Ловля шурагаек в Салехарде. Из цикла Бытописатель

                Ловля  шурагаек  в  Салехарде.

      Был  я  в  две  тысячи  четвёртом  году  в  командировке  в  Салехарде.  Мы  там  компьютерную  сеть  перетягивали  в  административном  здании  «Недра  Ямала».
      Работа  для  нас  в  шесть  вечера  начиналась.  И  до  глубокой  ночи,  порой,  до  утра.  Возвращались  с  работы,  я  спать  падал,  а  ребята – кто  винца  попить,  кто  водочки.
      Просыпался  в  девять – десять  часов.  У  ребят  в  соседних  комнатах  праздник  в  полном  разгаре,  не  уснёшь  больше.
      Времени  до  вечера  прорва.  Город  не  самый  большой,  достопримечательности  изучил  в  первую  неделю.
      Добрался  и  до  речного  порта.  Речной  вокзал  в  Салехарде  на  реке  Полуй  располагается.  В  середине  июля   и  Обь,  и  Полуй    в  разливе  стоят.  Салехард  мыском  в  бескрайнем  море  воды  выделяется.
      Здание  вокзала  деревянное  и  древнее.  Окрашено  по  обшитой  уголком  вагонке  в  зеленоватый  выцветший  колер.   С  мыска  в  ясную  погоду  изумительный  вид  на  Уральские  горы.  Северный  массив  светло-коричневыми  бугорками  на  западе  и  северо-западе  отчётливо  различим,  сероватые  языки  ледников  по  северо- восточным  склонам  отлично  просматриваются.
      Вниз,  к  дебаркадеру,  деревянная  лестница.  Дебаркадер  к  бетонной  площадке  прикреплён  мощными  тросами.  На  ней  что-то  вроде  кафешки:  шашлычок   жарят,  вино  сухое,  мороженое.  Панорама  на  водную  гладь  удивительная.  К  пристани  «Ракеты»  и  «Кометы»  причаливают,  реже  солидные  речные  двухпалубники.  Рядом  плавучая  гостинница  на  трёхпалубном  теплоходе,  небольшие  буксиры,  катера  разных  служб,  в  том  числе  и  погранцов,  скоростные  глиссера  рыбохраны,  просто  лодки  моторные.  Постоянная  суета,  смена  впечатлений – интересно.
      Дебаркадер  двухэтажный,  довоенной,  наверное,  постройки.  Высота  борта  от  воды  два  с  небольшим  метра.
      По  берегам  и  на  дебаркадере  пацаны  лет  десяти-двенадцати  рыбачат.  Иной  раз  среди  них  мужички  бомжеватого  вида  толкаются,  тоже  рыбу  ловят.
      Ловят  на  самодельные  удочки  и  спиннинги.  Ряпушку  и  шурагайку.  С  ряпушкой  ясно.  А  шурагайками  местные  называют  щучек  этого  года  весеннего  помёта.
      В  воде  множество  малька  толкается,  и  щучки  к  августу  на  этой  богатейшей  кормовой  базе  успевают  вырасти  до  пятнадцати-двадцати  сантиметров  и  откормиться  до  толщины  двух  пальцев.  Этим  они  очень  сильно  отличаются  от  подобных  себе  в  средней  полосе  России.
      Присмотрелся  я  к  пацанам.  Ничего  вроде  сложного  нет.  Ряпушку  на  серебристую  мормышку  ловят.
      Сам-то  я  рыбачишка  херовенький,  батька,  видимо,  за  меня  всю  основную  рыбу  выловил.  Но  ведь  азарт.
      В  здании  речного  вокзала  магазинчик  со  спортивным  отделом.  Купил  там  лёски,  мормышек,  крючков.  Когда  по  лестнице  спускался,  выломил  сухую  полутораметровую  хворостину  под  удочку.
      Расположился  на  носу  дебаркадера,  смотрящем  на  запад.  Нос  и  корма  у  пристани  вещи  относительные,  это  уж  я  сам  так  определил.
      Снарядил  удочку.  Забросил,  провожу.  Хап!  Взяла  ряпушка.  Выдернул.  Хороша.  Серебрится  чешуёй,  сантиметров  на  пятнадцать,  жирная,  вероятно,  хорошо  питалась.
      Закинул  снова.  Через  полчаса  опять  поднял.  А  дальше – как  отрезало.
      Погода  для  этих  мест  удивительная.  Солнечно,  двадцать  пять  градусов  тепла,  изредка  грозы  накатывают.  Впечатление,  словно  лето  из  средней  полосы  сюда  переместилось.
      Больше  поклёвок  не  было.  Ещё  пару  часиков  на  носу  потолкался.  Полюбовался,  как  старший  прапорщик  погранвойск,  дамочка  лет  тридцати,  неглиже  загорают.
      Так  с  двумя  рыбёшками  на  съёмную  квартиру  и  вернулся.
      На  следующий  день  прямо  с  утра  поехал  на  пристань.  Достал  из-под  лестницы  спрятанную  вчера  хворостину,  приготовил  удочку.  Начинаю  проводки  на  том  же  западном  носу  дебаркадера.  Минут  через  десять – хоп,  взял  первую.
