Как будто и не жили...

Я вновь выныриваю на поверхность. Моя жизнь - сон. Бодрствование же - тусклые миги существующие для отмерения времени, которое на самом деле являеться иллюзией. Я вижу чудеса незримые для всех остальных. Я существую для странствий по чудо-землям. Погребённый в машинной пыли город и усталые мрачные люди существуют лишь в воображении того, что называеться действительностью. Когда я впадаю в сон, я могу выходить из тела и наблюдать за их бытом. Они судорожно ходят по комнатам, оживлённо ведут беседы о чём-то своём, смотрят телевизоры, пытаються согреться у домашнего очага не подозревая о тайном госте. Никто меня не видит. Я лишь тень среди мрака закатных помещений. Мне и не надо чтобы видели. Уже давно не надо. Я лишь со стороны смотрю как они ведут то, что принято называть жизнью. Неисчислимое множество людей и у каждого своя история и всё это безгранно для изучения. Наедине с собой они показывают свою истинную сущность и лишь я это вижу. Я не умею читать мысли, но я отлично читаю по жестам и глазам. Они читаю книги порой поднимая глаза и я невольно замираю ибо в первый миг кажеться, что меня смогли узреть. Но потом взгляд опускаеться вниз также невзначай как и пал на меня. Какая-то мать ругает на кухне дочку называя шлюхой и это будет продолжаться, пока она наконец это ей не внушит. Битая посуда как рамка их семейного быта. Отец давно ушёл, но ненависть и боль остались навсегда. Какой-то холостяк подрачивает на порножурнал. Он остался в проигрыше ибо был слишком самоуверен. Грязные комнаты и одиночество. Запущенность всего. Краснеющее разлагающееся лицо. Несуществующий домашний очаг. Примерный семьянин сидит дома у телевизора, пришедший усталый с работы. Его жена рядом зашивает  штаны сына. Совсем не такая как раньше. Потолстевшая корова - достаточно мягкое определение для этого обвисшего существа. В первую брачную ночь ничто не предрекало такой жизни. И после неё какое-то время. Мизерная зарплата. Ненавистный тупой сын. Дочь подсевшая на наркотики. Нищенски обставленная квартира и трудноперевариваемая дрянь, которую язык не поворачиваеться назвать едой. В старости смерть в какой-нибудь засранной клопами больнице от больных почек, рака или сердечно-сосудистых заболеваний. Весьма богатая квартира. Все натягивают улыбки. Они существуют за счёт того, что другие работают за безценок, но и сами погребают свои жизни в офисных бумагах. Они существуют за счёт узаконенного рабства. Они рассказывают какой прекрасный мир. Они очень любят себя и владеют тем, что называються хорошими манерами. Безусловно, крайне неприлично плюнуть в общественном месте и это гораздо хуже, чем относиться к людям как вещам и врать абсолютно всем. Высоченный забор с колючей проволкой ограждает их от внешнего мира и сигнализация защищает от вторжения его пришельцев. Они образцово-показательная семья современного прекрасного общества. Если заплатят побольше денег их покажут по телевизору. Трагедия сломанного ногтя создаёт встряску в колодце мира глубоченной пустоты, который мало чем отличаеться от миров остальных обывателей. Когда они все умрут то на их лицах застынут одинаковые выражения лиц. Когда они все умрут они будут одинаково лежать в моргах.  И ничем не отличаясь сгорят в печах крематориев целые лежать в гробах. И Я, сплюнов, подниму лопату и закопаю останки землёй, будь то целое тело или урна с прахом, отрабатывая очердной трудодень. Спустя максимум сотню лет никто и не вспомнит. А если и вспомнит, то переработавшимся на отдельные частицы телам от этого будет ни жарко ни холодно. Какбудто и не жили...

Я ненавижу Вас всех...