Саламандра. Часть 2

Она встала рано утром, пока солнце ещё не взошло. Натянула на себя майку и шорты, к слову говоря, другая формы одежды здесь в лесу была совершенно ни к чему, и такое пофигистически фривольное отношение к своему виду ей очень нравилось, главное источать запах свежести и никакой косметики.
Тихонько пробравшись между кроватями, а девчонки всё ещё посапывали, она выскочила на улицу. Солнце ещё только-только просыпалось само, пуская тут и там жёлто-золотые отблески. Она побежала через всю деревеньку, у некоторых домов уже сновали биологи и пока она бежала, она слышала по сторонам: «Саламандра, привет!». Она помахивала рукой, не оглядываясь вслед и бежала дальше к своей цели. Озеро. Она бежала именно к озеру. Кому-то казалось, что это уже было болото, но это была только видимость, поскольку в самом центре вода была кристально чистой и когда лучи солнца попадали сквозь листву деревьев на поверхность, то гладь, приламливая лучи света, отливала всеми красками. Когда она сдружилась с биологами, они ей рассказали забавную историю о том, что когда-то на месте этого озера стояла обычная рубленная русская баня, куда все студенты, приезжающие на практику, ходили попариться и помыться. Но в один прекрасный день, прям на глазах «местных аборигенов» баня провалилась под землю, заполнив при этом, образовавшуюся воронку водой- в природе это явление называлось карст, соответственно и озеро было карстовым. Но её привлекло во всей этой истории совсем другое…
Она быстро скинула с себя всю одежду, оставшись совершенно голой и недолго думая, с обрыва сиганула в воду. Ей всегда нравился этот момент вхождения, всем телом нырять вниз  и потом долго плыть под водой, с открытыми глазами,  ощущая всеми клеточками прохладную свежесть воды. Озеро было не таким большим, поэтому вынырнула из под воды она уже у самой середины, медленно высунувшись, она вдруг резко встала выпрямив всё тело, и раскинула руки в разные стороны- она стояла на середине озера и протягивала руки к солнцу…
Природное любопытство сделало своё дело, она каждое утро прибегала сюда и ныряла под воду, выискивая ту самую провалившуюся баню, и какой же восторг она испытала, когда на самой середине озера она наткнулась на трубу- а это был дымоход. Ещё много раз она подныривала, пытаясь опуститься до самого дна, но глубина была очень приличной, да и вода была чрезвычайно холодной, да так, что ноги сводило судорогой, поэтому она оставила свои попытки. Но при этом ей доставляло огромное удовольствие постоять на трубе этой самой бани, закрыв глаза или просто сидеть на дымоходе, болтая в воде ногами и гоняя про себя в голове какие-нибудь мысли.  Она проделывала этот трюк каждое утро, наслаждалась при этом тишиной, потом снова ныряла в прохладную воду и плыла обратно к берегу, цепляя при этом на себя водоросли. Она выходила на берег очень неспешно, потягиваясь и  подставляя ещё слегка загоревшее тело, первым лучам солнца, буквально втягивая в себя  всё это блаженство, которое растекалось приятной негой по всему телу до самых кончиков пальцев. Она знала, что рано утром здесь вряд ли кто-то будет и совершенно была ошарашена в это утро тем, что наклонившись за майкой, она услышала хруст веток и подняв глаза, только глаза, она вдруг увидела маленького дедка с ружьём, не по сезону одетого в душегрейку, стоящего и с широко открытыми глазами, смотрящего на неё. Дедок перекрестился, сплюнул за плечо и чего-то бубнил себе под нос,  до её слуха донеслось чуть еле уловимое: «….русалка….». Она стояла перед ним абсолютно нагая, с длиннющими волосами до самой попы и с целой кучей водорослей, запутавшихся в волосах и наверно действительно производила впечатление русалки, она улыбнулась, потом раскатисто засмеялась, дедок снова сплюнул, продолжая бубнить себе под нос, что-то про нечистых и они разошлись как не бывало по разные стороны, но потом ещё не раз она чувствовала, что из кустов за ней наблюдают.
Но всё это её мало волновало, поскольку она и сама часто, забравшись с девчонками на пригорок, подглядывали за тем, как парни , а это были биологи-старшекурсники и физвосники, распаренные и загорелые, голышнёй выскакивали из местной баньки на краю деревни и с диким гоготом носились по полю. И всё это зрелище, вкупе с буквально очумелым запахом природы, доставляло ей несказанное удовольствие и давало ощущение полного счастья и какой-то беспечности…      

Она бежала домой, на ходу подставив волосы ветру и улыбалась про себя.
