В Египет...

        Плечи ныли, пальцы рук распухли, ступни ног горели. Остановившись у двери своей квартиры, Ольга растерянно посмотрела по сторонам, раздумывая, как открыть дверь. Руки заняты двумя тяжелыми хозяйственными сумками, ключ в маленькой сумке через плечо.
- Поставить сумки на пол? Грязища! Сколько раз просила  приделать крючок у двери! Некогда ему! Второй год не работает, на моей шее сидит, так хоть бы по дому что помог! Нет! Не мужское это дело! А на диване лежать весь день кверху пузом - мужское? Черт.
Она пододвинулась ближе к входной двери и нажала на звонок носом. За дверью - никаких признаков жизни, кроме орущего на весь дом телевизора.
Она нажала еще раз.
-  Плевать! –  поставила на грязный пол сумки и полезла за ключом.
Войдя в квартиру, в сердцах, шарахнула дверью так, что лампочка в коридоре испуганно мигнула.
- Мать, ты? – раздался из комнаты мужской голос.
        С некоторых пор она не всегда могла отличить голос мужа от голоса сына. Они так стали похожи. Всем и во всем. Поэтому, она воспринимала их не как двух людей, к каждому из которых она относилась бы  по-разному, а как одного  большого человека, толстого,  ленивого, вечно что-то жующего, с утра до вечера лежащего на диване, упершись взглядом в экран телевизора. Они смотрели все подряд, постоянно нажимая кнопки пульта, переключаясь с одного канала на другой, как только начиналась реклама. Порой, сидя на кухне, она слышала звуки из комнаты точно, как в той юмористической передаче, еще в советские годы, где выступающий изображал голосом, будто бы  он переключает программы радиоприемника. Тогда было смешно, а сейчас почему-то не до смеха.
-  Чего-то ты сегодня долго! – опять раздался голос, но из комнаты никто не появился, - Жрать охота, сил нет! Приготовь нам чего-нибудь вкусненького.
       Ольга  так и стояла в коридоре, не шевелясь, все еще держа сумки в отекших руках, и тихо плакала. Поплакав минутку,  пошла на кухню,  готовить ужин.
 - Ой, мать, тут такое  показывают! Поди сюда. Глянь. Такое показывают! Ну, где ты там? Не слышишь что ли? Зову, зову!
Ольга остановилась в дверях комнаты.
- Ну, что у вас тут?
- Гляди, гляди! Во наши клюшки дают! Русские! Бабы! В Египте египтянам дают! Вон одна, специально приезжает за этим, весь год деньги копит и едет! К Ахмеду или Мамеду. Ей все равно, к кому! А он ей: «Королева моя! Заря души моей!». А она, корова, уши и развесила! Вот дура! Квочка провинциальная! Наших мужиков ей мало!? А потом удивляются, что наших баб продажными во всем мире считают! Стыдно, честное слово! Мне за них стыдно!
- А мне за вас стыдно! – тихо и зло сказала Ольга, - За русских мужиков стыдно!
- Ты, что? Совсем спятила? Чёй-то тебе за нас стыдно, и перед кем это тебе за нас стыдно?
- Перед всеми стыдно! И горько! Стыдно, что у наших русских мужиков слов красивых, да ласковых для своих баб  не находится! Стыдно, что наши мужики женщин и за людей-то не считают. Наша женщина - для того, чтобы сумки таскать, жрать готовить, стирать, убирать, ругань вашу слушать, да побои терпеть. А любая квочка провинциальная мечтает,  хоть не на долго королевой стать. Самой красивой. Самой желанной. Вот этот самый Ахмед это знает, понимает.  Посмотри, как он на нее смотрит, на руках носит, цветы дарит. Да, она светится вся! Счастливая!
- Великое счастье! Через неделю обратно в Россию уедет, а Ахмед твой, хваленый, имя ее забудет, другой дуре мозги пудрить будет! «Поцелуй твой – рахат лукум на моих губах!»
- Да, какая разница? Сейчас она – королева!
- Да, какая она королева? Корова!
- Вот, вот. Ничего ты не понял.
- А что я должен был понять? Ты у нас, что ль, королева? Ты на себя в зеркало посмотри! Королева!?
- А что мне на себя смотреть?  Я и так знаю, что не Софи Лорен! Только, если бы ты внимательно посмотрел, с любовью, с нежностью и пониманием, то увидел бы, что перед тобой все та же Олёнушка, девочка твоя сладенькая, Рыбка твоя Золотая! Твоя радость! Твоя удача! Твое счастье! Твоя жизнь, наконец!
- Ну, ты, мать, даешь! Вспомнила! Когда это было!
- А что изменилось? Я все та же, никуда не исчезла, какая была – такая и осталась! Олёнушка! – Ольга с надеждой смотрела на мужа.
- Все,  хватит!  Надоело!  Нечего тут разводить!  Есть давай!  Олёнушка!  Выдумает тоже!
- Ужин на плите, - Ольга повернулась, пошла в прихожую, и стала одеваться.
- А ты куда?
- В Египет!