Прости

- Дёма! Демьян! Не ходи туда! - кричала я своему сыну, играющему на детской площадке.
Совсем недавно Демьяну было полгода, а то и меньше. Сейчас же ему - уже четыре года. Время летит быстро. Незаметно.
- Дёма! - кричала ему, снова я - Ну, не подходи ты к качелям!
Я встала со скамейки и подбежала к нему. Дёма, просил, чтобы я его покачала. Я посадила его на качели и начала потихоньку качать. Через минут пять, он накатался и слез. Побежал играть в песочницу, а я же села на скамейку рядом и наблюдала за ним.
Задумавшись о чем - то, я вдруг услышала до боли знакомый голос, который с удивлением произнес:
- Маргарита?
Я подняла глаза - на рядом стоящего мужчину.
- Матвей?
У меня по телу пробежали мурашки. Спустя пять лет - увидеть его, это шок. Ведь мы так сложно  с ним расстались. Я столько боли пережила из  - за него.
- Да, это я! - ухмыльнулся он
- Какого черта ты здесь? - спросила его я
Он уселся рядом со мной и довольно, победно так сказал:
- Я к сыну приехал!
- Вот еще! Спустя четыре года, а то и пять лет ты объявляешься и заявляешь, что ты к сыну? Надо было раньше думать! Не порти жизнь мне и ему. У него уже есть отец, так что посмотрел? Проваливай!
- Хм... это мой родной сын и ты ему присвоила не его отца?
- Не твоё дело! Не лезь, я сказала!
- Какая суровая ты стала! Я тебя не узнаю! А какая, ведь - любовь у нас была!
- И нечего узнавать и уж тем более мне тут про любовь рассказывать. Хватит! Что было, то прошло!
- Да, ладно тебе, Маргарита. Я пришел с хорошими намерениями. Я пришел, хотя б мельком увидеть своего сына и попрощаться.
- Да уж.
- Как хоть назвала?
- Демьян. Дёма.
- Хорошее имя.
- Я знаю.
- Знаешь, Маргарит, прости меня за все, а?
- Я давно уже тебя простила.
- Спасибо. Просто я уезжаю на всю жизнь в другую страну и больше ни тебя, ни Дёму не увижу. Вот и объявился.
- А - а... Вот значит, что. Ну, удачной жизни в другом мире. Пусть у тебя все сложится.
В душе моей в этот момент все бурлило. А ведь он был моей первой любовью, пока не изменил мне. Могла бы я его простить и тогда, но не смогла. Сейчас было бы все хорошо, жили бы сейчас вместе, но нет. Все по -  другому. Все так, как должно быть.
- Спасибо - печально произнес Матвей и протянул в своей руке мне - свое фото и детскую машинку в упаковке - Машинку можешь ему подарить на день рождения, ну или просто вручить, а фото оставь, прошу, оставь. Когда повзрослеет, я думаю, ты все равно ему все расскажешь. Он же все равно узнает, что тот мужчина не его отец. Да, и фотографии мои ты наверняка все порвала. Эту сохрани и подари ему потом. Ладно? - с надеждой просил он
Я посмотрела на него.
- Хорошо, Матвей. Обещаю.
Мы оба посмотрела на Демьяшку. Он сидел в песочнице и делал куличики.
- А знаешь, я сделаю по - другому. Я сделаю тебе прощальный подарок. Машинку, ты вручишь ему сам.
Я позвала сына.
- Дёмачка, иди сюда! - позвала я, сына
Демьян прибежал. Он очень был похож на Матвея. Эти серые глаза и этот светлый цвет волос, как у вылитого папочки.
- Он, это вылитый я! - произнес неуверенно Матвей
- Угу
- Дёма, вот этот вот дядя, хочет сделать тебе подарок! - сказала я
Дёма улыбнулся, и я опять же увидела еще один жест похожий на отца.
- Дёма, держи. Это тебе!
Матвей протянул ему машинку. Дёма же посмотрел на меня, ожидая моего разрешения. Я кивнула, и малыш взял его машинку. Я же взяла его на руки произнесла
- Запомни этого дядю, хоть чуточку.
Дема снова улыбнулся. Матвей улыбнулся ему в ответ, встал и на последок произнес:
- Спасибо тебе Маргарита. Хоть ты и ненавидишь меня где-то внутри. Спасибо за то, что сейчас сделала для меня. Спасибо. Теперь я могу спокойно уехать навсегда. Прощай.
И он ушел. Больше с того момента я его не видела. Спустя много лет, когда Демьяну исполнилось определенное количество лет, я все ему рассказала. Он был смышленым мальчиком, и он все понял. Я так же отдала ему фото его отца, как и обещала Матвею.
К сожаленью, Демьяну даже не удалось увидеться с его отцом, потому - что, как Демьян узнал, пришла весточка о том, что его отец погиб. Он работал пожарником и при сложнейшем пожаре он погиб - на него обрушился потолок квартиры. Он не выжил.