Глава 1.
Утро… Неужели сегодня взошло солнце. Зачем? Для кого? Неужели никто в этом мире не считается со мной. Ведь я хочу кромешной, вечной темноты, которая полноправной владычицей поселилась в моей душе. Нет, не хочу, не хочу жить, не хочу больше видеть солнце. И кто придумал, что человек не может долго жить сам? Неужели одиночество страшнее, чем предательство? Неужели легче выдержать лживый взгляд любимого человека, чем всю жизнь мечтать о нём в своих самых заветных мечтах? Неужели легко осознавать, что ты пустоцвет… Да, пустоцвет…Женщина, которая пройдёт все стадии своего развития, но никогда не станет матерью. Любящая дочь, когда-то желанная жена, но не суждено мне стать хранительницей домашнего очага, который был бы овеян спокойствием, озвучен детским смехом, украшен ещё неумелыми детскими рисунками.
Всю ночь я прокручивала вчерашний разговор с мужем, находя в нем всё новы и новые грани. А осознала одно- я теперь одна и были ли мы когда-нибудь парой.. И зачем мне рассветы, ради кого мне теперь жить? Жила как во сне, всё меня устраивало, а теперь, где найти смысл жизни.
Моё осознанное самоуничижение остановил скрип входной двери. Не может быть, что вернулся муж? Подсознательно стала убеждать себя, что вчерашние выяснения отношений мне приснились, что я сейчас открою дверь и увижу моего любимого с цветами, с раскрасневшимся от мороза лицом, и он скажет знакомую фразу – приветствие: «Встречайте меня все – я вернулся».
Двери в спальню открываются, и мои размышления перебила удивлённая фраза мужа: «Почему ты не на работе?»
- А разве это должно тебя интересовать? -впервые в жизни холодно ответила мужу.
Воцарилась тишина. Это позволило мне присмотреться к нему. На нем одежда была измята, словно он спал, не раздеваясь, лицо было небритое, волосы взъерошены.
- Ты ночевал на улице?- решилась спросить я.
-Нет, под дверью любимой женщины,- резко отрезал он.
- Чем же ты заслужил немилость?- удивилась я, а сама пыталась скрыть душевную боль, ревность, которая начинала меня душить.
- Я опоздал на ужин?- оправдывался он, выдавливая из себя слова.
- Надеюсь, тарелки полетели в твою физиономию?- злорадствовала я.
- Полетели, приходилось уворачиваться,- бурчал себе под нос и украдкой посматривал на часы.
- Ты кого-то ждёшь?- заполняла тишину вопросами.
- …- он с лёгкостью проигнорировал меня.
-Удивляюсь сама себе, откуда я беру силы разговаривать с тобой после вчерашнего!- возмущалась я, пытаясь сильнее укутаться одеялом, чтобы больше не видеть и не слышать своего обидчика.
- Послушай, Викусик, нам ещё немного придётся потерпеть друг друга,- начал он объяснения.
Это заставило накрыться с головой, чтобы ни одна нотка его лживого голоса не смогла проникнуть в моё сознание.
- Всё-таки это наша общая квартира, мы вместе её покупали. И так легко я тебе её не отдам. Я мог пожертвовать ей только ради детей. А у нас их нет,- излагал он свои размышления.
Резко вырвавшись из своего мягкого и тёплого плена, прокричала:
- Подонок. Тебе доставляет удовольствие меня мучить. Да, я бесплодна, но сколько можно этим резать вживую,- кричала я, а сама не могла рассмотреть когда-то любящего мужа сквозь горькую пелену слёз.
- Вот только не надо делать меня монстром. Мы взрослые люди. Сама понимаешь, что я вправе иметь сына, но ты же не можешь мне его дать. Значит, нам не по пути. Я же говорил это тебе вчера. Ты - пустоцвет, а мне нужен наследник. И моё желание вполне нормальное,- возмущённо кричал он, не обращая внимания на мои слёзы.- Всё. Всё это в прошлом. Я требую развода. Ты, если мне не изменяет память, дала на него согласие. А теперь дело за малым – ждать конца бракоразводного процесса.
- Дело за малым- унизить меня как женщину, бросить на полпути, а самому продолжать жизнь. Неужели ты уже не любишь меня? - сделала попытку достучаться до его сердца.
- Викусик, дело не в чувстве. Я мужик, и мне нужен наследник. Теорема проста. Ты должна меня понять,- нервно размахивая руками и похаживая манерно по комнате, выдавливал из себя эти слова.- Мне стыдно перед мужиками. Они гордятся своими сыновьями, вместе ездят на рыбалку. А я …
Мне уже казалось, что он плачет, или просто тень упала на его напряжённое лицо. Жалость смешалась с любовью к нему, и эта взрывоопасная смесь, уже в который раз, заставила меня расстаться со своим любимым человеком.
- Руслан, всё, прекращай. Я дам тебе развод. Меньше всего я хочу стать причиной твоего несчастья. Дети- это святое…
Промолвив эти слова, снова упала в мягкую бездну постели, пытаясь ото всех спрятать слёзы отчаяния. Боже, неужели Руслан не помнит наши первые встречи, когда мы ночи напролёт мечтали о детях, придумывали им имена, пытались предугадать их внешность, привычки, с наслаждением рассказывали анекдоты, которые пестрили детским остроумием. Тогда мы были оба счастливы. Не может быть, чтобы он не помнил моё неуёмное желание иметь ребёнка. Почему он не учитывает моё душевное состояние теперь. Мне больно вдвойне : я желаю иметь ребёнка, но не могу , этим принося страдания себе и мужу. После стольких лет совместной жизни у меня не возникло и тени сомнения, что виновница бесплодия именно я, а не мой Руслан. Мы не проходили медицинских проверок, тестов, ориентировались лишь на историю из юношеских лет мужа. Он часто напоминал мне, что ещё в юности от него забеременела его первая девушка, которая вынуждена была сделать аборт. Этим событием муж часто оправдывался. И как вывод я стала считать себя пустоцветом…
Чувствовала присутствие мужа в спальне, который, возможно, собирал вещи, так как скрип плательного шкафа практически каждую секунду щекотал мне нервы. Его дыхание, невнятное бурчание становилось уже каким- то далёким, чужим.
Одиночество холодной рукой уже касалось меня, вызывая дрожь всего тела, замирание уставшего сердца. Сжимая своё рукопожатие, одиночество нашёптывало мне о холодных долгих вечерах, о безрадостных праздниках, о долгом и вынужденном молчании. А как я сообщу об этом своим родителям, подругам? Что они будут думать обо мне? Я же теперь не жена, а брошенная, никому не нужная женщина средних лет. За годы семейной жизни я разучилась быть внимательной к себе, секретам красоты и шарма я уделяла всё меньше и меньше времени, зная о том, что меня ждёт любимый человек дома, хотела быть красивой и естественной лишь для него, а не для всего мира. И вот мой любимый человек оставил меня наедине с этим большим и требовательным миром.
-Викусик, - сделал попытку обратиться ко мне муж.
- Виктория. Давай без нежностей,- требовательно отчеканила слова- обращения.
-Вика. Через неделю Новый год. Я приведу в нашу квартиру мою женщину в новогоднюю ночь. И хотел, чтобы ты праздновала с родителями … или вместе с подругой,- шокировал меня своей просьбой.
- Праздновать я буду дома. Никуда со своей квартиры не уйду,- кричала эти слова и просто шипела от возмущения.
Как он мог так поступить со мной! Ещё не получив официального развода, он желает привести в дом женщину, скорее всего моложе и красивее меня !
- Перестань строить из себя роковую женщину. Ты таковой не была и не будешь,- хладнокровно говорил он, а сам продолжал собирать вещи.
- Но и ведь ты никогда не был бездушным человеком. Новый год – это семейный праздник, а ты хочешь привести в наш дом чужую женщину, разве это справедливо,- пыталась я его вразумить, а ещё больше вызвать к себе жалость.- Милый, давай проведём этот Новый год вместе, пусть это станет прощальным вечером для нас с тобой. После я отпущу тебя к твоей молодой женщине.
В голосе звучали последние нотки надежды, а в воображении я рисовала ту праздничную ночь, видела себя неотразимой, хотела верить, что я заставлю мужа вновь полюбить себя, что эта ночь станет моментом зарождения новой жизни, жизни нашего сына.
- Да вот только не надо. Это женская уловка - ты хочешь снова соблазнить меня, заставить забыть Аду, бросить её, вернуться в нашу неполноценную семью,- парировал мне муж, словно имел возможность читать мои потаённые мысли.
-Её зовут Ада…- скорее просто шептала отрешённо, не желая обращаться к мужу за объяснениями, так как всё равно я бы их не получила.
Данные слова заставили вновь окунуться в мир эмоций, чувств. Ада, лучше имени не придумать, оно громогласно, красноречиво, оно болезненно и жестоко.
-Думаю, что к этому разговору мы возвращаться не будем. Тебе необходимо уйти с нашей квартиры в новогоднюю ночь, если не желаешь услышать насмешек и оскорблений в твой адрес от Адусика,- нервно теребя чемодан в своих руках, пробурчал он, даже не желая смотреть на меня.
-А ты позволишь? Ты позволишь кричать на меня, на женщину, которая считает до сих пор тебя любимым и желанным, которая не жалея ни о чём подарила тебе свою молодость,- наигранно дрожащим голосом обращалась я к нерешительному мужу.
- Ты ещё не представляешь, какой характер у Ады,- гордо и с долей страха отвечал мой муж.
- Мой милый, ты стал подкаблучником??? – злорадствовала я.
-Нет. Просто, я её люблю…- эти слова, словно обухом, ударили по моему сознанию. Как не старалась , не могла найти нотки лжи, наигранности. Муж любит другую женщину и говорит об этом открыто!
Я присмотрелась внимательнее к Руслану, наконец, начиная понимать, что передо мной стоит уже абсолютно чужой, незнакомый мне человек. Любовь и привязанность так быстро улетучились с его сознания. Он с лёгкостью переступил ту грань, которая отделяла его от новой жизни, оставив позади меня.
А что тогда было между нами - не любовь? Значит, он её боится, терпит выходки и всё потому, что он её любит? Хозяином положения, их жизни стала она, а муж превратился в послушное существо. Неужели женщины могут добиваться такой власти над мужчиной, а они в свою очередь могут быть послушны?
- Руслан, я не узнаю тебя,- не сводя с него глаз, удивлённо шептала слова.
- Да, я изменился. Я понял, если мужчина женщину не боготворит, не носит её на руках, то это не семья. Виктория, не было у нас в жизни чего-то воздушного, лёгкого. Ходили мы ногами по земле, а я хочу туда – на небо, - говоря это, он указательным пальцем стал неуклюже показывать на небо, всё время в разные стороны, словно не знал где оно находиться.
-Ошибаешься, было в нашей жизни и воздушное и лёгкое, иначе бы она не лопнула как мыльный пузырь,- в том же философском духе ответила любимому мужу.- Не было в наших отношениях уважения, это я только сейчас поняла, не делал бы ты с нашего развода фарс, не были бы ми с тобой комедиантами, марионетками в руках твоей Ады.
- Мы не ломаем комедию,- возмутился он.
-Нет? А тогда зачем вы желаете праздновать Новый год в нашей квартире, ведь я ещё здесь хозяйка. Неужели нельзя оставить меня в покое, позволив спокойно выплакаться, пожалеть в себя в моей КВАРТИРЕ, которая служила для меня родным домом почти десяток лет,- пыталась я отстоять своё право на одиночество.
- Так желает Ада…- беспомощно бормотал муж.
-А ты этого хочешь?- не понимала я причин беспозвоночности моего мужа.
- Ей нельзя волноваться, она ждёт ребёнка,- раскрыл он причины своей послушности.
- И какой срок?- уже ничего не понимая, спросила я.
- Не знаю, Ада сказала где-то неделя-две…- с поникшей головой оправдывался муж.
- Больше ничего не хочу слышать. Я устала от парадоксальных ситуаций твоей жизни. Не могу, пожалей меня, избавь от этих подробностей. Уходи. Слышишь, уходи…- умоляла я, желая об одном – упасть на подушку и рыдать, рыдать.
-Я не стану больше повторять, что нам нужна квартира на новогоднюю ночь. Ты меня понимаешь, ты должна понять…- нервничая, повторял своё требование Руслан.- Тебе будет лучше, если пойдёшь к родителям. У них весело.
Наконец осознав, что я уже не внимаю его словам, он, окинув прощальным взглядом нашу спальню, не попрощавшись, отправился восвояси.
Боже, за что такое наказание. Она ждёт ребёнка… ждёт ребёнка от моего мужа. Она почувствует сердцебиение малютки…А я никогда не увижу счастливых глаз моего мужа, который коснувшись живота женщины, почувствует как толкается его наследник.
Размышления, слёзы, жалость –всё слилось воедино. Теперь я понимала, что это такое новогодняя депрессия и почему люди решаются на самоубийство. Я не пребывала в полном отчаянии, но проскакивало жгучее желание покончить с собой и не потому, что мне надоела такая жизнь, а назло мужу, чтобы он за мою смерть корил себя, наконец –то осознал, что же он потерял. Но одновременно с этим подсознание меня укоряло тем, что я стала драматической актрисой, что всецело отдалась во власть эмоциям и чувствам. Казалась, что я была комедианткой, которая своевременно может пустить слезу, либо рассмеяться над глупой шуткой - всё ради того, чтобы добиться своей цели. Стоило уйти мужу, как наш с ним разговор отошёл на задний план, стал для меня неважным, нереальным. Всё плохое ушло вместе с ним в дом Ады, а я продолжала жить по накатанной полосе своей судьбы.
Злость, возникшая так спонтанно, заставила меня вернуться в реальность со сжатым графиком работы, требовательным начальником, давно приспанным самоуважением.
Когда рушится личная жизнь- это горько, но это не горе. У меня в жизни был очень мощный сильный балласт – работа, которая делало моё тело непотопляемым. В душе уже скребся страх того, что я опоздаю, и что придется идти на ковёр к директору с объяснениями. Личная жизнь личной жизнью, а вот работа- это святое. В душе я начинала злорадствовать о том, что и пустоцветы должны зарабатывать на жизнь – кушать хочется же!
- Подъём, лентяйка!- уже командовала себе, словно пять минут назад не было выяснений отношений с моим мужем.- Ну и что, что бросил! Мы живём в двадцать первом веке, приходиться сдавливать свои чувства в определённые часовые рамки. Поплакать я ещё успею.
Словами- убеждениями поднимала боевой дух, создавая иллюзию, что всё у меня хорошо. И почему я должна страдать, когда моему любимому всё равно? Если собираешься плакать, учила себя, то лучше плакать на публику, чтобы жидкость не зря переводить.
-На работу как на праздник!- кричала я на всю квартиру, желая докричаться до своего подсознания, которое зудело, как оса, желая вылить горечь в моё сердце, растоптать мою искусственную уверенность.- Врёшь, не возьмёшь!
Мои отчеканенные движения по комнате, отрепетированные многолетней практикой, позволили мне в мгновение ока собраться на работу. А мой враг – будильник, очень громко отсчитывал последние минуты, которые оставались на дорогу к месту работы.
Стремглав я неслась по улице, часто натыкаясь на прохожих, на бегу бросая им слова извинения, а в ответ часто получала слова возмущения и недовольства.
Переполненный транспорт угрожающе смотрел на меня застывшими и равнодушными лицами людей, которые успокоившись, прижавшись друг к другу, направлялись в сторону трудовых часов и перерывов, совещаний.
После этих реалистических картин, решаю добираться пешком до источника заработка денег. Сделав страдальческое лицо, голосом с хриповцой готовлюсь к разговору с начальством.
- Алло, Семен Семёнович, это я…- играю отчаявшуюся работницу, которая никак не может добраться до места своей работы.
-Голомышкина!!! Ты где!!!- казалось, голос директора слышен во всей Вселенной.
-Семён Семёнович, я застряла в пробке,- жалуюсь я, пытаясь даже пустить горькую слезу.
- У нас совещание. Все ждут защиту твоего проекта. Когда ты купишь себе авто или переедешь в нормальный район,- возмущался он.
- А где я возьму на это денег?- в который раз оправдываюсь на его замечание.
- Ты женщина ладная, так заведи себе любовника, твой муж никогда деньги не начнёт зарабатывать,- читал он мне нравоучения.
- Я так не могу,- чувствовала, что наш разговор заходит в тупик.
-Голомышкина, одна нога в пробке, а другая- на совещании. Ясно тебе. Держу совет директоров только двадцать пять минут, - поставил передо мной ультиматум мой начальник.
Последняя фраза разговора придала мне стимула и скорости моим движениям.
Глава 2.
- Папа, поднимайся, по теории вероятности ещё пять минут твоего сна приведут к тому, что я опоздаю в школу, а также лишусь завтрака, так как ты будешь разогревать его очень быстро, забудешь его выключить, когда пойдёшь бриться, а по всем требованиям здравоохранения горячая пища для детей не желательна. Как итог, я либо останусь голодным, либо обожгу в который раз себе язык. А ещё ты проспишь на работу, как следствие, ты вынужден будешь задержаться на работе, не заберёшь меня вовремя со школы, и я пропущу обед. Напрашивается вывод: ты любишь своего сына?- так сидел и уговаривал своего отца темноволосый мальчуган лет 6-7.
Внешне он напоминал маленького профессора, титана мысли, который оказался в ловушке детского тела. Мальчик уже был одет в школьную форму, держал в руках рюкзак, робко поглядывал на часы, всё надеясь достучаться до совести сонного отца.
-Сын, прекрати!!!- отец закрыл уши ладонями, не желая слышать теорию вероятности его сына,- И в кого же ты такой умный?
-По теории вероятности интеллект передаётся по материнской линии, а вот красота по отцовской (ребёнок вздыхает и смотрит в зеркало). А красавцем меня не назовёшь,- размышлял мальчишка.
- Не бойся сын, я тоже был гадким утёнком, а вот смотри, какой из меня лебедь вырос,- успокаивал его отец, наконец, выбираясь из уютной кровати.
- По теории вероятности, не все лебеди…- пытался возразить сын.
-Никитка, ты хочешь меня обидеть?- удивился отец, даже от неожиданности присел.
-Нет, просто хочу тебя научить трезво смотреть на вещи,- с ноткой жалости ответил сын.
- Я что не красив?- удивился отец, подошёл к зеркалу, чтобы убедиться в своей якобы неотразимости.
-Красота не вечна. Ты должен ею пользоваться, пока она не увяла,- продолжал свой урок малолетний сын.
-Сын, давай этот мужской разговор перенесём на вечер,- отец пытался прекратить этот разговор, так как угрожающее время на часах заставило его запаниковать. Последние предпраздничные рабочие дни, в которые по закону подлости накапливается максимальное количество работы, и начальники становятся особенно требовательными и щепетильными.
-Дискуссию можем продолжить и в машине, -не желал малыш отставать от отца.
-Сын ты мне или не сын,- взмолился отец- одиночка.
-Сын, только усовершенствованная копия,- промолвил сын и направился на улицу. – Я подожду тебя в машине. Брюки твои ты вчера бросил в ванной. Они отсырели и измялись, а у тебя сегодня совещание.
-Сын!!!- отчаянно прокричал отец вслед сыну, осознавая, что он прав.
За считанные минуты отец- одиночка выскочил с квартиры в несвежем костюме, грязных ботинках, в пальто на распашку. Заскочил в машину и… встретился с недовольным и осуждающим взглядом сына.
- По теории вероятности, большинство сыновей повторяют путь своих отцов. Неужели такого будущего ты мне желаешь,- снова вызвал на разговор сын своего отца.
- Не преувеличивай, Никитушка, в начале месяца я всегда опрятен, чист, костюмы у меня выглажены. Я не мужчина, а картинка. Я же стираю и глажу раз в месяц,- оправдывался папочка.
-А ещё ты носки можешь штопать на машинке, с каждым разом уменьшая их размер,- раскрывал достоинства своего отца сын Никита.
- Да и штопать могу, и в математике и в русском разбираюсь. Я же тебе помогаю делать домашние здания!!!- набивал себе папочка.
-Папа, программа 1 класса,- возмутился сын.
- Всё равно, я же знаю,- не унимался отец.
-Папа, если ты не женишься, то знаешь, к чему это может привести?- поинтересовался сын.
-Нет, просвети меня мистер гениальность,- попросил отец, очень заинтересованный во взглядах своего сына, так как уже давно убедился в его мудрости и рассудительности не по годам.
-По теории вероятности к 10 годам я превращусь в полного неряху, к 12 годам я заработаю себе язву желудка, поедая тобой приготовленную пищу, а 16 годам ты воспитаешь из меня женоненавистника. Осторожно!!!
Отец заслушался умозаключениями сына, что перестал следить за проезжей частью. При крике слова «осторожно!» он резко нажал на тормоза, но было уже поздно. На его капоте лежала женщина с широко раскрытыми от страха глазами.
-Я же говорил женоненавистник!!!- утвердительно сказал сын.
Папа- неудачник выскочил из машины, стянул с капота испуганную женщину, струсив с неё снег, обеспокоено спросил:
- С вами всё в порядке?
- В порядке…Я машину вашу не испортила? Я от страха запрыгнула на…- и не найдя подходящего слова, она дрожащей рукой постучала по машине, имея в виду капот.
-А как вас зовут?- не знал, как дальше продолжить разговор водитель- неудачник.
-Виктория,- был лаконичным ответ.
-Виктория, Победа, как машину моего дедушки,- приводя такое сравнение, водитель так и не заметил искорки возмущения в глазах пострадавшей Виктории.
-Простите, а как вас зовут?- поинтересовалась оскорблённая женщина.
-Родион,- с радостью ответил, так как был уверен в хорошем расположении к себе этой женщины.
- Жаль, что в своём далёком детстве я не назвала так собаку,- возмущённо даже не закричала, а завизжала она.
- Не нервничайте вы так,- пытался успокоить Родион свою новую знакомую женщину- истеричку. – Может, вас подвести?
Не понимая причины раздражённости Виктории, Родион решил просто пойти на попятную.
-Если у вас никаких претензий, то я тогда поеду,- спокойным тоном отпрашивался он.- Я уже опаздываю на работу.
-А вы думаете, я не опаздываю! Мне осталось 15 минут, либо увольнение,- жаловалась Виктория.
Родион стоял в растерянности, не зная, что говорить дальше. С опаской поглядывая на женщину, пытаясь найти повод избавиться от её общества.
- Похоже, я попала под колёса машины не галантного мужчины, а мужлана, который не может на знак признательности и извинений подвести женщину на работу!- возмущалась Виктория. – Или сегодня все мужчины Земли сговорились меня довести до сумасшествия.
- По какому адресу вас отвести?- спросил Родион, полностью покоряясь воли Виктории.
- Мне необходимо на улицу Борцов Революции,- говоря всё это, она демонстративно подошла к машине и попыталась сесть на первое сидение.
- Пожалуйста, назад,- скомандовал Родион. – У меня там сидит сын.
- Кто?- не понимала его Виктория, так как никого в машине не оказалось, когда она открыла дверь.
Никитка действительно не желал появляться на глаза этой тёте, поэтому заранее перебрался на заднее сидение и накрылся сверху одеялом. Только два любопытных глаза сияли из-под накидки и радостно подмигивали отцу, когда тот в растерянности стал искать сына.
- Вы сели за руль мечтать или вы всё же планируете сдвинуться с места?- удивилась Виктория, которая с непониманием смотрела на растерянного Родиона.
- Дело в том, что ваше место работы абсолютно не по пути, - пытался оправдаться Родион.
- И теперь вы решаете: высадить меня из машины или самому опоздать на работу. К какому выбору вы склоняетесь?- поинтересовалась Виктория, делая уже попытку открыть дверцу машины и выйти, так как шоковое состояние постепенно отпускало её, постепенно открывая глаза на действительность.
-Раз вы уже в машине, то, конечно же, я вас подвезу, - решился, наконец, сделать доброе дело Родион.
Немного успокоившись, Виктория радовалась такому стечению обстоятельств, так как появилась хоть и шаткая, но надежда, что опоздание будет незначительным. Полностью отдавшись во власть своих мыслей, всматриваясь в зимние городские пейзажи, под монотонный гул машины, она пыталась сформулировать те ключевые фразы её доклада, которые непременно должны покорить совет директоров, а как следствие – у неё будет новый проект, которому она посвятит большую часть своего времени, и тогда она сможет отвлечься от краха семейной жизни. Она практически не обращала внимания на водителя машины, считая его простым извозчиком, таксистом . Если кто-то через пол часа поинтересуется как он выглядел, то она затрудниться ответить, так как водитель стал небольшим эпизодом её жизни, который в ближайшие пять минут уйдёт навсегда в архив памяти.
-Улица Борцов Революции,- услышала она голос Родиона.- Приехали. Девушка!!!
Ему пришлось коснуться её плеча, чтобы вернуть из мира грёз в наш, грешный и несовершенный.
-Приехали. Вам выходить,- повторился он всё ещё сдержанно и галантно, хотя в душе давно мечтал избавиться от общества своей неожиданной попутчицы.
Хотя она и молчала всё дорогу, но запах её духов, дыхание, плавные движения рукой по запотевшему стеклу вносили определённую дисгармонию в его холостяцкую жизнь.
-Большое спасибо,- бросила на прощание Виктория, стремглав вылетая из машины, - Прощайте.
Машина Родиона не сразу сорвалась с места, так как подсознательно водитель не хотел упускать из виду грациозную фигуру Виктории.
Никита, вздохнув облегчённо, выбрался из своего убежища.
- Даже и не думай. По теории вероятности, жёны не бросают мужей ради таких, как ты,- не сдержался Никитка и выразил свою точку зрения, – У неё на руке обручальное кольцо.
-И всё то ты замечаешь, сын,- разочарованно ответил Родион и решительной рукой завел машину.
- Ты знаешь, папа, жену мы будем искать тебе в детском садике, - уже в который раз удивлял сын отца своими новыми идеями.
- В детском садике я могу найти для тебя лишь сестричку, а не жену для себя, - не понимая ход мыслей сына, возмутился Родион.
- Я же не говорю тебе про детей, я говорю про старых работниц. Ну там нянечек, воспитателей,- объяснял Никита.
- О-о, ты меня уже в старики записал,- стыдил своего сына папа- одиночка.
- Ну не совсем старый, пожилой будем считать. Так вот, бери в жёны воспитательницу. Она умеет мило улыбаться, ласково говорить, и для жизни надо немного. Ты знаешь их зарплаты!!!- изложил свои аргументы Никитка.
