Как меняют профессию

    В конце 90-х годов прошлого столетия страна с ужасом увидела результаты блошиного рынка, введенного в народный обиход экономистом-двоечником Жорой Гайдаром.
    Сам Жора взахлеб, аппетитно причмокивая,  радовался по поводу начавшейся спекулятивной активности населения России. Но была и другая сторона таких общественных отношений – на предприятиях стали задерживать рабочим  заработную плату.
    На фарфор-фаянсовом заводе вместо заработной платы предлагали получать тарелки, кружки, чайники по цене их себестоимости. Рабочие, конечно, не поддержали такой способ выхода из кризиса и образовали на заводе забастовочный комитет.
    Шла третья неделя как рабочие организовывали митинги протеста и пикеты, а администрация завода все также стояла на своем: тарелки вместо зарплаты.
    Вове это изрядно надоело, и он вернул активисту забастовочного комитета плакат с надписью: «Воздух с тарелок не едят» и пошел в бухгалтерию выписывать себе посуду.
    На следующий день, утром он выставил весь товар на прилавок Сенного рынка. Накинул тридцать процентов цены сверх себестоимости и до обеда распродал все тарелки вместе с кружками и чайниками.
-    Однако…, - задумался Вова, затем решительно двинулся навстречу к митингующим.
    Митинг, как всегда был злой. В основном ругали Бориса Ельцина, Правительство России, Администрацию края и руководство завода. Милиция стояла в стороне и волком смотрела на людей. Она не могла простить им все унижения и оскорбления, которые с начала перестройки и до сих пор валились на их головы.
    Вова заметил хилого мужичка, понуро стоящего у левого края митинга с плакатом: «Хочу очень есть» и подошел к нему.
-    Здравствуй, брат! Что такой невеселый?
-    А с чего веселиться? Денег нет. А как жить? 
-    Есть деньги. Пошли. Я у тебя куплю посуду.
-    Да, ну?!
-    Да, да. Пошли.
    Жил Вова в общежитии, и прошел слух, что у них какой-то дурочек посуду скупает. После этого ни раз и ни два к нему в комнату врывались разъяренные активисты «забосткома» и требовали немедленно прекратить скупку у рабочих посуды, так как своими действиями он подрывает протестные акции их организации.      
    Через месяц Вова купил подержанные «Жигули» и развозил товар по хуторам и станицам. Работы прибавлялось все больше и больше. Один он уже не справлялся.
    Как-то у автокрана на территории завода он заметил удивительно худенького и вечно зевающего паренька.
-    Привет! Как зовут?
     Паренек зевнул, тупо посмотрел на Вову и отвернулся.
-    Кем работаешь? – спросил Вова. – Нет желания работу сменить?
-    Чего? Что тебе надо? Какую работу? Ну, стропальщик я.
-    Зовут как?
-    Леха! И дальше что?
-    Меня Вова. Я здесь водителем на «газоне» ну и приторговываю посудой. Мне помощник нужен. Пойдешь?
-    Не-не… я никогда не торговал.
     Прошло полгода. Вова купил машину «Газель». Уволился с завода и вместе с Лехой скупал за наличные деньги и возил на завод никель-хромовую проволоку для электропечей и ткань для фильтров. Завод платил им посудой. Продавали они ее тут же на рынке.
    Три года бизнес шел на ура. Но завод резко сократил выпуск продукции. Уволил половину рабочего персонала. Теперь товар пришлось покупать и продавать, привезенный из Китая и Украины.
    Хотя данный вид бизнеса приносил ему «быстрые деньги», Вова понимал, что спекуляция, извиняюсь, коммерция в розницу дело хлопотное и трудоемкое. Поэтому он нашел место, где можно было организовать мелкооптовую продажу фарфором и фаянсом. За «право» на место он заплатил людям, близким к власти, сто двадцать тысяч рублей, и жить стало немного легче.
    За товаром ездил в Москву и Славянск. Славянск был завален керамикой – горшки, чанахи, кружки, поросята, собачки и прочее народное остроумие в каолиновой глине. 
     Отливали и обжигали ее на небольших самостийных заводиках, которых в городе было не сосчитать. Лучшим по качеству считалась та посуда, которая обжигалась в газовых печах. 
     Вова стал  всматриваться в производство «народной» керамики; подсчитал прибыль и получилось: на один рубль затрат – четыре рубля «навара», и решил – в стране и без него хватает спекулянтов и хапуг. Пора поднимать производство.
    Он знал, что есть такой батюшка Александр Черных. В прошлом военный, а ныне священник с хозяйской жилкой. Батюшка одобрил проект организации небольшого заводика по производству керамических изделий и выделил помещение. Но дело остановилось тут же, как только начались хождения по различным ведомствам и властным структурам. Вова не «потянул» ту сумму денег, на которую ему намекали «слуги народа». Приняв сочувственные пожелания украинских товарищей и единомышленников по фарфоровому ремеслу, он придавил в себе желание поднимать в стране производство и продолжил торговать.