Заложница

    Снег кружился в воздухе, тихо падал на землю. Темно-синяя ночь стояла за зарешеченным окном. И не простая – это была сказочная новогодняя ночь.  В это время люди во всей России сидели за праздничным столом и, слушая поздравление Президента по телевизору, разливали уже по бокалам шампанское.
    А эти три человека встречали Новый год в камере СИЗО и в тот самый момент, когда все люди поднимали под бой курантов бокалы с шампанским, они молча сдвинули стаканы с крепчайшим чифирем и разлили маленький пузырек спирта. Трое – молодой парень лет двадцати, попавший сюда за угон машины; средних лет квартирный вор и седеющий мужчина лет под пятьдесят – встречали Новый год.
   - А вот есть такая примета – сказал Седой, разливая по кружкам чифирь – как Новый год встретишь, так его и проведешь.
   - Значит, сидеть будем… - задумчиво сказал «квартирник», доставая папироску. - А с чего это ты, Седой, приметы вспомнил?
   - Так…
   - А жаль – вступил в разговор Студент – Я вот жалею, что с этой машиной связался! – если б не она, был бы сейчас на воле… Новый год встречал, как все люди… с девушкой! Вот что значит – не подумавши…
   - И я жалею, что в ту квартиру полез. Нет чтоб в другую какую, проверенную! А вот раз – и на охрану напоролся… - с минуту помолчав, он спросил – А ты-то, Седой, верно больше всех жалеешь? И с чего ты того мента грохнул?
   Седой покачал головой:
   -  Нет, об этом я не жалею. Я правильно сделал…
   - Да что ж в этом правильного может быть – охнул Студент – чтоб человека на тот свет отправить?
   - И даже не жалеть об этом – согласился с ним вор.
   - Ты молодой еще, - ответил Седой парню,  - а ты, Михаил, уже в возрасте, но думаете оба верно. Людей нельзя просто так убивать, я так считаю.
   - Так и говорим-то о чем – сказал Михаил.
   - Убивать нельзя, но его… его я должен был убить.
   Михаил и Студент  переглянулись.
   - Ты вот жалеешь, что машину угнал, а ты – что на деле погорел, да не о том вы жалеете! Это ерунда все! Мне вот есть о чем пожалеть – и жалею я! – так это и в сравнение никакое не идет…
   - Расскажи, Седой! – попросил Студент.
   - Да, расскажи – подхватил Михаил.
   - Ну что ж…слушайте.
   И Седой неторопливо начал свой рассказ.

