Моя дорогая Ма!

Она была… теперь я уже пишу – она была – необыкновенным простым человеком. Можно было бы написать - необыкновенным, хотя и простым человеком, женщиной, как она пела «женщиной с огнем…», хотя в ней не было кокетства, что умаляет в женщине привлекательность для мужчин. Ее песни, романсы были тоже необычны, хотя и не лучших признанных образцов, из поэзии второго плана. Ее стихи и высказывания, «поговорки», вроде «жизнь надо умеючи прожить…» не несли в себе мудрость, а лишь претензии на что-то значительное, весомое.  Но ведь в том то и дело, что она не была ни несостоявшейся комплексирующей певицей, ни умудренной особым разумом и знаниями прорицательницей, нет – она была легким человеком. Она и умирала легко по сравнению с множеством тех людей, которые мучают себя и родных долгими днями, месяцами, а то и годами, капризами, просьбами, трудноисполнимыми наказами...
И вот я пишу о ней. Произошедший от нее и  любви ее с отцом, талантливый и мудрый… и ленивый.  Пишу о ней. Льщусь, что всякое писательство есть труд души.
Пробую из множества мыслей и образов воспоминаний вывести на бумагу хотя бы линию пройденного и разные сопутствующие размышления..  Это трудно, но это и отвлекает от слез, которые просятся наружу из внутренней вселенной моей, из души (что есть душа?..)..  Вот Ты смотришь с портрета в мой мир – куда-то вдаль и немножко на меня, такая молодая. Ты в памяти моей – в двух лицах: одно из этой дальней молодости (в которой и я был таким юным), другое – недавнее, очень пожилой женщины, но все же легкой, как это видно на праздничной фотографии прошлого новогодия.
Сегодня мы одни с Тобой.  На поминках были многие, и я нашел кассету с записью Твоего дня рождения и среди нас звучал Твой голос, Ты была вместе с нами – пела романсы и читала стихи.  Все говорили о Тебе светло, а я сказал, что счастлив быть Твоим сыном и что успел исполнить мой сыновний долг, проводить Тебя в вечность.
Вот я пью за Твою вечность (какая она – мы не знаем). Пью «твое вино» - «Лидию»Ивановну..  Как-то в день рождения мы подписали на этикетках «Лидии» Твое отчество и теперь для меня это вино всегда будет «Лидией Ивановной».  Оно из Молдавии, где мы два лета отдыхали вместе с Тобой и Лялей.  А Ляльки тоже уже нет, и то, что она ушла раньше Тебя, это неправильно, и это унесло часть Твоей жизни. Да и я потерял родную сестренку в самое трудное для меня время, будучи в другом полушарии мира обетованного, на Мадагаскаре. К отцу я тоже опоздал, не успел.  Только Тебя мне удалось проводить, держа за руку при последнем Твоем вздохе.  Опять подступают слезы – что-то  делал в этот момент не так, а как надо не знаю даже сейчас. Не знаю… Все вижу опять Твою поднятую вверх руку и слышу последний Твой такой долгий выдох.. Наверное так отлетает душа..
Вот мы остались, благославлённые Тобой на долгую жизнь, и живем, Ты с нами, к Тебе иногда – как к живой: «Ма!..» - жалуемся..  И знаем – Ты видишь нас из своего далёка. 
Вспомнился отец. Ты была моложе него на 20 лет. Поэтому, наверное, я унаследовал ваши разные качества – мудрость и молодость. У него был свой способ воздействия – он объявлял семейную голодовку, отказывался от еды в знак протеста Твоим поступкам.. (улыбаюсь этому воспоминанию). Это был самый сильный аргумент – мама не могла оставить мужа голодным… и все разрешалось в пользу семейного мира (в пользу позиции отца)..
Как правильно сказано – «у Бога все живы». И в памяти нашей все ушедшие живы – может быть в этом есть близость наша к Всевышнему..  Вот вспоминаю с Тобой и всех ушедших, скорблю, особенно по тем, кто безвременно…

Встречи – прощания, встречи-прощания – 
грусти и радости че-ре-до-ва-ние; 
лиц увяданье, улыбок цветение –
грусти и радости пе-ре-пле-те-ние..

*  *  * 

-«Я танцевала в Парке Горького  с негром.  Он пригласил меня на танец – одну из всех на площадке. Все расступились и мы танцевали свободно по всей территории»
Соображаю: Один-единственный негр накануне 37 года случайно проездом в Москве,  и выбрал именно мою маму на танцах среди сотни жаждущих приключений женщин… И я мог бы родиться негром… (мулатом).. 
-«Скажи спасибо, что ты не родился негром»…
И в этой связи она напевала :

Еще не раз жизнь тебя обманет и встревожит,
Но никто тебя не сможет так любить как я.
Под черной кожей еще краснее кровь,
Еще мрачнее грезы, еще сильней любовь..

***

*А после горестных воспоминаний непременно пропоет :

злоба людская меня не тревожит.
Пусть свободно что угодно про меня кричит молва.
Злое слово мне не ново, мне все в жизни трын-трава.

* * *
Вот уже снова весна. Первая весна без Тебя в нашем деревенском саду.
В том саду по весне распустились цветы
Они в сердце моем разбудили мечты.
Средь цветов я брожу, твое имя шепчу,
Милый друг, нежный друг, о тебе я грущу.

***