      И  снова  как  отрезало.  Сегодня  даже  голой  прапорщицы  нет,  полюбоваться  некем.
      Через  час,  примерно,  подходит  мужичок  непонятного  возраста.  Небритый,  одежда  не  первого  сезона  носки.  Спрашивает:
      -Взял  чего?
      -Да  вот,  за  час  одну  ряпушку, - отвечаю.
      -Ну,  тут  не  самое  удобное  место  для  ряпушки. – Авторитетно  замечает  он. -      Она  крупный  камень  любит,  да  и  течение  здесь  быстрое.
      Помолчал  немного,  посмотрел,  как  я  проводку  веду,  просит:
      -Кишок  дай.
      Я  в  недоумении  на  него  оглядываюсь,  он  повторяет  просьбу:
      -Кишков  дай!  Жалко  чё  ле? – Видя  моё  недоумение,  добавляет. – Чё,  не  местный?
      -Не,  не  местный, - отвечаю, - в  командировке  здесь.  Каких  кишок?  И  для  чего? – Спрашиваю.
      -Э-э,  да  ты,  паря,  дундук  в  рыбной  ловле. - Отвечает. – Первую  рыбу  потрошат,  и  на  её  кишки  щугураек  ловят.
      Помолчал  немного,  говорит:
      -Ладно,  не  жмись,  давай  ряпушку.  Заодно  покажу,  как  здесь  рыбачат.
      Я  неохотно  отдал  ряпушку  рыболову.  Он  ловко  вскрыл  ножиком  толстое  брюхо,  вынул  потроха  и  разделил  на  несколько  частей.  Потом  позвал  с  собой,  и  мы  перешли  на  восточную  часть  дебаркадера.
      Он  зафиксировал  свой  допотопный  спиннинг  на  длине  в  полтора  метра,  лёску  отпустил  на  два  и  насадил  на  крючок  часть  кишок.
      Забросил  наживку  и  начал  вести  от  берега  дёргающими  движениями  почти  по  поверхности  воды.  Я  очнуться  не  успел,  как  он  выхватил  из  воды  щучку  сантиметров  на  пятнадцать.
      За  час  таким  макаром  он  надёргал  штук  двадцать  шурагаек.  Сложил  их  в  пакет  и  сказал  на  прощание:
      -Ну  кошаре  своей  на  обед  и  ужин  наработал.  Теперь  ты,  давай,  лови.  Как  удить – разберёшься.
      Я  искренне  удивился.  В  пакете  у  него  было  солидно  рыбы – никак  не  меньше  двух  килограммов.  Подумалось  мельком,  что  ж  у  него  за  кошка,  может  быть,  тигр  местной  породы?
      Насадил  кишки  на  крючок  с  мормышкой.  Веду  проводку,  как  местный  абориген  показывал.  Кишки  шлейфиком  по  поверхности  движутся.  Вдруг  щучья  пасть  из  воды  показывается.  Хап.  Я  от  неожиданности  чуть  удочку  не  выронил.  Перекинул  щучку  через  борт,  снял  с  крючка.  Неплохая  щучка,  почти  двадцать  сантиметров,  граммов  на  сто  пятьдесят  потянет.  Закинул  снова.  На  пятой,  наверное,  проводке  опять  поклёвка.  Эту  не  растерявшись  вытащил.
      Дальше  дело  пошло  хуже.  Крючок  у  мормышки  слабоват  оказался.  На  очередной  щугурайке  сломался.
      Новый  крючок  оказался  меньше,  и  шарагайки  стали  сходить  с  него  одна  за  другой.  И  всё-таки  за  пару  часов  удалось  взять  с  десяток  рыбин.
      Когда  я  заявился  на  квартиру,  товарищ  мой,  Ваня  Фервурд,  по  достоинству  оценил  результаты  рыбалки.  Он  сам  взялся  чистить  рыбу  и  на  обед  нажарил  большую  сковороду  щучек.
      Почувствовав  запах  жареной  рыбы  и  жареного  лука,  на  кухню  подтянулись  ребята  из  других  комнат.  Сковородку  опустошили  в  считанные  секунды,  с  пожеланиями  ловить  такой  рыбки  больше  и  чаще.
      Следующим  утром  я  вновь  был  на  рыбном  месте.
      Привязал  прикупленный  заранее  крючок  размером  побольше.  Но  тут  проблема – кишки  взять  негде.  Огляделся  по  сторонам,  не  на  что  ловить.
      Пацаны  ко  мне  один  за  другим  подходят,  клянчат:
      -Дядя,  дай  кишок!
      Что  им  ответить,  если  сам  ни  одной  рыбки  пока  не  взял.
      Тут  один  пацан  говорит:
      -Дядь,  а  ты  на  окурок  пробовал?  Иногда  на  сигаретный  фильтр  берёт.
      Ну,  точно,  издевается  пацан.  Какая  рыба  на  окурок  клевать  будет?  Это  только  в  комедии  с  Куравлёвым,  про  брата – рыбного  инспектора,  чудесный  рыбный  гибрид  окурками  питался.
