Сказ о Злате и Раде

           У купца Багряна было две дочери. Красавица прелестница Злата красотой была неописуемой.  И Рада. Не столь прелестна, но умом богата. И были те девы уже готовы к замужеству и многие сватались к ним, но Багрян, не спешил. После победы в споре с Завидом он сильно разбогател. Имел корабли торговые на Ра реке и на море Сурожском.  Построил свой торговый дом в граде Сурожи на берегу моря, где он с купцами заморскими пушнину на шелка менял. В общем, жил Богрян, не тужил да богатства подсчитывал и Велеса славил. А Завид в это время ходил с головой поникшей да месть в сердце планировал. Вот так однажды не выдержал он и взмолился богу своему Перуну громовержцу.
- Перун отец мой небесный почто ты забыл сына своего. Или я подношения тебе скудные творю, так то, потому что Богрян-купец все себе берет и славит одного лишь Велеса, а тебя попирает.
Прогневался Перун, услышав слова такие, и предстал перед Завидом.
- Обвинения твои тяжкие. Чем докажешь слова свои?
- А чем я простой раб твой доказать честность мою могу? Хочешь, жизнь положу, если не прав я в чем-то? Багрян живет здесь как князь и никого не слушает. Пойди в дом его и сам спроси, о чем хочешь.
Обратился тогда Перун странником праведным и постучал в дом Багряна. Принял его Багрян с почестями, ибо Велес покровительствовал путникам. Определил он его на постоялый двор в комнату лучшую и ни копейки за это не взял. А ужинать в свой дом пригласил и сам с ним трапезничать сел.
- Ну, рассказывай святой человек, достойно ли я встретил тебя? Нравится ли тебе кушанье мое?
- Да купец обряды и традиции ты чтишь, и за то воздастся тебе.
- Куда путь держишь старец? – Спросил Богрян, наливая вино бухарское в кубки медные. – От кого бежишь иль ищешь чего?
- Нет не бегу, да и не ищу, а просто по землям русколяньским скитаюсь. За обычаями слежу да о делах людских спрашаю.
- Это дело нужное старец. Так давай выпьем за Велеса бога покровителя купцов и странников.
Подняли они кубки, чокнулись да и выпили вино сладкое до дна.
- А почему ты только за Велеса тосты поднимаешь? – спросил старец. – А за остальных богов?
- Я купец и почитаю своего бога купеческого, а до остальных мне дела нет. Пусть их другие славят. – С этими словами Богрян, встал и подошел к окну. – Смотри старец в окно и дивись величию бога моего и твоего.
Багрян распахнул шторы парчовые и показал старцу на храм, воздвигнутый им в честь Велеса. Вид храма поразил Перуна грозного. Пред храмом стояли пять резных идолов всех ипостасей Велеса. Вход в храм венчала мраморная лестница из мрамора заморского. Повсюду была резьба искусная, а купола золотом блистали. Обиделся Перун, так как ни где он, ни имел храмов подобных этому и даже его дом в Ирие пречистом не был столь прекрасен и богат.  Но сдержал Перун обиду и, согласившись с Багряном, поднял кубок за храм брата своего.  По утру, старец откланялся и удалился. Перун вернулся в дом Завида и нашел того за трапезой.
- Ты князь прав был, а я тебе сразу не поверил. Богрян славит только брата моего, а на остальных ему наплевать. За это я накажу его. Через неделю к нему свататься приедет сын князя великого правителя древлян Мстислава Ярослав. От такой партии Богрян не откажется и придет к тебе за согласием как к законному правителю земель окрестных. Ты с ответом не спеши и потребуй, что б Богрян отправился в земли скифские и привез тебе из них коня белогривого скакуна непревзойденного. А как сделает он то, так и свадьба будет.
Сказав это, Перун исчез, а Завид поклонившись и предвкушая скорое свое обогащение, улыбнулся.
Через неделю, как и предрекал Перун в Ольхов въехал царевич Ярослав с дружиной малою да свитой. Свита расположилась на постоялом дворе. Дружина шатры поставила у входа в дом Богряна, чернь отправили в конюшни вместе с лошадьми, а сам Ярослав занял целый этаж в доме Богряна. Пировали они целую неделю обсуждая приданное да прочие условия свадьбы. А когда обо всем договорились, Богрян послал за Завидом. Завид пришел в дом Богряна и его тут же проводили в большой зал, где за столом восседали Богрян и Ярослав.
- Приветствую тебя князь Завид. – Промолвил, попивая вино Богрян. – Я тут дочь решил замуж выдать, а для соблюдения всех традиций твое согласие нужно. Но ты ведь не откажешь старому другу.
