В. И. Данилович, испытатель парашютов и катапульт

Опаснейшая и редчайшая профессия - испытатель парашютов и катапульт. Валентин Иванович Данилович 

В МАИ в вестибюлях институтских корпусов были развешены красочные объявления о наборе в различные кружки и спортивные секции. Большая группа наших первокурсников вступила в парашютную секцию  институтского Аэроклуба, и вскоре у многих засияли на груди значки парашютистов с указанием количества совершенных прыжков - на небольших латунных щитках, которые подвешивались к значкам. Это количество у них постоянно увеличивалось, и вскоре наши однокурсники Валентина Наумова, Эмма Дягилева, Александр Петриченко, Валентин Данилович стали мастерами спорта, чемпионами страны и рекордсменами мира по парашютному спорту.
Поскольку после окончания вуза я стал двигателистом, то по работе со своими институтскими однокашниками (вооруженцами) почти не встречался. Пару раз виделся в столовой ЛИИ с Сашей Фальковым, один раз с Виталием Сиволапом. Да один раз в мае 1970-го года  (впервые за 10 лет после окончания вуза!) встретился с Валей Даниловичем. Мы с ним учились в разных группах, близкими друзьями не были, но я всегда испытывал к нему симпатию. Думаю, что и он ко мне тоже. И вот по какой причине: Валентин Данилович и Юрий Володченков приехали учиться в МАИ из небольших белорусских городков, так же, как Витя Снеговой и я приехали поступать в МАИ из небольших украинских городков, и эта небольшая общая деталь не могла не оказывать своего положительного влияния на наши взаимоотношения. С Витей Снеговым меня однокурсники даже постоянно путали, а многие считали братьями…
Впрочем, наше рождение в небольших городках Украины или Белоруссии не мешало нашим добрым отношениям с ребятами, приехавшими из Сибири, центральной полосы и севера России и даже из Узбекистана, а также с москвичами и жителями Подмосковья…
Во время нашей неожиданной встречи, я рассказал Валентину немного о себе, а он о себе. Оказалось, что Данилович после института продолжал заниматься парашютизмом, но уже не как спортсмен, а как профессионал, как инженер-исследователь. Раньше, до этого разговора, я как-то не задумывался над тем, что до того, как космонавт после космического полета раскроет в стратосфере свой парашют, подобный парашют многократно в тех же или даже более тяжелых условиях должен раскрыть испытатель парашютов. А до того, как пилот военного самолета на сверхзвуковой скорости катапультируется на любой, даже нулевой высоте, работу этой катапульты должен испытать на себе на той же скорости и высоте испытатель катапульт. Вот Валентин и занимался испытаниями на себе новейших типов парашютов и катапульт.
В тот год наш курс намеревался собраться вместе, чтобы отметить 10-летие окончания вуза, и мы тепло попрощались с Валей Даниловичем, договорившись примерно через неделю снова встретиться, но уже не в столовой, а в ресторане вместе со всем нашим курсом.

… Когда мы большим коллективом порядка двухсот человек расположились за столами, поднялся кто-то из организаторов встречи и предложил отметить память ушедших от нас друзей. Он назвал несколько имен и среди них Валентина Даниловича.
- Тут какая-то ошибка, - возразил я, - мы с Валентином виделись и разговаривали всего примерно неделю назад.
- Нет здесь никакой ошибки, - разъяснили мне москвичи, - вы с Валентином виделись и разговаривали неделю назад, а после этого 20-го мая Валентин погиб.

… Уже много лет спустя я узнал из публикаций в Интернете некоторые подробности жизни и работы Валентина Даниловича. В частности, из размещенного в Интернете материала Николая Качука "Полет длиною в жизнь" (http://pda.sb.by/post/4776/). В том числе, некоторые подробности последнего испытания катапульты Валентином Даниловичем.
Очерк Николая Качука начинается с цитирования письма командующего воздушно-десантными войсками Российской Федерации генерал-полковника Георгия Шпака Президенту Республики Беларусь Александру Лукашенко:
"20 мая 1970 года при испытании опытной катапультной установки К-36 погиб верный сын белорусского народа парашютист-испытатель лейтенант Валентин Иванович Данилович, уроженец местечка Колодищи Минской области... За большой вклад в создание и испытания новых образцов парашютно-десантной техники, проявленные при этом высокое профессиональное мастерство, мужество и героизм ходатайствую о присвоении Валентину Ивановичу Даниловичу звания Героя Республики Беларусь (посмертно)".
Мне здесь многое кажется странным. Конечно, справедливо было бы, если бы Валентин Иванович Данилович был вовремя, по горячим следам удостоен звания Героя Советского Союза (посмертно). Но и спустя десятилетия не поздно было бы присвоить ему звание Героя России - ведь он жил и работал под Москвой; он служил и погиб старшим инженером-лейтенантом Вооруженных Сил СССР, а не  Республики Беларусь. А захочет ли Президент Республики Беларусь присвоить ему также (в дополнение к званию Героя России) звание Героя Республики Беларусь, это дело суверенного государства Беларусь. 
Ведь по логике этого ходатайства, если бы Данилович был не белорусом, а евреем, то награждать его должно было посмертно государство Израиль. Так, что ли? 

И еще. Последнее испытание Валентином Даниловичем катапульты проходило на полигоне "Чауда", возле Феодосии. Валентин катапультировался с самолета-лаборатории Су-7 Л. В очерке сказано: "Но что это? Парашютист снижается не на полигон, а в воду залива. Эх, досадная ошибка летчика, уклонившегося от курса! Но Валентин - отличный пловец, аквалангист. Выдюжит".
Через пять минут к месту приводнения подошел катер, с которого спустили спасательную лодку ЛАС-5М с матросом и врачом. Но Валентин был уже без признаков жизни. Не теряя времени на подъем спасательной лодки на борт катера, испытателя с помощью фала отбуксировали к катеру. Подняли на борт и полным ходом пошли в порт.
Вывод врачей был краток и страшен: смерть наступила от утопления..."

Конечно, не дело дилетантам или профанам (каковым в данном случае являюсь я) судить профессионалов, но в описании событий того рокового дня, когда погиб Валентин, меня многое настораживает: и присутствие на испытаниях главного конструктора, и слова "досадная ошибка летчика, уклонившегося от курса". Не звенья ли это одной цепи? Известен так называемый "эффект присутствия", когда в присутствии высокого начальства техника перестает работать, или по-другому: присутствие начальства расхолаживает или затормаживает людей. Одни начинают совершать ошибки, которые в обычных условиях никогда бы не допустили. А другие не решаются поправить ошибшихся, считая, что нечего лезть со своими замечаниями, когда присутствует начальство. А начальство просто не думает о мелких частностях, полностью полагаясь на тех, кому положено думать о них. Не сыграл ли и здесь свою роль "эффект присутствия"?
К сожалению, полной информации о причине трагедии в публикации нет. Мы не знаем, что конкретно о выполнении полета было записано в летном задании, В частности, оговаривался ли в нем маршрут полета, были ли в нем предупреждения, что кресло должно обязательно опуститься не на воду, а на землю, кто и как контролировал действия пилота...
Думаю, автору очерка не все рассказали. Мы не знаем даже такой малости: было ли присутствие Главного конструктора на испытаниях обычным или нечастым явлением.
Поэтому примем традиционную причину: роковое стечение обстоятельств и низко поклонимся замечательному человеку, ценой собственной жизни спасшему жизни сотен летчиков - Валентину Ивановичу Даниловичу.