О библиотеке и идеальной модели творч. коллектива

(Сколько физикам нужно лирики и что полезнее: гасить или зажигать звезды талантов)}


На фото почетный директор Лаборатории теоретической физики с которым мы иногда обсуждаем
вопросы науки и ее организации.


С сожалением узнал о планах перевода Дубненской городской билиотеки ОИЯИ (ГБ)
на режим платного пользования. Думаю, что как и  выбрасывание трети
учащихся из школ в стране, так и сокращение вдвое, если не больше, особенно
плохо информируемых читателей ГБ -- это разорительная экономия.
% знания из физики и лирики, науки и жизни -- гармония и нелинейное усиление.

Но, если глянуть на проблему уже: так ли нужна не-лирикам гуманитарная и т.п.
литература ?  Может быть, чем меньше дубненцы  будут читать постороннего,
тем лучше разоберутся с информацией по своим конкретным  специальностям ?
Размышления по этому поводу "открыли" для меня с новой ясностью, что
отдача каждого физика (и нефизика) и коллектива в целом сверхчувствительна к
уровню  нашей социальной культуры. Коллосальные неиспользованные нами резервы
кроются  в {\it  качестве} научных контактов, как части культуры общения.
Такой-вот "парадокс" влияния лирики.
Опыт человеческих отношениий, предшествовавших миллиардов, накопленный в
литературе -- банках бесценных данных, способен многократно (экспоненциально)
увеличить эффективность нашего труда.

Объяснение этому очень простое. Как правило, моральный климат в творческих и
учебных коллективах напряженно-отрицательный. Об этом свидетельствуют сотни
мемуаров  работников искусств, исследователей,  практика школ, вузов и пр.
Все такие коллетивы построены по пирамидальной схеме: у вершины -- наиболее
удачливые, само положение которых стимулирует  совершенствование
их талантов, а остальная масса находится под давлением низких оценок их труда,
что подавляет их творческий рост, снижая и общую точку отсчета. При этом
даже выигрыш меньшинства в значительной степени оказывается обманом
зрения.  Недружественное в лучшем случае, а то и откровенно враждебное
окружение, система ценностей, искажаемая узко-понимаемыми личными
интересами, ведет к кардинальным проигрышным перенормировкам
авторитетов среди коллег.  В порядке социального эксперимента я как-то
называл фамилии звезд (по моему мнению) теоретической физики нашей
лаборатории -- реакция сотрудников была, чаще всего резко
отрицательная:  повышенная оценка одного, воспринимается как прямой ущерб
авторитету собеседника. На белые одежды избранников проливался деготь
пренебрежительных высказываний.  Коллектив, способный быть могучей
поддержкой потенциальных достижений своих членов, прилагает
значительную часть своих усилий на торможение нашего общего движения
вперед.  При этом еще каждый и сам оказывается врагом своего успеха из-за
жесткой самоцензуры.  Массовый комплекс  неполноценности -- естественная
реакция на подавление инициативы со стороны окружающих. Здесь в самый раз
вспомнить легенду о двуглавой  птице Бахрах, погибшей в мучениях от
недружелюбия этих двух (неначитанных) голов,-- такой вот "творческий
коллектив": нанося вред другому, не понимали, что вредят и себе.  Позднее
Бахрах была возрождена высшими силами в назидание прочим (и нам тоже).

 Помимо психологического, фундаментальным подавляющим фактором является
 материальный.
Мне на днях попалось высказывание Льва Толстого: "...когда я вхожу в школу и
вижу эту толпу ...  оборванных, грязных, худых детей  с их светлыми глазами
и ... часто ангельскими выражениями, на  меня
находит тревога, ужас, ... как испытывал бы при виде тонущих людей.
Ах, батюшки,  как бы вытащить и кого бы  прежде, кого после вытащить. И тонет
тут самое дорогое, именно то духовное, которое так очевидно бросается  в глаза
в детях. Я хочу образования для народа только для того, чтобы спасти тех
тонущих
там Пушкиных, Остроградских,.. Ломоносовых. А они кишат в каждой школе...".
Вообще, история развития мировой цивилизации, науки, культуры, литературы
 -- это по преимуществу история подавления талантов,  ненаписанных
шедевров, не сделанных открытий, погашенных звезд театра ... . Пробивались
единицы из масс виртуально возможных -- редкие флюктуации.