- Другу нет, а тебе да. – Внезапно дерзко прорычал покорный до этого Завид. – Ты в конец обнаглел Богрян или ума лишился. За князем холопа посылаешь, а должен на коленях с челобитной ползти. Или тебе уже древние княжеские права не закон?
Вскипел Богрян от слов таких, и хотел уже было вскочить с места и наказать Завида за дерзость, но краем глаза увидел, как нахмурился Ярослав. Богрян смекнул, что может нанести обиду князю. Что тот не будет разбираться в их старом споре, а возьмет его под стражу или что еще хуже сотворит. Подскочил тогда Богрян упал на колени и подполз к Завиду. Стал ноги его лобызать.
- Прости меня князь. То вино мне в голову ударило. За глупость мою и дерзость я заплачу тебе десять золотых. Прости меня дурака.
- За обиду достоинства княжеского десять золотых мало будет. – Прорычал сквозь зубы Завид и, отдернув Богряна от ног своих, продолжил. – Отправляйся в земли скифские и привези мне от туда коня белогривого скакуна непревзойденного. А как сделаешь то, так и про свадьбу поговорим.
Делать было нечего, и Богрян отправился в путь дальний. Ярослав же остался в его доме хозяином жить. А Богрян взял с собой слуг, да помолившись Велесу и не чуя подвоха, отправился на восток. Шли они лесами, а потом полями и дошли до Ра реки. Там в небольшом городке стоял торговый флот Богряна. Погрузились они на корабли да поплыли на другой берег Ра реки. Но тут налетели ветры злые, небо почернело, наполнилось молниями и громом. Взмолился Богрян Велесу, но сквозь гром не донеслись его слова богу. И тогда он взмолился Стрибогу.
 -Ты господь Стрибог равный Сварогу отец богов. За что послал ты на меня ветры злые, чем провинился я пред тобой.
- А ты сам не ведаешь вину свою? – проревел Стрибог представший пред Багряном.
- Нет, боже не ведаю.
- Вина твоя в том, что славишь ты одного бога, а других равных ему попираешь. Когда ты последний раз подношения приносил в храм мой?
- Прости меня бог ветров. Исправлюсь я и построю храм тебе и всем ветрам детям твоим.
- Поздно прощения просить пора по долгам платить.
- Согласен Стрибог. Прощения нет мне но пожалей хоть слуг моих. Их вина то в чем?
- Да будет так.
Это последнее что услышал Богрян. Ветра подхватили его ладью и разбили об утес. И все корабли его погибли, но люди выжили. Долго слуги Богряна ходили по берегам Ра реки. И по западному и по восточному, но так и не нашли Богряна ни живым, ни мертвым. Порешили они тогда, что умер он и поспешили с этой скорбной новостью в Ольхов.
Прибыли купцы в Ольхов и рассказали новость печальную Завиду Ярославу да дочерям Богряна. После скорых поминок в дом Богряна пришел Завид. По старым обычаям если хозяин дома умирал и не оставлял после себя наследников то все добро его отходило князю удельному то есть Завиду. Писари Завидовы принялись, как пираньи переписывать все имущество Богряна пропавшего и даже приданное Златы переписали. Что бы закрепить свои права на богатства купеческие Завид объявил Раде, что берет ее в жены и отказать она не имеет права, так как в его руках права на нее. Не захочет за него пойти отдаст за холопа нищего.
- Не буду я женой ни твоей, ни холопьей. – Прокричала рада и укрылась в спальне своей.
Завид позвал слуг, и те принялись ломать дверь дубовую. А Рада в это время взмолилась богу Радогосту, в честь которого названа была.
- Радогост отец мой небесный покровитель защити меня от притязаний князя поганого. Он отца моего извел, сестру приданного лишил и все богатства себе присвоил. Теперь и на меня позарился. А я с детства жрицей твоей мечтала быть.
В это время в комнату вломились Завид и слуги его. Схватил Завид Раду за руку.
- Бунтовать вздумала девка. Но ничего я тебя образумлю.
- Сие есть невеста моя. – Прогремел голос Радогоста в палате Рады. – Иль ты князь уступишь, иль я всю землю твою испепелю дотла.
Отступил испуганный Завид и преклонил колено пред жрицей бога солнечного бога радости и справедливости. В туже секунду платье Рады покрылось свечением солнечным, а лицо засветилось светом чистым и теплым.
- В три дня построй мне храм на холме близ города твоего. – Заговорила Рада голосом Радогоста. – И посади сад вокруг него и каждый понедельник приноси дары жрице моей, а поганое из головы выкинь, а то пожалеешь.   
