Ошибка взводного Бяши

Ошибка взводного Бяши

- Баран этот Бяша, правильно его прозвали... - сплюнул Чащин. - Достукается ведь, сволочь.

- Ага, с местными аккуратнее надо! - подтвердил наводчик, сидящий на башне, свесив ноги в открытый люк.

Они оба были уже «дедами», и сразу дали понять, что таскать тяжести не намерены. Впрочем, взводный и не настаивал, благо хватало молодых. Эти молодые сейчас и грузили в распахнутый бортовой люк свернутый в рулон здоровенный восточный ковер. Ковер был тяжелый, а бойцы — далеко не атлеты. К тому же «трофей» цеплялся за проемы и так и норовил развернуться. Рядом с домом стоял в ожидании своей очереди большой черный телевизор «Сони». Взводного не было видно — он распоряжался внутри. Из дверей вышел водитель Челноков, третий и последний «дед», жуя кусок свежей сырной лепешки.

- Челнок, где надыбал? - окликнул его Чащин.

- Внутри! - ответил Челнок, проглотив кусок. - Иди, там еще есть.

- Да, неплохо живут эти нохчи... - заметил наводчик. - Даже очень неплохо для мирных овцеводов.

Взводного прислали недавно — старый поймал в ногу «привет» от снайпера и надолго оказался в госпитале. Они часто так делали, снайперы-невидимки. Расчет прост — убей врага, и его похороны обойдутся недорого. А вот раненому нужны уход, забота, на него отвлекаются силы врачей, а урон все равно одинаков: минус одна боевая единица. Вместе со старшим лейтенантом «приехало» и его прозвище — Бяша. Был он, по слухам, карьеристом и отличался редкой упертостью. На новом месте Бяша ничем себя пока не показал, разве что...

Из дома показался взводный. Он с довольным видом нес большую и видимо тяжелую шкатулку из потемневшего от старости дерева. Следом за ним вышел опрятный старик с большой седой бородой. Он что-то несколько раз сказал умоляющим голосом вслед Бяше, а потом попытался схватить его за руку. Бяша, не глядя, оттолкнул старика, и тот упал.

- Плохо сделал, ай, плохо! - негромко сказал дагестанец Мага, вместе со всеми грузивший трофеи в БТР.

Это называлось популярным словом «зачистка». Указания на такие мероприятия спускались «сверху» регулярно, и так же регулярно отсылались отчеты о проведенных проверках. На самом деле, никто никуда не ездил — с местными жителями было заключено своеобразное перемирие. Солдатам не стреляли в спину и не подбрасывали на дорогу мины-ловушки, а солдаты не трогали чеченцев. Но Бяша моментально развил в этом направлении бурную деятельность. Основное внимание он уделял, однако, не поиску «боевиков» - даже дураку было ясно, что половина села так или иначе состояла в банде — а экспроприации трофеев. Бяша явно приехал сюда не воевать. Такие по возвращении волокут с собой контейнеры с телевизорами, холодильниками, люстрами, коврами. Обычно у подобных «офицеров» есть неплохая «рука» в штабах, потому что обычный Ванька-взводный контейнер не получит ни за какие боевые заслуги. Бяше пытались намекать на возможные последствия его «рейдов», но, видимо, прозвище свое старлей получил не зря.

- Мага, а ну поди сюда! - позвал Чащин. - Что ты там про «плохо» говорил?

- Старик сказал, что это вещи его покойной жены, их нельзя забирать. - ответил дагестанец. - Понимаешь, Володя, они спокойно относятся к утрате шмоток и прочего барахла — Аллах даст еще и втрое. А вот память и Коран лучше не трогать — это оскорбление. Большую ошибку совершил командир, очень большую, да!

- Мда... Точно мудак этот Бяша! - Чащин покачал головой. - Снайпера на него нет, на урода. Сам подставляется и других подставляет. А нам, между прочим, на «семерку» скоро вставать!

- Знать бы, что ничего за это не будет — сам бы пристрелил козла! - ответил Челнок. - Тише, вон он идет, вояка хреновый...

«Семерка» была блок-постом со скверной историей. Его дважды вырезали во время последней «активной фазы контртеррористической операции», как называли эту войну в высоких штабах. Слишком легко было подобраться к нему на выстрел из «мухи» и слишком трудно оборонять. Сейчас там стоял старый, давно недвижимый БТР, заменявший собой огневую точку, да два каменных барака с решетками на окнах. Пока в окрестностях царило затишье, там еще можно было жить, хотя при взгляде на серые неопрятные стены с многочисленными выбоинами от пуль становилось немного не по себе.