-И ещё они любят манную кашу, укладывать детей спать как можно раньше. Вот именно то, что ты любишь в жизни больше всего,- иронизировал отец. – Давай я возьму в жёны твою воспитательницу- Марью Гавриловну.
-Нет. Папа, нет. Ты хочешь, чтобы у меня нарушилась моя нежная детская психика!!! – возмутился сын, понимая, что далеко зашёл в своих размышлениях. – Давай на время прекратим поиск тебе спутниц жизни, нам и вдвоём хорошо.
-Вот так то лучше, - обрадовался отец тому соглашению, – Вот это уже мужской разговор.
Машина была мастерски припаркована на обочине школьного двора, и маленький профессор с опозданием в двадцать минут пошёл на уроки. Ему было не привыкать к этому, да и учительница уже не ругала за регулярные эти опоздания.
Глава 3.
Виктория на ходу приглаживала непослушные волосы, растирала замерзшие щёки, всё время роняя заветную папку с проектом на пол, когда спешила в кабинет совета директоров.
-Простите, я опоздала, -оправдывалась Виктория, а сама украдкой посматривала на своего непосредственного начальника.
-За время вашего отсутствия мы рассмотрели ряд проектов для финансирования, нашли среди них для нас интересные, - высказал своё мнение один из представителей совета директоров.
От этой информации Виктория опешила, не знала, как ей дальше поступить, как себя вести - отступить либо продолжать наступление. Лицо начальника не выражало ни одной эмоции. «Началась полоса невезения, - подумала Виктория.- Ну уж нет, лучше бороться и потерять, чем бездействовать, а потом сожалеть об этом.
- Уважаемый совет директоров, - обратилась она к этим, казалось бы, бездушным людям,- у вас есть дети?
Большинство кивнуло в ответ.
-Тогда почему вы лишаете детей Путиловского района возможности интересного препровождения времени в свободное время. Вы знаете, что это район новостроек, там ещё не убраны даже строительные вагончики, еще нет ни одного дерева, лавочек, осталось очень много траншей после строительства. Вот, а люди уже заселили в дома. Среди жильцов есть и многодетные семьи, где мал мала меньше детей. Я предлагаю проект детской площадки именно для этого района. Я не прошу много финансов на осуществление этого проекта, но прошу вашего внимания, одобрения либо
коррекции, - умоляющим голосом говорила Виктория.
- Решения уже приняты. Ничего менять мы не станем. Возможно, на будущий год, либо ищите сами спонсоров, строителей. Такова наша резолюция,- неуклонными оставались представители совета директоров.
- Извините за беспокойство,- осознавая свой крах, Виктория сразу отступила, с поникшей головой вышла из кабинета.
Вслед за ней вышел и её начальник- Семён Семенович.
-Я тебе говорил. Я тебя предупреждал, что твоя рассеянность до добра не доведёт. Разорить ты меня хочешь, Голомышкина. Я седой весь из-за тебя. Упустить такой шанс,- просто кипел от возмущения Семён Семёнович.
- Простите,- единственное, что могла произнести Виктория, так как прилагала много усилий, чтобы не дать воли слезам.
-Простите! Думать надо было раньше. Ты же загубила проект нашего инструкторского бюро, работу целого коллектива. Тебе же доверили такое дело, а ты проспала!- не мог успокоиться начальник.
- Что прикажете теперь делать?- потупив взгляд, спрашивала Виктория у начальника, который когда-то ценил её больше всех сотрудников.
Виктория ловила себя на том, что сожалеет о прожитой жизни. В одно мгновение возникло ощущение того, что жизнь её состоит из ошибок. Как бы она не старалась подняться выше, проявить свои способности, всё равно жизнь рано или поздно ставит её на место. Вот и сейчас, став уважаемым сотрудником бюро, сделав один опрометчивый шаг, потеряла расположение начальника, признательность коллег.
- Что делать? Что делать? Искать спонсоров, иначе о премии не мечтай. Ох, Голомышкина, не можешь ты идти простым путём, всё время ищешь трудности либо они тебя,- смягчившись, отвечал Семен Семёнович.- Когда я тебя брал на работу, то не подозревал, что ты такая головная боль, Голомышкина.
Семён Семенович обнял её за плечи, по-дружески коснулся кончика носа, пытаясь вернуть ей хорошее расположение духа.
-Ладно, Голомышкина. Хороший ты инженер, одна беда –женщина. А работать с вами одна мука,- его слова были наполнены отцовской заботой.
-Семён Семёнович, вы не сердитесь?- не верила в хорошее расположение начальника Виктория.
-А что не видно по моему старческому лицу? На тебя злиться невозможно. Я же чувствую, как твое сердце выскакивает из груди, как ты в эту минуту обвиняешь себя во всех смертных грехах. Не стоит. Эта кампания может пообещать финансирование, а выполнить через год. Так что невелика потеря. Если будет нужно, то сами своими силами выстроим эту площадку, но желательно найти спонсоров,- оптимистично смотрел в будущее Семён Семёнович.
- Я буду продолжать работу над этим проектом. Я вам обещаю, что сама найду вам спонсоров,- стала оправдываться Виктория, ощущая новый прилив сил.
-Всё. Никаких обещаний. Принимаю лишь действия и достижения. И пора уходить отсюда, стали у всех на виду. Что мы бесплатный цирк что ли ! – стал возмущаться Семён Семенович, когда заметил к своей особе пристальное внимание сотрудников фирмы. – Спасибо вашему дому, а мы пойдём «до дому».
Вернувшись в конструкторское бюро, Виктория ожидала, что все забудут, где она должна была быть сегодня, что не будет расспросов от сотрудников, но на работе её ожидал фуршет, маленькая корпоративная вечеринка с большим размахом.
-Ну что ? Финансирование наше?- встретила сразу же ехидным вопросом секретарша Семёна Семёновича, молодая девушка лет 23.
Секретарша в их коллективе была неформальным лидером, так как имела хорошее чувство юмора, умение болтать часами – и всё это хранилось в привлекательном футляре её внешности. Родители попали так точно в цель, когда это чудо в детстве назвали Любочка( она была создана для любви и комплиментов). Как же было на такое чудо не обращать внимания ! Она уже забыла про свои непосредственные обязанности, но одно знала точно: необходимо пять раз в неделю приходить в конструкторское бюро, очаровывать улыбкой младшего сотрудника Петю, собирать сплетни у инженера Питеримовой Каринки, а обговаривать их с лучшей подругой- Валюшей Ибрагимовой, которая имела маникюр длиннее, чем грифель её чертёжного карандаша. Единственная, кого Любочка не любила, не уважала –это была Виктория Голомышкина. Уж чересчур она была правильной, трудолюбивой. Поэтому фуршет- встречу Любочка устроила не ради того, чтобы отпраздновать победу Голомышкиной, а с тайной надеждой на то, что все сотрудники разом станут свидетелями её грандиозного провала. Кому она только не молилась, сколько она об этом мечтала, что настанет день, и все поймут, наконец, что Голомышкина никакая не умница, а простая карьеристка, которой не под силу ни один серьёзный проект.
Видать судьба была к Любочке благосклонна, так как она дождалась своего звёздного часа.
-Все на свои рабочие места. Раз нет начальника с утра, так можно не работать,- возмущался .Семён Семенович, а сам пытался защитить Виктория от всеобщих насмешек.
Говоря свои приказания, он стал подходить к каждому сотруднику, движением руки показывая на рабочие места, особо непонятливых приходилось толкать на свои места.
-Нет, так не пойдёт,- возмутилась Любочка,- Мы все готовились, ждали вас, а вы говорите работать. Не будем.
Слова Любочки стали призывом к действию всем остальным сотрудникам, которые снова ринулись к фуршетным столам.
- Да ты и так не работаешь, Любочка!- возмущался Семён Семёнович,- Ты свою ставку полущишь, а вот эта армия зевак зависит от выработки. Не работают –нет денег. По местам ! Желаете остаться без премий под Новый год. До праздника осталась неделя.
Возмущению начальника не было предела. Его вывели из себя ещё утром, а его «надёжные сотрудники» доводят его до последней точки кипения.
-Всё ясно. Голомышкина провалила проект,- ликовала Любочка, - Друзья, не переживайте, всё, что мы приготовили на стол, я разделю поровну, и вы заберёте эти вкусности домой. Будет вам дополнительная премия.
Любочка не скрывала улыбки, высокомерно поглядывая на Викторию.
-Вот тебе и «Виктория», вот тебе и «Победа», - подыгрывала Любочке её закадычная подруга Валюша.
Виктория стояла как вкопанная, не поднимая глаз, покорно принимая оскорбления от своих соперниц.
- Она даже не пытается оправдываться, винить в бездушии совет диекторов,- насмехалась Любочка.
- Любка, на место,- поднявшись на самую высокую ноту своего голоса, проревел Семён Семенович.
Если в конструкторском бюро слышалась эта фраза, то все пытались куда –то скрыться либо сесть на рабочее место, создавая видимость работы, потому что начальник «выходил на трапу войны», причём со всеми сотрудниками.
- Валя, сейчас принесу топор, отрубаю пальцы на руках к чёртовой матери, либо отгрызай километровые ногти. Сейчас же, сию минуту, - возмущался он, подойдя к Ибрагимовой, тряся её за правую руку.
Та же молниеносно приступила к исполнению приказа - стала отгрызать ногти на другой руке, при этом сильно рыдая, пыталась вызвать сострадание.
- А ты Петя? Получил диплом, а карандаш не научился держать. Ты же инженер, а у тебя в голове ещё ни одного проекта стоящего не родилось,- навис Семён Семёнович над рабочим столом паренька.
-Я…Семён…Се…, - запинался Петя, всё желая оправдываться.
-Робеешь??? Решительно надо, как мужик стукни по столу, - кричал начальник, а сам своим кулаком ударил угрожающе несколько раз по столу сотрудника,- докажи, что я зарплату плачу тебе не напрасно. Там, за дверью, ходят сотни таких как ты, только они безработные, и со шкуры вон вылезут, чтобы я их взял.
Все сотрудники бюро сидели, потупив взгляд, концентрируя в себе силы, чтобы победить бурю негодования своего начальника. По опыту работы знали, что это не продолжительно, что где- то через десять минут он будет походить к каждому, просить прощения, засыпать комплиментами, уверяя всех, что он любит, ценит и уважает.
Виктория уселась за рабочий стол, включила компьютер, забралась в банк данных фирмы, безнадёжно пытаясь изучить данные тех спонсоров, которые сотрудничали с ними раньше. Нельзя было терять время. До нового года осталась неделя, а после него будет практически месяц затишья, когда мало кто будет готов идти на какие- либо деловые соглашения. И ещё пройдёт именно тот период, когда крупные компании с радостью переводят деньги в благотворительные фонды, чтобы это было внесено в налоговую декларацию, то есть пройдёт то время, когда магнаты работают для галочки.
-Надо действовать,- прошептала свои мысли в слух.
-О, дорогая, ты уже сама с собой разговариваешь? – подметила тайком сбежавшая со своего рабочего места Любочка.
- Не твоё дело!- не желая продолжать разговор, отрезала Виктория.
- Уж слишком ты смелая, как для проигравшей,- не унималась секретарша.
На все колкости Виктория отвечала молчанием, хотя в душе не был ни капельки спокойствия.
-Может, у тебя и с мужем дома нелады, что-то уж ты слишком взвинченная,- не могла упустить шанса поиздеваться местная красотка. Так было практически каждый день: не было ни одного рабочего дня, когда они б не обменялись любезностями.
- У меня то хоть муж есть, а ты всё никак. В свободном падении. Ждёшь, когда тебя поднимут? – наконец показала свой бойцовский характер Голомышкина.
-Ой,ой! Тебя то подобрали, а я то в сто раз лучше тебя. У меня всё впереди,- скрипя зубами, отвечала Любашка.
- Впереди? В твои годы появляются уже морщины. Ты готова? – резала без ножа красавицу - Любочку.
После этих слов Любочка немного отпрянула от соперницы, коснулась рукой лица, взбешённо подскочила вновь, чуть не врезавшись в Викторию. Они оказались лицом к лицу.
- Ты , дрянь, а я трачу на тебя время,- выплёскивала свою злость секретарша.
- Не трать на меня, лучше - на салон красоты, а то я смотрю какие- то пигментные пятна появились у тебя на лице, - била по больному месту красавицы Виктория.
- Ты меня ещё узнаешь!- кричала Любочка, когда сдавала свои позиции в этом бою.
-Слава Богу! Осталась одна !- ликовала Виктория. – Жизнь- война, и все мы в ней вояки.
Немного себя повеселив, Виктория снова принялась за работу. В Интернете отыскала несколько фирм, которые, по её расчётам, пожелают расстаться с деньгами.
- Ну в бой за правое дело!- скомандовала Виктория и побежала к Семён Семёновичу за разрешением уйти по делам.
Этот добродушный старик всегда был на её стороне. Однажды он признался, что любит её как родную дочь, которую он всегда мечтал иметь. Но судьба не подарила ему ни сына, ни дочь, и, возможно, за какие –то грехи и отобрала жену, которая была для него смыслом жизни. Любил её одну и не хотел искать ей замену : уж лучше одному, чем всю жизнь себя обманывать, греть около сердца мираж новой любви. Не понимал он, как может возникнуть новая любовь, когда она бывает лишь единственная.
Наверное, страшно, когда этот земной мир покидает любящая половинка, оставляя в одиночестве, в вечном скитании другую половинку своего сердца. История Семёна Семёновича – это история трагической, неземной любви.
- Семён Семенович, вы меня отпустите?- обратилась она к начальнику.
-Куда тебя, Голомышкина, снова несёт?- удивился увидеть на пороге своего кабинета Семён Семенович.
- Я отправляюсь в поисках спонсоров,- объяснила Виктория.
-Куда? Мало разочарований на один день? - возмущался он.- Посиди, остынь, поработай в конце концов.
-Вы же знаете, что проект я свой закончила, он утверждён вами, а теперь я хочу найти ему реализацию,- стала умолять ярая сотрудница конструкторского бюро.
-Вот ты мне скажи, Голомышкина, ты умеешь печь пироги? – неожиданно спросил начальник.
- Не очень,- недоумевала Виктория.
-А я вот мечтал, что моя дочь научиться печь пироги. Будет их готовить на праздники, и вот бы на этот Новый год приготовила…- голос начальника дрожал.
Кабинет, казалось, стал серым и невзрачным, словно душа его хозяина, здесь царила грусть, одиночество играло соло на скрипке, сюда уж никак не мог пробраться дух праздника, исчезало какое- либо ощущение праздника. Слова утешений были болезненны, тишина сдавливала все чувства внутри, только тонкой струной натянулись нервы Виктории. Она жалела своего начальника, желая хоть как-то ему помочь.Перебарывала желание обнять его как отца, зная, что это должно было утешить Семён Семеновича. Не смогла – не привыкла она к нежности. Не привыкла.
Она стояла перед ним, как стойкий оловянный солдатик, чувствовала, как от неловкости трясутся поджилки.
-Иди, Голомышкина, иди, попытай своё счастье, - чуть слышно прошептал Семён Семёнович.
-Спасибо. И простите меня за всё,- с этими словами она вылетела из кабинета.
Не понимала он в эту минуту, зачем человеку праздники, так как именно они магнитом притягивают нам те неприятности, от которых мы сознательно избавлялись в рабочие будни, были готовы к ним. А в праздники мы безоружны, ранимы и впечатлительны. Любые неприятности мы принимает в стократ сильнее, чем когда – либо. Была уверена Виктория, что армия нелюбителей и противников праздников возрастает с каждым годом, пополняя свои ряды всё новыми и новыми отчаявшимися и одинокими душами. Вот Семён Семёнович. Таким он бывает лишь в канун праздников, а во все остальные дни он предприимчивый, деловой.
Что же иногда жизнь делает с людьми. Казалось бы прошёл год, а ты уже не такой каким был тогда, ты что- то потерял, что- то нашёл. Друзья не узнают тебя, коря в холодности, невнимательности, но почему они не замечают, что мы уже другие, не такие искренние становимся с годами, всё больше отдаляемся от своей заветной детской мечты. Вот она, Виктория Голомышкина, мечтала стать археологом, найти то, что потеряло всё человечество, и теперь оно не живёт, а существует. А что получилась: Виктория стала заурядным инженером, который не может реализовать своих проектов без чужих денег. Теперь она обязана вымаливать, ползать на коленях перед магнатами ради детишек из Путиловского района. Через года два они будут кататься на качелях, может, ломать их, но никто из них и не узнает, что всё это возникло, как продукт труда и унижений какой-то Виктории Голомышкиной, которая, лишённая детства, лишённая нежности, любви мужа не может иметь своих детей.
Глава 4.
Родиону повезло больше, так как он был начальником собственной строительной фирмы, имел право приходить когда угодно и уходить когда ему заблагорассудиться . На фирме его встретила первой секретарша Мариночка, предложила кофе и ,как десерт, несколько новых договоров, которые надо было утвердить. На работе он чувствовал себя уверенным и самодостаточным, так как здесь ничего не решалась без его ведома. Иногда ему казалось, что и секретарша подбирает себе гардероб в соответствии с его настроением: никогда не наденет красный костюм, если в этот день ожидается серьёзная сделка, которая может обернуться провалом. Здесь никто и никогда не насмехался над его иногда неряшливым видом, потому что понимали, как тяжело быть отцом- одиночкой, который всецело поглощён работой и заботами о сыне. После того как он остался вдовцом, его знакомые и сотрудники пытались сводить с очень порядочными женщинами, но все попытки его окольцевать были напрасными – свобода, работа и сын – это всё, что было ему надо.
С сотрудниками ему повезло, так как они всегда готовы прийти на помощь в любой ситуации. И не потому, что Родион для них являлся начальником и работодателем, а потому, что нигде больше они не найдут такого хорошего отношения к себе, а тем более их всех устраивала сумма зарплаты. Они жили не большой, но семьёй. Очень часто главный бухгалтер, Нона Аполлоновна, брала на выходные Никитку. Роль няни ей приходилось по душе, так как она могла за выходные нагнать то, что она потеряла за всю свою сознательную жизнь. Где-то глубоко в душе она хотела верить, что это её сынишка, который беззаветно её любит, а ей самой где-то двадцать пять. В выходные дни все домашние дела уходили на задний план, не было им места в эти счастливые часы, когда они с Никиткой перечитывали старые шедевры детских книг, рисовали красками, карандашами, гуляли в парке. В общем, отдыхали, набирались сил перед новыми трудовыми буднями. Никитка никогда не знал своей бабушки, поэтому, сильно привязавшись к Ноне Аполлоновне, часто назвал её бабушкой.
На фирме «РодНик» все дела шли отлично, уже появились постоянные клиенты, которые были довольны качеством работы. Замысловатое название фирмы в объяснении особом не нуждалась, так как состояла из имён двух владельцев фирмы- Родиона и его сына Никиты. Хотя Никитка был ещё мал, но отец уже позаботился о его безбедном будущем. Может, сын и не пожелает идти по стопам отца, но первичный капитал никогда не помешает молодому человеку.
- Родя, привет, - заскочил с самого утра в кабинет начальника Михаил Петрович, - ты сегодня готов к переменам в жизни?
-Готов. Ты с новым проектом, который принесёт миллион?- поинтересовался Родион Сергеевич, уже чувствуя подвох в приходе своего сотрудника, который за долгие годы работы получил повышение до лучшего друга и советника.
- Лучше. Я о женщине, которая сделает тебя счастливым,- сразу выложил карты на стол Михаил.
-Дальше не продолжай. Мне это не интересно,- возмутился Родион, посмотрел испепеляющим взглядом на друга и снова обратил внимание на документы, которые лежали перед ним.
- Не руби ты мои замыслы на корню. Сам посуди. Через неделю новогодняя ночь. Вот с кем ты её проведёшь?- не унимался доброжелатель и сват.
- С сыном,- был коротким ответ.
-Сейчас с сыном, через десять лет с сыном, а потом ты ему надоешь, дурень старый, - возмущался Михаил.- Я тебя прошу, ты меня пожалей. Меня жена пилит уже который год за тебя. Она ночами просыпается, когда придумает тебе ещё одну подходящую партию. Мне всё рассказывает, как они с твоей новой женой будут обеды готовить, гулять по магазинам, а я, между прочим, Родя, спать хочу!!!
- И не проси. Меня уже мой сын сватает, подбирает нужные кандидатуры,- ухмыльнулся в ответ Родион.- И ты туда же.
-Пожалей ты меня, будь другом. Последний раз. Ну, повидайся с этой красавицей, а там уж как карта ляжет, - умолял друг. – Приходи к нам в гости завтра, пивка попьём- это главное, а с красавицей перебросься пару словами, успокой ты душу моей ненаглядной.
- Вечером? – наконец уступил Родион.
- Ты настоящий друг, Родя!- обрадовался Михаил и вышел из кабинета.
Оставшись один, Родион сразу же принялся за работу, пытаясь забыть о той афёре, в которую его втянули минуту назад. Корил себя за мягкость характера. Сколько раз он давал себе обещание, что никогда не согласиться на свидания с потенциальными для него жёнами, но у друзей было такое неуёмное воображение, что практически каждую неделю они находили новую претендентку на его сердце. Он пытался проводить с друзьями разъяснительные беседы, доказывая, что он однолюб, что кроме его любимой покойной жены Веры ему никто не нужен. Пусть даже прошло шесть лет с тех пор,как она умерла при родах, но это же не означает, что он может прекратить её любить, либо забыть её навсегда, заменив какой- то молоденькой беззаботной красоткой. Он будет вечно ей благодарен за сына, за прекрасное начало семейной жизни.
- Можно считать, что завтрашний вечер будет испорчен,- возмущённо пробурчал он, одновременно откладывая документы с невыгодным строительным контрактам.
-Чёрт знает что! Марина, зайдите ко мне в кабинет, - вызвал Родион Сергеевич секретаршу.
-Что-то с документами?- поинтересовалась Марина, когда зашла с чашкой успокающего зелёного чая.
- Вы решили, что я взбешен? Поэтому принесли чай, – пытался пошутить начальник.
- Нет. Вы в это время очень часто пьёте чай. А я решила не ждать ваших приказаний,- оправдывалась Марина.
- Марина, когда будут приходить заказчики, будьте внимательны к ним. Не принимайте больше мелочные заказы по отделке, строительству маленьких объектов. Такие проекты только забирают время и не приносят доходов. В этом вопросе я могу на вас положиться?- давал ценные указания начальник.
- Ваша просьба не будет сложной. В случае сомнения, я обращусь к вам за консультацией,- изъявила готовность к работе Марина.
-Вы свободны,- отпустил секретаршу Родион Сергеевич.
Уже в который раз его секретарша Марина вызывала неподдельную симпатию к своей особе. Казалось чего ещё желать, ведь она умна, имеет деловую схватку, внешне привлекательна, и, не смотря уже на немолодой возраст, одинока. Бывали минуты, когда Родион Сергеевич пытался тряхнуть стариной и перевести деловые отношения с Мариной в более личные. Тормозил лишь какой-то отрешённый взгляд Марины. Казалась она неприступной, женщиной, которая не может обрести счастье с мужчиной. В своём одиноком мире она чувствовала себя счастливой. Её устраивала хорошо знакомая дорога на работу, которую она могла преодолеть закрытыми глазами. Нравилось, когда приходилось надолго задерживаться после работы, решая какие-то сложные вопросы по строительным проектам. И не счесть тех случаев, когда её совет был спасительным, позволяя найти выход из сложившейся сложной ситуации. С её знаниями, творческим подходом, интуицией она могла с лёгкостью продвигаться по служебной линии, давно уже занять место заместителя Родиона Сергеевича. Но на любое предложение по этому вопросу она всегда отвечала отказом, видимо считая карьеру не самым главным в жизни. Ей нравилось быть незначительной, но одновременно с этим незаменимой секретаршей Родиона Сергеевича.
Никогда Марина не брала больничные, не желая замуровывать себя в холодных стенах квартиры. Никогда не отмечала праздники на работе вместе с коллективом, незаметно уходя раньше, словно не желала мешать веселью. В больших компаниях она словно терялась, растворялась в общей массе, и больше не было её- настоящей Марины.
После ухода секретарши из кабинета, Родион Сергеевич ещё долго не мог отпустить её образ, словно завтра случиться конец света, а он так и не разгадает тайну грусти в глазах Марины. Это не был интерес влюблённого мужчины, скорее всего это было восхищение загадкой таинственной женщины. Ему хотелось провести маленькое расследование, разобраться во всём, желая найти что-то интересное и занятное в истории жизни Марины. А помощники он выбрал себе Нону Аполлоновну, которую незамедлительно вызвал к себе в кабинет.
- Вызывали, Родион Сергеевич?- поинтересовалась Нона Аполлоновна, когда нерешительно просунула голову в несильно открывшуюся дверь.
Она была в небольшом замешательстве, так как привыкла, что по всем вопросам начальник сам приходит к ней в кабинет, а тут впервые в жизни вызвал в кабинет. Думала о самом ужасном: какие –то неточности в бухгалтерском отчёте.
-Проходите, дорогая Нона Аполлоновна, - пригласил Родион до смерти испуганную сотрудницу.
Услышав доброжелательные нотки в голосе начальника, Нона Аполлоновна уже решительнее вошла в кабинет.
- Нона Аполлоновна, у меня к вам снова просьба. Вы могли бы завтра посидеть с моим Никиткой всего лишь несколько часов, - начал подход из далека, чтобы не испугать ошеломляющим вопросом о Марине.
-Завтра… Завтра ко мне должна прийти племянница… но думаю, что Никитка нам не помешает,- не находила в себе сил Нона Аполлоновна отказать начальнику.
- Вы простите, я так понимаю, что на завтра у вас были планы. Я сначала хотел попросить Марину… Но не знаю как она отреагирует на такую просьбу. Она такая таинственная. Сколько он у меня работает, а я вот не разу не видел, чтобы она улыбалась, - непринуждённо подошёл к интересующему вопросу Родион Сергеевич.
- Ещё бы. Вы б тоже не улыбались, если бы такое пережили, - со знанием дела ответила Нона Аполлоновна.
- А что случилось?- спросил начальник, уже предвкушая радость от разгаданной тайны.
- Мне неудобно говорить об этом. Марина когда –то поделилась со мной, рассказав всю историю своей жизни, но взамен взяла обещание того, что я никому и никогда не расскажу. Поэтому мне неловко, я не хочу предавать её доверие ко мне, - разволновалась Нона Аполлоновна.
- Не беспокойтесь, я уважаю чужие тайны. Я же просто спросил, а не вызвал вас на допрос, - с нотой разочарования в голосе ответил Родион.