Упал Завид в ноги Раде и прослезился.
- Смилуйся надо мной жрица солнечная. Все исполню. Все сотворю.
Сказал это и выполз на коленях из покоев рады и слуги его за ним. А через три дня на холме у главной дороги в горд был срублен храм Радогосту и сад был посажен. Переехала рада в него жить. Славить Радогоста стала да паломников принимать. Сбылась ее девичья мечта, но обида в сердце за отца покоя ей не давала. Но не пришло пока время, и затаилась рада.
Не получилось Завиду с Радой, решил отыграться на Злате. Увез он все богатство отца ее и приданное себе забрал. Положил ей только клячу дохлую да медяков десяток и то с неохотой. Узнала об этом Злата и залилась слезами горькими. Опозорена она была и обязана была отказать Ярославу, а он ей люб был и только о нем теперь помыслы ее были. Но и Ярославу Злата люба была, и отказываться от нее он не хотел. Влетел он в дом Завида, дверь ногой отворив.
- Ты что же это беззаконишь князь? Или законы древние для тебя пустые?
- Нет, юный царевич. Я законы чту. И ты их чти. Я хоть и князь удельный, но знатный и входить ко мне по стуку нужно, а не двери ногой ломать.
- Ты еще вчера честь свою княжескую собственными сапогами попрал. И не в праве теперь о ней говорить.
- Что было вчера то прошло и забыто. Сейчас новый день. Я с тобой по рукам о приданном Златы не бил и не имею пред тобой никаких обязательств, так что покинь дом мой и иди с миром.
- Перечить законному наследнику земель древлянских есть преступление равное убийству. – Взревел Ярослав. – Ты не деву прекрасную наследства лишил, ты отца моего, великого князя, ограбил. Вызови писаря пусть он или опровергнет или подтвердит слова мои.
В зал вбежал писарь и, упав на колени, подтвердил притязания Ярослава.
- О том договоре свидетели есть, и благородные и простолюдины, ибо о нем на площади города сказано было. И если бы не смерть Богряна Злата получила бы все ей обещанное. А значит это уже не твое, а князя великого через сына его наследного.
- Что теперь скажешь князь. Признаешь вину свою или мне дружину позвать. – Взявшись за меч, прошипел Ярослав.
- Нет. Царевич. Признаю вину свою. Признаю.
- Ну, раз так, то верни все и еще трижды того. Как сделаешь, прощу, как нет, так не носить тебе головы.
Ярослав вышел, а князь малодушный вновь принялся затылок чесать. Ярослав не Богрян он помазанник самого Перуна и тот ему тут не поможет. Выбора у него не было, и обоз с богатствами богряновыми, вернулся в дом его.
Обесчещенная Злата уже хотела наложить на себя руки, но Ярослав вовремя вбежал к ней и выхватил нож из рук ее.
- Ты будешь моей женой. Завид все вернул и даже сверху положил.
Злата улыбнулась и прилегла на грудь Ярослава.
На следующий день обоз Ярослава и Златы, отправился в Древич, по дороге в образе голубки белокрылой им явилась Рада.
- Не празднуйте свадьбу год, пока траур по отцу не окончится. Не стоит свадьбу великокняжескую омрачать тем. А спустя год и я прибуду к вам. – Промолвила голубка и улетела.
Не посмел ни Ярослав, ни отец его Мстислав ослушаться жрицу Радогоста. Злату поселили в терем отдельный, выделили ей слуг и придворных. А Ярослав поехал жить в дом отца.
Вот так малодушный Завид отомстил Богряну, чья вина была в том, что князь его был глуп и надменен. Погубил его за это Завид, а дочерей не смог. И Злата и Рада исполнили свои девичьи мечты. И теперь одна служила богу справедливости, и радости, а другая готовилась принять великое княжение. Знал Завид, что не простят дочери Богряна преступлений его но поделать ничего не мог. Не ему простому князю удельному с великой княжной и жрицей самого Радогоста соперничать. Понял Завид, что вскоре конец его придет от сестер за отца и что даже Перун ему боле не поможет в споре их. Понял это, но даже не взгрустнул. Век человека короток, а князя еще короче и наслаждаться нужно каждым днем. Таково было кредо Завида. Он получил что хотел. Богатство врага своего и смерть его. Чего ему еще можно было хотеть. На том и успокоил он думы свои. Теперь он снова хозяин в своем уделе и никто теперь не сможет сравниться с ним ни в богатстве, ни в величие.