      Час  простоял  впустую.  Ряпушка  на  мормышку  не  берёт,  шурагайка  и  подавно.  Кишок  взять  негде.
      Решил,  чем  чёрт  не  шутит,  а  вдруг  прав  пацанёнок. 
Нашёл  затоптанный  сигаретный  окурок.  Распушил,  размусолил  сигаретный  фильтр.  Насадил  полоску  три  сантиметра.
      Забросил.  Делаю  проводки.  В  воде  бумага  размякла,  и  ведь  точно – кишки  напоминает.
      С  десяток  проводок  сделал.  Ничего.  Вдруг  дёрнуло.  Еле  успел  выхватить.  Ну  а  дальше  пошло  дело.  За  два  часа  с  дюжину  щучек  поднял.
      Через  пару  дней  я  стал  завзятым  рыбачишкой.  Пацаны,  придя  на  рыбалку  сразу  спешили  ко  мне  за  кишками.  Иногда  подходили  и  опытные  взрослые  рыбаки.  И  почти  все  говорили:
      -Так,  зашёл  побаловаться,  кошку  кормить  нечем…
      Я  про  себя  удивляюсь.  Что  за  кошки  здесь,  в  Салехарде,  такие,  если  местные  рыбаки  прокормить  их  не  могут.  Потом  догадался  в  чём  дело.
      Местное  население  издавна  рыбой  промышляет.  Рыба  здесь  особенная:  нельма,  муксун,  изредка – сибирский  осётр.  Лещ,  язь,  щука – это  так,  сорная  рыба.  На  неё  по-серьёзному  внимания  не  обращают.  Лишь  пацаны  балуются.
      В  каждом  дворе  сети  развешаны,  моторки  почти  у  всякого.  Но  и  рыбнадзор  зверствует.  Добыча  рыбы  ценных  пород  разрешена  только  коренному  местному  населению – ямальским  ненцам.  А  их  на  весь  округ   двадцать  тысяч.
      В  Салехарде  они  рыбаками  поделены.  Их,  как  балласт,  возят  с  собой  на  рыбалку,  поят  на  дармовщину  водкой,  но  зато  рыбнадзор  не  пристанет – формальности  соблюдены.
      Нельму  берут  на  многокрючковые  снасти,  у  нас  их  называют  подольник.  На  крючок  наматывают  пучок  красной  нитки – берёт  как  миленькая.  Всё-таки  не  окурок.
Муксуна  и  осетров  ловят  сетями.
      Одним  словом,  щугураек  настоящим  рыбакам  ловить  как  бы  и  несерьёзно.  Но  ведь  азарт.
      В  один  из  дней  подошёл  парень  лет  тридцати,  за  кишками.  Я  к  тому  времени  уже  приспособился.  Одну  из  рыбин  кладу  в  морозилку  непотрошёной,  утром  забираю.  Пока  еду,  она  оттает,  материал  для  наживки  есть.  Первую  щучку  не  нужно  вымучивать.
      Удочка  у  парня  дорогая – пятиметровый  телескоп.  Одет  достойно,  манеры  интеллигентные.
      Взял  кишки.  Устроился  на  берегу.  Там  просвет  берега  между  плавучей  гостиницей  и  дебаркадером  метров  сорок,  и  ни  одной  моторной  лодки  в  этот  момент.
      Я  с  дебаркадера  рыбачу  и  за  ним  наблюдаю.  У  него  заброс – щучка.  За час  солидный  пакет  наудил,  килограмма  три-четыре.  Не  чета  мне.
      Подошёл  я  к  нему,  узнать,  что  за  оснастка.  Ловит  на  крючок-якорь  небольшого  размера.  Тоже  командированный  из  Москвы.  Здесь  не  первый  раз,    тонкости  рыбалки  хорошо  знает.
      Разговорились.  Ему  шурагайку  таким  образом  ловить  очень  нравится.  Он  мне  и  подсказал,  где  здесь  самый  лучший  магазин  для  рыболовов  находится.
      На  следующее  утро  я  туда  поехал.  Не  повезло,  магазин  на  учёте  оказался.  Пару  дней  по  старинке  рыбачил.  Чуть  позже  с  работой  серьёзно  закрутилось,  и  даже  днём  не  до  рыбалки  стало.  И  больше  не  удалось  ни  с  хорошей  удочкой,  ни  с  серьёзной  оснасткой  половить  шарагаек.
      Когда  возвращался  из  командировки,  привёз  с  собой  и  нельмы,  и  муксуна  холодного  копчения,  и  килограмма  два  замороженных  в  морозилке  шурагаек.
Безусловно,  вкуснейшая  рыба – нельма.  И  муксун  тоже  хорош.  Только  жена  сейчас  каждый  раз  вспоминает:
      -А  помнишь,  Саша,  каких  ты  щучек  из  Салехарда  привозил?

      Такая  вот  получилась  в  Салехарде  рыбалка.  Познавательная,  поучительная,  порой,  удивительная. 
      В  чём-то  подобном  удалось  поучаствовать  ещё  пару  раз  в  жизни.  Но  это  другая  песня,  и  о  ней  в  другой  раз.