Русский крест

В Федулове новость: вышел из тюрьмы Сашка Микешин, старший внук деда Степана. Приехал на  рейсовом  автобусе из города полным героем: упитанный, весь в наколках и главное радостный какой-то, можно сказать веселый. Пока ехал в автобусе все шутил.
- Есть ли невесты? Мне пора жениться, невесту ищу – оповестил он на весь автобус. - Кто увидит, узнает что, пусть ко мне присылают. Рассмотрю все заявки – и  он весело хохотал, откинувшись на спинку кресла. 
- Невесты-то есть, да не про твою честь – ответил один неразговорчивый мужичок. Кто же такого цветастого в мужья возьмет? Разве, что Натаха-Кудря, той все равно, был бы мужик, а что он из себя представляет, ей по барабану.
Автобус грохнул от смеха. Все местные знали про шалопутную бабенку лет сорока, бродившую из одной деревни в другую, в качестве походной жены.  То у мужика жена умрет, то в отпуск уедет, то у кого-то сама сбежит. Всех Натаха-Кудря готова утешить. Приедет, живет, пока снова не вернется жена или мужик не образумится. И обращались с ней, как с вещью, когда нужно оставят у себя, кончилась нужда – выкидывали без сожаления. Так и жила Наташка, выпивая и  ублажая мужиков. Работать не приучена. Все, чем могла похвастаться, так это роскошные кудри, такие вьющиеся и густые, что позавидовала бы сама Анжела Девис.  Со временем кудри Натахи смялись и пожухли, как трава, но прозвище осталось…
А ты, дядя, сам  к ней не раз, наверное, прибивался, смотрю и волосы, от нее у тебя на плече остались. Вон смотри, смотри, и  Сашка стал показывать рукой  на костюм  мужика. Вот они!
- Где, где ты видишь? – закричал мужик не своим голосом.
- Вот же они… - под хохот всего автобуса отвечал Сашка и показывал какие-то волоски, снятые с пиджака мужичка.
- Так его Сашка! Так! Пусть не сватает кого не попадя – смеются в автобусе мужики и бабки.
- Ничего, парень веселый – отзывается тетка Тоня, уже не молодая женщина из Федулова.  Вон какой справный парень вымахал, то все кривоногий бегал.
- Зато у него в одном месте видно пряменько – толкнула в бок тетку Тоню соседка  по автобусу, молодая, ярко накрашенная женщина.
И в автобусе снова все грохнули от смеха.
- А ты приходи, посмотри как-нибудь вечерком, покажу… - не сдавался Сашка.
Так и доехали до деревни. Дома первым делом Сашка попросил домашней еды:
- Баба  Катя дай чего-нибудь поесть, хочу супа или картошки, только с нашей печки.
Бабушка Катя, радуясь приезду внука, стала хлопотать:
- Сейчас, сейчас Сашок. И суп достану, он в духовке и картошечки свеженькой отварю, уже копала, огурчики малосоленые есть,  лучок, петрушка и укропчик. Подожди чуток, все будет…
- Ты баба Катя, пока готовишь, я на могилку к деду слетаю, посмотрю, где лежит, поклонюсь.
- Сходи, сходи внучок – запричитала со слезой в глазах баба Катерина. Там же где и  его сынок, твой дядя Вадим, рядом положили. Сходи, навести, дед-то рад будет... Тебя то он любил, на руках нянчил мальчишкой… Ой, горе мне горе – запричитала  вновь бабка Катя.
- Да не реви ты, бабуля! Все там будем! Дед старый уж был. Я помню, как дядю Вадима привезли  в цинковом гробу, ему то еще и двадцати не было, я старше его сейчас.
 Сашка сорвался с места и выскочил на улицу. У ворот столкнулся с соседом по даче Николаем. Тот только подъехал, открывал  ворота для машины.
- Здравствуй, дядя Коля! – бодро произнес Сашка.
- Привет! – оглянулся на него сосед Коля. Слушай, а я и не узнал тебя – сосед протянул руку. Давно здесь!
- Первый день, а на воле третий.
Николай с пониманием кивнул.
- Где топал зону-то?
- В Мордовии.
- На лесоповале?
- Неаа, давно все в прошлом и лесоповал тоже.  Рукавицы тачали, да разную ерунду, когда заказ был, а так «груши» околачивали.
- Ну, ну. Чем заниматься-то,  намерен? – спросил Николай, так на всякий случай.
- Не знаю. Пару недель отдохну, осмотрюсь, а там видно будет.
- Ладно, если что у меня для тебя работа найдется. Вон мостик через ручей надо бы соорудить. Материал завез, а делать некому.  Старики одни или алкаши. Ты извини Саня, но и твой отец раза два брался за дело, аванс пропьет и все, в сторону… Может ты возьмешься. Я хорошо заплачу, да и к твоему дому подъезд будет, мне не для себя одного мостик нужен. Весной все застревают машины и моя, и чужие…
- Да ладно дядя Коля, посмотрим. Отдохну, решу. Спасибо за предложение.
