Соседские войны

Валька медленно поднималась на свой пятый, таща сумку с книгами и продуктами. Наконец-то ее площадка: еще чуть-чуть и можно отдышаться, а то упустит тяжеленную сумку к такой-то матери. Дом новый, лифт еще не работает, и потому нужно подниматься на своих двоих.
Все. Дошла. Ключ щелкает в замке и девушка  последним усилием отрывает сумку от пола.
- Эй, Валька! Стой! – из соседней квартиры выглянула толстая рыжая Васильевна, ближайшая соседка. Наверное, караулила под дверью, поджидая Вальку. Девушке всегда было интересно, каким образом Васильевна, обладая огромной двухуровневой квартирой, умудрялась все время торчать возле двери.
- Добрый вечер! Что случилось, Татьян Васильна?  - Валька переставила обузу через порог.
 - Дак, случилось! Ты на чердак давно заглядывала?
- Зачем мне чердак? – удивилась Валентина.
- Ой, милочка! Так ты своего мастера-ломастера когда выперла-то,  – подбоченилась рыжая тетка. – а он свои лахи так и не удосужился забрать, все под дверь чердака и свалил. Иди, дорогая и неси весь гамуз обратно, мне мусор  под дверью не нужен!
- Позвольте, а почему вы решили, что это мой мусор и я должна его нести к себе?  – опешила от такой наглости Валюха.
- Так он же из твоей квартиры, - значит твой – развивала логическую цепочку соседка, - а как же иначе! И поторапливайся, а то кто  подпалит его или клопы заведутся.
- Бог мой! – всплеснула Валька от неожиданности – да кто придет на пятый этаж, в охраняемый подъезд поджигать  куски строительного материала! И откуда у нас могут быть клопы? В новом-то доме?
На шум открылись еще две двери, из них выплыли невысокие, кругленькие и чем-то между собой похожие, как две большие пельмненины, другие Валькины соседки – тетя Глаша и тетя Вера. Видимо, соседки  заранее условились между собой, потому как  все  дружно закивали головами:
- Ай-яй-яй! Безобразие! Клопы, пожар!
Валька разозлилась:
- Да не буду я тащить к себе чужое имущество! В конце-концов на нем не написано, что оно мое!
- Ну, ты и наглая, деваха! – заверещали наперебой соседки.
Валюха  вдруг озорно подбоченилась и тряхнула челкой:
- Столько лет живу на свете, а меня впервые обзывают наглой! Буду считать это комплиментом! – и захлопнула дверь.
В коридоре возмущенно бубнили соседки, через пару минут к ним добавились мужские голоса и загундели в унисон. И вдруг что-то тяжело бухнуло в тамбуре. Валька  метнулась и опрометью распахнула дверь. Прямо перед ее порогом красовался большой деревянный ящик, до этого мирно дремавший в уголке.
- Что еще такое? Это не мой ящик, я не бегала по квартирам, не выясняла, кто приволок его на площадку! – возмутилась Валька. – Заберите, дорогие, свою вещь!
И девушка с силой оттолкнула ящик на середину  лестничной клетки. Ящик поехал по кафелю, оставляя за собой пыльную дорожку.
- Валька - забери мусор, или мы вызовем участкового - не унималась рыжая соседка. От возмущения ее волосы завились жидкими кудряшками и тряслись на голове, как антенки инопланетного существа, еще немного, и из них посыпались бы рыжие искры или случилось короткое замыкание.
- Да вызывайте, хоть всю академию МВД! – брякнула Валька дверью.
Она перевела дух, послушала пару минут нелестные высказывания в свой адрес, взяла сумку, которая так и стояла в прихожей, и потащила ее на кухню.
Соседки некоторое время еще делились впечатлениями по поводу наглой молодежи, растущей на замену такому достойному поколению, какими являются они сами, их мужья и ближайшие родственники, потом все затихло и Валька,  облегченно вздохнув, решила, что инцидент исчерпан. Назавтра она решила найти того гада-мастера, который делал ремонт в ее квартире и, воззвав к остаткам его совести, заставить унести покинутые вещи.
Мастер Валюхе достался «по наследству» из соседнего подъезда, где занимался ремонтом у знакомых. Ей понравилась аккуратность и сноровистость приезжего на заработки мужичка, и когда тот, закончив работу в том подъезде, попросился пожить на время в ее пустующей квартире, Валька  не особо раздумывая, согласилась: и работа будет, и присмотр.
Мужичок  поначалу  аккуратно выполнял всю работу, следил за чистотой в квартире, за работу брал умеренно, но со временем девушка начала замечать явные нестыковки между словом и делом. Дело пошло к зиме, и мужичок явно вознамерился устроить себе зимовлю в ее квартире. Он начал затягивать ремонт, отлынивать от работы, а однажды даже украл строительные материалы.