-Марина – несчастная женщина, и только Бог знает, как тяжело её носить крест своей судьбы, при этом скрывать свою душевную боль,- молвила Нона, когда уже собиралась выходить из кабинета начальника, но в них звучала могущественная сила женской мудрости и понимания, - Я посижу с вашим Никиткой. Привозите его завтра вечером.
Снова одиночество и последние слова Ноны Аполлоновны вызвали всплеск эмоций, будоража сознание невероятными мыслями. Где-то из глубины души поднималась такая волна жалости и сострадания к Марине, что, выплеснувшись из души, она могла превратиться в слова любви. Родион готов был в эту секунду поклясться, что любит свою секретаршу, что желает посвятить ей себя всецело, лишь бы только уничтожить эту чарующую грусть в больших карих глазах. Если бы в эту минуту без приглашения зашла в кабинет Марина, то её б ждало признание в любви и предложение сделать её счастливой.
Родион удивлялся сам себе, удивлялся той перемене, которая произошла в нем. А ещё больше он приклонялся перед жалостью и состраданием, которое является той силой, которая может вызвать любовь в душе угасшего человека.
В воображении он рисовал картины своего рыцарского поведения, когда он украсит двор Марины множеством разнообразных цветов, что будет своим сиплым голосом петь серенады под её окном, желая добиться от неё улыбки.
Потом пришло время проектирования той трагедии, которая могла произойти в её жизни. Первое, что приходило на ум- это несчастная любовь. Марине тридцать лет, а она одна. Может, она хранит верность погибшему любимому? Может, тайно любит мужчину, а он не отвечает взаимностью?..
Родион настолько погряз в эти размышления, что потерял счет времени, позабыл обо всём: о работе, о сыне – в мыслях была Марина.
-Бред. Сентиментальный олух! - привёл себя наконец-то в чувства Родион, вырвавшись из плена иллюзий.- Надо же так накрутить себя.
Вырвавшись из плена эмоций, Родион Сергеевич позволил поглотить себя плену конструкторских и строительных идей, которые необходимо было разработать к сегодняшнему совещанию.
Когда к нему вернулся здравый смысл, дела сердечные потеряли над ним власть, он стал тем самым отцом-одиночкой, который любит сына, работу и свободу, а на Марину он смотрел снова как на хорошую секретаршу.
Глава 5.
Виктория, получив разрешение от начальника на поиск спонсоров для своего проекта, сразу же преступила к задуманному. В списке её жертв было не так уж много кампаний, но и они не внушали ей доверия. Она прекрасно помнила те моменты сотрудничества с ними, те проблемы, которые возникали, поэтому её внутреннее состояние было далеко от возвышенного и спокойного. Она шла быстрым шагом по заснеженным улицам, пытаясь охладить свой пыл, унять своё душевное беспокойство. С самого утра по телефону она договорилась о встрече с представителями некоторых фирм, которые, возможно, ради вежливости и уважения к конструкторскому бюро не отказались сразу же.
Но ничто не могло остановить её в достижении поставленной цели.
-Садись, красавица, подвезу, куда ты скажешь, - услышала она голос мужчины, который с очаровательной улыбкой обращался к ней, сидя в своём автомобиле.
Виктория сначала решила не обращать на него внимания, и своей холодностью уменьшить интерес к своей персоне. Она ведь замужняя женщина!!! «Стоп!- вдруг возмутился внутренний голос,- Это кто у нас замужняя? Это кого бросил Руслан накануне?»
А ведь действительно! Она теперь свободна как ветер, свободна в выборе способа жизни, одежды, своего времяпрепровождения.
-А куда молодой аксакал желает сам отвести даму?- почувствовав себя очень независимой и отчаянной, спросила Виктория у незнакомца.
- В любой ресторан, отель!- с широким размахом души начал предлагать водитель шикарного автомобиля.
- А можно так: все деньги, которые ты хочешь на меня потратить, умножь в три раза и отдай их мне, но так, чтобы я тебе ничего не должна была,- обратилась Виктория с возмутительным предложением к аксакалу.
Это сильно зацепило неожиданного поклонника, в её интонации он почувствовал нотку издевательства, поэтому ответил тем же:
- Э красавица, я любовь не покупаю, а любовь дару!- говоря всё это, сделал акцент на последнем слове, произнеся его как - то уж сильно по восточному.
- Даришь? В отеле, наверное?- решительно бросилась в бой Виктория, до конца не понимая, почему так бурно реагирует на слова неожиданного поклонника.
-Э девушка, я посчитал вас привлекательной, а вы меня «разчаровали», - всё тем же ломаным языком возмущался владелец шикарного автомобиля.
После этих слов, не прощаясь, он решительно завёл машину, оставив Викторию в гордом одиночестве.
-Удивительно! В этом году мужчины как сговорились меня бросать, как ненужную вещь. Может, во мне что-то сломалось или год неудачный. Скорей бы он прошёл,- с обидой в голосе бурчала себе под нос Виктория, когда смотрела вслед удалявшейся от неё машины потенциального страстного поклонника, - Осталось потерпеть неделю.
Эта происшествие заставило заглянуть на запылённые страницы книги прошлого. Тем более на это у неё было время ( о встрече со спонсорами фирмы «Гротеск» она договорилась на 12 -00), и сейчас она коротала время, без цели прогуливаясь живописными улочками города. Найдя в одном из дворов детскую карусель, взгромоздилась на неё и принялась листать книгу воспоминаний. Временами карусель возвращала её в реальность, поскрипывая от недовольства, когда Виктория пыталась прокрутить её хоть на какой- то сантиметр вправо или влево.
Сияющий и чистый снег напоминал детство, такое беззаботное и прекрасное, что Виктории не хотелось покидать ту чудесную страну и уходить в мир взрослости. Семейная идиллия, заботливые родители, весёлые и незабываемы праздники- всё это было в её жизни. Детство научило быть её счастливой и жизнерадостной, а саму Викторию научило верить людям, считая их всех честными и добрыми. Родители не желали её огорчать, поэтому ограждали от всего земного и неприятного. Виктория была тем зерном, которое пускает свои первые побеги в тепличных условиях, даже не подозревая, что существуют холодный ветер, град, засуха.
Детство было беззаботным- незабвенным подарком родителей. Именно те прекрасные семь лет сделали её таким человеком, которым она есть сейчас. Она стала тем человеком, в душе которого рождаются стихи, дай ты ей кисть и краски, и она нарисует счастье человеческое, которое для многих неосязаемо. Виктория была воспитана родителями, как совестливый человек, человек нетерпимый к несправедливости. Именно про неё можно сказать, что по земле идёт КРАСОТА . Смотрите люди! Восхищайтесь!
Да, Виктория прекрасна, но взрослая жизнь, жестокие нравы современности заставили её надеть железную маску на лицо, научили пользоваться неестественной и надменной улыбкой, толкая в бой с призраками технического прогресса, карьерного демона.
Ещё в детстве, после трагической гибели родителей, она собрала всё ценное,что у неё было и положила в музыкальную шкатулку. Написала сама себе письмо, обещая, что станет нежной и прекрасной лишь тогда, когда почувствует, что её любят, что любит она, а пока ей предстояло выдержать борьба с жестокими одноклассниками, терпеть недовольства её тёти, которая взяла над ней опеку.
И сейчас отчётливо в её памяти прорисовывался тот момент, когда в медовый месяц Руслану она приготовила торт, украсив сердечками из безе, желая сделать ему приятное, доказать этим, что она его искренне любит, желает для него стать нежной и прекрасной. А он, когда-то её единственный и любимый муж, поднял это на смех, обвинил в ребячестве, и свои издевательства закончил фразой:
-Сейчас сожру твое сердце. Как ты будешь жить? Викусик, сгоняй за пивом, наверное, вчера жутко перебрал…
Стыдно было и за то, что она тогда побежала за пивом, пытаясь во всём ему угодить. А он, предатель, всё же «сожрал» её сердце спустя три года их семейной жизни.
Виктория увидела отчётливый образ детской музыкальной шкатулки, понимая, что время открыть её не пришло. И придёт ли?
Молодая женщина вздрогнула то ли от холода, то ли от неприятных воспоминаний.
Первый день её одиночества, но как он тяготит. Виктория не желает думать о том, что вернётся домой, а там её никто не ждёт. Жизнь остановилась- нет событий, нет переживаний, останутся они теперь лишь в тёплом свете соседского окна, у молодой соседской девушки, у секретарши Любочки, а у неё не будет больше ничего. Размеренное однообразное существование- вот удел Виктории Голомышкиной.
Внутреннее она верила, что крах личной жизни обязательно повлечёт за собой крах и во все остальные сферы её земного существования.
Утренний город привлекал своей пустынностью, безличием, умиротворённостью, казалось, что он принадлежит её, брошенной женщине, пустоцвету.
Город подарил её минуты молчания, он вернул ей давно забытый образ её самой. Это были бесконечные минуты слабости, бесконечные минуты общения с душой, воспоминаниями, это сравнимо лишь с тем, когда ты, укутавшись в старый плед, берёшь любимую игрушку детства, прижимаешь её к сердцу, гасишь свет в квартире и закуриваешь сигарету… Ты один во вселенной, ты остановил время, ты вынашиваешь план новой жизни. Завтра с первыми лучами солнца ты станешь другим – чёрствым и бездушным, высокомерным и расчётливым, станешь таким, каким они сделали тебя, твои враги и друзья.
У Виктории теперь много времени, которое некому дарить, у Виктории осталось много нерастраченных чувств, которые опустились камнем на дно её сердца.
С тоской посмотрев на часы, она отправляется на встречу со спонсорами из фирмы «Гротеск». Не желая отпускать ностальгию, остановить свои размышления, решает продолжить свой пеший ход к месту назначения.
Оборванные струны её души молчали и не потому, что её бросил муж, и не потому, что возникли проблемы на работе, а потому, что она не хотела быть самой несчастной в мире, когда Куранты будут бить 12 раз. Ведь в новогоднюю ночь даже корабли спешат в гавань, все вспоминают родных и близких, пытаясь создать на эту ночь тесный круг своих дорогих людей. А одинокий бокал шампанского Виктории в эту ночь не издаст лёгкого хрустального звучания, он будет как и хозяйка одинок…
На фирме «Гротеск » уже хозяйничал дух нового года. Кабинеты сотрудников фирмы со вкусом были украшены дождиком, в коридоре стояла наряженная ёлка, а работа сбилась с привычного темпа, так как слышался смех, весёлый разговор молодых людей. Выполнив все работы в срок, заканчивая последние отчёты, работники не утруждали себя, а просто наслаждались общением друг с другом. Конечно же они это заслужили. Виктория почувствовала себя тираном, который явился сюда, чтобы испортить всем настроение, напомнить всем о их профессиональных обязанностях, заставить работать. Ну и выбрала же она время для заключения договоров!
Не смотря на плохое предчувствие, Викторию всё же приняли хорошо. Начальник финансового отдела внимательно слушал её доводы о важности проекта, пытался отыскать выгоду для своей фирмы.
- Ваше желание видеть в нашем лице спонсора понятно. Судя по вашим словам, проект всё же жизнеспособен и не требует больших расходов. Но с нашей стороны я выдвигаю следующие требования. Во-первых, если запланированной суммы не хватит, то наша компания оставляет за собой право сократить объём построек. Об этом мы сообщим вам дополнительно, когда ваш проект будет рассмотрен на планёрке нашим начальством.
-Я согласна,- не возражала Виктория.
- Вкладывая деньги в проект, мы хотели бы видеть в нём возможность рекламы нашей фирмы. Как вы на это смотрите?
- Положительно. Я могу изменить некоторые объекты, добавить больше ярких цветов, а в центре площадки мы можем соорудить цветок-горку с названием вашей фирмы на корпусе. Если я не ошибаюсь, то на рекламных проспектах вашей фирмы вы часто используете изображение тюльпана, - творчески подошла Виктория к поставленному вопросу.
-Очень хорошо. Я попросил бы вас все документы предоставить после праздников, тогда мы примем окончательное решение,- в духе добродушия ответил начальник финансового отдела.
-Простите, не могли бы вы повторить своё имя, чтобы я знала уже точно к кому обращаться? – попросила Виктория.
-Руслан Викторович,- незамедлительно последовал ответ.
Викторию словно ударило током. Руслан! А не скрывается ли за его сахарной улыбкой предательства, ложных обещаний. Представительно выглядит, умеет убедить, но сможет ли он сдержать своё слово?
-Извините, я могу считать над договор формально состоявшимся? – поинтересовалась Виктория, которая в это время вела внутреннюю борьбу со своими сомнениями.
-Конечно же, можете,- незамедлительно последовал очередной убедительный аргумент,- с вашим бюро мы работаем уже не первый год.
-Спасибо. Будем рады новому сотрудничеству. До свидания,- официально попрощалась Виктория, желая уже покинуть кабинет, не желая понапрасну тратить время ни своё, ни чужое.
Когда она вышла из здания фирмы «Гротеск», то незамедлительно позвонила Семёну Семёновичу:
-Алло, это Виктория. Фирма «Гротеск » согласилась с нами сотрудничать. Вы как на это смотрите?
-Они дали окончательное согласие? – послышался старческий голос начальника из трубки телефона.
-Нет, но убеждали, что после доработки проекта они его утвердят,- оправдывалась Виктория, в у самой снова кошки скребли на душе.- Вы считаете это пустым обещанием?
-Нет, но и пока ещё и не утверждённым,- спокойно реагировал Семён Семёнович.
-Мне продолжать поиски спонсоров? – ждала приказаний Виктория.
- Нет. Подождём. Не будем прыгать через голову, - были последними слова приказа от добродушного старика.
- Я еду в офис,- сообщила Виктория.
-Сначала спроси, нужна ли ты здесь!- возмущался на том конце города начальник. –До конца рабочего дня остались считанные часы. Иди домой и отдыхай. Уже завтра придёшь завтра.
- Но я могу ещё что-то сделать. Может, сделаю наброски изменений в проекте для фирмы «Гротеск», - пыталась прорваться на работу Виктория.
- Домой, Голомышкина, домой, - снова повторил свой приказ начальник.
-Я…,- решила отстаивать своё мнение Виктория, но было уже поздно, так как Семён Семёнович бросил трубку.
Зимний день постепенно отступал перед неумолимыми сумерками. Солнце в бесконечном серо-молочном небе просматривалось как отдалённое сияние звезды, которое не может пробиться через пелену тумана. Вечером снег казался ещё белее, украшенный сиянием вечерних фонарей, которые предусмотрительно включались властями города ещё до окончательного наступления темноты.
Виктория не желала идти домой, её не пускали на работу, поэтому ей оставалось бесцельное шатание. Дорога незаметно привела её к детскому садику, который привлёк её гамом детей, которых забирали счастливые родители.
- Мама, у нас слон «босой- босой», - хвастался один малыш маме, наверное, желая сказать о большой игрушке в садике.
- Очень хорошо,- говорила мама, а сама уже набирала номер мобильного телефона. - Алло, Веруньчик, я сегодня не могу к тебе прийти, моего задерживают на работе, а на руках у меня малой. Нет, с ним я не приду, он не даст нам спокойно поговорить.
Молодая мама разговаривала по телефону, а сама постоянно отдёргивала малыша, который то и дело делал попытку к ней обратиться.
Виктория смотрела и не понимала эту молодую маму. Она имеет ребёнка, а сама не получает от этого никакого удовольствия. Неужели ожидание самого ребёнка намного приятнее, чем дальнейшее общение с ним в жизни? Ей, пустоцвету, этого не понять… Виктория снова теребила никогда не заживающие раны своей бездетности и не могла принять сердцем давно известную истину: «Имея – не ценим, а потерявши- плачем » . Она всем своим существом желала иметь детей, но ещё большим страхом было для неё стать плохой матерью, которая может устать от ребёнка, которая может согнать зло на малыша. Сама Виктория привыкла к быстрому темпу современного мира, получая такой азарт от работы, что не могла себе представить, что кто-то заставит её остановиться, а тем более уйти в декрет.
Энтузиазм, убеждённость, что большая часть человечества так живёт, уводило её подальше от физического недостатка - бездетности. А вот в часы одиночества она осознавала, что эти оправдания – всего лишь дым, иллюзия, что заработанных денег ей одной много, что жить для себя скучно и неприятно.
Морозный ветер, не давал покоя ни на минуту, всё сильнее и сильнее раскрашивал щёки, пробуждая желание идти домой, возвращаться в пустую и неприветливую жизнь.
Глава 11
Восходы и закаты солнца разделяют нашу жизнь на тёмные и светлые полосы. Почему- то всегда возникает желание начать жить заново именно с утра, а вот вечером мы попадем в музей наших просчётов и неудач. Ругаем себя, смеёмся над нерешительностью, нерасторопностью. Попав в мир заблуждений, непонимания, растерянности, мы растягиваем в нашей жизни время ночи, когда можно скрыться ото всех, выспаться, перекроить свою жизнь заново хотя бы в мечтах и тайных желаниях. Приучили себя ложиться спать с чувством уверенности, что с рассветом всё измениться, измениться в лучшую сторону как-то само по себе.
С приближением вечера Виктории Голомышкиной становилось всё грустнее и грустнее, так как она знала, что сегодняшняя ночь будет первой в её одинокой жизни. Уже не стоит прислушиваться к тишине, ожидая, когда муж осторожно заскрипит входной дверью, поздно возвращаясь с работы. Больше не будет семейной жизни, не будет рядом второй половинки, которая может рассмешить, удивить и даже обидеть. Сердце сжималось от боли, когда Виктория осознавала, насколько она привыкла к Руслану. Она знала его привычки, знала его мимику, жесты, вкус в одежде, его коронные анекдоты. А, утратив всё это, взамен она получила лишь пустоту, холод на душе. Сейчас она шла белоснежной улицей к своей тёте Ноне Аполлоновне, чтобы поговорить с вечной оптимисткой, спросить, что же делать дальше, когда тебя бросили. Нона воспитывала её в рамках строгих правил, категорично отметала сомнения, неуверенность, желая воспитать в названной дочери бойцовский характер. Нона Аполлоновна желала воспитать из неё свою копию, такую же неунывающую, но гены, врождённая доброта, наивность- не пластилин, не поддаются умелой руке мастера, не желает менять свою форму.
Этого грустного вечера у Виктории не было выбора, так как тётушка, словно чувствуя душевную боль Голомышкиной, пригласила в гости. А, получив приглашение таким приказным тоном, молодая женщина не имела шансов отказать.
Дверь открыл мальчишка, который, поправив свои смешные очки на носу, спросил:
-Вы уверены, что не ошиблись квартирой?
Этот вопрос ввёл в замешательство Викторию. Она ещё раз посмотрела на номер квартиры, заглянула в квартиру, откуда открывался знакомый с детства интерьер.
- А ты уверен, что ты тут живёшь?- решила защищаться тем же оружием Виктория.
-Не уверен, но большую часть своей сознательной жизни я провожу здесь,- удивил своим ответом мальчишка.
-Сознательную? А бессознательную где проводишь?- пыталась понять логику ребёнка.
- Неосознанную жизнь я провожу дома во сне либо в школе на уроках,- умничал ребёнок.
- В школе так тяжело учиться?- продолжала дискуссию на пороге квартиры Виктория, всё больше и больше интересуясь оригинальными ответами незнакомого ребёнка.
- Нет. Я уже всё знаю, поэтому я развиваюсь дальше, размышляю, делаю умозаключения,- сложив на животе маленькие ручки, отвечал заумными фразами ребёнок.
- Простите, у вас, чисто случайно, фамилия не Лобачевский, Циалковский, Королёв?- уже открыто смеялась над мальчиком Виктория, удивляясь его чувству взрослости.
Мальчишка пытался посмотреть на неё сверху вниз, выказывая своё высокомерие, но это не позволял его рост.
-Меня зовут Никита Виленин. Запомните это имя,- с чувством гордости молвил мальчишка.
-Зачем. Меня интересуют более взрослые молодые люди,- чуть слышно ответила Виктория, которая эту шутку озвучила больше для себя, чем для этого малыша.
-Ох уж эти взрослые…- возмутился Никита, так как всё своё осознанное детство мечтал вырасти как можно быстрее, чтобы поставить на место, научить уму-разуму этих взрослых.
Ему трудно было представить, какими же тогда глупыми были взрослые в детстве, если сейчас, имея за плечами 30 лет, ничего не смыслят в жизни.
-Знаешь, деточка, если бы ты хорошо учился в школе, то бы знал, что незнакомым нельзя открывать дверь,- поучала надменного малыша Виктория.
-Тётя Нона, минуту назад посмотрела в окно, увидела, как вы плелись к подъезду, сказала: «Никитушка, пойди, открой этой кулёме». По теории вероятности за ближайшие пять минут никто кроме вас не мог постучаться в дверь, - ликовал малыш, так как был уверен, что отчитал тётю, как настоящий взрослый.
- Деточка, а ты знаешь, кто такие кулёмы?- поинтересовалась Виктория, погашая в душе чувство возмущения и обиды.
Наверное, сегодня открылись небесные врата и все неприятности, обидные слова, и всё это высыпалось на голову Голомышкиной.
-Нет, я не знаю, кто такая кулёма, наверное, она похожа на вас? –продолжал ликовать Никитка.
- У-у, так знай, что кулёмы - это женщины, которые отгрызают нос и уши у маленьких мальчиков, которые носят очки, - с этими словами Виктория резко бросилась в сторону мальчишки, желая его напугать.
От неожиданности, Никитка зацепился за край ковра, упал, но, резко вскочив, побежал спасаться от этой сумасшедшей.
Даже не разуваясь, Виктория продолжала преследование наглеца, всей душой желая его проучить. До конца эту войну не позволили провести, хотя победа была практически в руках.
-Вика!!!- кричала Нона Аполлоновна, которая в это мгновение делала усилие над собой, чтобы не упасть, так как Никита со всей силы в неё врезался, пытаясь спрятаться в складках её халата.
Увидев большие глаза Ноны Аполлоновны, не менее большие глаза Никитки, которые смотрели на неё из складок халата, Виктория не выдержала и искренне рассмеялась.
-Виктория!!!- продолжала возмущаться тётушка, но никак не могла подобрать слов, которые могли бы приструнить весёлую племянницу.
- Тётя, по теории вероятности, 80% слов взрослых бездумно повторяют дети, а также наши народные сказки наполнены ужасом и насилием, так что это был маленький урок для нашего гостя. Никита Виленин, по теории вероятности Тётя Кулёма не злая, если её не обижать,- оправдывала своё поведение Виктория.
Никита понемногу приходил в себя, понимая, что это была злая, но всё равно шутка.
- По теории вероятности, -запнулся Никита, вспоминая, что Виктория дразнила его любимым словом,- Я думал, что все взрослые глупые, а теперь…
- Никитушка, ты нас, взрослых, недооцениваешь, - улыбнулась Виктория,- Вот подрастёшь и поймёшь, почему взрослые делают в жизни глупости.
- Я не вырасту, - возмутился Никитка,- Не хочу.
-Кто тебя спрашивать будет. Станешь таким же взрослым, как и мы глупым,- издевалась Виктория.
- Вот это я попал…- разочаровался мальчишка.
-Тётя Нона, можно с вами поговорить наедине, пока нас молодой друг придёт в себя со своего богатого мира взглядов и желаний,- обратилась Виктория к своей тётке, абсолютно игнорируя Никитку. Мальчишку такая смена внимания очень сильно возмутила. Это что значит: напугали, поиздевались, унизили, а теперь так резко стал не нужен!!!
Решил тогда Никитка воспользоваться проверенный средством подслушивания разговора взрослых: он взял игрушку, сел посредине зала на полу, делая вид, что увлечён игрой, а сам ловил каждое слово своей няни и этой такой вредной, но для него интересной КУЛЁМЫ.
Никитка краем глаза следил за Викторией, не осознавая этого до конца, восхищался её красотой, сиянием глаз. Какая- то невиданная сила манила его к этой незнакомке. Он видел в ней маму. Да, именно такой мама и должна быть: весёлая, изобретательная, та, которая может остановить его сумасшедшие идеи, поставить на место, приостановить его взрослость. « Как должно быть с ней интересно играть!!!» - думал мальчишка. Мужская компания его семьи не могла подарить ему полноценного детства, так как папа редко бывает дома, а по характеру уж очень он серьёзный.
Виктория рассказала тётушке о том, что её бросил муж, о том, что были неприятности на работе.
Никита всё мотал на ус, уже думая, как забрать эту тётю к себе домой. Папе она должна понравиться. Черты лица Голомышкиной ему были знакомы, но вспомнить где они встречались, никак не мог. А когда походы по его памяти оказались бесполезными, то он заставил себя поверить, что видел эту КУЛЁМУ во сне.
-Что теперь мне делать, Нона Аполлоновна?- после исповеди спросила Виктория.
-Что делать? Что делать? Не знаю. Я и сама не научилась удерживать мужчин в жизни,- растерялась женщина, не зная, что ответить Голомышкиной.- Мне никогда не нравился твой Русик, я ещё на свадьбе сказала, что он скользкий тип.
-А мне нравиться до сих пор. Мы с ним вместе поднялись на успешный уровень в жизни, а теперь я осталась одна,- призналась Виктория.
-Вот только не надо. Ты всего достигла, он был для тебя балластом. Ты поднимала вверх вас двоих, а он палец о палец не ударил,- возмущалась Нона Аполлоновна.
- Это же неправда. Вы же ничего не знаете?- не желала признавать правду Виктория.
-Это ты у нас всю жизнь сама невинность, веришь каждому!! Думаешь, что все такие, как ты. Хоть твои родители умерли рано, но они успели тебя испортить,- была недовольна воспитанием своей племянницы.
-Вот только не надо цеплять моих родителей, - возмутилась Виктория.
-Родителей??? А ты их помнишь?- удивилась Нона Аполлоновна, не веря в то, что в семилетнем возрасте можно что- то запомнить.
-Я помню всё. У меня было в детстве столько тепла, что его запаса мне хватит на всю оставшуюся жизнь,- защищала память о своих родителях.
-Тепличный ребёнок. Тебе ещё столько синяков наставят, что и на ногах можешь не устоять, - уже сочувствуя, говорила тётушка.
-Ну и пусть. Зато я любила, - защищалась Виктория.
-Любила? Тогда почему любовь такая недолговечная?- тоже повысила голос тётушка.
-Тётушка, что вы понимаете,- этими словами Виктория сильно уколола тётушку её одиночеством.
-Ты зато у нас всё знаешь…- от обиды на свою племянницу Нона Аполлоновна с этими словами вышла из зала.