- Все загрузили? - спросил подошедший взводный. - Тогда поехали. Мы свою задачу выполнили. Пусть боятся, вайнахи!

Водитель зло сплюнул и полез на свое место. БТР ожил, рявкнул «камазовским» дизелем и тронулся. Старик, поддерживаемый под руки двумя молодыми женщинами в черных платках, стоял на пороге своего дома и смотрел ему вслед.

... Наводчик успел занять свое место в башне неподвижной машины и сейчас лупил длинными очередями из КПВТ, не целясь — потому что целиться было не в кого. Откуда вели огонь по блоку, в утренней дымке было не разглядеть. Стреляли сразу с десяток автоматов. Изредка гулко хлопал выстрел старинного охотничьего ружья. Слева на скале засверкал яркими вспышками пулемет, и наводчик закрутил рукоятку, поворачивая башню туда. Не успел. Откуда-то из каменного хаоса возникла дымная струя, уперлась под башню БТРа, и тут же ударил взрыв. В воздух взметнулись сорванные люки и, медленно вращаясь, опустились на землю. Один из них угодил в голову дагестанцу Маге, который в этот момент обматывал бинтом простреленную руку. Мага без звука рухнул лицом вниз. Чащин с усилием отвел взгляд от того, что осталось от его головы.

Справа из темного окна барака короткими очередями бил чей-то АКС. Чащин отстегнул пустой магазин и отшвырнул его в сторону. Осталось два. Главное было — не дать «духам» подойти вплотную. Иначе забросают гранатами, а потом дорежут раненых. Впрочем, блок-пост и без того нес потери. Возле горящего БТРа лежало тело Челнока — бедняга попал на блок совершенно случайно, «залетев» на банальной пьянке. Его сняли с машины и отправили на «семерку». Так он и не уехал домой, а ведь всего неделя оставалась до «календарного» дембеля... БТР разгорался, густой черный дым соляры застилал блок-пост. «Так и подберутся вплотную, хрен чего углядишь» - подумал Чащин, осторожно приподнимая голову из-за камня. Тут же над головой противно взвизгнуло. Чащин дал ответную скупую очередь, потом вскочил, и, пригибаясь, бросился к бронетранспортеру.

... Голова кружилась. Чащин осторожно попытался подтянуть к себе раненую ногу, но тут же взвыл от боли, а нога так и осталась неподвижной. Блок-пост молчал. Где-то на дороге слышны были гортанные выкрики - «духи» приближались неторопливо, уверенные в том, что живых на посту уже нет. Он похлопал себя по карманам, надеясь найти гранату, но в карманах было пусто. Сумка с ребристыми «эфками» осталась в бараке. У него был только автомат с опустошенным наполовину «рожком». «Застрелиться?» - подумал Чащин. - «Или лучше подождать, пока войдут, и завалить пару «чертей»?

Неожиданно где-то сбоку он заметил движение. Он скосил глаза и увидел взводного. Бяша шел, пошатываясь и глядя перед собой безумным остановившимся взглядом. Автомата у него не было. Он шел, и его плечи мелко сотрясались. Чащин видел, как он ступил в лужу крови, натекшей с раздавленной головы Маги, и брезгливо, чисто автоматическим движением, вытер ботинок о жесткую траву. «Духи» разговаривали уже совсем близко. Чащин хотел было окликнуть взводного, но осекся. Бяша шел, и руки его медленно, толчками, поднимались к голове, показывая позорный жест капитуляции. «Сука...» - подумал Чащин. - «Угробил всех, а сам жить хочешь?! Ну уж нет!!!» Коротко рявкнул АКС, перечеркнув спину взводного с огромным мокрым пятном пота рваной цепочкой отверстий. Бяша сломался пополам и повалился на камни. Несколько раз дернулась нога, царапая серый прокаленный песок, и все стихло. «Духи» за бараком что-то заорали и дали несколько неприцельных очередей в воздух.

Где-то в ближнем ущелье внезапно и мощно взвыли турбины вертолетов. Над блок-постом пронеслась дежурная пара «худых», в сторону скал протянулись дымные хвосты НУРов. Сквозь облако солярного дыма, все еще вытекающего из БТРа, можно было различить пузатую санитарную «восьмерку», медленно опускающуюся на широко расставленные «лапы» шасси. Чащин устало закрыл глаза.