Скептик или нейтральная сторона любви

Скептик – я часто слышала в свой адрес. Просто в жизни я отрицала всё, чего не могла увидеть сама и мне казалось, что это правильно, пока однажды не стала случайным свидетелем одной истории.
Это случилось год назад. Я шла по знакомой мне улице, фонари предательски не горели. Было немного не по себе, странное чувство незащищённости – рождало во мне чувство нарастающей тревоги. Я пыталась отвлечься, но это мало успокаивало моё бушующее подсознание. Завернув за угол третьего дома, я так всегда возвращалась с работы, мои ноги стали ускорять темп. Пульс бился с частотой зашкаливающую за норму в раза два, мне уже было практически не чем дышать. Я остановилась, что бы перевести дух и собраться с мыслями. Оглянувшись по сторонам, я заметила, что  на 7 этаже белой девятиэтажки горел свет, на балконе стояли люди и курили. Под балконами – того же дома на скамейках сидели двое мужчин, лет сорока и рассуждали о жизни, я стала невольно прислушиваться.
- Ты пойми меня правильно, я может и видел мало в своей жизни, но знаю одно, любви не существует – это лишь кратковременное притворство. – Он помолчал и продолжил. – У меня была женщина, любимая, я отдавал всю свою теплоту, а взамен получал ложь, насмешки и боль. – Он задумался, потом  встал, обошёл три раза скамейку и сел, снова.
- Николай, я тебя очень уважаю, - услышала я хриплый голос, - но пойми, каждому своё в жизни. У меня была женщина, звали её Ира, но она предпочитала Ирэн, ну знаешь, на заграничный лад. Мне тогда только за пятую пятёрочку жизни перевалило, романтиком был, свечи шампанское, луна, эххх – он вздохнул и порылся в карманах, - вон гляди, до сей поры её фото в кармане лежит, а мне почти сорок.
- И что же произошло? – спросил второй мужчина.
- Ровным счётом ничего хорошего, - произнёс он быстро и сунул руку с фотографией в карман. – Она у меня была скептиком, так себя сама называла, называла и гордилась. Знаешь, бывает любовь ранит, а эта съела моё сердце. Она не верила ни в любовь, ни в чувства, настоящие между мужчиной и женщиной, по крайней мере, она так говорила. Всё твердила: я Афанасий не люблю тебя и ты не любишь. Я всегда на эти слова реагировал болезненно, это безразличие жгло моё сердце, я обижался и по долгу не говорил с ней. Тогда она, видя, что ей, снова, удалось задеть меня, брала в руки журнал и читала до утра, а потом приходила и садилась напротив, вздыхала со словами: Эхх, Афоня, Афанасий, какой ты глупенький у меня. Затем целовала в щёку и трепала за волосы. Я ей всё прощал, пойми любил эту сердцеедку со страшной силой и знал, что счастлив до безумия. – Он замолчал и полез в карман, я видела как блестел маленький огонёк, он курил.
- Ну и что дальше, - собеседник  не выдержал долгого перерыва.
- Однажды пришла в наш дом беда. Был вечер, Ирэн задерживалась на работе, я переживал, я вообще не любил, что она работает до допоздна и одна возвращается домой, а поделать ничего не мог. Она не разрешала мне встречать её, говорила, что девушка сильная сама справится. И уж тем более не верила, что с ней может, что - то случится. – Он отвернулся в другую сторону, мне стало не по себе, я чувствовала, что эта история закончится скоро, но очень грустно.
- Тело её нашли ни сразу, спустя три дня, у дороги в кустах возле реки. Нашёл рыбак, случайно совсем, увидел красный шарф, её любимый, думал на тряпки пригодится снасти и удочку протирать, а тут такое. Тело я уже увидел в морге, пришёл на опознание. Она была, словно фарфоровая кукла, только потрёпанная. Смерть была быстрой, так сказали патологоанатомы, её не заметил водитель машины и сбил.
- Вот так не стало моей Ирэн. Я в эти три дня чуть с ума не сошёл, я не думал, что её потеряю именно так. Мне казалось, этот вечный скептик уйдёт к другому и оставит меня. Так бы, она была жива и мне было бы легче, наверное. Я бы не винил себя, что не доглядел, что надо было её встречать с работы, несмотря на её протесты и стальное упрямство. А так… - Он вздохнул и выпустил едкий дым.
- Ника, прошло почти 15 лет, а я её до сих пор люблю и ни одна женщина мой порог так и не переступила. Я часто её вспоминаю, особенно наш последний разговор. Она присела ко мне на колени и улыбнулась, затем начала медленно говорить:
- Знаешь, чего я больше всего в жизни хочу, - я пожал плечами, а она продолжала, - нейтральности. – А потом добавила, уже вставая, и в последний раз, уходя на работу, - чтобы любовь моя к тебе была нейтральна, я же скептик.