Виктория понимала, что поступила неправильно, что свою обиду и боль она поделила на двоих, большую часть отдав тёте. Голомышкина ещё молода, может, исправить ошибки, найти спутника жизни, а вот тётя никогда не знала и не узнает настоящей семейной жизни. Она никого не любила, ни один мужчина не коснулся её сердца. Нона Аполлоновна имела полсемьи – воспитывала племянницу Викторию, отдавая её всё самое лучшее.
-А говорите, что взрослые не глупые,- разбил тишину фразой Никитка.
-Глупые…- разочаровано признала Виктория.
-Вам и слова прощения не помогут, обида спрячется в сердце,- мальчишка коснулся рукой того места, где билось его детское сердце.
-А что бы ты сделал на моём месте?- поинтересовалась Голомышкина, надеясь, что маленький философ укажет ей правильный путь.
Сначала мальчишка пожал плечами, потом взгляд устремил вдаль, словно размышляя над этим вопросом.
-А попробуйте признать свои ошибки,- словно обухом упал этот совет в тишине.
Голомышкина посмотрела на мальчика, удивляясь его мудрости и прозорливости.
Не мог маленький ребёнок додуматься до такого совета.
- Ты где-то слышал такой совет, - растерялась Голомышкина,- Может, его говорила Нона Аполлоновна, твоя мама…
Ребёнок был недоволен тем, что его природную мудрость поставили под сомнение.
- Слышал… Это советовал Том,- подшучивал мальчуган.
-Кто такой Том?- сначала не сообразила Виктория.
-Том, который всегда мешает Джерри жить. Ну, Том и Джерри…- ухмылялся мальчишка.
Виктория, наконец, поняла, что над ней смеются, всячески пытаясь доказать её ограниченность, неразумность.
-А ты, оказывается, та ещё та штучка, - стала разговаривать Виктория с мальчиком как с взрослым.
-Я попрошу не оскорблять,- возмутился мальчишка, поправив на носу очки,- Взрослые не любят, когда указывают на их ошибки. Ну почему вы всегда ищите виновных в ваших бедах. Пять минут назад не я обидел вашу тётушку, - мальчишка, играя обиженного, отвернулся от гостьи.
-Да, в жизни меня только малолетки не учили,- возмутилась Виктория и вышла тоже из зала.
Виктория была зла не на Никитку, а на саму себя, ведь сейчас этот малыш озвучил то, о чём она сама думала, только молвить это вслух не решалась, боялась показаться смешной, управляемой.
-Нона, тётушка Ноночка, ну прости ты меня, непутёвую, - с такими словами молодая женщина зашла на кухню.
Тётя Нона лепила руками пирожки и, казалось, что она уже всё забыла.
-Непутёвая, рукава закачивай, лепи пирожки,- в приказном тоне потребовала тётушка.
Такому лёгкому гашению конфликта Виктория была очень рада. Только маленькая, предательская слеза соскользнула с щеки Ноны Аполлоновны, напоминая о колких словах племянницы. Тётушка, как мудрая женщина, ловко отвернулась к окну, уничтожила это солёное свидетельство недавней обиды на племянницу, не желая выяснять отношения, требовать извинения.
Тётушка стала говорить без умолку, чтобы не дать возможности Виктории оправдываться и просить прощения.
За работой женщин незаметно наблюдал Никитка, боялся войти в кухню, не желая нарушить эту шаткую идиллию.
Постояв некоторое время, глядя на женщин, он снова ушёл в зал. Вспоминая прожитый день, снова был рад тому, что в который раз пытался создать образ родной мамы. Никогда в жизни её не видел, даже на фотографиях, ему оставалось только одно- создавать её самому. Она, должно быть, была самой лучшей в мире, если папа до сих пор не может её забыть, не желает видеть рядом с собой ни одной женщины. А вот Никитка, наоборот, желал узнать нежность матери, пусть даже неродной. Он видел, как ещё в садике за детьми приходили мамы, они были такими красивыми, молодыми, запах их духов нежным ароматом заполнял комнату. А ещё с детства он помнил женский смех, он должен был литься как звонкий ручеёк, как весенняя капель. Его мама должна была смеяться также радостно, беззаботно. Папа сказал, что она умерла очень молодой, оставив своего мужа и сына в одиночестве. Часто мальчишка всматривался в лица молодых женщин, которые были случайными прохожими, знакомыми их семьи и искал в них две заветные приметы, которые хотел бы видеть у своей мамы – грустный, таинственный взгляд и звонкий жизнерадостный смех. Вот именно такое сочетание не сочетаемого должно было быть. Грустный взгляд объяснялся тем, что мама без него прожила 6 лет, ведь должна же она была скучать за ним! А жизнерадостный смех будет звучать всегда после их долгожданной встречи.
Уставший от одиночества, мальчишка подошёл к окну, забрался за портьеру и стал всматриваться в вечернюю улицу, желая первым увидеть своего отца, который после поздней деловой встречи придёт за ним. Шло время, а он не отрывал взгляда от дороги.
-Никитка, пошли на кухню,- позвала мальчика Виктория, заглядывая в зал, ища его глазами. –Ты где?
-Я здесь. Я жду папу, - говорил мальчишка, а сам выбирался из плена портьер.
-Мама на работе? – удивилась Голомышкина тому, что мальчишка всегда говорит о папе, а вот о маме ни одного слова.
-Моя мама умерла, - спокойно ответил мальчик.
Виктория опешила, лицо её покраснело, очень стало стыдно за её назойливое любопытство.
-…Пошли на кухню пирожки есть,- пыталась как-то ретироваться Виктория.
-Не переживайте вы так, - успокаивал её малыш,- Я к этой мысли уже привык.
Никитка подошёл к Виктории взял её за руку, преданно посмотрел ей глаза и сказал:
-Пошли…
Голомышкина не могла совладать с той нежностью, которая нахлынула на неё. Поэтому она опустилась к малышу, взяла его за две руки, грустным взглядом посмотрела на Никитку. Ещё одно мгновение и она коснулась волос, погладила по голове, нежно улыбнулась. Ей так хотелось многое ему сказать, но слова застревали в горле, не желая выдавать истинные чувства.
Мальчишка тоже не сводил с неё глаз, зачарованный её грустным взглядом, миловидной улыбкой. А когда у него возникло чувство её обнять, так как он посчитал, что нашёл маму, послышался голос Ноны Аполлоновны.
-Где вы там? Пирожки уже готовы.
-Пошли?- промолвила лишь Голомышкина и, не выпуская руки малыша, повела его за собой на кухню. Она усадила его за стол, коснулась кончика его носа, желая вызвать довольную улыбку, а он, наоборот, ещё больше разволновался, не желая отпускать её руки. И не отпустил, если бы ни одно НО
-Куда сели за стол!!! А ну руки мыть, бегом!- скомандовала неунывающая тётушка.
-Мигом, так мигом,- согласилась Виктория, потом обратилась к малышу:
-Ну что полетели?
-Полетели,- ответил он смеясь.
-Включить моторы, раскрыть крылья,- скомандовала Виктория, сама уже имитируя звук самолёта.
Никитка ей тоже подыграл: он раскрыл руки, как крылья самолёта, и исполнил то, о чём так долго мечтал – он обнял Виктория. Молодая женщина с лёгкостью подняла малыша, закружила по кухне и ,весело смеясь, они на крыльях маленького счастья полетели в ванную. В ванной они ещё долго смеялись, брызгались водой, корчили смешные рожицы в зеркале и были довольны общением друг с другом. В таком же хорошем расположении духа они вернулись на кухню. Когда Виктория пыталась посадить малыша на стул, то он нехотя отпустил её, словно от этого зависела его жизнь, с грустью сел за стол, но не сводил взгляда со своей воображаемой мамы.
-Что-то долго вы мыли руки,- удивилась Нона Аполлоновна.
-Мы - замарашки, за целый день вымазали даже уши,- пошутила Виктория.
На эту шутку Никитка улыбнулся, так как размечтался, что так будет умываться перед каждым ужином. «Как бы ему забрать Викторию к себе домой?»
-Никитка, пирожки вкусные?- поинтересовалась Нона Аполлоновна.
-Да…- тихо ответил мальчишка, всем сердцем желая сейчас пойти лучше на улицу и поиграть с Викторией в снежки, чем сидеть и уплетать домашние приготовления.
-Что ты загрустил?- снова стала переживать тётушка.
-Всё хорошо…- не желал признаваться малыш в своих желаниях.
-Что-то странно. Он перестал удивлять нас своими умными мыслями. Стал обычным ребёнком,- также заметила перемену Виктория.
-А я и есть обычный,- говоря это, мальчишка выскочил из-за стола, не желая показывать свои слёзы разочарования.
За столом женщины онемели от неожиданности. Такая резкая перемена их обескуражила.
-Что с ним?- удивилась тётушка.
- Можно я с ним поговорю. Я сказала последние слова, значит, я его обидела, - ощущала чувство вины Виктория.- Я, наверное, рождена для того, чтобы всех обижать. Скорей бы этот год закончился.
Виктория последовала за мальчишкой в зал, в голове прокручивая слова, которыми будет его успокаивать.
Когда она зашла в зал, то увидела, что мальчишка снова забрался за портьеру, тихо всхлипывал, ожидая отца.
-К тебе можно?- поинтересовалась Голомышкина, когда пыталась пробраться к малышу за портьеру.
-Можно, - без единой нотки обиды ответил малыш.
-Прости, я, наверное, сказала что-то не так? - побеждая свою неловкость, спросила Виктория.
-Нет долго папы, - оправдывал малыш своё плохое настроение.
-Не всегда взрослые приходят вовремя, его задержали на работе,- пыталась она повысить настроение ребёнка.
-Нет. Папа пошёл на встречу с женщиной,- признался мальчишка.
- Это тебе не нравиться?- пыталась разобраться Голомышкина.
-Я не против, но я хотел бы, чтоб моя будущая мама была похожа на тебя,- удивил мальчишка своим откровением.
-Избранница твоего отца на 70% будет похожа на меня,- решила шуткой утешить мальчишку Виктория.
-Да? А как это? Ты знаешь моего папу? Ты его любишь?- ликовал мальчишка.
После этих слов Виктория поняла, что зашла слишком далеко: симпатии Никитки к ней были очень глубокими. Ничего особенного сегодня не сделав, она заняла первостепенное место в жизни этого мальчишки. Немного растерявшись, она продолжила задуманную мысль, но уже без особого энтузиазма:
- У женщины, с которой встречается папа, так же есть один нос, один рот и два глаза…
-И два уха,- продолжил мальчик
-Да,- обрадовалась Виктория тому, что он её понял.- Папа не может полюбить плохую женщину, потому что он не только выбирает тебе жену, но и тебе маму. Она обязательно будет доброй, красивой.
-Но у неё не будет такого печального взгляда,- разочарованно молвил Никита, обратив свой взгляд на Викторию.
-Это и хорошо, значит, она была и будет счастлива,- продолжала убеждать мальчика Виктория.
-Но это значит, что она не скучала по мне, не ждала встречи со мной,- оправдывался Никитка.
-Скучала, но она научилась скрывать свои чувства от других,- подсознательно Виктория описывала себя.
-У тебя есть дети?- неожиданно спросил мальчик после небольшой паузы.
-Нет,- чуть слышно ответила Виктория, перебарывая в себе чувство стыда и разочарования.
Что она могла рассказать этому мальчику, что она не может иметь детей, что она не желает их иметь? Нет, конечно же, нет. Она до боли в душе желает иметь такого, как Никита, сына, желает иметь дочь, красавицу и умницу, но судьба не позволяет.
-Ты не хочешь иметь?- решился докопаться до правды мальчик.
Виктория вопрос оставила без ответа.
-Не хочешь, чтобы тебе мешали жить?- не желал успокаиваться малыш, так как щупальца сомнения и разочарования уже закрадывались в душу. Раз она не любит детей, она не может быть моей матерью.
-Никита, ты случайно не желаешь поиграть в снежки?- решила Виктория отвлечь от допроса Никиту.
-Ещё бы,- обрадовался Никита тому, что Кулёма уже в который раз прочитала его мысли. – А ты?
-Я мечтаю уже много лет сыграть в снежки с сыном,- призналась она с лёгкостью этому маленькому умнику,- Но мне не с кем играть… Хочешь поиграть сейчас со мной.
-Да, - ещё раз подтвердил своё согласие сын Родиона.
Очень быстро собравшись, она вылетели на улицу, сразу же начали снежное сражение. Никита без умолку смеялся, так как Виктория шутила, смешно передвигалась, падала на поле их сражения. В эти минуты счастья Никита мечтал о том, чтобы папа задержался, а он сможет подольше побыть с Викторией, его воображаемой мамой. Во время игры Никите не хотелось засорять свою речь цитатами, учить взрослых, он просто хотел быть мальчишкой шести лет, который растёт беззаботно и весело, что у него есть мама, такая же красивая и озорная, как Виктория, что у него есть папа, который заботиться о Никите, а не наоборот.
-Никитка, а давай сделаем Снеговика,- предложила Виктория, которая от быстрого бега, усталости села на ближайший сугроб.
Никитка подбежал к ней, ловко забрался к ней на колени, устремил свой преданный взгляд на её раскрасневшееся лицо. Он был счастлив.
-Давай. Полетели,- согласился, смеясь, мальчик и расставил для и игры свои руки-крылья.
Уставшая Виктория не имела ни одного шанса, чтобы отдохнуть, поэтому, покорившись своему маленькому тирану- властителю её сердца, подняла мальчика на руки, и они полетели на стройку снеговика.
Ещё долго они возились на заснеженной улице, лепили снежные комья, улыбались друг другу, когда встречались взглядами.
Наконец их снежное творение было готово. Как последний штрих, Виктория водрузила берет на это снежное страшило, объясняя это заботой: чтобы снеговик не замёрз.
-А тебе не холодно? – поинтересовался малыш.
-Нет,- даже не раздумывая, ответила Виктория.
Она за эти полчаса набегала столько километров, что сердце её стучало пламенно, а щеки пылали, словно от огня.
Неожиданно споткнувшись, Виктория упала, а, устремив свой взгляд в ночное и снежное небо, которое сияло почище серебра, не удержалась от восклицания:
-Посмотри, какая красота!!!
Она не могла отвести взгляд от белоснежного хоровода небесного, казалось, что Виктория уже не лежит на холодном снегу, а поднимается в небо, становиться такой же чистой и нежной, как снежинки, которые, замедляя ход, не желают опускаться на грешную землю.
Никитка не удержался и лёг рядом с Викторией, также любуясь зимней красотой.
-Красиво!!! Вот летит моя снежинка!!- шутил малыш, протягивал руки к небу и ловил первую попавшуюся снежинку.
-А вот моя!- подыгрывала Виктория мальчишке и тоже ловила тёплой ладонью снежинку.
- А давай найдём нашу снежинку,- предложил Никитка.
-Давай. Вот, может, эта. Нет, а я зная, вон та, которая летит прямо тебе на нос,- стала выбирать самую красивую снежинку Виктория, которая поверила на мгновение, что никогда с Никиткой не расстанется, и если они поймают вместе эту красоту, то она станет его мамой, даже не так: она уже его мама…
Они с лёгкостью поймали снежинку и в предвкушении чуда открывали ладошки Никитки, где должна была притаиться небесная, белоснежная балерина.
-И где она делась? – удивился Никитка.
-Она стала капелькой воды. Она не мене прекрасна, - успокаивала малыша Виктория, так как видела, что этот подарок был ему дорог.
-Вот так и моя мама… Она.. Её нет, но она осталась красивой, - Никитка как настоящий мужчина сдерживал слёзы.
Молодая женщина смотрела на мальчишку с состраданием: насколько наши дети ранимы и беззащитны! Они принимают в себя больше боли, чем какой-либо взрослый. А потерю родителей можно сравнить для них с концом света. Они намного сильнее и понятливее, чем мы, взрослые, о них думаем.
-Никитка, а ты любишь снег?- решила отвлечь малыша Голомышкина.
-Когда ты рядом, то люблю,- не скрывал своих эмоций Никита.
-Хорошо. А ты любишь солнце, - сделала она вторую попытку.
-Да…- не понимал, к чему клонит его воображаемая мама.
-Так вот, чем больше ты будешь на этой земле улыбаться и радоваться, тем теплее будет на нашей планете. Так что давай сейчас улыбнись,- успокаивала Никиту Голомышкина.
-Нет,- отказался мальчишка и как-то загадочно улыбнулся.
-Почему?- Виктория готовилась к новой перемене в настроении мальчика.
-Не хочу я стать причиной глобального потепления на планете,- не удержался Никитка, чтобы не поумничать.
Виктория растерялась и корила себя за то, что перестала быть бдительной с этим умником.
-Так вот из-за кого таят громадные айсберги!- рассмеялась Виктория.- Таких маленьких мальчиков надо запирать в квартире и никогда не выпускать на улицу.
Виктория подхватила малыша, закружила вокруг себя, а потом, поставив малыша на землю, взяв его крепко за руку, побежали к Ноне Аполлоновне, которая уже десять минут пыталась докричаться до них из-за запотевшего, плотно закрытого на зиму окна.
Когда счастливые гуляки поднялись, тётушка возмущённая ждала уже на пороге.
-Вика, ты как маленькая! На улице холодно, а ты Никитку на землю уложила,- вычитывала она племянницу.
На защиту своей воображаемой мамы стал Никита:
-Мы лежали на земле 45 секунд, за это время моё тело не могло охладиться. А ещё когда начинает идти снег, то это первая примета того, что на улице потеплело.
-Ишь, умник, научил меня, старую, уму- разуму,- уже без злости возмущалась Нона Аполлоновна, когда снимала с Никиты куртку и сапоги.
-Ты только посмотри, Виктория, у него же ноги мокрые, а рукавички!!!- взрывалась кратковременными негодованиями тётушка.
-Прости, тётушка, прости,- оправдывалась Виктория, но когда она ловила счастливый взгляд Никитки, то это было наибольшим оправданием.
Когда они зашли в зал, а тётушка принесла им чай, чтобы гуляки согрелись и избавились от румянца на щеках, то Виктория, взглянув на часы, вскрикнула:
-Ой мне уже домой пора, у меня ещё проект дома лежит, который с самого утра мне нужно показать начальнику.
Никитка смотрел на суматоху собираний Виктории домой, замечал взгляд занятой женщины, в жизни которой нет места для Никитки. Он пригубил кружку, и не пил из неё, а просто прятал взгляд, взгляд одинокого ребёнка, который в очередной раз теряет маму.
Неожиданно Виктория вернулась из прихожей, уже одетая, сумкой на плече, села на диван рядом с Никиткой и обратилась к нему:
-Никитка, мне уже пора домой. Это был самый счастливый день в моей жизни.
Виктория пыталась подобрать слова, которые бы раскрыли все её чувства и эмоции, но нет на свете тех слов, которые бы выразили безграничную любовь к Никитке, желания стать его матерью. Об этом говорил только печальный её взгляд…
-Если у вас будет сын, то обещайте, что назовёте его Никиткой,- потребовал обещания мальчуган.
-Обещаю,- искренне согласилась Виктория, а у самой как по сердцу ножом воспоминание, что она не может иметь детей.- Прощай.
-Нет, до свидания, - бросил мальчик вслед, когда Виктория вышла из зала и поспешила к выходу.
Лифт не работал, поэтому молодая женщина в прямом смысле полетела по ступенькам. И трудно сказать, что именно её гнало домой- желание поработать или остаться наедине и поплакать от потерянного и невозвратимого чувства материнства.
Сбегая на первый этаж, она резко открыла входные двери и услышала глухой удар- с таким звуком могло падать лишь бездыханное тело.
-О звёздочки. А я и не верил, что вы бываете, - кривясь от боли, проговорил мужчина, которого Виктория уложила на лопатки за один раунд.
-Простите, я вам помогу,- стала извиняться Виктория, которая не успела убежать и попала в поле зрения пострадавшего. – Тут мальчишка выбегал из подъезда….Он сбил вас, меня попытался, но я устояла.
- Как хорошо…Только я мальчика не видел,- не поверил вымышленной истории Голомышкиной покалеченный мужчина.
-Не видели? Странно, а он был…- продолжала аргументировать свою ложь Виктория, чтобы хоть немного приблизить её к правде.- Вот от него следы остались…
Она отпустила руку мужчины, тот снова с грохотом опустился на землю, недоверчиво посмотрел на женщину, а потом на предполагаемые следы хулигана.
-Ой простите. Вот вам моя рука, - снова предложила помощь Виктория.
-Нет, я уж сам,- говоря эти слова, Родион, а это был он, быстро встал на ноги.
-А с вами уже всё в порядке. Я полетела дальше,- испугалась Виктория мести и умчалась прочь.
-Летите, только не покалечьте больше никого,- бросил он ей совет вслед,- Где-то я её уже видел.
В голове у Родиона все перемешалось, на одно мгновение он даже забыл, зачем зашёл в этот подъезд, так как упорно пытался вспомнить, где он видел эту женщину- ураган.
-Никита, пришёл твой папа, - с порога решил обрадовать своим приходом Родион своего сына.
Реакцию тяжело было предугадать: мальчишка спокойно вышел в коридор и стал одеваться.
-Ты мне не рад?- растерялся Родион.
-Рад. Видишь, я же одеваюсь, - очень спокойно отвечал мальчик.
Тут стала на защиту Нона Аполлоновна:
- Родион Сергеевич, мальчик устал. Десять минут назад он гулял на улице с моей племянницей. Набегался.
-О! Так ты с девчонками уже знакомишься. В каком она классе учиться, - глупо пошутил Родион Сергеевич.
-Папа, не позорь меня,- обиделся мальчик.- Говоришь всегда невпопад.
Никита быстро обул сапоги, натянул на руки ещё сырые рукавицы и попрощался с Ноной Аполлоновной:
-До свидания и спасибо вам за всё.
- Береги папу, Никитушка,- пожелала Нона Аполлоновна.- До свидания.
-Довезу в целости и сохранности, - с той же нотой серьёзности ответил мальчик.
-Вы вообще меня за маленького принимаете, - возмутился, как ребёнок, Родион Сергеевич.- Кто кому ещё сын? Придём домой - поговорим.
-Поговорим, -спокойно ответил сын, так как прекрасно знал, что отец его не накажет, а дорогой он и думать об этом перестанет.
Когда беспечный отец и заботливый сын вышли на улицу, Никитка неожиданно сорвался с места и побежал во двор.
-Сын, что случилось?- удивился Родион Сергеевич.
Никитка ничего не ответил и продолжал бежать, не выпуская с внимания снеговика, а точнее синий берет, который по невнимательности был оставлен воображаемой мамой. Подпрыгнув, он сорвал берет со снежного страшилы и с радостью побежал обратно, по дороге размахивая найденной вещью.
Родион Сергеевич уже ждал его возле машины, демонстративно поставив руки на бока, создавая видимость грозного папочки: ему не понравилось, что Никитка убежал не спросившись, а тем более он не позволит, чтобы сын брал грязные вещи, выброшенные кем -то.
-Никита, выбрось немедленно!!!- приказывал Родион, когда Никитка был на расстоянии двух метров от него.
-Папа,- возмутился Никита непониманию отца.- Эта вещь для меня очень дорогая.
-Брось тряпку, я не позволю тащить её в дом,- пытался настоять на своём отец. Но когда он заметил решительный взгляд, услышал дрожащий от обиды голос сына, то пожалел о своей настойчивости.
-Ты никогда меня не поймёшь,- обиделся Никита, а потом уверенным жестом спрятал берет Виктории в карман и забрался в машину.
-По теории вероятности, придёт тот момент, когда ты станешь для меня открытой книгой, я пойму тебя,- обратился сам к себе Родион.
Глава 12.
Любаша уехала из ресторана в приподнятом настроении – избавилась от скучной компании Гришани и простушки Валентины. Она долго бы не выдержала в компании «этих», считая их ограниченными людьми. Преданность и обожание Гришани раздражали её, а зависть подруги утомляла. Что могла поделать Любаша, если она такая красивая и успешная. Любой мужчина покорно выполняет её желания, ведь она так хочет. Любаша рождена красавицей, и она в полной мере использует потенциал и возможности красоты.
-Любашечка, ты вернулась,- обратилась мама к только что вошедшей дочери.
-Да, - прошипела раздражённо в ответ Красавица, словно её обязывают к общению с родителями.
-Как у тебя дела?- поинтересовалась Клавдия Семёновна, мама Любочки.
-Какая разница!!! Я же не сижу дома, не штопаю носки мужу, я вращаюсь в высшем обществе. Тебе меня не понять,- пыталась как можно больнее уколоть свою мать «успешная секретарша» из высшего света.
-Чего тут кричат мои женщины?- шлёпая в домашних тапочках, вышел в коридор отец Любаши, Дмитрий Петрович.
-А ты чего лезешь!- возмутилась Любаша, когда увидела нетрезвого отца.
-Я тебе не собака, чтобы лезть. Я –человек,- с обидой в голосе отвечал отец.
-Какой ты человек. Ты - тряпка. Опустился в такую грязь, а думаешь, что живёшь. Ты ничто!!! Зарабатываете такие деньги, а живёте как деревенщина, – колола больными словами Люба.
Дмитрий Петрович еле держался на ногах, но после этих слов у него возникло желание ударить свою дочь.
-Я тебя убью,- угрожал он.
-Ты? Слабак,- кинула Люба ещё одно оскорбление и удалилась в свою комнату.
-Как она смеет…- расплакавшись, взрослый мужчина стал искать защиты у своей жены.
Такие сцены приветствия происходили каждый день. Люба ненавидела своих родителей, а ещё больше стеснялась их: их простоты, ограниченности. Она абсолютно забывала о том, что её родители успешные людьми, неплохо зарабатывают, но не нашли в себе сил поменяться, стать напыщенными интеллигентами. Не было на то у них образования. Большие суммы денег она тратили на свою единственную дочь, чтобы купить её любовь. Они прощают её взбалмошный характер, привыкли к унижениям, крикам. Привыкли к тому, что в их семье появилось лицемерие: в обществе Люба демонстрирует свою любовь к родителям, а вот в узком семейном кругу она вьёт из них верёвки, уверенная в беззаветной любви родителей.
-Ненавижу,- возмущалась Люба, когда резко и с шумом захлопывала дверь своей комнаты.- Скорей бы сделали ремонт в моей квартире.
Она упала на кровать, сложила на груди руки и возмущённо всматривалась в потолок. В душе у неё всё бурлило:
-На работе выводят, а тут ещё эти,- не могла простить своим родителям заботу о себе.