Девчонки только просыпались и наперебой судачили про то, чем сегодня предстоит заниматься. Она залетела в дом, скинула с себя мокрую майку и шорты и, завернувшись в простыню, плюхнулась на кровать. В домик постучали и тут же раздался голос Аркадия Александровича, их преподавателя по биологии на время практики: «Девочки подъем, занятия начнутся сразу после завтрака!»  На вид ему было не больше 25,  совсем ещё молоденький, он всего несколько лет как преподавал на кафедре биологии пед.института. Девчонки прозвали его ласково между собой Аркаша и при случае во время практических занятий подавали ему недвусмысленные намёки на то как можно скоротать вечер, но делали это скорей дурачась, а не всерьёз,  чем вгоняли его в краску. Теперь он предупредительно стучал в дверь, боясь лишний раз заглянуть в дом. Намедни девчонки решили прогулять очередную лекцию, на которой им по всей  видимости предстояло узнать что-то о семействе насекомых, (и зачем только) посему было коллегиально решено Аркашу в игнор и отдаться игре в нарды. На улице стояла неимоверная жара, поэтому все сидели раздетыми, лишь слегка прикрывшись простынями. Спустя полчаса из отведённого времени на занятия, в домик залетел растрепанный Аркаша и сбиваясь на крик призвал всех к ответственности. Старшей по группе была Анечка, имевшая рост 150, шикарную грудь 4 размера и друга москвича, а посему считавшейся искушённой во всех прелестях жизни девицей. Она медленно встала с кровати, на которой уже вовсю кипели игорные страсти, демонстративно приспустила простыню так, что практически оголила соски, задрала голову кверху и произнесла довольно-таки короткую, но внушительную речь о том, как подобает вести себя мужчине, когда он попадает в женское общество. Аркаша при этом густо покраснел и буквально пулей вылетел из домика. Вся комната дружно «лежала на полу» от хохота, игра была сбита и конечно же, дабы не усугублять ситуацию, было решено идти на занятия. Она шла с подругами, прикидывая в голове очередной отмаз от занятий, Аркаша её любил и выделял из всех студенток, за то, что на любой поставленный им вопрос, она могла дать ответ. А вопросы могли быть следующего плана: «Вот что это за жук???» Она абсолютно не задумываясь и зная при этом, что молодые преподаватели проводили вечер в компании с девчонками-биологами с 3 курса, да ещё под медовуху, отвечала совершенно уверенно: «Это жук-плавунец!» Какой к чёрту плавунец, она вряд ли бы отличила одного жука от другого, но суть была в том, что уверенность прокатывала везде и в любой ситуации, тем более как в этой. Они дошли до дома и увидели Аркашу, как и подобает биологу, он был в панаме на бекрень и с кучей сочков в руках. «Ну этого мне ещё не хватало»,- подумала она и на ум почему-то пришёл Паганель. Аркадий Александрович буквально всучил ей в руки сочок, повешал на шею банку с крышкой, на дне которой лежала ватка, промоченная эфиром и весело оповестил всех, что сегодня мы будем ловить бабочек. Они чуть сникшие и разморённые жарой дошли до поля, где уже сновали с какой-то целью биологи, и уселись на траву, совсем не задумываясь над тем, что им предстояло делать. Она подошла к биологам, любопытствуя, чем это они здесь занимаются, услышав в ответ, что на этом поле растёт трава зубровка, на которой получается абсолютно отменная водка, в прошлые времена называвшаяся «Зубровка», вот её сбором сейчас они и занимались. Она стояла в задумчивости, наблюдая за тем, как биологи собирают траву и вдруг увидела большую бабочку и что-то в голове видать перемкнуло, она совершенно ошалело схватилась за сочок и не побежала, а буквально стремглав полетела за ней, на ходу стараясь прихлопнуть её в сочок. В третий раз зацепившись за какой-то сучок и снова полетев на землю, она всё-таки зацепила сеткой бабочку и абсолютно довольная, вытащила её из сочка и поместила в банку. И тут началось. Она носилась по всему полю, ловила бабочек и совершенно нещадно складировала их в банку. Но вся суть была в том, что она выбросила из этой самой банки эфирную ватку и бабочки во всю мельтешили по банке. Немного уставшая, но счастливая, она уселась со своими подругами на поле и они дружно открыли свои банки, отпуская «экземпляры» на волю и восхищаясь при этом причудливыми узорами на крыльях. Ей вовсе не хотелось накалывать их на булавки, как это делали биологи, расправляя им крылышки и обсуждая при этом, что за редкий экземпляр ими был сегодня пойман…