. И тогда одни становятся философами, а другие занудами.
   
   Так выпьем же за то, чего нет, не было и не будет, а если и будет, то весь мир погубит, за то, чтобы никогда у женщин не было каменных сердец.
За любовь!

                Май 1991 год.