Люба ни в чём не знавшая отказа, привыкла брать всё и сразу. Чтобы немного успокоиться, она забралась в свой тайник и вытащила бутылку дорогого красного вина. Сладострастно сделала первый глоток из любимого хрустального бокала, она включила музыку и зажгла ароматические палочки- она уходила в мир воспоминаний, мир грёз.
Люба закрыла на ключ свою комнату, сменила изысканную одежду на шёлковый халат, погасила свет. В комнате играл неуверенный свет от свечи, который покрывал золотом уютную комнату.
В мыслях Любаша прохаживалась по комнатам своей новой трёхкомнатной квартиры, которую родители подарили в канун нового года, а теперь ещё производят ремонт в ней.
В той квартире она желала жить одна… нет… с ним. Да, именно с ним…
Никто и не догадывался, что сердце Любаши было уже занято, занято женатым человеком.
Люба знала его всю жизнь, так как ходили в одну и ту же школу, только он был старше на год, жил в соседнем подъезде. Кирилл был красивым, гордым молодым человеком, вот только не замечал он Любаши. Для него она была обычной соседской девчонкой, вредной и богатой. Любаша не упускала момента похвастаться новыми нарядами, дорогими плеерами перед ним, думая, что так может купить так его любить. Не замечала она тогда, что этим ещё больше отталкивает Кирилла. Наблюдая за тем, как балуют Любашу, он всё больше злился на себя. Он ограничен в возможностях, в финансах, в шансах на успешную жизнь, но он добьётся всего сам, а ещё он обязательно поможет родителям, отцу, которого сильно травмировало в шахте и он обездвижен на всю оставшуюся жизнь. В юности Кирилл не знал, что всё это останется в мечтах, заветных и неисполнимых мечтах. Как и все мальчишки его возраста пойдёт в армию, отслужит положенный срок, а после возвращения найдёт первую встречную девчонку, влюбиться и затянет его стихийная семейная жизнь. И настолько сильно затянет безденежье, быт, что с трудом будет поднимать голову, желая посмотреть на большое звёздное небо. Всё о чём мечтал, станет для него болезненным воспоминанием. Не имея образования, пойдёт путём проб и ошибок. Будет менять место работы, бросаться в крайности, возмущаться, отчаиваться. Всё в жизни у него станет снежным комом, который забирает всё больше сил и надежд, а сам планомерно опускается вниз, забирая всё самое дорогое: умрёт отец, мать приведёт в дом мужчину, и будут ютиться на одной площади молодая и пожилая семья, между которыми так часто будут проскакивать раскаты грома. Жена не научиться поддерживать мужа, её молодость не позволит стать любящей матерью, её желание погулять, повеселиться всё дальше и дальше будет уводить её от только что создавшейся семьи. Кирилл будет влачить незавидное существование, в котором не будет места счастью, успешности, празднику.
Любаша- единственная женщина, которая любила, любит и будет любить его беззаветно. Наблюдая за ним из тени своей богатой жизни, она сочувствовала ему, всё думала, как ему помочь, надеялась, что когда-нибудь он разведётся со своей неверной женой. Но шли года, подрастала его дочь, Кирилл становился всё больше угрюмым, безнадёжно несчастным, а Любаша была одинокой. Да, Любаша купалась в роскоши, меняла поклонников, но это только от скуки, так как нужен ей был только Кирилл.
Развела их судьба, расселила в двух разных мирах. Любаша в юношестве готова была опуститься на самое дно к Кириллу, но только он не желал быть купленным миром богатых и успешных. Надеясь на свои силы, верил, что сможет пройти сквозь каменную стену, которая разделяет успешный мир от мира безнадёжных попыток. Курносая и голубоглазая девчонка Любаша ему нравилась, её взбалмошный характер мог внести все цвета радуги в его бесцветную жизнь, но она была богата, приучена к пышности, к лёгким деньгам. Пусть даже сама она ещё ничего не достигла, но родители ей подготовили должный трамплин, с которого она успешно попадёт в достойную жизнь.
Когда Кирилл встречал Любашу уже во взрослой жизни, то всегда опускал глаза, не желал признавать знакомство с ней. Любаша шла цветущая, аромат её духов пьянил, а он, простой работяга, возвращался с заводской смены домой.
Любаша подошла к окну, в противоположном подъезде нашла светящие окна любимого Кирилла, надеясь заметить его силуэт. В той квартире, где живёт женатое её счастье, жизнь протекала медленно и буднично: на кухне стряпнёй занималась жена, слабый свет от телевизора отдавал бликами в тёмной комнате. Может, телевизор смотрит Кирилл, который пришёл уставший с работы и лёг на диван, в полудрёме различая события фильма. Вот маленькая дочка забежала на кухню к матери, получила оплеуху за непослушание и убежала прочь вся в слезах. Любаша не была сентиментальной, но подсознание в эту минуту подарило желание стать мачехой для малышки, самой лучшей мачехой, ведь она дочь Кирилла.
Кирилла она увидела позже, когда опустила взгляд на опустевший двор. В такое позднее время суток он возвращался домой. В руках он держал цветы для чужой женщины- для жены. Нерешительно подойдя к подъезду, он сел на лавочку, стал всматриваться в свои окна, а иногда угрюмо опускал голову. Люба видела, что он не желает идти домой. Возникло сумасшедшее желание выбежать на улицу, подойти к любимому и признаться, наконец, в любви. Она скажет, что у неё теперь есть своя трёхкомнатная квартира, где она хочет жить лишь с ним. У неё есть престижная работа, родители дадут много денег, ему не надо будет и работать, пусть только он любит и ценит её, ведь она так долго его ждала.
Любаша не сводила с него глаз, в полумраке, в свете тусклых фонарей он казался прекрасным, желанным, единственным.
Такой преданной и верной, а тем более ранимой Любашу никто не знал и не узнает, так как для всего мира она надменна, холодна, высокомерна. Ей никто не нужен, поэтому для неё всё покрыто безразличием. Ей не нужны друзья, так как в искренность она не верит, ей не нужны поклонники, так как они воспринимают Любашу как картинку, поэтому она научилась использовать людей, играть их чувствами, желаниями. Иногда она чувствовала себя властителем душ, когда на её глазах, человек, которого Любаша только что унизила, просил прощение за свои слова, поведение. Прекрасно осознавала молодая женщина, что не блещет она знаниями, но главный козырь в жизни- красота, позволяет ей разыгрывать удачные партии. Кирилл не был для неё игрушкой, капризом, а был тем человеком, который смог бы дать ей счастье. Она не знала его по- настоящему, но она создала тот идеал, которым должен быть обязательно Кирилл. Она не верила в то, что совместная жизнь с ним может принести разочарование. Любовь зародилась ещё в детском сердце, которое не терпит лжи, лицемерия, поэтому это чувство должно быть истинным.
Любаша видела, как Кирилл поднялся с лавки, последний раз глянул на родные окна и зашёл в тёмный подъезд. Любаша знала, что первым делом он зайдёт на кухню к жене и… поцелует её. Молодая женщина залпом выпила бокал красного вина и прислонилась щекой к оконному стеклу, чтобы его холод потушил тот огонь, который молниеносно разжёгся в сердце безнадёжно влюблённой женщины. По стеклу стекали капельки дождя или… слёз.
Любаша отошла от окна, не желая больше видеть Кирилла, там, в той квартире, был не её любимый, в чужой человек, который целует чужую женщину.
-Любаша, ты будешь ужинать?- с опаской стучалась в дверь Клавдия Семёновна.
-Только не сейчас,- возмутилась Любаша, так как не желала, чтобы кто-то стал свидетелем её слёз.
-Хорошо,- с новой обидой в сердце отошла от двери мама.
Любаша в этот вечер дала волю чувствам, вспомнила цену слезам и боли, и когда душа стала искренней, без наигранности и лицемерия, сразу же стало стыдно за нанесённую обиду матери.
-Мама, я буду ужинать,- крикнула Любаша, надеясь, что мама её услышит.
-Хорошо,- чувствовалась грусть в голосе Клавдии Семёновны.
Любаше в этот вечер очень сильно захотелось быть маленькой девчонкой, а не опытной светской стервой. Поэтому она надела юношескую пижаму, которую не желала выбрасывать из-за многих воспоминаний с нею связанных, и вышла на кухню к маме. От яркого света она прищурилась, виновато улыбнулась и села за стол. Отец демонстративно вышел из-за стола, не желая прощать дочери слова оскорблений. Он встретился взглядом с Клавдией Семёновной, давая понять, что его не остановить.
-Дмитрий, - укоризненно обратилась к мужу Клавдия Семёновна.
-Всё, я сказ –л,- в ослабленном пьяном дурмане ответил обиженный отец.
От внимания Любаши это не ушло, а последняя фраза отца вызвала добродушный смех.
На эту истерию в недоумении обернулся Дмитрий Петрович, замечая в этом ещё один выпад со стороны дочери.
Его вид настолько был жалким, что Любаша уже пожалела, что не удержала этот смех, и уже в который раз обидела отца.
-Люба,- укоризненно обратилась Клавдия Семёновна к дочери.
-Пап, я такая змея, мучаю вас, оскорбляю, не даю тебе спокойно покушать, а вы все терпите, - улыбаясь, обратилась она к отцу.
-А что делать?- развёл руками отец, так как не знал, как реагировать на такое замечание.
Это была истинная правда, так как с самого детства любил и баловал единственную дочку, так как она дорого им досталась. Любаша- поздний ребёнок, до этого у Клавдии Семёновны было очень много выкидышей, сложность в который раз забеременеть. Любаша- стала для родителей подарком, часто очень дорогим, но хлопоты о дочери были самыми приятными.
-А надо было бить меня в детстве,- предложила способ воспитания Любаша.
-Ты что?- удивилась Клавдия Семёновна, - Ты была болезненным ребёнком.
-Болезненным? Я что-то этого не припомню. Может, я была больна на..,- иронизировала Любаша, покручивая пальцем в виска.
-Ты была очень хорошей, - воодушевлённо вспоминала Клавдия Семёновна.
-Вот именно что была, - пробурчала под нос Любаша, которая ненавидела себя за малодушие в борьбе за свою любовь.
Интересно получается она ЛЮДОВЬ без ЛЮБВИ!!!
-А вы мне денег не давайте,- пыталась найти выход из сложившегося положения Любаша.
-А как ты жить будешь? – удивился отец, так как не понимал, как это не дать денег своей единственной дочери. Он жил и работал ради неё, никогда не упрекал в том, что он её обеспечивает.
-Буду. Работу вы мне нашли, квартиру купили,- перечисляла безвозмездные подарки родителей.
-Нет. Мало того, что Карповичи своего Кирюшу загубили,- возмутился Дмитрий Петрович.- Я так не могу.
-Какого Кирюшу?- надрывным голосом спросила Любаша, так как понимала, что разговор завели о её возлюбленном.
-Так ты его знаешь. Вместе росли. Он на год тебя старше. Рыжий такой,- пытался намекнуть отец о ком идёт речь.
-Он не рыжий,- возмутилась Любаша, так как подумала, что такие слова оскорбляют её любовь.
-Может, и не рыжий. Я не помню. Знаю, что пошёл по наклонной. Не образования, не денег,- стал, загибая пальцы, перечислять Дмитрий Петрович.
-Зато жена, дочка,- дополнила достойный список Любаша.
-Ну и что?- не понимал что здесь хорошего отец.
-Ничего. Каждому своё: мне –деньги, ему- семья,- как-то разочарованно ответила Любаша, которая чувствовала какую-то тяжесть на душе, нежелание жить.
-У тебя всё будет. У тебя есть Гришаня, только скажи ему, так он тебя позовёт замуж,-удивился отец плохому настроению дочери.
-Я подарила Гришаню Валентине,- спокойно ответила Любаша.
У отца с матерью удивление отобрало дар речи. Они словно каменные стояли перед нею, словно сделали что-то плохое.
-Он же богатый…- наконец, выдавил из себя отец слова- разочарования, словно его дочь потеряла самое дорогое в жизни, что уже не вернуть.
-Богатый? А я и не заметила. Вот пусть Валентина станет богатой, сколько можно ей ходить в лохмотьях, а манерничать, словно настоящая принцесса, - уплетала бутерброд Любаша и спокойно говорила эти слова.
-Мы тебя не узнаём…- вмешалась в разговор Клавдия Семёновна.
-А это не я. Я решила отдохнуть от себя. Завтра я стану прежней. Готовьтесь,- бросив на тарелку остаток бутерброда, вышла прочь из кухни.
Снова появился тот холодок в голосе, высокомерие в жестах. Люба желала снять с себя эту детскую пижаму, так как она палила кожу высокомерной красотке, которая желала снова занять место под солнцем, спрятать глубоко образ наивной девчушки- простушки.
-Любаша, - пыталась Клавдия Семёновна удержать дочь.
-Отстаньте. Это последние дни, когда вы меня видите. Перееду в свою квартиру, забуду, что вы есть на этой земле,- даже не глядя на родителей, ответила Любаша.
-Доченька…
Любаша зашла в свою комнату, закрыла за собой дверь. Взяла телефонную трубку и набрала знакомый номер- номер Кирилла.
Слушая гудки, она надеялась, что наберётся храбрости и наконец признается кто звонит.
-Алло,- услышала уставший голос Кирилла.
-…- Любаша как всегда молчала.
-Не желаете говорить? Я тоже..- сказав это, Кирилл бросил трубку.
И сколько это будет продолжаться. Сколько будет жить девушка Любовь без любви…
Глава 13.
Руслану удалось раньше уйти с работы, он в приподнятом настроении летел на новое место свого жительства: необходимо было готовить праздничный ужин для начальницы, которая руководила не только процессом деятельности, но, с недавних пор, и его сердцем. И дело не в том, что он желает сделать приятное для Адели Викторовны, а дело обстоит проще: необходимо подсластить дорогу карьерного роста. А этот ужин должен стать той последней каплей, которая наполнит бокал его успешной жизни. И придёт то время, когда ему будет дозволено всё: уволить недругов с работы, тратить, не задумываясь, деньги, возможно, вернуть Голомышкину либо заменить лучшей «длинноногой копией». Будут деньги - будет всё. Наконец, он избавиться от прозвища сборщика антиквариата: Адель Викторовна старше его на семь лет. Он будет свободен в выборе, не будет зависеть от капризов «пожилых» начальников. Сейчас он терпит, выжидает, обхаживает Адель Викторовну, хотя это не такая уж противная часть его обязательств. Адусик владела талантом гипноза. Она, находясь рядом, словно удав, завораживала своей холодной красотой. Стальной голос сковывал сознание собеседника, вызывая чувство беззаветного повиновения. Вот так и Руслан, находясь в одиночестве , считал себя хозяином положения, победителем этой светской львицы, карьеристки, а, оставшись с ней наедине, - послушным мальчиком, который готов выполнить все желания королевы, своей начальницы.
Став перед зеркалом, Руслан стал репетировать соблазнительную речь, которая должна покорить Адусика, убедив её в любви и уважении к ней.
-Адусик…Я покорён красотой вашей, я не могу жить без вас… Нет,- недовольно оборвал репетицию Руслан.- Надо по- другому.
Руслан поправил свои вихры на голове, убедился в своей неотразимости, продолжил готовить лживую роль. Глядя на него всё больше убеждаешься, что путь от хорошего к плохому очень короток, стремителен, а вот чтобы плохой человек стал хорошим- для этого, пожалуй, необходима вся жизнь.
Руслан из «спокойного семьянина» превратился в расчётливого ловеласа, устал жить от получки до получки, устал подчиняться глупцам. С годами, занимаясь самовнушением, убедил самого себя, что он лучше всех, что рождён для власти и сумасшедших денег. Его буйный характер в молодости немного приструнила Виктория, являясь для него примером порядочности, работоспособности. Временами она раздражала его своей правильностью, уравновешенностью, ведь Руслан рос в многодетной неблагополучной семье, где его приучили сражаться за место под солнцем. Хотя в детстве он был слабеньким, болезненным и самым младшим ребёнком, он избрал для себя подходящее оружие для защиты - сквернословил, мастерски мог оскорбить, подобрать именно те слова, которые ранят в самое сердце человека. Рано ушёл из дому, добился хорошего места роботы долгим упорным трудом и не всегда честным, так как часто ему приходилось идти и по головам. Жизнь любит соединять противоположности, потому приготовила встречу ангела и демона- Викторию и Руслана. Они встретились, Викторию он покорил своею силой, решительностью, боевым духом, хотя так сильно бил словом, порой унижал, даже не замечая этого. Белоснежная одежда Виктории постепенно превратилось в лохмотья, почернела. Шкатулка с её заветными мечтами, казалось, была закрыта навеки. Он любил и одновременно причинял боль. Виктория терпела, подчиняясь чувству жертвенной любви, надеясь, что свет когда-нибудь коснётся его души. Руслану же жилось комфортно и вольготно, так как дома ждал его уют, теплые незаслуженные слова, частые знаки внимания. Красавица жена жила ради него, она отдавала свет своей души, которого так не хватало ему, Руслану. Со стажем семейной жизни, немного менялся и он сам: исчезали угловатости его натуры, утихала жестокость его поступков, возможно, из-за того, что рядом жил белый ангел. Любви Виктории хватало на их двоих, но сердце Руслана часто подтачивали зависть и обида. Он не мог понять как эта хрупкая женщина, не прилагая никаких усилий, так легко располагает к себе людей: её любят и ценят на работе, постоянно повышают по службе, дворовые дети часто подбегают к ней, чтобы с улыбкой на лице поздороваться. Она имеет много друзей, ей улыбаются случайные прохожие, не скандалят продавцы. Она, Виктория- земной идеал человека. За что ей такая благосклонность? Она сирота, не имеет покровителей, а так стремительно поднимается вверх. И при этом высокомерие даже не зарождает свои плоды в её душе. Она остаётся такой же чистой и прекрасной. Для Руслана она была ангелом- хранителем, поэтому, расставшись с ней, потерял частичку чистоты и благородства.
Жизнь проживали как на качелях: она поднималась вверх, а он падал вниз, а точнее замер на одном месте. А для человека однообразие, монотонность являются губительными. Чтобы подняться вверх, Руслан выбрал наипростейший путь- соблазнить начальницу, только и не подозревал он, что из охотника он сам превратился в загнанного зверя. Руслан потерял контроль над Аделью: она приучила его к своим капризам, открыто насмехалась над ним, требовала от него невозможного, хотела безраздельно властвовать над его душой, и это у неё получилось. Осознавая свою власть, покупала любовь и благосклонность к себе от молодого и привлекательного мужчины. Руслан внушил себе любовь к этой холодной женщине, наконец, понимая, какой же любовь бывает жестокой. В моменты одиночества и бессонницы, он думал, что сложившаяся ситуация- это расплата за плохое отношение к Виктории. Он не ценил свою любовь, теперь и его ни в грош ставят.
Жизнь он планировал очень просто: добиться хорошей должности, соблазнив свою начальницу, а потом победителем вернуться к жене, будучи уверенным, что она его примет и за этот период не найдёт ему замены. От такого как он просто невозможно отказаться! Самолюбие завышает цену всегда, вот только покупатели не спешат приобрести товар.
Вот на пороге появилась его прекрасная искусительница - Адель Викторовна.
-Русимусик,- обратилась она к нему, льстиво улыбаясь.
От возмущения у Руслана по спине побежали мурашки: не нравилось ему, что Адель его так называет. Это было первым признаком того, что возлюбленная в боевом настроении духа, и она готова к новым экзекуциям.
-Адель, я просил, чтобы ты меня так не называла,- виновато попросил Русик, потупив свой взор, боясь поднять глаза на свою начальницу.
-Русимусик, почему? Я же любя называю тебя Русимусиком. Русимусик- это звучит нотками любви,- словно кошка подкралась стареющая женщину к Руслану, нежно коснулась его уха.
-Я..- не желал терпеть издевательств Руслан, строя свою слабую защиту.
-Русимусик, я пришла с работы, уставшая, так как я переделывала неправильно составленный тобой отчёт, а ты хочешь меня обидеть. А Русимусик?- пыталась как можно больше раз повторить это прозвище Адель Викторовна, так как была уверена, что с данной стратегией она выиграет бой. Он покориться.
-Адель, спасибо, что ты переделала мой отчёт, только зачем, он же был правильным,- растерялся Руслан, так как эта колкость задела его профессиональные качества.
-Мальчик мой, в твои то годы и не знать математику. Стыдно,- уколола его прошлым Адель.
В это мгновение в душе у молодого мужчины забурлил вулкан возмущения- задели его честолюбие. Адель Викторовна вновь довела его до белого коленья, чтобы потом умело погасить огонь и ещё на одну цепь приковать к себе. Она не обращала внимания на его возмущения, оправдания, угрозы, она манерно прошла в зал и восхищённо воскликнула:
-Руслан, это ты для меня приготовил? Спасибо, родной,- с чувством наигранной благодарности маняще его поцеловала.
Руслану этого было достаточно, чтобы успокоиться и вспомнить о цели сегодняшнего вечера.
-Адель, я хотел сказать, что этот ужин я приготовил для тебя, ты та женщина которая мне нужна, -стал он формулировать своё отношение к начальнице.
Адель села в кресло напротив него, артистично покачивая головой на знак согласия, но глаза выдавали её недоверие. Попросту говоря, она издевалась.
-Продолжай, я почти поверила,- с прикрытой ухмылкой подзадоривала Адель Викторовна своего кавалера.
- Это правда, я думаю о вас постоянно, а когда вижу, то робею, как мальчишка,- продолжал исповедоваться Руслан.
-Не робей- вперёд, - а немного в сторону, артистично произнесла,- Где-то я уже это слышала. Ох, старческий маразм.
-Адель, ты сделала из меня послушного юнца, я не могу без тебя,- пытался доказать то, чего не было на самом деле Руслан.
-Довольно. Ты лучше скажи, ты выгнал свою жену из дому? Новый год мы празднуем у тебя в квартире? – напомнила о неприятном поручении Адель Викторовна, которая пыталась испытать крайнюю точку преданности своего поклонника.
-Адель, ужин остывает. Давай поужинаем, - пытался перевести разговор Руслан.- Тебе же надо соблюдать режим, ты же беременна, - с трудом выговорил последнее слово Руслан, так как это событие не входило в его планы.
-Что? А ну да, -словно забыла о своём состоянии Адель.
-Присаживайся к столу,- взяв за руку якобы любимую женщину, галантно усадил её за стол.
-Я поужинаю, но ещё больше я жду твоего ответа на мой поставленный вопрос,- не уставала держать под контролем ситуацию Ада.
-Хорошо, давай я за тобой поухаживаю, - словно павлин, стал ходить Руслан, пытаясь угодить холодной леди.
-Спасибо, - довольная таким вниманием, Адель Викторовна уменьшила свою бдительность, пустила капельку спокойствия в своё сердце.
-Тебя сегодня не было на работе с утра, ты ходила в больницу? - поинтересовался Руслан.
-В больницу?- судорожно пыталась вспомнить Адель Викторовна, где сегодня была. – Да, я была в больнице.
Её маленькая выдумка- беременность- очень сильно играло ей на руку. Хотя она и не знает, как чувствует себя беременная женщина, но кадры из кинофильмом вполне могли выступить руководством к действию. А уж то, что Адель Викторовна – актриса, никто не сомневался.
-Ты заболела?- не понимал минутной растерянности Руслан.
-Нет. Я же беременная. Я должна часто посещать врача,- говорила лживые слова и не отводила взгляда.
Руслан всё больше и больше запутывался в силках этой женщины. Он любил и ненавидел её одновременно. Он желал и не желал от неё иметь ребёнка… Что с ним происходит он никак не мог понять. Став пешкой в игре Адель Викторовны, потерял собственное я, забыл, что может быть изворотливее её. Находясь во власти её чар, не мог воплотить ни один свой коварный план, всё оставалось лишь желанием внутреннего Я. Он, как ложный Наполеон, играл игрушечными солдатами, а вот возглавить настоящую армию был не в состоянии.
-Я могу чем-то помочь,- поникнув, спросил растерянный и растерявшийся человек.
-Ты уже помог: сделал меня мамой,- играла Адель престарелую маму.
-Да, - не знал, счастлив он или нет, поэтому ответ его был односложен, но очень многозначен.
Действительно, Руслан желал иметь сына, но от Адели он превращался в способ манипуляции, а не в прекрасного карапуза. Впервые услышав, что он станет отцом, обрадовался, расцвёл, загордился, а потом осознал, что для счастливого отцовства нужно любить ещё и маму ребёнка. Любить в ребёнке черты любимой женщины- это ли не счастье. Не хотел Руслан, чтобы сын или дочь были похожи на Адель.
-Ты не рад?- видела отчаяние в лице Руслана расчётливая женщина.
-Рад, наверное,- не знал, что ответить будущий отец.
-Ты меня обижаешь. А мне в таком состоянии нельзя волноваться,- наигранно начала капризничать Адель Викторовна.
-Я не обижаю. Я так просто,- оправдывался Руслан.
-Всё у вас мужчин просто,- коверкала голос и говорила как восемнадцатилетняя девушка Адель Викторовна.
После этого в квартиру пробралась тишина: им нечего было сказать друг другу. Два разных человека, две различные судьбы, два лицемера сидели друг напротив друга, вели нечестную дуэль. Дуэль не выиграет никто: оба останутся в проигрыше.
-Вот мой бывший муж, любил меня баловать, - намекая на очень важные обстоятельства, вспоминала прошлое Адель.
-И что ?- догадался на что намекает королева, что сидит напротив его.
-И что??? Я чувствовала себя женщиной! – не любила, когда мужчины были «тугоухими»- повторяй не повторяй, а они тебя не слышат, не понимают намёков.
-А что я могу придумать? Купить пелёнки, памперсы? Они нам скоро понадобятся,- блистал сообразительностью Руслан.
Представив такие подарки в своих руках, Адель искривилась от отвращения. Чтобы она когда-нибудь стала мамой! Отдать свою красоту, свободное время в жертву малышу- это не для неё.
-Ты мог придумать и более ценное,- с трудом сдерживая себя, требовала заботы и внимания Адель Викторовна, к тому же он ещё и его начальница. А это дорого стоит.
-Я человек практичный, поэтому буду выбирать тебе подарки, которым ты скоро найдёшь применение, - найдя слабое место, Руслан стал испытывать терпение своей властительницы.
-Практичное. А ты знаешь, что беременным отказывать нельзя? Знаешь? Тогда почему ты лишаешь меня удовольствия праздновать Новый год на твоей квартире?- вспомнила о своем желании Ада.
-Ада, моей жене некуда пойти. Давай дадим ей возможность Новый год отпраздновать дома, - всё же не желал жену выставлять на улицу.