               
                * * *


    Было это лет двадцать назад. Друг мой, Алик, сколотил себе крепкую группировку и меня к себе позвал. А надо сказать, что друзья мы были близкие, хоть я его и лет на шесть старше. Много у нас на счету было дел, но Алик молодец – главарь грамотный, справедливый – людей под удар не подставлял и ни разу мы с ним не попались.
    А тогда мы брали кассу в одном магазине. Хорошо взяли, много, часть даже валютой, а кроме кассы взяли в заложницы двух девчонок. Они-то, подруги, по магазинам ходили, всякие там кофточки - браслетики смотрели, а тут мы… их в машину и увезли.
   Одна, точно, была красивая… но недалекая какая-то что ли… и слишком уж вся домашняя. А вторая – нет, не красавица, но сразу видно: с понятием и вся такая взрослая. А как улыбается – так и вовсе лучше любой красавицы кажется. И глаза у нее такие…
Алик как только взглянул на нее – сказал: «Будет моей!». Только она ему отказала. А он-то  - пальцы веером, к отказам не привык – ушел, вернулся пьяный, избил ее. Да  Лина – так ее звали – все равно не сдалась. Но мы ее слабое место нащупали – о подруге она заботилась и сильно за нее волновалась – так Алик пригрозил, что с ней расправится… а ночью увел Лину к себе.
   Несколько дней потом Алик ходил прибалдевший. Все думали что это у него так, временное увлечение. Но скоро стало ясно, что дело здесь серьезное. И чем дальше, тем больше он в Лину влюблялся, да и она его тоже полюбила.
   Жили мы тогда совсем хорошо. Дела шли удачно, Алик счастливый ходил, да и мы все с Линой подружились и многим она понравилась. Подруга-то ее  нас сторонилась и боялась, хотя никто девчонок не обижал, почти все время плакала одна… А Лина ко всем расположена, мы с дела придем, а она нам – ужин, пироги-салатики, песни под гитару… Хорошо!
   А в один из таких вечеров дорвались до нас менты. Окружили. Все ошалели, что делать – не знаем. Так Лина, умница, всех нас спасла. Нашла скотч, веревки и говорит: «Скорее, вяжите нам руки!». Тут мы догадались: действительно, она же наша заложница! – хотя мы давно ее уже заложницей не считали.
   Связали мы ее с подругой и спокойненько так из дома вышли и мимо ментов прошли, в машину сели и погнали! Они по машинам – и за нами. Пошла погоня! Но у нас уже была хорошая фора – оторвались. Тут Лина говорит: «Тормозите!!. Алик остановил машину, мы их развязали и они с подругой вышли из машины. И все мы поняли, что она, значит, хочет от нас уйти. Уж у нас всех сердце сжалось, а Алик побледнел – взглянуть на него страшно было. Он вслед за ней из машины выбежал, просит: «Не уходи! Я же люблю тебя! Что хочешь проси, все сделаю, не уходи!». А подруга ей: «Лина, пойдем!». И тянут они ее в разные стороны. Наконец Алик не вытерпел, крикнул: «Да зачем ты тогда спасла нас?! Зачем, если уходишь? Я не смогу жить без тебя! Лучше убей меня сразу!»
   Тут я вышел из машины и говорю: «Между прочим, нас менты догоняют». И вдруг слышу – правда, сирена! Лина подругу обняла, говорит: «Сейчас менты тебя увидят, домой отвезут. Будут спрашивать – ты ничего не знаешь. Про меня – ничего. И направь их в другую сторону» – поцеловала ее и села в машину.
   Алик сел, газанул, - снова оторвались! Приехали на фатерку, Алик и говорит: «Я для тебя все сделаю. Что ты хочешь?» Лина посмотрела на него и отвечает: «Замуж меня возьмешь?». Тот от радости даже слова сказать не мог, расцеловал ее – лучше всякого ответа. Тут мы их и «обвенчали».
   А как они жили хорошо! И вроде, чем дольше, тем больше друг друга любят. Алик как влюбился тогда – как в омут с головой. Мы даже такого не ожидали – верный стал, с женой нежничает… А через год Лина ему дочку родила – так он вообще чуть с ума от радости не сошел. Еще больше ее полюбил. И от дочки ни на минуту не отходит. Окрестили мы девочку по всем христианским обычаям, а я стал ей крестным отцом.
   И забыли мы уже вовсе, что Лиина-то, по сути, заложница, что следствие идет и ее ищут.
И второй раз мы чуть не погорели – не заметили, как менты ворвались. И был среди них молоденький совсем лейтенантик. Нервничал он сильно, видимо, первый раз на серьезной операции оказался, - устроил пальбу. Сначала в воздух, потом раз – и в Алика пальнул! И прицелился ведь тщательно, гад! Мы даже и не поняли, что произошло, а Лина заметила, подбежала, руки раскинула и в последний момент Алика-то собой и закрыла…
   Помню, кофточка на ней была белая и сразу красное пятно на ней расплылось… Лина ойкнула и рухнула на пол. Менты к ней сбежались: «Как же так?» Ля-ля-тополя, типа «Не бойтесь, мы всех поймали». А она тихо так отвечает: «Да они же меня спасли!» И выгородила она нас, наплела им что-то, нас спасла во второй раз! И умерла потом почти сразу… Тот мент убил ее…
   Мы сначала залегли на время, а потом и прятаться перестали – мстить задумали. Мстить за Лину, за нашу спасительницу, за жену Алика, за нашего ангела. И, конечно, главным было найти того лейтенантика. Мы – я и Алик – поклялись что найдем его и отомстим…
   Но Алику не удалось этого сделать. После смерти Лины жил он недолго – в одной из перестрелок шальная пуля настигла и его. И хотя было нам горько и обидно за Алика, да видно было, что все равно без Лины жизнь его была кончена.
   А я нашел его – того мента. Он был уже майором, уважаемым, семейным человеком. И вряд ли вспоминал хоть изредка, как убил беззащитную девушку – лучшую на всем белом свете. Но я напомнил ему… Теперь я здесь, но не жалею об этом. И ни о чем в своей жизни я не жалею, а вот ее мне очень жаль…

               
                * * *


  - А девочка? – спросил Михаил, когда Седой закончил свой рассказ.
  - Какая девочка? – не понял тот.
  - Ну, как же… дочка Алика и Лины?
  - А, Маргаритка… ее воспитывала моя сестра. Хорошая такая девочка! Есть в ней что-то и от Алика, и от Лиины, в них она пошла. Раньше-то я часто у них бывал, а теперь давно уже ее не видел, несколько лет. Вот найти бы мне ее надо обязательно, поговорить с ней, узнать, все ли в порядке – и все тогда, считай, дела мои на этом свете закончены.
   А она взрослая уже. Сестра недавно в письме писала, что Марго моя замуж вышла. Жених у нее хороший – добрый, образованный, со средствами, а любит-то ее как! Да, вот, - Седой наклонился, пошарил в тумбочке, нашел почтовый конверт и выложил на стол свадебную фотографию: невеста в белом воздушном платье и фате, рядом красивый молодой человек – жених, далее родня, друзья, знакомые. – Вот она, моя королева Марго… сестра прислала.
   - Да это же… - произнес долго молчавший до этого Студент-угонщик – это же… постой… - похлопал он себя по карманам – Брат мой, фирмач, женился он недавно… - смущенно улыбнулся он и положил рядом на стол точно такую же фотографию…