Рыбка

- Добрый день.
- Здравствуй, внучек, - жизнерадостно улыбнулась кругленькая бабулька у метро. – Никак пакетик нужен?
- А то, - улыбнулся в ответ Саша, - не в руках же всё это носить? – Две книги, одна потолще, другая потоньше, тетрадь для всех предметов и тёмно-синий зонт всем своим видом убеждённо доказывали, что в пакете им будет гораздо лучше, чем в подмышках.
- Ну, выбирай, выбирай, - зашуршала товаром старушка. Саша чуть помедлил.
- Вон тот белый с пандой.
- Пять рублей, милок.
- Сейчас, - «милок» набрал мелочи в карманах джинсов. – Прошу вас.
- Спасибо, касатик, - деньги в пухленьком морщинистом кулачке проворно перекочевали в карман очень старого, но опрятного бежевого плаща. – Как же тебя так угораздило? Столько всего, а ничего с собою не взял?
- Угораздило, - подмигнул он собеседнице и бюсту Чкалова и сбежал по ступенькам.

***

Тем в меру пасмурным субботним утром в одном из пятиэтажных домов по Варшавской улице под Сашиной подушкой ожил, заёрзал и разразился недавно закаченной песней его мобильник. Полусонный организм молодого человека нашарил под изголовьем крушителя самых интересных снов и «Cancion Del Mariachi» умолкла на середине первого куплета.
Минуты две спустя Саша стоял в ванной и проводил традиционную профилактическую баталию с кариесом. Беглый осмотр лица дал от ворот поворот хищно молчащей бритве.
Полное пробуждение, как обычно, нарисовалось в подъезде на лестничной площадке с помощью свежесваренного кофе и выкуренной сигареты.
- Здравствуй, Саша, - соседка с чётвертого этажа спускалась на прогулку со своим кокер-спаниелем.
- Доброе утро, тётя Вера. Привет, Гудвин, - он ласково почесал у него за ухом и улыбнулся. – Не надо так меня смотреть: собакам нельзя кофе.
- Правильно. Пойдём-ка лучше в парк на свежий воздух.
Посмаковав последние капли и выбросив бычок в пепельницу - консервную банку - Саша зашёл домой, сполоснул с детства любимую кружку с довольной мордашкой маленького Симбы, оделся, запихнул универсальную тетрадь в рукав ветровки, тихонько закрыл за собой дверь и отправился в универ. Через полчаса родителям вставать на работу, а лишний утренний сон только на пользу.

***

Саша поднялся на второй этаж к сорок девятой аудитории, где совсем скоро должна была начаться скучнейшая лекция по социологии. Он бы с удовольствием остался дома, а приходилось досыпать на парте-камчатке: у этого облысевшего бородатого дедка имелся непререкаемый аргумент – экзамен, плюс сдвиг на посещаемости студентов. Возле ещё закрытой белой двери его встретила однокурсница Света и с благодарностью вернула зонт, который спас её от вчерашнего ливня.

Марш-бросок между парами в библиотеку универа и обратно за какой-то важной книжкой по маркетингу.

С утра прохлада, вечером жара – любимая шутка питерской погоды. После занятий по дороге к метро Саша заскочил в продуктовый магазинчик возле кафе «Mozart» за минералкой без газа и пакетом для ветровки, зонта и учебника Котлера.

У лестницы «Горьковской» появился книжный развал. Две тётки поношенного вида распродавали по бросовым ценам книжную ветошь и несколько капель несгораемых рукописей. Остановившись рядом, Саша начал прогуливаться взглядом по аляповатым обложкам и застрял – стильный аскетизм «Соляриса» Лема оказался неодолимой преградой. Он взял книгу в руки, бережно погладил твёрдый переплёт, вдохнул запах свежей типографской краски на хорошей бумаге и спросил:
- Сколько?

На эскалаторе метро зазвучал Имперский марш из далёкой-далёкой Галактики – в телефон запрыгнула смс`ка. «Львёнок! У меня получилось! ^_^» Прекрасно – все дела на понедельник, а сейчас к девушке. «Ты молодчинка, мой котёнок! Я в тебя верил! Скоро буду =) » По земле быстрее, но раз спустился, то и так можно добраться.

Саша ехал в полупустом вагоне. Он опоздал на предыдущую электричку, в которую все ломанулись, а секунд через тридцать подъехала ещё одна. Океан Соляриса разливался со страниц в воображение. Состав начал потихоньку притормаживать и некоторые пассажиры стали подтягиваться к выходам. Вдруг поезд резко дёрнулся и остановился.
- Ты чего творишь, соплячка! – неприятный визгливый голос сдёрнул Сашу обратно под землю. – Разве не понятно было, что вагон между станциями заcтрял? – Подразбухшая баба – правнучка Аннушки-чумы – набросилась на миловидную худенькую девушку с большими карими глазами с зеленоватым отливом.
- Простите, я думала…
- Смотреть надо было! Испортила мои новые сапожки! Если совсем силов нет, так нефиг в метро кататься! – Верещала она, впившись в свою жертву огромными выпученными глазами. Сашу передёрнуло: баба относилась к тем людям, на которых даже вещи от кутюр смотрятся пошло и дёшево.
- Рыбка… она же, - повторяла девушка, нервно сжимая полы кремового жакетика.
- Что мне твоя тварь? Сдохнет, и ладно. – Баба брезгливо поджала ноги, а на мокром полу недалеко от целлофанового пакетика трепыхалась мерцающая фиолетовая рыбка. Девушка закрыла лицо руками. Остальные пассажиры, как улитки, равнодушно забились в свои дела. Саша поднялся, выложил на своё место содержимое пакета, положил в него рыбку, залил туда минералку и, раскрыв его, протянул девушке:
- Не плачь, а то тушь размажется.
- Что это? – она присмотрелась и вскрикнула, - Плывет… моя рыбка… она плывёт.