-Я так и знала: ты всё ещё любишь её. Она моложе, красивее,- и по щеке Адели Викторовны потекла слеза.
-Нет,- дрожащим голосом ответил Руслан, схватив вилку, стал быстро набивать себе рот, словно боясь выдать тайну.
-Ты не любишь меня и моего малыша, - играя роль молодой женщины, Адель Викторовна уж сильно переигрывала.
-Я думаю, что Новый год мы можем отпраздновать и у тебя… К чему ещё раз причинять боль моей…,- на этих словах Руслан осёкся,- Виктории.
-Вот видишь, ты её жалеешь, а меня нет,- по настоящему оскорбившись, выскочив из-за стола, закурила сигарету.
-Милая, тебе нельзя,- удивился Руслан.
-Мне можно, а ребёнку нельзя. Вот ты же о нём не думаешь, и я тогда не буду, - нервозно пожимая плечами, сильно затягиваясь сигаретой, отвечала Адель.
-Так нельзя, - не знал как достучаться до сознании своей хозяйки.
В это мгновение Руслану казалось, что ребёнку наноситься непоправимый бред, и что он сам в этом виноват. Несколько раз в своем воображении он вскакивал и забирал сигарету у Адели Викторовны. В реальности на это ему не хватало решительности.
-Дорогой, я делаю то, что хочу, а ты, мелкая сошка, не смеешь мне ничего указывать. Я требую беспрекословного подчинения, доказательств твоей любви. А ты.. О повышении можешь и не мечтать. Думаю, на должность руководителя отдела больше подходит Иванов, или как там его… Ивуневич,- шла ва-банк Адель Викторовна.
Задетый за живое, Руслан вскочил с места. Стал судорожно передвигаться из угла в угол.
-Ты не всесильна. Вопрос о назначении ты решаешь не сама,- пытался принизить её значимость несчастный герой-любовник.
-Не одна я решаю, но голос мой весомое имеет значение. Ивуневич лучше тебя справляется с работой,- продолжала она язвить, получая от разговора большое удовольствие.
Женщина, избалованная властью, часто становится чёрствой и высокомерной. Так получилось и с Аделью. По своей природе она напоминала сухарь, который не теряет своей чёрствости. В детстве щуплая, угловатая с постоянно прищуренным взглядом выискивала для себя выгоду. Тонким голоском научилась выуживать у родителей всё то, что ей нужно. Артистично использовала сцены обмороков, истерик как способы манипуляции людьми. Первого мужа она выбрала сама по двум определённым параметрам- богатый и старый. Понимая, что со своим характером не сможет долго удерживать его возле себя, занялась маленьким шантажом. Её игра- настоящий блеф, но сыгранный блестяще. Она устроилась работать на его фирму. Проработав два месяца, просмотрев все ведущие документы, скопировав себе парочку, заявила мужу, что с должности консультанта по производству она может перейти на руководящие должности. Получив отказ и предложение заняться домашним хозяйством, заявила о том, что разведётся и перейдёт на конкурирующую сторону. Интересующая конкурентов информация, которая станет проходным билетом, храниться на маленькой дискетке.
Пожилой и богатый муж понял, что пригрел на груди змею. Перестал разбираться, портить себе нервы и дал одну из руководящих должностей в одном из отдалённых филиалов тогда уже бывшей жене. Познакомившись с лицемерием жены, общался с нею только через своих посредников и только по деловым вопросам. Завёл новую семью: жена ещё моложе, без прозорливого ума, но внешне более привлекательна.
Адель Викторовна на работе сплела паутину тонкой связи и доносов. В коллективе ценились не хорошие специалисты, а те, кто слаще похвалит начальницу. Так на производстве и повелось: работают работяги, тянут лямку трудностей, а остальные создают склоки, собирают сплетни, выпячиваются друг перед другом, чтобы засиять в лучшем свете перед начальницей. А она в свою очередь нашла интересный способ стимулирования сотрудников- уже который год на фирме объявлен конкурс на лучшего заместителя Адели Викторовны. Так она убивала двух зайцев- устраивает личную жизнь и развлекается гладиаторскими боями, которые попеременно то возникают, то потухают.
Руслан сначала был из разряда работяг, а потом, уличив удачный момент, когда сильные соперники- кандидаты уничтожили друг друга, вышел на пустую арену боя. Осталось дело за малым- дождаться повышения по службе, ради которого он готов на всё. В течение двух месяцев он претерпевает оскорбления со стороны начальницы, потерял семью, друзей, забыл о спокойном сне, размеренности, заменив всё это унизительным романом с Аделью.
Бывали такие моменты, когда Руслан желал всё бросить, больше не идти на поводу у железной леди, но внутренний голос нашёптывал: «Ещё чуть-чуть, ещё немножечко и победа сама попроситься в руки». Мгновение победы всё же было заоблачным и не желало даваться в руки.
-Адель, ты начальница, тебе и решать. Желаешь взять Ивуневича, бери,- желал сыграть роль гордого, независимого мужчины.
Он повернулся к ней спиной, стал в метре от неё, веря, что она пожалеет о сказанном, обнимет и пообещает должность как знак примирения. Но тут немного просчитался.
Адель села на диван, смерила холодным взглядом воздыхателя, не понимая что она в нём нашла и сказала:
-Я возьму Ивуневича замом, а вот тебя я уволю. Сэкономлю ставку для талантливой молодёжи.
Такого поворота событий Руслан не ожидал. Когда услышал слова приговора, то вздрогнул всем телом, понимая, что это конец. Осталось только одно- броситься на колени и умолять о пощаде. А тогда сможет ли он посмотреть завтра в зеркало? Увидит ли он там мужчину? Каким бы он подлецом не был, но он всегда считал себя настоящим мужчиной.
Спонтанно вспомнилась Голомышкина. Такого она б никогда себе не позволила, ведь она Руслана любила.
-Чего ты стоишь,- уничтожала словами Адель Викторовна.- Этот мир не для слабаков. А ты слабак.
После этих слов она рассмеялась, желая причинить ещё больше боли Руслану, уничтожить его себялюбие окончательно .
-Ясно. Никакого ребёнка ты не ждёшь,- неожиданно выпалил Руслан. Такой демон как ты не имеет право на это. Я уйду, а ты подыщи себе другого глупца, который не испугается твоего стареющего лица, переборет отвращение и поцелует,- чеканил каждое слово Руслан, вспоминая всё то, что вытерпел от этой женщины.
Адель Викторовна замерла, коснулась нервозно лица, словно впервые задумалась о своих годах.
-Не забудьте, что этот глупец запросит большую сумму за то, что будет скрашивать ваше одиночество и старость. С меня довольно. Хотел бы вам пожелать всего хорошего, да только всё равно у вас ничего не будет,- самодовольно произносил последние слова Руслан.
-Ты ещё вернёшься,- бросила пророческие слова Адель Викторовна.
-Вернусь? Возможно. Но только вы мне многое должны,- с этими словами он хлопнут входной дверью.
-Вернётся, - самодовольно пообещала тишине Адель Викторовна.- Подлец...
Глава14.
Виктория спешила домой. То ли она бежала на встречу судьбе, то ли от судьбы. Внутреннее беспокойство не позволяло ей перевести дух. Хотя она шла размеренным, привычным шагом, сердце обдавала волна холодка, каждый глоток воздуха давался ей с трудом. Либо впечатления дня засели в её подсознании, вызывая бурю приятных и менее приятных чувств, либо она шла в предвкушении того, что вечер в самом разгаре, и он принесёт массу сюрпризов. Но не догадывалась она, что двое мужчин во всей этой вселенной думают о ней, скучают: один маленький и серьёзный, а другой взрослый, но наивный. Двое мужчин, два различных чувства, но название ему одно - любовь. Маленький вспоминал её грустный взгляд и звонкий смех, а старший почёсывал на затылке шишку и вспоминал женщину-ураган. Невидимыми нитями там, на небесах, соединили эти три судьбы, три судьбы, которые искали своё личное счастье, не зная о том, что счастье их в соединении трёх сердец- мальчишки, мужчины, женщины. Долго их водила судьба, а может, их путь к счастливой встрече ещё далек? Может, предстоит им прожить ещё один, два года, вечность порознь, чтобы в этой жизни встретиться хоть на мгновение? Их встреча предначертана судьбой, главное не сделать человеку ошибку в книге судеб, не посчитать это заблуждением, игрой, не исправить неумелой рукой истину.
Виктория остановилась у входной двери, прислушалась…Нет, не слышит она шагов вернувшегося мужа. А может… Робко она дотягивается к звонку. Один прерывистый звонок, тишина, звонок…
- Любовь- прекрасное чувство, только болезненно её выгонять из сердца. Жаль, - не удержавшись, прошептала Виктория.
Холод улицы не входил ни в какое сравнение с холодом пустой квартиры. Нет. Всё было на месте- телевизор, холодильник, любимое кресло, даже пылесос, но не было родного дыхания. Когда в доме бились два сердца, то тем ощутимее бывает отсутствие какого-нибудь из них. Привычка быть с кем-то- вот тот искусственный заменитель любви. А ведь действительно Виктория привыкла слушать на ночь бурчания своего мужа по поводу неудач прошедшего дня, привыкла спорить за выбор телевизионного канала, особенно по выходным, привыкла готовить завтрак для двоих, научилась прощать обидные слова. Вот. А теперь нет той прежней жизни. А как жить дальше?
Виктория включила свет по всей квартире, веря, что это поднимет ей настроение, подошла к настенному календарю, оторвала листок с ещё не ушедшим днём, равнодушно глянула на дату нового дня. Ничего не поменяется, ничего. Вот так бы легко научиться отрывать от себя проблемы, тёмные мысли.
-Пять дней до Нового года. Надо поставить елку, - решила себя таким образом подбодрить молодая женщина.
Запыленная искусственная елка за десять минут уже водрузилась посредине зала. Кривобокость и невзрачность выдавали её давнее прошлое. Виктория не пожелала с ней расставаться, так как это было воспоминанием из детства, поэтому в новую квартиру она пожелала забрать эту старушку. Единственным плюсом вечера было отсутствие Руслана – противника этого антиквариата. Ни за что на свете он не позволил бы этому красоваться посреди зала.
Виктория коснулась иголок, ласково провела по одной из веток, заботливо пыталась исправить её кособокость. Смутные воспоминания коснулись её души. Больше всего хотелось верить, что эту ёлку очень давно купили её родители, что первые свои новогодние праздники именно эта зелёная красавица под своими ветками скрывала подарки и сюрпризы. Но это было не так. Картины из прошлого были овеяны запахом настоящей хвои. Виктория помнила те первые праздники, как будто они были вчера: елка была большая, своими иголками колола её маленькую ручку, сияла разноцветными гирляндами, а большая красная звезда на макушке всегда грозилась упасть. А ещё Виктория помнила, что смоляной запах хвои наполнял горечью комнату, но он настолько был пьянящим, чарующим, что придавал празднику ощущения сказочности, таинственности. Не было ничего прекраснее, чем ожидание первого появления красавицы в доме. Поздно вечером отец приходил с работы, от мороза его щёки горели, пальто было нараспашку, он с весёлой улыбкой оббивал с сапог снег и осторожно клал зелёную гостью на пол. Запах долгожданных пирожков, которые подходили в печи, был уже не интересен- в дом пришёл запах леса и мороза. С елки маленькими каплями стекали растаявшие снежинки, словно горько плакало дерево за своей потерянной жизнью.
Безжизненно её веточки касались пола… Виктория поднимала взгляд на отца в эту минуту, видела его счастливым, верила, что всё будет хорошо, что зимняя красавица оживёт, когда на неё оденут прекрасный наряд, посадят в удобную кадку.
С самого детства Виктория знала сценарий новогоднего праздника, поэтому жила с самого утра в предвкушении чуда. Она знала, что любовь родителей в этот день будет гореть сильнее и ярче, чем сияние бенгальских огоньков.
- Торик- Викторик, смотри какую красавицу я тебе принёс, - одаривал улыбкой отец в те дни свою дочурку, говоря слова, наполненные нежности и заботы.
-Что за новая красавица появилась в нашем доме?- играла мама роль удивлённой и обиженной, а сама мило улыбаясь, одаривала мужа влюблённым взглядом.
- В нашем доме может быть только две красавицы- моя жена и моя дочь, -оправдывался отец Виктории,- И мои красавицы достойны самого лучшего праздника, самой лучшей новогодней ёлки.
Виктория была ещё очень мала, но всё равно знала, что в семье царит любовь и понимание.
Счастье было как что-то привычное в их семье, так отец и мама ценили каждую минуту, что была дарована для их семейной жизни, казалось, что они знакомы были целую вечность.
И, возможно, от того, что ёлку наряжали счастливые люди, она выглядела просто обворожительно. Не было договорённости между членами семьи, но вот только наряжая ёлку, они таинственно молчали, улыбались, когда встречались взглядами. Виктория помнит, что в эти минуты тишину комнаты развеивала лишь чуть слышная песня ёлочных игрушек, которые по неосторожности людей неожиданно соприкасались. Приятным слуху было шуршание дождика, мишуры, которые также занимали полноправное место на ёлке. Даже ворчун-холодильник на кухне, который недовольно подпевал новогодним, ярким гостям , казалось, попадал в такт.
Для Виктории Новый год начинался с приготовления, семейного обряда счастья. И не верила она сверстникам в том, что нет на земле чудес. Они есть, они будут всегда жить в её доме. Творцами чудес были для неё родители, люди, которые так рано её покинули, но не оставили в одиночестве. Из смутных картин детства постоянно возвращались их образы, ничуточку не постаревшие. Виктория и не заметила, как стала сверстницей своих родителей. Их родная кровиночка, любимая дочь заперла своё счастье на ключ в старинной шкатулке, не познала счастья материнства, нашла ложную любовь… Не стала она достойным продолжением счастья её родителей.
В предновогодние дни она всё отчётливее осознавала свою неполноценность, невосполнимую потерю в душе.
Казалось, что Виктория не избавиться от тоски за своими родителями, хотя она и не отчётливо их помнила, но состояние любви и признательности всегда было в её сердце. Часто смутные воспоминания сливались с воображаемой жизнью, которую Виктория жаждала иметь. Пусть это был и миф, игра воображения, но Викторию никто не разуверит в том, что она дитя любви, что родители знали её формулу счастья. Отчётливо помнила она одно событие прошлого, когда отец вернулся домой в плохом расположении духа, даже не ответил на радостное приветствие дочери, не поцеловал жену. Маленькой Виктории казалось, что в квартиру зашла чёрная туча, которая разразиться сейчас ураганом. Солнце прощальными лучами коснулось занавесок на кухне, окрасив всё вокруг в грязно- красный цвет, потрескивание котлет на сковородке раздражало, создавало ощущение сломанного домашнего очага. В тот день отец, не разувшись, зашёл на кухню и сел за стол. Защищаясь от своих родных, сложил пальцы рук в замок. Его молчание было давящим, обвиняющим всех и вся. Виктория, спрятавшись за маминой юбкой, испуганно смотрела на отца и думала, что видит его в последний раз. Отец был не таким- отец был чужим…
-Говори, я прошу,- звонким ручейком прозвучал голос мамы.
-Что говорить? И так всё ясно,- не мог избавиться от душевного раздражения отец.
-Говори, что у тебя на душе. Ничего не скрывай. Просто говори,- мама села напротив отца за стол, протянула руки к его напряжённым рукам, но не коснулась их, а просто манила своей теплотой и заботой, желая, чтобы отец сделал первый шаг.
Они сидели очень долго. Отец говорил, говорил, а мама молчала. Отец кипел, бушевал, но говорил, говорил… А потом случилось чудо- он разомкнул свои напряжённые ладони, коснулся маминых, сначала нежно погладив, а потом сильно, но заботливо сжав в своих.
-Ты же нас не бросишь?- спросила мама тогда отца.
-А зачем я вам такой нужен?- не понимал отец спокойной реакции матери.
-Нужен, ты просто нужен,- таким простым, но многословным был ответ матери.
Тогда Виктория не знала, что отца уволили с высокопоставленной должности, что за происками врагов ему приписали долги, за которые он должен был расплачиваться. В очень маленькие сроки их семья должна была найти деньги, а иначе тюрьма, позор. Мама не оставляла отца не на минуту, она была рядом, была его тенью, терпела раздражённые крики отчаяния, она была настоящей женой, которая больше возьмет на себя горечи и страдания, чтобы облегчить участь своего любимого… А потом их не стало… Жили душа в душу, вместе и отправились в последний путь. Автомобильная авария была странной и неправдоподобной. На ровной дороге не справиться с управлением и упасть в кювет? Смерть казалась невероятной и наглой,… добровольной.
Когда Виктория росла с тёткой, то очень много раз слышала, как Нона Аполлоновна обвиняла отца Виктории в убийстве жены, своей младшей сестры:
-Хотел умереть, так убивал бы себя, а то ещё потянул её за собой. Мог бы и в тюрьме отсидеть, так хоть бы Сашенька была жива.
Странная судьба: всё у них было общее- жизнь, любовь, выбор, смерть,… имена –Саша и Сашенька- два человека с одним общим сердцем.
Ту маленькую искринку любви, которую зажгли в ней родители, она сберегла, да вот только живя потом на попечении у своей тётушки, с её авторитарными методами воспитания, стала воспринимать огонёк своей души как проявление слабости. Постоянные нравоучения стали искусственными заменителями заботы тётушки. Нона Аполлоновна в первое время не могла справиться с ощущением того, что из-за неожиданной обузы под названием Виктория, которая упала как снег на голову, у неё исчезла личная жизнь.
Юношеские годы Виктория жила в ожидании дня освобождения- освобождения от властного характера тётушки.
Виктория, наряжая ёлку, вспоминала прошлое, чтобы не иметь времени думать о будущем. Детские обиды на деспотизм тётушки давно уже прошли, не могла она сердиться на эту принципиальную пожилую ворчунью. В канун Нового года не могла Виктория только вспомнить ни одного праздника с Ноной Аполлоновной, так как эта когда-то светская львица не упускала возможности пообщаться со своими подружками, в особенности на праздники. Поэтому она часто оставляла маленькую Викторию одну дома, всучив ей в руки какую-нибудь толстую книжку, приказав читать внимательно, чтобы потом всё пересказать в подробностях.
А единственным признаком Нового года была невзрачная ветка сосны, которую приносила домой Нона Аполлоновна и цепляла где-то в коридоре. Ни новогодних игрушек, ни мишуры не было в доме этой строгой дамы, словно она не привыкла к семейным праздникам.
Глядя сейчас на кривобокую ёлку посреди зала, которая постепенно превращалась в красавицу, Виктория вспоминала первую встречу с ней. Тогда Виктории было десять лет, она уже три года жила с тётушкой, перечитала практически всю её домашнюю библиотеку, пересказала все сюжетные линии Ноне Аполлоновне. И вот был канун Нового года. Появилась традиционная ветка сосны у входной двери, испорченное настроение тётушки изобретательно извергало нравоучения для племянницы, холодный воздух пробирался в квартиру через форточку, а снежинки слаженно танцевали за окном.
Новогодний праздник был для всех, но только не для Виктории, которой было приказано лечь раньше спать, не включать телевизор, не растрачивать за зря электроэнергию. Тётушка как всегда собиралась к своим знакомым на весёлые празднества.
-Ты всё поняла?- переспросила Нона Аполлоновна у племянницы, которая сидела за столом, кушала большое красное яблоко, которое то и дело грозилось упасть с её маленькой ручки, и читала книгу.
-Да,- подтвердила своё послушание Виктория, кивнув ещё и головой.
Нона Аполлоновна прихорашивалась перед зеркалом, наблюдала за Викторией, ловила себя на мысли, что эта маленькая девчонка её раздражает. Это не было чувство ненависти, скорее всего это было несовместимость характеров. Нона Аполлоновна не могла простить племяннице её меланхоличность, покорность. Применяя к ней деспотичные методы воспитания, надеялась переломить в ней характер. Но на все замечания, придирки, наказания Виктория отвечала лишь покорностью, даже не думая противостоять несправедливости. Что это было: безволие или послушание? Нона за мягкий характер не любила свою младшую сестру Сашеньку, а её дочь Виктория была удвоенной её копией. В этой ситуации с Викторией побеждали гены, а не армейское воспитание тётушки. Точку кипения, точку возмущения так и не могла отыскать тётушка у своей племянницы. Чтобы плохого не делала Нона Аполлоновна, как бы не обижала Викторию, всё это она делала с любовью, во благо.
Оставшись наедине в тот Новогодний вечер, Виктория решила выбрать себе книгу для хорошего препровождения времени.
Привлекла внимание книга в чёрном переплёте, которая заняла своё почётное место на самой верхней полке. Большой объём страниц Викторию не напугал, поэтому, построив шаткую лестницу из стульев, пыталась добраться до неё.
Когда маленькими пальчиками Виктория провела по заветной книге, уже желая освободить её от соседства других книг, внимание девчонки привлекла небольшая пыльная коробка на самом верху книжного шкафа. Любопытство заставило её потянуться к ней. Балансируя на своей шаткой конструкции, встав на носочки, Виктория, наконец, дотянулась до коробки и, чихая от пыли, радостно опустилась вниз с заветным грузом.
На радость Виктории там оказалась искусственная кривобокая ёлка, на которой остались обрывки мишуры, которые не удосужились снять с прошлого празднования. Эта находка стала самым дорогим подарком для девчонки. Она поставила её посреди зала, сделала несколько игрушек с бумаги, чтобы украсить новогоднюю гостью, приготовила себе горячий шоколад, взяла книгу, бросила одеяло и подушки на пол, улеглась под её кривыми ветками. Так она провела свой десятый Новый год. А потом из года в год она была не одна- с ней была эта кривобокая находка. Виктория знала, что тётушка вернётся только часам к двенадцати дня 1 января, поэтому у неё будет время убрать признаки бурного счастья и веселья.
Позже Виктория узнает, что эта ёлка украшала зал тётушки во времена её первого брака, но недолговечные натянутые семейные отношения тётушки и её мужа обрекли зелёную красавицу на забытье. Отношения ушли в прошлое- зелень искусственных иголок укрыла пыль.
Когда Виктория станет хранительницей домашнего очага со своим Русланом, переедет с ним на новую квартиру, то будет умолять тётушку отдать ей ту зелёную подружку, которая за годы одиночества стала уж очень родной. Тётушка для приличия покричит, повозмущается, но уступит Виктории.
И вот теперь они снова вместе, снова одиноки- Виктория и кривобокий новогодний зелёный символ. Снова будет кружка горячего шоколада, книга и мечты о будущем…
Пять дней до праздника, пять дней до нового периода в жизни Виктории, о котором она ещё и не догадывается.
Молодая женщина стала напевать себе песенку под нос, чтобы хоть как-то бороться с тишиной, которая сильным грузом давила на сознание.
Через час елка- красавица была готова, Виктория, довольная своей работой, села в любимое кресло. Сияние елки успокаивало и по-детски завораживало. Казалось, что ёлка никогда ещё не была такой красивой.
Виктория в такой вечер не могла удержаться от соблазна, чтобы не взять мамин дневник, даже не дневник, а тетрадь для заметок. В старой тетради её привлекала одна страница, которую она знала наизусть, но каждый раз её читала, словно впервые.
Включив настольную лампу, укрывшись пледом, собрав волосы в тугой хвост, Виктория с достоянием прошлого в руках села снова в кресло. Осторожно листая страницы тетради, искала самую любимую запись:
«…Первый день весны… Желаю подумать о любви. Я в жизни её встретила, она живёт у меня в душе. Это неповторимое ощущение «нужности» кому-то…Именно нужности дорогому человеку. Тайной для меня остается только будущая любовь моей дочери, моей очаровашки. Я так хочу увидеть её счастливой, но меня пугает её не по детски печальный взгляд. Ещё не познав горя, она подсознательно к нему готова, она знает его тоску и горечь. Даже когда Торик- Викторик заливается радостным смехом, глаза её грустят…Мне кажется, что такой взгляд привлекает мужчин, которые желают проверить на прочность душу этой женщины, веря, что всё она выдержит, всё примет безропотно. Если это правда, то бедная моя дочурочка, что же ей уготовила судьба? Саша, как отец и как мужчина, тоже это чувствует и понимает. Поэтому он балует её, пытаясь наполнить её душу до краёв нежностью и любовью: пусть она имеет огромный запас тепла, который будет бесцельно растрачивать всю жизнь… ».
-Неужели мама была права?- в который раз удивлялась Виктория маминым пророчествам.- Обычный у меня взгляд. Хотя…Никитка тоже говорил, что у меня печальный взгляд.
На мгновение Виктории показалось, что мама не просто написала заметку в тетрадь, а судьбоносным росчерком пера определила дальнейшую жизнь дочери.
Виктория провела кончиком пальца по записям в тетради, почувствовав шероховатость листка, приняла её за прикосновение мамы. Уже сколько раз держала она в руках эту тетрадь, но осознание смысла слов произошло только сегодня. Сегодня, когда в предпраздничные дни так хочется быть кому-то нужной, она осталась одна. Всё не могла поверить, что отдала годы жизни человеку, который её не любил. Да, не любил. Иначе он не сделал бы так больно ей. Душевные переживания нашёптывали , что всё в этой жизни проходит, проходит и любовь. Рано или поздно лживая, наигранная любовь покинет холодную душу, ничего не оставляя взамен. Слепая любовь толкает нас в объятия людей, чужих до этого дня. И должно свершиться чудо для того, чтобы слились воедино две жизненные дороги, стали одним биением сердца. И как больно осознавать, что они с Русланом встретились на перекрёстке, растерянно простояв на нём, разошлись в разные стороны. Никто не уступил, не пожелал жить жизнью другого. Виктория, любя, шла навстречу Руслану, а он, играя влюблённого, измерял своим мерилом успехи, достижения и поражения их двоих, считая, кто больше преуспел в жизни.
Руслана часто раздражали успехи жены, поэтому пытаясь показать своё превосходство, хоть как –то вернуть самоуважение, унижал и оскорблял ранимую душу жены. Прекрасно видел, что каждым словом причиняет ей невыносимую боль, уничтожает уверенность, достоинство, но не мог остановиться. Превратив Викторию в бескрылую птицу, успокоился, чувствуя себя супермужчиной. Подавляя прекрасное, уничтожая душу жены, он сам желал стать идеалом красоты и разума. Побеждённая замужняя Виктория находила силы , неунывающе смотрела на жизнь, уверенная, что именно такую жертву требует любовь. Всё дальше отдаляясь от брака, Виктория понимала, в каком аду она жила, где находила силы дышать, жить, любить. Сейчас, всматриваясь в темное окно, не могла найти ответа на вопрос: «А за что я полюбила Руслана?»