Валюха, обнаружив пропажу, выперла жильца-работника из квартиры в два счета, вывалив за дверь все его нехитрое имущество, состоявшее в основном, из натасканных  из ранее ремонтируемых объектов, остатков линолеума, плитки и еще чего-то в баночках и бутылочках. Куда все это девалось из коридора, Вальке в голову как-то не приходило: забрал, ну и забрал! Фиг с ним. Мужичок испарился в неизвестном направлении, на память испортив ей электропроводку на щитке.
Валька приготовила поесть на скорую руку, пожевала без аппетита и отодвинула  почти полную тарелку в сторону. Она с виду хоть и бойкая девчонка, но на самом деле трусиха страшная, и, хотя каждое свое душевное волнение тщательно скрывала за всякого рода масками: то безразличия, то веселья, мучалась наедине с собой не один десяток часов. Вот и теперь Валька потеряла настроение и аппетит, впуская в душу различные страхи перед соседками. Очевидно, что старшие по возрасту тетки решили «построить» молодежь по линеечке. И ясно – что сдаваться не надо. Не ее эти вещи и никто не заставит убирать чужой мусор с чердака. С этими мыслями, Валька улеглась спать.
Утро выдалось благостное: солнце улыбалось в окошко, небо чистое, безоблачное, птицы щебечут! Красота!
Валька потянулась и вынырнула из-под одеяла. Все вчерашние ужасы растворились в синеве  утра, и ей показалось, будто ничего и не произошло – так, дурной сон привиделся молодой девушке! Она собралась на работу, быстренько, чтобы не столкнуться с соседками, выскользнула из квартиры и скатилась вниз по лестнице, стараясь, как можно тише стучать каблучками. Вчерашний ящик, валявшийся на  площадке, куда-то улетучился, видимо, обзаведшись хозяином, и Вальке уже ничего не могло испортить настроение.
День прошел под знаком повышенного адреналина, утомив девушку к вечеру. Работы подвалило много, клиенты в тот день были из  породы мелких кровососущих: медленно и методично выводили ее из себя различными несущественными придирками. То ли Валька была сильно взвинчена, то ли звезды расположились не под тем знаком, но что-то у нее явно не ладилось. Добрых пару десятков раз она набирала номер «чудо-мастера», который нашла, вопреки опасениям, в записной книжке, но тот упорно не желал брать трубку, видимо, обидевшись на Вальку раз и навсегда. Так не сумев дозвониться, и понимая, что день у нее в этом плане бездарно потерян, Валька собралась домой.
Тихо проклиная неработающий лифт, и тех, кто отвечает за его трудоспособность, Валька поднялась на свой этаж и обомлела: под дверью ее квартиры возвышалась гора обломков строительного мусора, кусков картона, пустых банок из-под лако-красочных материалов, остатки веников и еще фиг знает чего, названия которому не было в Валькином лексиконе. На самом верху этой кучи красовался плакат, исполненный в лучших традициях народного уличного творчества: на куске  фанеры, неровными буквами с прямым указанием места, где обычно хранят мусор.
Пока изумленная Валька взирала на этот бедлам, на площадку выглянула Васильевна:
- Если Валька не идет убирать мусор, то мусор сам приходит к Вальке, - прошипела она.
- А что, клопы дорогу с чердака не могли найти, и вы облегчили им задание? – ухмыльнулась Валюха.
Соседка в чувствах долго вещала на все парадное о необходимости воспитания молодежи, народ сочувственно цокал языками и качал головами. Правда, непонятно было, кому он сочувствовал больше: Вальке, соседке, или мусору.
Последующую неделю Валентина  на цыпочках  перебегала лестничную площадку, чтобы не нарваться на скандалистку. Целую неделю гора мусора прирастала новыми деталями. «Дружелюбные» соседушки вознамерились подбрасывать в «костер» и свой домашний мусорок, чтобы не трудиться с хождением на дальние расстояния. Валька мысленно проклинала соседок, но мусор вытаскивать не собиралась. Пусть делает тот, кому не лень было все стащить с чердака и загадить общую площадку.
На восьмой день «мусорного противостояния», Валька вернулась домой раньше обычного:  разыгралась жуткая мигрень, и девушку отпустили домой отлеживаться.
С трудом взбираясь по лестнице и морщась при каждом шаге от боли, Валентина вдруг услышала  странные звуки, похожие не то на стоны, не то на всхлипы. Звуки доносились, кажется, с ее этажа.
 Поднявшись выше, в пролете она увидела женщину, сидящую в  дорогом костюме прямо на ступенях лестницы. Лицо закрыто руками, плечи вздрагивали. Рядом валялась сумочка. Признав в плачущей женщине Васильевну, Валька на миг застыла, разинув рот, от удивления забыв даже о мигрени. Соседка рыдала так, что не заметила приближающуюся свою врагиню в обличье Вальки.