После радостной и волнительной встречи дома Сашка загулял не на шутку. Скопленные в зоне деньги тратил напропалую. Напоил всех деревенских парней и девчат, потом поехал в город и вернулся оттуда с какой-то девахой, лет семнадцати. Привел к бабе Кати и сказал:
- Моя жена, будет жить со мной.
- Как тебя звать-то милая? – спросила бабушка девицу.
Та, находясь под кайфом, ничего не ответила.
- Как зовут невесту-то? – переспросила бабуля у внука.
Тот замигал глазами. -  Не помню!
- Да ты, что Сашок. Как же так?
- Забыл бабуля, забыл. Знал вчера, а сегодня  забыл. Ты, эй ты, тебе говорю - тряхнул Сашка, девицу за руки. – Скажи бабушке, как тебя зовут.
Тут девица немного пришла в себя.
- Наташа! и сделала кривую ухмылку, на еще детском личике. – Натали! – повторила она обидчиво. Нужно помнить, Андрей!
- Какой я тебе Андрей. Сашка, я Сашка! – и Сашка со всего маху ударил девицу по лицу. Я тебя сука убью, если Андреем  еще раз назовешь.
Девица взвизгнула и закрыв лицо руками, упала на рваный диван, стоящий в комнате. Баба Катя тут же заступилась за невесту.
- Да ты бестыжник такой, драться! Я тебе запрещаю рукам волю давать. Не смей. Деда нет, а то он прописал бы тебе березовым прутом или ремнем. Взяли за моду, девок бить. Смотрю по телевизору, все время по лицу девок колотят. Да что это такое! Сплошная срамота.  А те плачут и молчат… Эх вы, молодежь! Разве с этого жизнь начинают? Господи, прости их грешных – причитала бабушка Катя, помогая помыть разбитое лицо невесты...
Натаха-Кудря, не унимался Сашка, вспомнив рассказ мужичка в автобусе.
- Никакая я тебе Натаха-Кудря, а Натали я, так меня все во дворе парни звали, а мама - Наташенькой.
- Где же твоя мама была, когда я тебя под забором у пивнухи нашел? – горячился Сашка. Где, скажи?
- Мама моя заболела и умерла  - со слезами в голосе ответила девушка. -Умерла… Да шлюха, она была и пьянь, и не умерла, а убили ее.  Твой батяня   и укокошил, со мной на зоне сидел. Говорил, будешь на свободе, съезди, найди дочку мою, присмотри за ней.   Вот нашел, подобрал, а она меня Андреем кличет. Ну не сволочь ли ты после этого? – горячился, подвыпивший Сашка.
- Ладно тебе, Сашок – успокаивала его бабушка Катя. Ну слетело с языка, чего цепляться-то. Вы, неверное, и знакомы день или два, чего тут запомнишь.
Бабушка стала ухаживать за Наташей, уложив ее в свою постель.
- Спи, спи, дочка, утро-вечера мудренее. А ты, Сашок иди на сеновал, отоспись  там, а утром будем решать, что к чему.
Проснувшись по утру, и опохмелившись, оставшейся бутылкой пива. Сашка и Натали побрели по деревни искать собутыльников, жгло все внутри, хотелось выпить.  Дни замелькали один за другим, похожие друг на друга, как потертые рубли. Сашка все не мог понять, зачем он здесь в деревне, где все ему чужды, за исключением бабки Кати. В зоне хоть какой-то распорядок, завтрак, обед, ужин, иногда работа. Все за тебя решено, обговорено, делай свое дело безропотно. И все.   А тут! Иди куда-то, что-то делай, ищи деньги на жратву, вино. И девка, Натаха, красивая, молодая, переспал и зачем она мне теперь. Корми, а на что? Деньги подошли к концу. Бабка Катя, конечно, даст, поскольку у нее пенсия, а что потом?  И от тяжелых мыслей Сашке становилось совсем  не хорошо.
Сосед, дядя Коля работу дает, да кто ее добровольно делать будет. А я разве не смогу. Вот возьму себя в руки, брошу все и за работу. Решительно настраивал себя Сашка, но приходил новый день, а пьянство и гулянки не проходили. Еще через неделю Сашка ограбил сельский магазинчик. Унес два десятка бутылок водки, закуски какой-то, сигареты и для Наташки, ее любимые шоколадные конфеты «Белочка».  Замели Сашку через день. Когда менты защелкнули наручники, Сашка, наконец, успокоился: все, он снова определился, он снова нашел себя, свое место. Тюрьма его родной дом! Странно, но это так. И Сашке как-то стало спокойно на душе.
Бабушка Катя не плачь. Я скоро приду… Мы еще твоих блинов поедим. Бабушка Катя заплакала навзрыд. Жалко внука, сын Юрка из тюрьмы не вылезал, теперь внук – который раз. И бабушка горько, горько заплакала, причитая, что похоронить ее будет некому. Спасибо, если добрые люди не бросят…
Наташа стояла в стороне, бледная и тихая.
- Наташка, ты прости меня. Я буду помнить, и ты жди, жди меня…
Двери УАЗика закрылись, и только лицо Сашки серым пятном смотрело сквозь решетчатую сетку. Русский крест снова навис над его головой. Когда же это кончится? Кто бы дал ответ.