Догорал первый день одиночества, свободы от мужа, и она, срывая длительные оковы, не понимала, что так долго держало её в плену чувств? Чем питалось её чувство любви к мужу все эти годы? Комплиментами, которых не было? Не подаренными цветами? Постоянными насмешками, злыми шутками? А, может, иллюзией того, что она не одинока, что окольцована так же, как и все настоящие женщины? Такие сомнения часто закрадывались в её душу, особенно по вечерам. Она сидела и жалела себя, но с рассветом она снова была женой, которая научилась прощать любимого мужа. А что будет завтра? С первыми лучами солнца? Теперь Виктории некого прощать?
Виктория сдержала клятву- в горе и радости… Да вот только что такое радость?..
Молодая женщина, устав от впечатлений дня, уставшей рукой взяла блокнот и карандаш, желая создать проект дома будущего, счастливой семью.
Бессмысленно поводив карандашом по листку бумаги, написав несколько раз слово «счастье», до конца не понимая его смысл, нарисовав несколько смешных детских мордашек, спонтанно обведя их по-детски сердечком, бросила блокнот на стол:
-Инженер не всесилен…
Выключив свет, Виктория дала волю слезам. Этой ночью её согревал старый плед, а одиночество скрашивала старая кособокая ёлка.
Глава 15.
Глубокая ночь укрыла землю. Чёрное и белое разделило мир надвое. Чёрное небо, украшенное бриллиантами звёзд с завистью смотрело на белоснежное убранство земли с чёрными тенями домов. Равные по силам, чёрное и белое, смутно сливались в серые полутона, яркие огоньки окон, уничтожая черноту, маяками жизни всматривались вдаль. И только взгляд людей мог различить цвет ночи: одни уже замечали в ней первые долгожданные проблески рассвета, а другие безнадёжно вздыхали, не веря в приход дневного света. Виктория поверила в силу темноты, которая укрывает, приносит забвение. Руслан, рассекая темноту ночной улицы, искал пристанище. Взбешённый и злой на весь мир, под названием Ада, желал уже найти утешение в маленьком мирке Виктории, да вот только там уже закрыта на ночь дверь. Осталось только проверить есть ли у него настоящие друзья, которые согреют его чаем, пустят переночевать. Любаша, успокоенная вином, легла спать, в её сознании звучал голос любимого Кирилла: «Не желаете говорить? Я тоже…» Кирилл, уставший от дневных проблем, от вечерних скандалов с женой, вышел покурить на балкон. Нервно теребя сигарету, делая глубокие затяжки, щурясь от дыма, он всматривался в окна дома напротив… Кирилл без любви, хотя любовь живёт напротив…
Валюша Ибрагимова была избранницей этой ночи. Она желала ею управлять, желала до бесконечности продлить эту ночь. Ведь этой ночью впервые она увидела сияние, проблески нового дня, новой жизни. Раскрывая тайны прошлого перед внимательным слушателем Гришаней, надеялась, что небо простит ей все грехи, даст шанс всё исправить.
-Печальная картинка, - признался Гришаня, когда Валя закончила свой рассказ о юности.
-И какой я после всего этого должна быть? Доброй и ласковой? Я же не Голомышкина, не купалась как сыр в масле, - уже как имя нарицательное вспомнила имя коллеги Валентина.
-При чём здесь Голомышкина? – не понимал иронии Гриша,- У неё своя жизнь. Видишь, у неё есть муж, её ценят на работе. За что-то она эта заслужила.
-Заслужила. Жила бы она моей жизнью,- винила во всех грехах Викторию Ибрагимова.
- Ты завидуешь,- разочарованно ответил Гришаня,- А это плохо. Этим ты и отталкиваешь людей. Тебе что мало своей жизни? Зачем тебе чужая?
-Ты не понимаешь? – обиженно чеканила слова Валентина.
-Да уж конечно. Не понимаю. Я же вижу, что ты не живёшь, а сжираешь себя завистью. Ты винишь всех в своих бедах. А им наплевать на тебя. Они живут, как могут, а ты для них не существуешь. Ты прожигаешь свою жизнь, завидуя, а они достигают всего, не теряя время на глупости, - возмутился Гриша.
-Я не завидую,- пыталась оправдаться Валентина, - Просто мне все мешают жить. У них всё хорошо, а у меня всё из рук вон плохо. Я ненавижу людей.
-Тогда зачем тебя вообще любить, если ты ненавидишь?- удивлённо спросил Гриша.
- Легко судить, когда ты счастлив, - возмутилась Валя, думая, что Гриша её не понимает, относится к разряду счастливчиков.
- Счастлив? А вот послушай меня. Моей матери всю жизнь завидовали. Ещё бы красавица, умница, богатого мужа отхватила, большой дом, сын умница. Что говориться, живёт на всём готовеньком. Да вот только не знали завистники цену материнского счастья, чего ей стоит утренняя улыбка, когда она плакала ночи напролёт. Да вот только матушка повода не давала, чтобы её жалели. Не дождались завистники и минутной слабости от неё, - эмоционально повышенным голосом прокричал Гриша, пытаясь привести в чувство свою новую знакомую.
Валентина испуганно посмотрела на Гришу, удивлённая его вспыльчивостью. Видать, он говорил о наболевшем, пережитом. Нахлынувшее любопытство пожелало узнать подробностей, но только страх потерять друга в лице Гриши её останавливал от расспросов.
Гриша не сводил с Ибрагимовой глаз, пытаясь понять, как на неё подействовала эта история. Да и сам не понимал, почему разоткровенничался перед этой особой.
-Чего молчишь? - поинтересовался он.
-…Молчу, так как ты меня впечатлил своим признанием, - не скрывала истинных чувств Валентина.
-Чёрта с два. Ты, как и любая другая женщина пытаешься узнать все подробности. У вас же в крови столько любопытства, что оно у вас зашкаливает. В голове куча вопросов, так и охота покопаться в моём прошлом. Почему не спрашиваешь?- нападал с обвинениями Гришаня.
-Расспросов, может, и куча, так вот только боюсь, что первый мой вопрос станет последним в моей жизни. У тебя такое лицо…- дрожащим голосом ответила Валентина, не сводя глаз с напряжённого лица собеседника.
-Боишься?- с чуть заметной улыбкой спросил Гриша.
-Остерегаюсь,- уточнила Валентина свои чувства. – Видала я уже мужчин в гневе.
-Интересно? Я не единственный, которого ты боишься?- уже спокойным голосом спросил Гриша.- Рассказывай.
-А уж нет. Я так же как и ты буду интриговать. Сдвину брови, накричу, напугаю, оборву рассказ на полуслове,- играла роль обозлённой женщины Валентина, а сама улыбалась, копируя движения Гриши.
-Я так и знал: умираешь от любопытства,- весело рассмеялся Гриша. – Заинтриговал я тебя историей о своей матери.
-Нет,- дела вид незаинтересованной особы Валентина, а сама надеялась, что Гриша продолжит рассказ.
-Нет, так нет. Значит, тема закрыта,- равнодушно говорил Гриша, а сам искристым взглядом смотрел на собеседницу, не веря в её искренность.
-Как это?- выдала свои истинные чувства девушка, сделав такую гримасу удивлённости, что это рассмешило Гришу.
-Ох, женщины… Общение с вами приносит столько удовольствия, что я готов вам простить всё. Давно я так не смеялся,- безудержно стал смеяться Гриша.
-А вы думаете, нам легко…- использовала фразу из известного фильма Валентина.
Валентина был безумно счастлива тому, что стала причиной весёлого смеха Гриши. Она готова была играть роль глупышки, самой наивности, только бы Гришаня смеялся.
-Валя, а что это был за мужчина, которому ты хотела влепить сегодня пощёчину в ресторане?- вдруг вспомнил Гриша, став сразу серьёзным.
-Это целая история,- с нежеланием вспоминала прошлое Ибрагимова.
-Я готов её слушать,- заботливо произнёс Гриша.
-А я не хочу о ней вспоминать,- от нахлынувших воспоминаний ей стало грустно.
-Ты его любила? – пытался догадаться о причине молчания Валентины Гриша.
-Нет, я восхищалась его любовью к другой женщине. Я хотела…-оборвала признание Валентина…- Только не говори сейчас, что я завидовала.
-Нет, не скажу, - пообещал Гриша, а сам удивлялся тем переменам, которые произошли в лице и голосе Валентины.
Молодой человек не торопил её, понимая, что Валентине тяжело ворошить прошлое. Этой историей задета та струна, которая играет болью, печалью, раскрывает истинные чувства Валентины. Тут надо быть осторожным: чтобы не порвать струну души.
-Странно, я думала, что всё забыла. Прошло же 6 лет, - словно не верила в своё бессилие, душевную боль Валентина.- А теперь кажется, что это было вчера…
-Как его зовут?- пытался как-то поддержать беседу Гриша.
-Родион,- с такой нежностью произнесла имя мужчины Валентина, что Грише стало безумно жаль, что Валя любила не его.
Истинно утверждение, что влюблённая женщина беззащитна перед всем миром и ранима. Она не может лицемерить, так как чувства написаны на лице. Валентина способна на любовь, но только на безответную- не может, не научена жить без страданий.
Гриша смотрел на неё, любовался до этого незамеченной красотой, женственностью. В который раз убеждаясь в том, что лучезарной бывает только влюблённая женщина. Неизвестно откуда появилось чувство тоски за утраченным. Гриша понимал, что по-настоящему женщина любит лишь один раз. Валентина любила, она горела в чувстве, поэтому повторное чувство влюблённости не будет уже таким испепеляющим, восхитительным. Боже, почему он не знал её раньше? Почему не о нём она вспоминает с тоской? Гриша никогда не считал себя сентиментальным, но Валя всколыхнула в его душе чувства собственника: не желал он делить эту женщину с кем-то. Образ первой любви никогда не покинет души женщины, а Грише нужно было всё без остатка, делёжки. Появилось чувство ревности, ощущение присутствия другого мужчины. Чтобы сейчас не говорила Валентина, ничто уже не разубедит Гришу, что первая любовь была настоящей, это он прочитал по глазам, больше не веря словам, объяснениям.
Но впервые в жизни Гриша ошибся: он попутал мир иллюзию Валентины с любовью.
Родион-это не любовь, это иллюзия.
Валентина начала рассказ:
-С Ленкой мы познакомились в общежитии, жили в одной комнате. Она мне показалась нелюдимой, поэтому мы добрососедствовали, но не дружили. А потом всё изменилось, когда появился Родион. Он был наш одногодка, но уже достиг много в жизни. Был красив, при деньгах, но какой-то стеснительный.
-Вы стали соперницами? - пытался догадаться о ходе дальнейших развитий Гриша.
-Нет, мы стали подругами, которыми не были до этого времени. Ленка стала мне доверять тайны, свои опасения, переживания,- оправдывалась Валентина.- Она даже стала мне симпатичной, исчезло недавнее равнодушие к ней.
-И ты воспользовалась доверием, чтобы их разлучить?- снова излагал свои догадки Гриша, считая, что прошлое Валентины проходило по стандартному сюжету.
-Нет. Я наслаждалась их любовью, той неповторимой чистотой, заботой, которые были в их отношениях. Они были людьми с другой планеты. Мои мечты воплотились в их чувствах. Ты думаешь, я способна была их разрушить?- обиженно оправдывалась Валентина.
-Извини. Я замолкаю и слушаю, - извинился Гриша.
- Та и рассказывать больше нечего. Они были знакомы с детства, росли в одном дворе. Знали всё друг о друге, им даже прощать ничего не надо было, так как и ругаться за период общей жизни не научились. Родька был внимателен, галантен, да вот только не заметил одного- Ленка была больна, у неё было что-то с почками. Сколько раз я прикрывала её лечение в больнице, говоря Родику, что Ленке надо было срочно уехать. Я тратила на неё все деньги. Помогала то ли из чувства жалости, то ли… Не знаю. В такие дни я ненавидела Родика – почему он слеп, не замечает болезни Ленки, не бывает с ней в тяжёлые дни лечения.
А потом он стал говорить о ребёнке, словно он созрел для отцовства, что уже есть квартира, деньги. Ленка молчала, только ночами плакала, жаловалась мне, что такая желанная беременность для Родика может стать причиной её смерти . А эта дурёха его любила. И беременностью подписала смертный приговор. Она родила мальчугана, заплатив за него жизнью.
Вот живу и не знаю, кто был для меня Родька. Он стал такой незаменимой частью моей жизни тогда, что став свидетелем, покровителем их отношений, я перестала жить сама, я дышала и думала, как Ленка, казалось, что мечты и сны у нас одинаковые. Она нашла такого человека, о котором мечтала я. Не знаю, кто тогда я была- злой демон или тень. Я злилась на Ленкину болезнь и радовалась, что она больна. Ведь где-то глубоко в душе, надеялась, что когда-то займу её место. Я же и мальчугана её любила, хотя и не вынашивала.
Он стал отцом- одиночкой, сомкнув весь мир на малыше и на воспоминаниях о Ленке, а я стала ненавидеть его за смерть подруги, за невнимание к себе…Вот так. А сегодня встретила и не знаю… Он остался таким же, а меня вот жизнь потрепала, сделала завистницей, никому не нужной завистницей. Мне кажется, он это рассмотрел и тогда, понял, что я не достойна быть заменой Ленки,- занималась самоуничижением Валентина, не желая ничего приукрашивать со своего прошлого.
Перед Гришей она желала быть естественной, пусть даже порочной, но настоящей.
-Да… - всё, чем мог отреагировать Гриша на услышанную историю.
Валентина сидела перед ним поникшая, словно ожидала приговора за своё прошлое, молчала, опустив глаза. Гришаня не находил слов. Странной была для него Валентина: желает любить, но не умеет, желает ненавидеть, но испепеляет себя… Гриша не мог объяснить резкую перемену его чувств- Валентина этим вечером стала для него очень родной, но он ненавидел её за прошлое. Она стала той женщиной, которую любя ненавидишь.
Когда воспоминания ушли, Валентина стала снова серой мышкой, жалкой и несчастной. Она погасла как свеча, уже ни на что не имея силы. Нет сил всё вытерпеть, нет сил всё изменить…
-Валюша, я пойду домой…- как-то нерешительно заёрзал на стуле Гришаня, чувствуя неудобство от беспомощности и бездушия.
Валя переменилась в лице- слова звучали как приговор, словно они резали ту верёвку, которая удерживает её над пропастью, являясь единственной надеждой на спасение.
Она прошептала чуть слышно:
- Не уходи…
Гриша стоял опустив голову- перед ним унижалась женщина.
-Не уходи…- умоляла Валентина. – Я ничего не прошу, но только побудь до утра, а завтра…
Гриша мелкими шагами стал пробираться к выходу, не сводя взгляда с Валентины, которая, казалось, была на грани душевного срыва. Гришаню толкало к выходу чувство независимости, желание остаться не окольцованным. Сильно било в виски осознание того, что он бежит как крыса с тонущего корабля, покидает женщину как подонок, который, разбередив раны, убегает прочь. Невидимые нити их мимолётного единения разрывались с треском. У Гриши возникало чувство невосполнимой потери в душе, а Валентина ожидала конца своей жизни…Была уверена, что придуманная жизнь сегодняшнего вечера умрёт навсегда со скрипом входной двери, за которой скроется Гриша, даже не обернувшись на прощание. А завтра придёт Вася….Познав на минуту цену крыльев, чистоту чувств, Валентина не готова была отдать себя в лапы пьяного кота Васи.
-Валя, я зайду завтра…- в оправдание своего побега бросал Гриша.
-Конечно,- соглашалась, не веря Валентина.
Она поднялась со стула, пошла вслед за ним, чтобы на правах хозяйки проводить гостя.
Вдруг раздался ночной звонок дверь. Он был таким долгим, наглым, что мог ознаменовать приход только нежеланного гостя.
Валентина открыла дверь и оказалась между двух берегов: в квартире была судьба, милая её сердцу, а на пороге квартиры, в образы пьяного Васи. её кошмарный сон, длинною в жизнь.
Валентина поникла, безжизненно опустила взгляд в пол, словно падшая женщина и молчала. В этом спектакле позора главную роль играл Вася.
Язык заплетался, а он оскорблял Валентину, обвиняя её в неверности, словно имел на это права. Запах перегара и пота душил Валентину, она ненавидела себя и жалела об ушедшей ночи.
За входными дверями, еле держась на ногах стояла правда жизни Валентины. Получив образование, найдя престижную работу, обладая природной красотой, скрытой за её наигранной надменностью и высокомерием, Валентина оставалась дитём улицы, пьяных компаний, грязной любви…
Рада была тому, что сегодня сорвала с себя все маски перед Гришей. Она была естественной перед ним, без грима. Теперь он всё про неё знает. Приход Васи поставил жирную точку в истории её жизни. Поставил точку, после которой не бывает продолжения, не бывает Гриши. Она уже не обижалась на него за то, что он уходит, она не думала о том, с какими мыслями уйдёт Гриша с её квартиры, ведь он уйдёт навсегда…
Сердце болезненно сжималось, не хотело больше биться, даря жизнь такой грязной женщине. Слова Васи были далеки и безжизненны, сливались в одну чёрную массу, от которой веяло только грязью. Валентина прислушивалась к тяжёлому дыханию Гриши, не поднимая на него свой взор. Наверное, он ненавидел её, надменно обдавал взглядом.
Из оцепенения Валентину вывел шум, резкие движения мужчин. Отскочив от двери, Валентина увидела, как Гриша схватил за шкирку Васеньку, который трепыхался грязной тряпкой в его руках, спустил с лестницы.
Послышались приглушённые звуки падения человеческого тела и противный звук бутылки, которая, разбившись, симфонией пронзила всё здание.
Гриша стоял на лестничной площадке, провинившемся взглядом посматривал на пьяную массу по названием Вася, от которого просачивался противный запах разлившегося самогона, то на Валентину, которая, замерев у входа, не сводила с него заплаканного взгляда.
-Прости…- шептала Валентина, считая себя великой грешницей.
-За что?- не понимал самоуничижения женщины.
- Прости,- требовала прощение за свою жизнь Валентина.
-Ох, женщины, столько мужиков, а вы…Выбирать лучше надо. Лучше планку требований завысить, чем соглашаться на это,- стал учить Гриша, а сам с отвращением стал показывать пальцем в сторону Васи.
-Хорошо,- согласилась Валентина.
-С нас мужиков требовать надо, а то мы опустимся до звериного лика. И не прощайте нам ничего, пока вину не искупим перед вами, - возмущался Гриша, продолжая стоять на лестничной площадке. – Ты думаешь, почему так много этой грязи стало? Потому что вы и подобных любите.
Гриша во время своих нравоучений и не заметил, как Вася, не осознавая случившееся, схватил большой осколок бутылки и бросил… Видать было судьбе угодно, что острым концом она попала именно в плечо Гриши. Первой реакцией молодого человека – было броситься в драку с обидчиком. Но Вася, пошатнувшись, в пьяном бреду снова упал. Остудила пыл Гришани и Валентина, которая в мгновение ока бросилась к нему, сильно сдавила в своих объятьях, желая помешать драке. Она стояла рядом с ним такая хрупкая и маленькая, что у Гриши не было сил ей противостоять, а под давлением нахлынувших чувств он тоже её обнял, нет, не как мужчина, а как родная душа.
-Валя, интересная у тебя получилась уловка,- улыбаясь, обратился Гриша к Валентине, которая не желала размыкать объятий.
-Какая? - не понимала Валентина, поэтому серыми глазами она вопросительно посмотрела на своего спасителя.
- Как какая? Ты хотела, чтобы я остался… Так у тебя теперь есть повод меня оставить- кто меня вылечит, если не ты,- объяснял свои подозрения Гриша.
-Прости,- снова вернулось чувство вины у молодой прелестной женщины.
-Не прощу! Ты сначала обогрей, накорми, в кровать уложи, вылечи, а вот потом я подумаю, - начал шуточный шантаж Гриша.
-У меня только солёные огурцы, - растерялась Валентина, не зная как исполнить полный список обязательств.
-Ну, хотя бы в кровать уложи, согрей, - требовал Гриша, вгоняя Валентину в краску.
Бесконечная ночь укрыла под своим крылом двух разных людей, которые мечтали быть нужными друг другу.
Валентина обработала рану, постелила постель, заботливо укрыла одеялом своего защитника. Пожелав спокойной ночи, примостилась спать на кресле.
-О, почему у тебя так много котов? Они меня окружают. Этот сейчас прыгнет!- уже в полусне жаловался Гриша.
-Спи, они тебя не укусят. Это моя коллекция…- успела объяснить Валентина, а на последнем слове она услышала уже равномерное посапывание Гриши.
Осталось два часа до рабочего дня.
Глава 16.
Ангел сна пролетел над землёй, подарив покой и забвение. Во снах видим прошлое, настоящие, будущее, желаемое и несбывшееся… Ангел сна закрывает нам веки, желая подарить покой, но какими же мы бываем упрямыми, несговорчивыми, прячемся за бессонницей, окутывая себя душевными терзаниями. Не принимаем сон, покрываем себя обузой усталости, а потом апатичным взглядом смотрим на утреннее солнце. Солнце поднимается каждое утро ради всех нас, неустанно согревает землю, а мы, уставшие от жизни, корим его за теплоту, за сияние, желая остаться в темноте.
Несправедливо осуждать солнце за его тепло, а ночь - за темноту. Создавая равновесие, они подают нам пример разумного прожигания жизни. Да, именно прожигания, так как человек, как факел, горит всю жизнь, с большей или меньшей силой. Нет жизненного кислорода- человек гаснет, опускаясь в темноту, а появляется искорка надежды, любви, он горит как миллион зарев. И кто-то в этой жизни превратиться в огарок, кто-то погаснет, а счастливые сгорят дотла, отдав себя всего миру, любви, вдохновению.
Ночь- это разговор с самим собой. Потаённые мысли преследуют тебя во сне, мечты уносят далеко от дома, ты уже не ты, ты- всесилен, ты тот, кем хочешь стать. Но этот образ настолько шаток и недолговечен, что исчезает с первыми лучами солнца. Как хорошо быть во сне прекрасным, бессмертным, умным. Ночью вынашиваешь план нового дня, даешь себе зарок, что будешь сильным, что сможешь прожить без него… без неё… Вот только бы во сне не явился их образ, не напомнил о прошлых счастливых днях. Ночь- кладезь наших воспоминаний, где мы можем воссоединиться с давно ушедшими из нашей жизни людьми, которые в реальности стали чужими, а во сне танцуют белый танец, улыбаются, манят своей теплотой. А коснёшься их - исчезают. Иллюзия, но какая прекрасная.
После таких сновидений ненавидишь действительность, ненавидишь себя за ещё не убитое чувство в сердце, но ждёшь ночи, чтобы сон повторился.
Проснувшись рано утром, Виктория была недовольна своим внешним видом. Опухшие от слёз глаза безнадёжно смотрели в потолок, скользили по знакомому интерьеру комнаты. Волосы, сбившиеся в пучок, придавали образу Виктории комичности.
Глядя на себя такую в зеркале, Виктория злорадствовала, не веря, что тыква может превратиться в карету, точнее заспанная Виктория в Золушку, ну по крайней мере в кучера.
Второе одинокое утро было тяжелее, чем предыдущее, так как появлялась привычка молчать. Просто подниматься с кровати, в тишине слушать скрипучие песни дверцы шкафа, ставить на плиту чайник и… молчать. Звуки утренних радиоволн как нарочно крутят песни о несчастной любви, перемешивая их с поздравлениями с Новым годом, с новым счастьем.
Виктория заварила крепкий кофе, специально посластила его очень сильно, тем самым пытаясь победить его горечь, а может и горечь жизни.
Внимание привлек пейзаж за окном: ночью шёл сильный снег, заметая все вчерашние следы. Под слоем белоснежного чуда оказались следы Руслана, которые уводили его с родного дома, лишая возможности вернуться. Под тонким слоем снега оказались вчерашние карусели, игровые площадки, которые приносили тёплые воспоминания с детства. Рисунки мороза на стекле напоминали о мимолётных мгновениях счастья, красоты. Ложное серебро мороза слепило и отталкивало. Белоснежность и сияние зимы охлаждает чувства, вселяет бездействие и покой, мы как дети природы засыпаем до весны. Вы спросите, а кому природа дарит свою красоту, творит неповторимые узоры? Я скажу: влюблённым. У них так много тепла, что души не замерзают, не стынут от стужи, не прячутся от вьюги. Вы любите зиму? Вы жаждите с ней встречи? – Значит, вы влюблены и умеете любить…
Любовь Виктории пропала - замёрзло и восхищение зимой.
Запах утреннего кофе придавал ложную бодрость, пробуждал приспанный инстинкт действовать, возвращал вчерашние события дня. Как много было прожито, как много было прочувствовано! Казалось, что судьба вылило вчера на Викторию целый ушат событий, смешав и запутав их. Бурление вчерашнего дня стало реваншем застойных годов, которые устало оставались позади, так ничего после себя не оставив. А ведь действительно, замужняя жизнь протекала устало и невзрачно день за днём, не сулила ничего нового, не оставляя впечатлений. Виктория мысленно вспомнила семейный альбом фотографий и ужаснулась его пустоте: были там свадебные фотографии и несколько общих снимков за все года совместной жизни. Не брала в счёт Виктория фотографии на документы, остатками которых так и пестрил их альбом- это на паспорт, на водительские права, на личное дело, трудовую книжку. Выходит, что и вспоминать нечего - багаж памяти пуст. Тогда за чем так тоскует Виктория? Возможно, за теплотой и очарованием зимы…
Вчера, гуляя с Никиткой, она вернула на одно мгновение себе прежнее очарование этого сезона, биение сердца было настолько сильным, волнительным, что, став огоньком, чувствовала теплоту снежинок, которые сгорали на её ладонях. Она поняла вчера каким прекрасным бывает единение двух судеб- ребёнка и взрослого человека. Ведь эти две половинки вечно будут тянуться друг к другу: одна, молодая и наивная, за познанием, а другая, опытная и серьёзная, за детством и беспечностью. Разница в возрасте исчезнет мгновенно, если общение двух поколений будет окрашено красками интереса, заботы, вдохновения и простоты понимания.
Начало нового дня радовало Викторию- будет чем заняться, чтобы отвлечься от навязчивого самоедства.