Мы пережили (?) период интенсивной "десовестизации" общества. Мы
перестроили Россию по логике примитивного понимания мирового устройства :
"раз на  всех благ не хватает, пусть процветает лишь золотой миллиард".
Л. Толстой писал : "..Роскошь,
нищета, разврат... Собрались злодеи, ограбившие народ, набрали солдат,
судей, чтобы оберегать их оргии, и пируют...".

На самом деле всегда шло противодействие двух тенденций : подавления и
поддержки культуры. Надо бы только, подавив первую, поддержать вторую.
Причем мы обречены на успех и прогресс, рано или позднее сказка станет
былью. Даже всплывший шлак новых "русских" начинает понимать, что лучше
жить в моральном обществе.  Причем каждый даже маленький шаг в этом
направлении тут же будет окупаться хотя бы локальным улучшением отношений
(всякое добро вызывает больше доверия окружающих) -- это аргумент для тех,
кто не видит смысла в таких  шагах, поскольку "жить в эту пору прекрасную
(им) уж не придется".

Попробуем теперь представить  себе модель идеального творческого коллектива.
Используем несколько наблюдений и фактов которые могли бы послужить ключевыми
моментами в решении, казалось бы,  неразрешимой проблемы.
Начнем с редких, но обнадеживающих примеров гениальных российских учителей:
Шаталова и др., на практике доказавших возможность "безотходного" (без троек)
творческого  взаимодействия в классе.
Стоит еще учесть опыт организации грузинского застолья для совершенствования
... научных коллективов. Я однажды участвовал в
"учебно-показательном" ужине, устроенном в Тбилиси будущим ректором ТГУ
Г.Челашвили для сотрудников ЛТФ -- участников  школы в Телави. В течение
вечера тамада сказал об удивительно тонко подмеченных лучших чертах каждого из
присутствующих. К тостам Гурама присоединялись остальные, вдохновленные его
замечательным примером -- умением поощрять достижения одних без "ущерба" для
престижа других. В результате мы пришли в гости в одном качестве,
а ушли коллективом более благородно настроенным.
А вот еще одно высказывание Л.Толстого об одном случае своей юности: "похвала
так могущественно действует не только на чувство, но и на ум человека, что под
ее приятным влиянием мне показалось, что я стал гораздо умнее,
и мысли одна за другою с необыкновенной быстротой набирались мне в голову".
Сопоставим это с "раскручиванием" эстрадных звезд. Для меня было
некоторым откровением, когда понял, что это не сводится только к искусственному
навязыванию рекламируемых, а благодаря организации многочисленных выступлений
и т.п. под могучим стимулирующим воздействием разнообразных аудиторий
начинался  ускоренный рост мастерства артистов до звездного уровня.
Почему бы нам не перенять  для внедрения в науке подобную технологию
выращивания талантов не только к избранным, а в массовом масштабе? Мы безумно
богаты  резервами моральных поощрений, только не осознали это свое могущество
и нам трудно отказаться от интенсивного гашения чужой творческой активности
(из-за нашей агрессивной пассивности). Кстати, как правило,
капиталовложения в нижней части творческой пирамиды более эффективны, в
отношении  удельных затрат (чтобы расшевелить миллионера нужны миллионы).

Как бы преобразился  ОИЯИ (его импакт-параметр взлетел
бы вверх) учетом нелинейного эффекта повышения культуры от конструктивной
интерференции при перекрестных контактах (внешних и внутренних). На своем
скромном опыте я почувствовал, как ускорился  рост научной отдачи
относительно собственного уровня, когда резко увеличил число  выступлений с
докладами, лекциями, что оказалось проще, чем можно подумать, и потребовало
минимальных материальных затрат. Мне немало помогло
(в частности, повысить доступность и привлекательность моей науки)
использование в свое время многих бесплатных ненаучных библиотек.

Хотя моя
"неначитанность" в области финансов, да и слабая прозрачность
контроля за мерой труда и потребления не позволяют мне дать
вполне квалифицированные  конкретные предложения, представляется
очевидным, что ход событий с городской библиотекой резко уклоняется от
оптимального.  С удовольствием вспоминаю о библиотеках, где хранилища книг
открыты любому без ограничений, а еще вспоминаются заботы царских
чиновников о том, чтобы кухаркины дети не имели доступа к информации и
образованию,  что было существенной составляющей акта невольного подписания
приговора режиму, который они так ревностно "охраняли".

Хорошо, если при чтении этой статьи у кого-то возникли свои
идеи по данной теме, даже при несогласии с автором.