Валька же не знала, как быть: повернуть назад - стыдно, вдруг заметили; идти вперед – боязно. Но любопытство съедало Вальку и  буквально толкало в спину и она, хоть и нерешительно, все же  поднималась по ступенькам, отчего шаги почти были не слышны.
Соседка голосила навзрыд, когда Валька, проникшаяся вдруг непонятным ей сочувствием, тронула за плечо:
- Татьян Васильна, что случилось?
Надо сказать, что Валька была доброй девочкой, не смотря на все выкрутасы ее молодого неустоявшегося характера. Она уже жалела свою недавнюю оппонентку, сама еще не зная причины такого душевного волнения соседки. Видать – горе у человека, а сводить счеты в горе, с детьми, стариками и больными, Валька считала подлостью и свято придерживалась своей точки зрения.
Васильевна от неожиданности вздрогнула и подняла на Вальку заплаканное до красноты с припухлостями, лицо.
- Ох, Валечка… - и соседка опять заголосила.
- Успокойтесь, Татьяна Васильевна, - скороговоркой понеслась Валюха, - пойдемте ко мне, водички выпьете, валерьяночки, чайку с липовым медом.
От волнения девушка несла всякую ахинею, но соседка сглотнула слезы и перестала плакать, удивленно таращась на нее.
Валька уже тормошила немелкую соседку за плечи, пытаясь своим метр пятьдесят на каблуках и в прыжке, оторвать статую боксера-тяжеловеса от лестничной площадки.
Соседка, вняв Валькиным усилиям, оторвала, наконец, пятую точку от лестничной прохлады, загребя при этом сумочку, кряхтя и вздыхая потащилась в Валькину квартиру.
Для Валюхи это было настоящим потрясением: как! Сама Васильевна, которая презирала владельцев более мелких, чем у нее, жилых площадей, удостоила визитом ее однокомнатную квартиренку! А той, кажется, дела до Валькиной квартиры было сейчас ровно столько, же, как и до мух, летающих за окном. Васильевна бочком протиснулась  мимо груды мусора и прошла на кухню, вытирая  глаза.
- Присаживайтесь, - пододвинула Валька стул.
Васильевна покорно села, не проронив ни слова и все так же удивленно поглядывая на девушку.
Валюха быстренько налила полстакана воды, накапала тридцать капель валерьянки, потом что-то прикинув в уме, добавила еще с десяток и протянула стакан соседке.
Та выпила залпом, поперхнулась немного, закашлялась, потом потихоньку начала приходить в себя. Действие лекарства сказалось на облике Васильевны: глаза просохли, дышать она стала ровнее и спокойнее.
Валька поставила на плиту чайник, достала заварник и вазочку с медом.
Васильевна молчала, аки рыба об лед.
Девушка не знала, как начать разговор, чтобы успокоившаяся Васильевна опять не разревелась, а соседка не давала повода заговорить первой.
И тут Валькин взгляд остановился на сумочке, небрежно кинутой на пол возле входа. На глянцевой поверхности кожаной стенки зиял  разрез в ладонь шириной.
Соседка перехватила направление Валькиного взгляда и кивнула головой:
- Да, и кошелек и документы, и ключи от квартиры. А я, дура старая, не заметила. Только возле квартиры обнаружила. В квартирку попасть не могу, дома никого нет, телефон тоже украли, кругом одни неприятности! – на глазах Васильевны опять блеснули слезы.
Валька, чтобы убрать рецидив, достала из загашника бутылку коньяка…
…В девятом часу вечера, когда вернулся с работы Анатолий Петрович, муж Васильевны, две  женщины - молодая и в возрасте, сидели на уютной кухоньке девятнадцатой квартиры и срывающимися на громкий шепот голосами пели застольные песни.
Васильевна услыхала стук двери и шикнула:
- Валька, тихо! Т-с-с-с! Муж с работы вернулся.
Валька округлившимися глазами смотрела на  соседку: вот это слух у тетки!
Васильевна заплетающимся шагом прошествовала к телефону и набрала номер. До Вальки долетело:
- Да, эт-то я! Угадай, дорогой, откудова звоню! Нет, - пьяно рассмеялась соседка, - из девятнадцатой. Петрович, я буду скоро!
«Скоро» для Васильевны превратилось в «сейчас», ибо на пороге возник ее муж собственной персоной. Он уверенно взял соседку за руку, выразительно посмотрев при этом в глаза. Соседка нетвердо кивнула головой в знак согласия и обернулась к Вальке.
- Славная ты девчонка, прости дуру старую за мусор. Завтра приду пораньше – вынесем это барахло на помойку – икнула на прощанье Васильевна.
Вот так обе соседки стали  неразлучными подругами. И поверьте мне, Васильевна никому не давала в обиду младшую по возрасту Валюху.