А вот кого начало рабочего дня не радовало, так это Руслана. После ночных скитаний, беспокойного сна на кушетке у друга проснулся от осознания того, что он теперь безработный. Вчерашний скандал с начальницей и возлюбленной в одном лице яркой киноплёнкой возрождался событиями дня ушедшего. Ругал себя за вспыльчивость, неумение вовремя унизиться- женщины любят, когда мужчины приносят себя в жертву. Не смог он достойно выйти из круга насмешек, которым душила его Адель. Гордыня перечеркнула все его планы, намерения, был уверен, что руководящая должность была в его руках, надо было только перетерпеть, пережить ещё один вечер унижения. Не смог, возгордился, возмутился. Никогда ещё Руслан не позволял вить из себя верёвки, а вот Адели позволил. Вот что было весомее- любовь к ней или выгода по служебной лестнице -он так ещё и не понял. Всё слилось, смешалось. Где была игра, а где правда уже не разобрать.
Он молод, амбициозен, а дорога в престижный рай лежит через руки престарелой Ады. Ну как тут устоять: сыграть роль пылкого влюблённого- и должность у тебя в кармане. Хотя путь был не из лёгких, уж очень много было просчётов, обмана, но Руслан шёл, ведомый заветной целью. Ада оказалась не такой уж глупой, не поверила в искренность чувств юнца, но в то же время не упустила возможности покрасоваться видным мужчиной перед своими подругами- завистницами.
-Ты долго ещё будешь копаться?- услышал он голос друга, который пренебрежительно обратился к девушке, которая не желала долго выходить из ванной.
Мимолётные знакомства порождают мимолётные чувства, заботы.
-И ты собирайся живо, - скомандовал теперь друг в адрес Руслана.- Мне на работу надо.
-Я скоро,- заторопился собираться Руслан, обиженный таким утренним обращением друга.
- Такое впечатление, что сегодня рабочий день только для меня: та копается, этот…- возмущался невоспитанный друг, глядя на медленные собирания нежданных гостей, а сам уже был одет в грязную робу, обут в не менее чистые сапоги.
Стоял посреди зала, курил, выражался нецензурно. Но это не помогало- девушка и Руслан не торопились покинуть его грязное и неуютное жилище.
-Я вытолкаю взашей всех!- стал повышать голос гостеприимный хозяин.
-Не кипятись,- стал успокаивать друга Руслан, хотя понимал, что это бесполезно.
Чтобы не злить своего друга, услугами которого ему ещё придётся воспользоваться, Руслан выскочил стрелой из квартиры. Такое унижение, ощущение бездомности не придало сил и уверенности. Вспоминая очень грязную квартиру друга, неприятные запахи в ней, Руслан вздрагивал при мысли, что туда ему ещё предстоит вернуться.
И всё почему- сыграл в благородного, оставил квартиру бездетной жене, которая вот уже столько лет раздражала своей меланхоличностью. Верил, что найдёт приют в хоромах своей изысканной начальницы. И что теперь? Ничего. Жил спокойно, обожаемый Викторией, а вот теперь обласканный начальницей- возлюбленной оказался как бездомный пёс на улице. А, лишившись работы, ещё остался и без средств к существованию.
В голове у Руслана зрел план- подписать временное перемирие с женой, пока нет где жить и нет средств за что есть. Был уверен, что эта простушка будет рада его возвращению, сразу же всё простит и без слов.
Злость на Адель не проходила. Но это была злость от бессилия повлиять на эту женщину. Ведь она ничуть не страдает от его ухода, уверенная, что Руслан приползёт, унижаясь, просить прощение. Вместе с Аделью Руслан покинул своего будущего ребёнка, а это сильнее каких-либо оков. Адель об этом знала…
Кирилл проснулся раньше жены, попытался не разбудить, чтобы хоть утром избежать скандалов, выяснений отношений. Заскочив на кухню, сделав несколько глотков воды, даже не позавтракав, вылетел на улицу. И не бежал он на работу, желая быстрее влиться в рабочий процесс, а, скорее всего, он бежал из дому, от жены. Его пугала перспектива нескольких новогодних выходных подряд, поэтому он их ожидал как ночного кошмара. Тяжёлая ненормированная работа не шла в никакие сравнения с домашними баталиями. Жена, устав от домашних забот, заперев себя в четырёх стенах, лишённая источника новых впечатлений, событий, видела единственное развлечение в жизни- ежедневные, ежеминутные скандалы. Дочка была той отдушиной, которая гасила гнев Кирилла, всё ещё держало на плаву их семейную пару.
Морозное утро студило душу, сильный ветер бил по лицу, а Кирилл шёл на нелюбимую работу, считал тягостные минуты жизни и не знал, что сделать, чтобы всё изменить. Рутина, заботы затянули его настолько, что не хватало времени ни на что- ни на мечты, ни на новые планы, ни на элементарный человеческий отдых. Вспомнил старую поговорку, которую слышал в детстве, нервно передёрнул плечами: «Если очень захотеть, можно в космос полететь». Неужели он не желает получить образование, иметь престижную работу? Желает, да вот только время не вернуть назад. Не сядет же он за парту, не начнёт всё изучать с азов, когда его дочка пошла уже в первый класс? В одну реку не войти дважды, не вернуть те года, которые беспечно и неправильно пролетели. Искажённые приоритеты молодости, желание идти против всех теперь, через десять лет, приносят плоды - он никто и звать его никак. Меньше всего Кирилл желал быть плохим семьянином, скрашивать досуг скандалами и упрёками, а получилось всё наоборот. Нехватка денег, молодость жены подтачивали их семью каждый день. Не было той терпимости, взаимопонимания, которые присущи только любящим людям, что связали свою судьбу по велению сердец.
Машинально Кирилл посмотрел на окна Любаши, даже не останавливаясь. Заметил, что на кухне зажёгся свет, заботливой рукой мама раздвинула занавески, миловидно посмотрела в окно на своего мужа, который в хорошем расположении духа уже спустился на улицу и возился с машиной. Рабочий день для работяги начинался рано. Кирилл посмотрел на отца Любаши, потом на силуэт её матери и машинально вздохнул, словно о чём-то уж очень сожалел.
-Кирюша, как у тебя дела?- спросил Дмитрий Петрович, отец Любаши, когда молодой, поникший мужчина проходил рядом.
-Всё нормально, дядя Митя, - только так мог ответить Кирилл, так как не любил жаловаться, выставлять на показ свои проблемы.
-Как на работе?- не желал прекращать разговор Дмитрий Петрович.- Только не говори, что всё хорошо. Я же знаю. На объекте сейчас холодно?
-Есть немного…- не скрывал недостатков своей работы Кирилл.
-Бросал бы ты эту работу, нашёл бы другую, непыльную,- сочувствовал и советовал дядя Митя.
- Легко ли в городе найти работу, особенно в нашем. Сейчас хорошая работа только по связям, - со знанием дела говорил Кирилл, который уже не раз пытался поменять работу на более оплачиваемую.
-Переходи ко мне. Я сам себе хозяин. Я только много требовать люблю с работников,- сделал предложение отец Любаши.
Говорил он с такой интонацией, что это предложение напоминало подачку, обглоданную кость, которую бросили голодному бродяге.
-Спасибо, дядя Митя, я работу не собираюсь пока менять,- вынужден был отказаться молодой, уставший от жизни мужчина.
-Садись, подвезу, - предложил дядя Митя,- Смотрю, не успел выйти с дома, а уже замёр. Погода разыгралась какая!!!
Кирилл не стал отказываться, так как действительно его пробирала дрожь, а за разговором он потерял те минуты, которые так были необходимы, чтобы вовремя добраться на работу.
Сев в машину, решил убрать шаль, которая прекрасными волнами разлеглась на первом сидении. Он неё исходил очень приятный аромат.
-Любочкина шаль, - оправдывался Дмитрий Петрович, бросая шал на заднее сидение. – Ты же знаешь, какая она у меня красавица. Любит ездить в машине, укутавшись в эту шаль. Такая красивая бывает!
Кирилл же помнил Любу не такой уж красавицей. В юношестве, желая казаться красивой, часто налаживала на щёки много слоёв пудры, которая от солнечного тепла стекала или скатывалась. Сейчас она уже не та, жизнь научила её изысканности, высокомерия, она нашла должную оправу своей красоте. Распустился из бутона красивый цветок, ароматный, привлекательный, только недоступный.
-Она у нас молодец. Работает секретарём в конструкторском бюро, - не мог удержаться от похвалы своей дочери Дмитрий Петрович. – Скоро купим ей квартиру.
-Хорошо,- равнодушно реагировал Кирилл, а сам полной грудью вдыхал аромат, которым благоухала шаль.
На минуту Кирилл представил, как это иметь состоятельных родителей: квартира, деньги, престижная работа- всё для тебя и только из-за того, что ты родился, живёшь, носишь их фамилию. Ты можешь быть глуп, некрасив, но ты живёшь в роскоши, и никто не замечает твоих недостатков. Родившись в малообеспеченной семье, познав чувство голода, босяцкую юность, получив недостаточное образование, Кирилл не переставал верить в придуманную им теорию: если ты беден, то ты всесилен, тебе дано покорить мир, стать богатым и уважаемым человеком. Соответственно верил, что состоятельные дети наделены слабостью и ленью, что они не составят конкуренции в борьбе за место под солнцем. Верил, верил… и больше не верит… Жизнь оказалась сильнее его, обстоятельства заковали в цепи, быт требует денег, работы, общество требует образования…
Сидя в машине, с лёгкостью нарисовал воображаемую картину, как Любаша сидит на переднем сиденье, укутанная шалью, командует своим отцом. Она хозяйка жизни, для неё все зелёные улицы. Кирилл помнил её взбалмошный характер, её открытую неприязнь к родителям, которую она с лёгкостью проявляла в кругу своих друзей. Тогда, в юности, смешные истории Любаши про родителей смешили, а вот по прошествии лет Кирилл стал в них замечать нотки сарказма, насмешки, нелюбви.
У Кирилла сложилось ошибочное мнение про Любашу, которое уже много лет отдаляло их друг от друга, сделало невозможными их отношения. Действительно, Любаша капризна, эгоистична, но только с теми, кто воспринимает её как совершенство, богиню, но с теми, кто ей дорог, она нежнее сахарной ваты.
Так и сегодняшнее утро Люба приняла не с восторгом. Уснув с телефонной трубкой, убаюканная последними словами Кирилла, умытая слезами, успокоенная сном, Люба не желала начала нового дня. Зачем, он давно потерял для неё всякий смысл. Одержимость безответным чувством будило в ней злость ко всем живущим на Земле, словно они создали законы, нравы, мораль, которые отобрали у неё Кирилла. Ненависть пронизывало её тело, будоражила её чувства, вызывала отвращение к жизни. Её часто беспокоили головные боли, бессонница, отравляя её существование.
Телефонная станция отключила номер, гудки больше не шли с трубки. Тишина пугала Любу ещё больше, чем холодный ответ Кирилла.
Любаша привыкла к утреннему ритуалу перевоплощения, поэтому она с ловкостью кошки встала с кровати, подошла к зеркалу, провела по щеке рукой, потом медленным движением она собрала непослушные волосы в тугой хвост, через секунду резко его распустив. Она готова. Она готова идти в жизнь, которую не знает, не желает знать и не узнает никогда. Казалось Любаше, что она мотылёк, который рождён весной, обласканный солнцем, но обречён на короткую жизнь.
Валюша этим утром проснулась очень уставшая, так как боялась сомкнуть глаза, выпустить с внимания неотчётливый силуэт Гриши, который беззаботно посапывал на диване. Она всматривалась в темноту, не желала появления запоздалых лучей зимнего солнца, словно охраняла сон самого дорого в мире человека.
Ночные кошмары явились ей в кратковременном сне. И снова в них тёмная улица, мутного свечения фонари, лужи, грязь. Валентина идет, и с трудом даются ей движения. На горизонте появляется солнце, но его лучи, розовое сияние не желает касаться Валентины, словно она порочна, грешна. Вокруг темнота, а в шаге от неё радужная голубая река течёт, где утопают жемчужины утреннего солнца. На том берегу стал заметен дом. На удивление, в нём дверь открыта. Валентина с тоской смотрела на сияющий дом, желая хоть чуточку к нему приблизиться, но мешала невидимая грань между светом и тьмой. Входная дверь стала медленно закрываться, издавая неприятный скрип, а потом с сильным ударом захлопнулась. От страха и разочарования Валентина проснулась, догадавшись, что захлопнулась не только дверь в ночном кошмаре, но и в её квартире- Гриша ушёл тайком, ничего не объяснив, не попрощавшись. На столике Гриша оставил даже бинт, которым вчера Валентина перевязывала ему рану. Этим он хотел доказать, что он ей ничего не должен, также остался независим от Валентины.
Как часто мы отрицаем не отрицаемое, как часто мы теряем не найденное, как часто мы калечим нашу жизнь, думая, что себе во благо. А почему? Наверно, потому что мы иллюзорно смотрим на мир, научились заменять истины, принципы на более выгодные. Мы растягиваем свою жизнь на вечность, а она ведь миг, теряем близких без сожаления, не понимая, что возврата не будет. Чего- то боясь, мы бежим, всматриваемся вдаль, словно у нас на глазах шоры, мы вздрагиваем от неведомых шумов, несёмся к пропасти. Желаем казаться лучшими, неповторимыми, оригинальными, ищем себе близких людей под стать, не желая верить в то, что по своей природе мы все одинаковы: идём разными путями, используем для борьбы методы, рядимся во всевозможные одежды, делаем свою внешность яркой либо внезрачной, но все хотим одного- благополучия для себя, комфортности, признания.
Дорога жизни длинна и непредсказуема, а мы, как марафонцы, сходим с дистанции, задыхаемся от стремительного бега, доходим до финиша обессиленными. А что потом? Потом год- два славы, памяти, пока не придёт забвение, словно тебя и не было на земле.
Глава 17.
Надев маски, ранним утром все пошли на работу. Беспокойство глубоко колотило в душе учащёнными ударами сердца. Неприкрытая злость и отчаяние были в глазах Валентины и Любаши. Считая себя отверженными женщинами, хотели мстить, желали ненавидеть всех счастливых. Никто из них не желал встретить новогоднюю ночь в одиночестве, но неизбежность этого вселяло в их молодые сердца отчаяние и невероятную тоску.
Боясь, что каждая из них проговориться о своих потаенных мыслях, решили начало рабочего дня не начинать со сборов сплетен и впечатлений о прошедшем дне.
Любаша, включив компьютер, сразу же решила приняться за распечатку документов. Настолько увлеклась работой, что и не заметила прихода своего начальника, который опоздал, а теперь встал у входа и удивлённо смотрел на секретаршу, не понимая почему та работает .
-Любушка, с вами всё в порядке?- проверял своё любопытство Семён Семёнович.
-Вам приготовить кофе? - вместо объяснений спросила Любочка.
-Приготовь,- ещё удивленнее ответил Семён Семёнович.
А потом, чтобы Любочка не слышала, пробубнил себе под нос начальник: «Раз в год и палка стреляет. Говорят под новый год, что не пожелаешь…»
И весело рассмеявшись, пошёл в кабинет работать.
Люба ещё половину рабочего дня жила в собственном мире, жалея себя и ненавидя жизнь за её несправедливость.
Валентина же пол дня ничего не делала, только создавала вид интенсивной работы, а сама всё думала, что сделала не так, почему Гриша ушёл тайком.
- Как дела?- подошла к ней Любаша на обеденном перерыве.
Валентина сразу же преобразилась, все свои мысли захлопнула в душе, словно створки ракушки, и ответила легко и непринуждённо:
- Всё отлично. А у тебя как дела?- ответила контрольным вопросом проверки.
-Всё просто замечательно. Лучше всех,- легко и ветрено ответила Люба, даже искренне рассмеявшись.
-Как всегда,- поверив в искренность, с завистью продолжала беседу Валентина.
-Насчёт Голомышкиной не передумала?- поинтересовалась Любаша.
-Освежи мою память. Ты это о чём?- уже в предвкушении интриги радовалась Валентина, абсолютно забыв о ночи искренности и очищения.
-Включай компьютер и пиши письмо под мою диктовку. А вот и фотография Адели,- достала из сумочки фотографию очень красивой женщины Любочка.
- Откуда она у тебя?- была взволнована такой стремительной подготовкой к необоснованной мести.
-Это моя двоюродная сестра. Нам главное не оригинал, а главное, фотография красивой молодой женщины. Это обман. Но мы его тщательно подготовим,- раскрывала карты перед своей подругой Любочка.
Двум несчастным женщинам уж очень хотелось сделать несчастной третью, ни в чём не повинную. На осуществление их плана достаточно было 15 минут. Письмо- обман с лёгкость было доставлено на рабочий стол Виктории, когда она уходила на обед.
Виктория, перекусив в ближайшем кафе, возвращалась на работу в приподнятом настроении, желании поскорее закончить рабочий день и пойти домой высыпаться. Это оставалось её единственным развлечением в последние дни.
Вернувшись на работу, она сразу же заметила конверт на столе. Он был без подписи, поэтому одновременно интриговал и пугал. Открыть его Виктория решилась не сразу, сначала поразмыслив над тем, от кого может быть это сообщение. Расспросив сотрудников, ответа не нашла, так как все были на обеденном перерыве, для курьерской доставки время не подходящее. Поэтому Виктория пришла к выводу, что, скорее всего, это послание с плохими новостями, и прислать письмо мог только недруг.
Медленно раскрыв конверт, достала оттуда фотографию молодой красивой девушки. Она улыбалась и надменно смотрела с фотокарточки. С обратной стороны было написано: «От Адели любимому!» .Виктории стало ясно, что передней соперница, которая обрекала на одиночество, забрав у неё семью. Но зачем она прислала фотографию? Забрав всё, она желает ещё и поиздеваться?
Ада смотрела высокомерно, с чувством превосходства. Слово кричала: «Смотри, какая я. Меня любит твой муж, а ты пустоцвет… Пустоцвет…»
Виктория ощущала, как сдвигаются стены в её кабинете, как не хватает воздуха сделать хоть один глоток - слёзы горя и отчаяния рвались на свободу. Сотрудницы, которые находились в кабинете, подозрительно глянули на Викторию, не понимая природы всхлипывания и мертвенно-бледного лица женщины. Голомышкина подавляла себе боль, ощущала горечь слёз, которые рвались изнутри. Она молчала, замерев как каменный цветок, лишь рука, которая держала фотографию, вздрагивала.
Два дня самовнушения, борьбы со своими чувствами, смирения с положением вещей были напрасными. Вновь всё ожило - чувство вины, самоуничижения. Вот только не понимала за что? Она без боя отдала мужа, терпит унижения, а тут ещё и эти напоминания, фотографии. Чего они добиваются? Свести её с ума?
В конверте она замечает ещё и письмо, дрожащей рукой разворачивает.
« Здравствуй, Виктория! Говорить с тобой лично я не хочу, но этим письмом я окончательно перечёркиваю наши отношения. Как весомый документ, посылаю тебе фотографию моей любимой женщины. Не правда ли она прекрасна?.. Глядя на неё, ты должна понять, почему я сделал выбор в её пользу. Руслан ».
Скомкав в руке это письмо, Виктория стремительным движением вышла из кабинета, желая дать волю слезам да и скрыться от чужих глаз.
Спускаясь со второго этажа лестницей, она столкнулась с Русланом, который неуверенным шагом поднимался к кабинету жены, репетируя слова признания своих ошибок и заблуждений. Встречал жену миловидной улыбкой, заметив её раньше. На что он рассчитывал? Ведь заплаканную женщину, желающую скрыться как можно быстрее ото всех, невозможно успокоить лишь натянутой улыбкой на лице, тем более, что ты день назад стал для неё палачом.
-Викусик,- преградив дорогу, обратился предатель к жене.
-Ты???- не верила в такое стечение обстоятельств Голомышкина.
-Я к тебе шёл. Хотел спросить… что купить на ужин?- пытался пробудить былые чувства у Виктории.
-Что???- была поражена наглостью мужа.- Что за бред. Ты плод моего воображения или жалкое подобие моего мужа???
Руслан отступил на один шаг от жены, почувствовав, что отчаяние и обида могут толкнуть её к скандалу, который она с лёгкостью начнёт при любопытных зрителях, что уже начали задерживать на них любопытные взгляды.
Не понимал, куда делась его наивная и разнеженная жена. Уходя, он оставил её поникшую и отчаявшуюся. Прекрасно помнил её прощальный взгляд, наполненный преданности и грусти от вынужденного расставания. Когда уходил с квартиры, то отчётливо запомнил, как Виктория, взглянув на него в последний раз, обессилено упала на кровать, спрятала лицо в подушке, а её отчаяние выдавали лишь нервные вздрагивания плеч. Тогда Руслану не было её жалко, ему льстило то, что его беззаветно любят, страдают от его ухода. И вот прошло два дня. Отношение Виктории резко переменилось: она впервые повысила на него голос, смотрела взглядом, полным ненависти.
-Викусик…- не знал, как реагировать на такой неожиданно холодный приём.- Ты меня не поняла. Я хотел немного свободы. Мне нужно было несколько дней, чтобы отдохнуть. И теперь я вернулся.
Руслан видел, что эти слова вызывают ещё одну волну негодования, но уже не мог остановиться, веря, что сможет интуитивно найти подход к жене.
-А фотографию любовницы ты прислал для коллекции нашего семейного альбома? – иронизировала Голомышкина.
-Фотографию…- растерялся от такого обвинения Руслан.- Я не присылал…
-Адуся твоя красивая, молодая. Твой выбор одобряю. Всё свободен,- старалась сдерживать слёзы молодая женщина.
-Вика, я же ради нас старался. Она должна была меня назначить начальником отдела. Я бы тогда такие деньги носил,- стал оправдываться Руслан.
-Ради кого ты старался??? За что она тебе повышение обещала? Что за бред?- эмоционально отвечала Голомышкина.
Виктория желала его оттолкнуть с дороги, прекратить бессмысленный разговор. Казалось, что они перестали понимать друг друга, их слова, убеждения бесполезны, так как никто их не слышит и не понимает. Руслан не научился говорить красиво о чувствах и прощениях, Виктория разучилась прощать.
Свидетелями их скандала были практически все сотрудники бюро, в том числе и Люба с Валентиной. Они стояли в стороне, ехидно улыбались, довольные своей выходкой.
Не подозревали эти падшие Ангелы, что сделали добрую услугу своей сопернице. Они дали силы Виктории, чтобы отказать мужу, не простить его за подлость и предательство. Боль от потерянных чувств они заменили на глубокую обиду в сердце. Виктория перестала верить, разучилась слушать ложные оправдания Руслана.
Люба и Виктория стали той тёмной силой, которая разбила этот непрочный союз навсегда. Она освободила Викторию от зависимости и обязательств шаткого брака.
Душа Виктории беспокойно и безбрежно бушевала, она ощущала томящуюся тоску по свободе. Она поняла, что простив мужа ещё раз, потеряет всякую гордость и уважение к самой себе.
Сегодняшняя встреча их не случайна- разговор двух людей, которые больше не услышат и не поймут друг друга.
Виктория желала как можно быстрее уйти отсюда, чтобы не видеть лисьего выражения лица мужа.
-Постой. Я сегодня вернусь домой- имею на это полное право,- злобно крикнул Руслан, так как понимал свое бессилие убедить жену в своей искренности.
-Ты не придёшь,- остановившись, грозно ответила Виктория.
-Это почему? - не понимал решительного тона своей жены Руслан.
- Я так сказала…- так же уверенно ответила Голомышкина.
Подождав мгновение, удивлённый решительности жены, Руслан ответил:
-Я всё равно вернусь…
Они разошлись в разные стороны, как незнакомцы, как давние враги. Викторию не интересовали сплетни, которые после этого скандала поползут по бюро, она желала лишь впервые взять сигарету и закурить…
Задержавшись с обеденного перерыва, Виктория пришла очень спокойная и молчаливая. На все вопросы, сочувственные фразы она отвечала лишь молчанием либо меланхолической улыбкой.
Сотрудницы быстро потеряли к ней интерес и, увлёкшись работой, продолжили выполнять план.
Но не прошло и минуты, как в кабинет вошли Валентина и Люба.
-Милая моя, как же ты теперь?- насмешливо- сострадательно спросила Люба. – Мы всё видели.
Виктория подняла взор, демонстрируя, что не желает начинать с ними разговор.
-Мы так переживали, желали уже вступиться за тебя. Стояли и дрожали от страха,- подключилась к разговору Валентина.
-Я думала, что вы дрожали от смеха,- не удержалась от ответа Виктория, тем самым давая повод на продолжение разговора.
-Будешь доживать век одной? В твоём возрасте только старика какого-то можно подцепить. Ты же у нас девушка не представительная,- бросила колкость Любаша, по- кошачьи приближаясь к рабочему столу Виктории.
- Можно и старика. Можно и самой. Так хоть меньше завидовать будете. Вот только не знаю, куда же вы теперь своё жало использовать будете? Может, уже друг против друга?- не отрываясь от работы, ответила Виктория, абсолютно равнодушная к их замечаниям.
Сильно перенервничав сегодня, не имела сил на продолжение словесной войны с вечными, ядовитыми соперницами.
-У, какая грозная ты, Виктория! Только мы не завидуем. Нечему завидовать, мы жалеем тебя,- ответила Валентина на обидные слова.
-Жалеете? Жалейте в своём кабинете. Или там устроили проветривание, когда вы ушли, чтобы духу вашего не было,- оторвавшись от работы, Виктория, повысив голос, ответила.- Хуже клеща прицепились.
-Интеллигентка. Истеричка, вот ты кто,- уже не находила слов на ответ Любаша.
- Может. Вам виднее: истерия - ваш конёк…- сказав последние слова, Виктория закрыла уши руками, приступила к прочтению документа.
Любаша резко подскочила к столу, схватила первые попавшиеся документы и резко подбросила половину вверх, а вторую- к лицу Виктории.
-Ненавижу. Ненавижу тебя и тебе подобных. Давить таких правильных надо. Жизни не даёте. Выделываетесь, строите из себя…- Любаша запнулась обуреваемая сильным всплеском эмоций.
-Что здесь происходит?- возмущённо крикнул Семён Семенович, когда зашёл в кабинет- С ума вы, бабы, все сошли!!!
Семён Семенович так эмоционально прореагировал на беспорядок, что схватившись за сердце, пошатнулся, сделал шаг назад и подхваченный работниками бюро опустился на пол.
Старость, жизнь, которую он привык пропускать через себя, в эти предновогодние дни забирали его последние силы.
(продолжение романа отавляю на сохранность в личном компьютере)
Социальный роман Белый снег над белой птицей
© Copyright: Светлана Добрицкая, 2009
Свидетельство о публикации №209071300742
Свидетельство о публикации №209071300742
Рецензии